В конце

Alt-J — Deadcrush

      — Ты изменилась, — враньё. Ох, Гарри Бингхэм, как же ты нагло врёшь.       Ты видел её такой всегда. Без слащавой маски, без света Кассандры, что превращал девчонку в тусклую тень, что следует по пятам за старшей сестрой. Ты никогда не видел, как она улыбается по-настоящему. Как открыто смеётся даже в те моменты, когда совсем не до шуток. Теперь это место показывает её настоящую. Такую, какой он видел её всегда. Ту самую девушку, что приковывала его взгляд к себе.       Элли ты видел совершенно другой — особенной девочкой, что играет роль кого-то ещё так талантливо, как бы ты не смог сам. Она играла всегда — Элли Прессман.       Ох уж эта Элли Прессман.       — Ты тоже, — чистая правда. Ох, Элли Прессман, ты всегда видела правду.       Ты видела его разбитым, сломанным. Видела его улыбку, такую фальшивую и в тоже время самую настоящую. Без масок, без каких-то тайн. Такого настоящего и открытого Гарри — богатого засранца, что любил вставлять палки в золотые колёса Кассандры. Гарри ты видела таким, каким не видели другие. Они же, чертова толпа тупоголовых подростков, всегда смотрели на Гарри, будто через кривое зеркало. Небольшая загадка их совсем не загадочного города.       Гарри ты видела совершенно другим — особенным парнем, что совсем не любил играть. Он лишь показывал то, что другие заслуживали. Ну, а ты проникла куда-то глубже его острого взгляда.       Ох уж этот Гарри Бинхэм.       — Зачем позвала меня сюда? — не признается, гад. Рад настолько, что расплывается в улыбке. Без тени сознания — таблетки немного действуют, но, похоже, Элли перебивает весь прочий эффект. Становится новым дурманом.       — Ты сам знаешь — дела не ждут, — как всегда деловая. Без толики веселья — глаза опухшие, как бы Элли не пыталась скрыть. Она рада видеть его таким — снова в деле, снова тот парень, что играет с собственным огнём и может разрушить всё за считанные секунды. Даже на расстояние полутора метра Гарри обжигает — взглядом, мимикой, мелкими движениями, которые не замечает сам. Теплее чая с лавандой, он становится новым огоньком в её жизни. С каждой секундой, с каждым вздохом, что делает, а она лишь наблюдает.       — Я думал, это свидание. Жаль, — ухмыляется, ну, а как иначе. Возможно, позже, возможно, когда она позволит ему смотреть на неё открыто, держать за руку и шептать всякий бред ей над ухом — он пригласит её сам. Ну, а сейчас немного время тянет — не часто ведь можно провести время с лидером их города. Возможно, скоро это изменится.       — В твоих снах, — и в её собственных кошмарах. Там, где она позволяет прикасаться к себе открыто, держать за руку и целовать на веранде его дома. Возможно, когда-нибудь, возможно, когда они снова вернуться к обычной жизни — без выживания, без деления власти, без крови на собственных руках и слёз за закрытой дверью. А сейчас нужно побыстрее с этим покончить — чужие взгляды Элли не любит. Возможно, только его.       — Наверное, я должен отступить. Так ты думаешь? — если бы их жизнь зависела от чего-то большего, чем просто мнение двух подростков. Даже безобидные птицы в клетке превращаются в диких орлов — у них таких целый город. Может, Кэмпбелл не прав — Гарри немного (или чуть больше) плевать на всё это. Он хотел лишь вернуть своё — самого себя. А теперь же он тут — будто что-то когда-то изменится.       — Просто обязан, — возможно, Элли немного врёт себе. Тяжела корона Мономаха — её тяжелее в десятки раз. Управлять целым городом практически в одиночку, принимать решения, кого убивать, а кому дать прощение — это не то, чего она хотела. Она просто пыталась смириться с тем, что имеет теперь. Но кто-то решил по-другому. — Тебе ведь не нужно это. А если и так, то что это даст? Власть, престиж — не теперь. В конце концов, мы в одной лодке, Бингхэм. Почему бы и не поделить власть?       — Ты же не серьёзно веришь в это? — он определенно недооценивал её — как прекрасно. Гарри это и правда не нужно, возможно, сейчас нет. Однако отец учил его всегда смотреть наперед. Неизвестно, что станет с городом через месяц, неделю, день. Нужно смотреть вперёд четко и ясно — с последним Гарри пока что работает. Пожалуй, это всего лишь подстраховка. Элли должна понять — они ведь похожи чем-то, даже отрицать не стоит. — Может быть, в другой вселенной это бы сработало, но ты видела толпу — они хотят зрелищ. Так давай устроим шоу.       — Для тебя это игра, Бингхэм, — Элли чертовски недовольна тем, что он говорит. Это похоже на правду, это то, что имел ввиду Уилл, говоря о выборах. Тогда она не послушала — младшая Прессман не любила соблюдать правила. — Для меня это жизнь, — уже нечто большее, чем они двое. В другой вселенной, верно. Там, возможно, очень даже мило и уютно. Элли позабыла, что значат эти слова.       — Дай знать, когда найдёшь доводы получше, — Гарри не признается, но даже такой повод встретиться с Элли ему подходит.       Встает, задерживает свой взгляд на её скулах, представляя ту ночь. Тогда было мило, возможно, даже уютно. С ней ему всегда было уютно, но ведь это не длится вечно.       — Ты же знаешь — конец может наступить в любую секунду, — она говорит негромко, но Гарри слышит даже там, стоя у двери.       — Тогда, пожалуй, встретимся там, — неплохой повод для свидания. Отец бы гордился им.