***
Огни «Калифорнии» Роберт завидел еще задолго до того, как подъехал к клубу. Не даром ее называли самым модным заведением Атланты — шикарным здесь выглядело абсолютно все, начиная с позолоченного фонтана и заканчивая украшенной яркими огнями круглой площади перед входом. От места этого так и веяло дороговизной: на подъезде перед шлагбаумами стояли исключительно люксовые тачки, из которых выходила одетая в не менее дорогие шмотки молодежь. Если мальчишка и вправду был здесь, то только потому, что, вероятно, решил спустить за один вечер весь свой гонорар за «Гражданскую войну». На парковку пускали исключительно по пропускам, которого у Роберта, разумеется, не было, но это сейчас волновало его меньше всего. Была у мужчины в запасе одна хитрость, которая срабатывала практически всегда. Он подъехал к шлагбауму, до середины опуская тонированное стекло и натянул на лицо свою самую прелестную улыбку. Эффект получился моментальным, потому как глаза контролера засветились благоговейным огнем, а руки стали шарить по карманам в поисках листка бумаги. — Не пропустите, уважаемый? — Роб приспустил свои розовые очки, продолжая сногсшибательно улыбаться. На ответ он особо не надеялся, потому как дар речи в его присутствии многие люди попросту теряли. — Роберт Дауни! Черт, д-да, без проблем, — с готовностью кивнул контролер. — Не дадите автограф? Приду домой и покажу жене, она без ума от вас! — Не вопрос, милейший. Давайте бумажку. — А бумажки-то у меня и нет… — Тогда давайте распишусь на руке. Контролер с готовностью протянул Дауни маркер и свою дрожащую руку, и мужчина оставил на его запястье закорючку. — Спасибо, мистер Дауни! — мужичок едва не подпрыгивал на месте от волнения. — Приятного вечера! В ответ Роберт еще раз лучезарно просиял, после чего опустил на нос очки и поднял стекло автомобиля, в мгновение принимая прежний серьезный вид. Парковка была забита почти под завязку, несмотря на то, что сегодня был не выходной, и Дауни с трудом нашел место, куда бы втиснуть свою юркую «Ауди». Перед тем, как выйти из машины, взял с заднего сиденья бейсболку и поднял воротничок. Клуб, конечно, дорогой и пафосный, и гости наверняка привыкли частенько видеть здесь звезд мирового масштаба, но лишние взгляды мужчине ловить на себе не хотелось. Только не сегодня. На входе его встретили два типичных громилы-бугая, на которых, впрочем, без труда сработал все тот же прием. Едва мужчина попал внутрь, тут же оказался оглушен зажигательной музыкой и ослеплен яркими огнями софитов. На сцене, что располагалась в самом конце просторного зала, выступал какой-то рэпер, явно известный, потому что на танцполе толпилось внушительное количество молодых фанаток. Не долго думая, Роберт протиснулся к барной стойке и заказал себе двойной виски для смелости, параллельно с этим оглядывая зал. Виски подали быстро, и Дауни его быстро выпил, после чего немедленно заказал еще. Решение оставить машину на парковке и, в независимости от результата, уехать из «Калифорнии» с водителем было принято мужчиной еще задолго до того, как он ступил на порог клуба. Если не найдет здесь мальчишку, то хотя бы напьется хорошенько. Следующий виски подали с кусочком лимона. — Авторский напиток, — на кривом английском пояснил бармен. По всей видимости, кубинец. — Спасибо, — сдержанно ответил актер. — Кого-то искать, сэр? — улыбнулся кубинец. Да что ж такое. Неужели у Роберта все его проблемы были на лбу написаны? — Да-да, искать, — с натяжкой улыбнулся он, поняв, что разговора все равно не избежать. — Может быть, видели тут мальчишку? Брюнет, двадцати лет. Но выглядит на шестнадцать. — Мальчишка! Здесь быть мальчишка. Двое мальчишек. Один грустный, а другой веселый. Кубинец говорил с таким задором, что история про двух мальчишек Роберта сперва даже не насторожила. — Грустный — это как раз мой, — Роб прикончил второй напиток залпом. — Случайно не видели, куда он пошел? — Минут десять назад выйти из стеклянного входа, — кубинец указал пальцами на панорамные прозрачные двери справа от сцены. — Вызывать такси. Роберт изо всех сил всмотрелся вдаль, пытаясь разглядеть кэб. На тротуаре за дверьми действительно стояла желтая машина. Рядом с тачкой, кажется, даже крутились несколько подростков, но лица было невозможно разглядеть из-за мелькающих огней. — Благодарю за помощь, дружище. Дауни поставил стакан на стойку и собирался было исчезнуть в толпе, как бармен его окликнул. — Вы случайно не Железный Человек, сэр? — Сегодня — точно нет, — отшутился Дауни, переминаясь от нетерпения закончить разговор и удрать. — Я, это… пойду за мальчишкой, — он указал на выход, после чего протиснулся через группку танцующих барышень, теряя из виду сияющее лицо кубинца. — Не упустите его, сэр! — услышал Роберт за своей спиной, после чего голос бармена растворился в задорном бите новой песни. Дауни ни на секунду не выпускал из виду такси. По мере того, как актер прорывался к выходу, картина становилась все отчетливее. Роберт видел, как в машину садятся двое парней, в одном из которых он безошибочно и мгновенно узнал юного актера. В этот самый момент сердце подобралось к глотке, а ноги понесли как сумасшедшие. Роб сам не помнил, как выбрался из клуба, но отчетливо запомнил первый глоток свежего воздуха и глаза Тома, когда мальчишка случайно увидел его в толпе. В первую секунду в них читался испуг, но затем взгляд выровнялся и опустел. Парень уверенно потянул на себя дверцу машины, кажется, решив проверить, что же будет, если он решит проигнорировать присутствие Роберта.Сквозь стекло авто мужчина увидел, что спереди сидит еще один парень, но это был не Харрисон. — Том! — позвал Роб, остановившись чуть поодаль. Услышав голос, Холланд на мгновение замер, а затем медленно развернулся к Роберту, неловко придерживаясь за дверь. В этот момент старший актер понял, что Том был сильно пьян. — Давай поговорим, — тихо предложил Дауни, не желая привлекать к себе лишнего внимания и уповая только на то, что мальчишка не станет противиться и согласится уехать с ним в более подходящее для разговора место. — А с какой стати мне с тобой говорить? Том захлопнул дверцу и подошел к Роберту, после чего из окна тачки тут же высунулся другой юноша и с интересом стал следить за происходящим. — Я хочу все объяснить, — промямлил Роберт, чувствуя, как от переизбытка адреналина его внутренности превращаются в живой копошащийся клубок. Будь на месте Холланда кто-то другой, Дауни уже давно вышел бы из себя и заорал. Еще бы, кого не взбесят десятки любопытных взглядов, прикованных к тебе в тот момент, когда тебе откровенно хреново? Но сейчас актер не мог себе этого позволить. Черт побери, рядом с Томом он почти терял дар речи, чувствуя себя если не зеленым школьником, то точно студентом. — То есть, еще раз напомнить мне, что я всего лишь ошибка? Хоть Том был и пьян, но горечь в его голосе читалась открыто. — То есть, сказать, что я полный идиот, — выдохнул Роберт. — И даже не рассчитываю на то, что ты выслушаешь меня после того, как я с тобой поступил. Холланд потупил взгляд. В этот момент, парень, наблюдающий за ними из машины, потерял терпение и требовательно его окликнул. — Томми, ну ты едешь? — Нет! — кинул через плечо Холланд, даже чересчур резко для человека, в крови которого была львиная доля алкоголя. — Я слушаю, — обратился он уже к Роберту, тихо, но холодно, и холод этот ранил похлеще всяких слов. В этот момент музыка, все это время играющая на заднем фоне, стала громче, и Роб краем глаза увидел, что артисты вышли из клуба на улицу и стали задорно зазывать на свое выступление зевак. Случилось это как никогда кстати: для золотой молодежи рэпер оказался куда интереснее, чем личная драма немолодого актера, и компания быстро рассосалась, оставив из свидетелей только парочку вдрызг пьяных мадемуазель и секьюрити в черных очках. Такси из-за спины Тома тоже исчезло, Дауни точно не заметил когда именно, но отсутствию подозрительного парня он был несказанно рад. Двери за ушедшим народом закрылись, и в воцарившейся почти что тишине Роберт отчетливо услышал, как колотится его собственное сердце. — Неужели ты собирался переспать с ним? — Дауни попытался обратить волнующий его вопрос в шутку. — Не твое дело, — устало ответил Том. — Еще как мое, парень. Я ведь теперь, вроде как, твоя пара. — Которая бросила меня, назвав своей ошибкой! — съязвил юный актер. — И теперь смертельно об этом жалеет. Послушай, Том, я не привык говорить красивых слов и не знаю, как мне выразить свое сожаление. Когда ты читал про меня новости на Фейсбуке, тебе могло показаться, что я просто очередной безмерно богатый, кайфующий от славы шоумен, который живет припеваючи и лишний раз за словом в карман не лезет. Но на самом деле, я просто одинокий мудак, который настолько привык к такой жизни, что меня она даже устраивала. До вчерашнего гребаного дня, пока ты не вошел в эту комнату. Том осторожно поднял на Роберта глаза, явно заинтересованный его речью, но все еще слишком обиженный, чтобы говорить. — Я сразу почувствовал, что что-то со мной не то. Я никак не мог объяснить это ощущение, — всплеснул руками Дауни, чувствуя, как его мысли мягко подгоняет растекающийся по крови алкоголь. — Сначала даже решил, что я рехнулся. Думал, у меня сердце встанет, когда ты лег мне на грудь. Так что, просто прости меня, если сможешь. А если не сможешь, то и поделом мне, старому болвану. — Забавно слышать это от человека, в которого ты полгода был тайно влюблен по фоткам в инстаграме, — слабо улыбнулся Холланд. От этих слов Роберт вздрогнул. Они прозвучали так по-детски наивно, но так сильно, что буквально разрывали изнутри. — Ты еще такой юный, мальчишка. Каким неведомым силам понадобилось свести тебя с взрослым мужчиной, который и слова-то ласкового никому в жизни не сказал? — говоря это, Дауни чувствовал, как соленый ком подступает к самому горлу. Видел, как то же самое происходит с Томом. Возможно, он окончательно свихнулся, но сейчас ему казалось, что за эти доверчивые глаза он готов убить. — А мне никто другой и не нужен, — Том смотрел на него в упор. — Ну же, иди сюда, — Роберт притянул к себе мальчишку и крепко обнял его, внезапно поняв, что долго этот взгляд вынести не сможет. Том послушно рухнул в его объятия как тряпичная кукла. Парень плоховато стоял на ногах, и Роб только сейчас осознал, как он ошибался, назвав Холланда мелким. Весил он будь здоров, а Дауни вообще-то был немолод, но несмотря на ломоту в теле, все равно крепко-накрепко прижимал к себе парнишку. — Роб, я так напился… — выдохнул Том ему в плечо. — Я знаю, дружище. — И я так тебя люблю! — И это я тоже знаю, — Роб улыбнулся и оттянул от себя Холланда, заглядывая в его темные глаза. — Давай поедем отсюда, а? У меня здесь водитель рядом. Отвезу тебя к себе, а там проспишься хорошенько, и завтра будешь как новый. Ну, что скажешь? Том с готовностью кивнул, и Роберт тут же набрал в телефоне номерок и объяснил, откуда их забрать. Когда оба актера вышли с территории клуба за шлагбаум, снаружи их уже ждала черная «Ауди» с тонированными стеклами, похожая на ту, на которой приехал сюда Дауни, но только немного просторнее. — Садись, вот так, — Роберт поддержал Тома за локоть, помогая ему забраться в машину, и парнишка плюхнулся на сидение, уронив голову на спинку из дорогой светлой кожи. Сам же Роб забрался с другой стороны, и Холланд тут же сполз затылком ему на плечо. Как пояснил юный актер, так гораздо мягче. — Едем ко мне, — кивнул Роберт водителю, и тот беспрекословно завел мотор и плавно тронулся с места. — Не желаете закрыть шторку, сэр? — Да, закройте, — не дав вставить Дауни ни слова, пробормотал Том, чем вызвал у мужчины плохо сдерживаемую улыбку. Водитель нажал на панели тумблер и откуда-то снизу бесшумно выехала межсалонная перегородка, скрывшая обоих актеров от лишних глаз. В салоне воцарился приятный полумрак и заиграла легкая музыка. Атмосфера как никогда лучше располагала расслабиться и опустошить голову от мыслей. Роберт так и сделал. Он бессильно откинулся назад, сконцентрировавшись на одном единственном ощущении: мягком прикосновении чужой головы к его собственному плечу. Впервые за сегодняшний вечер совсем не хотелось курить. Внутри тепло покачивался выпитый виски, и, если бы не одно но, Роб непременно бы задремал. Том ненадолго отключился, как показалось актеру, но тот понял, что ошибся, когда пальцы мальчишки ненавязчиво проскользнули меж пуговиц его рубашки. От прикосновения к голому животу мужчина вздрогнул, и Холланд это почувствовал. Также невозмутимо он снял с петли пуговичку и просунул ладонь целиком. Дауни выпустил сдержанный вздох, боясь лишний раз пошевелиться. Том тихо лежал у него на плече, продолжая ласково поглаживать его голую кожу, и это прикосновение вкупе с принятым спиртным вызывало по-юношески рьяное возбуждение, которого Роберт поначалу даже испугался. Он потянулся дальней рукой к плечу и, пробуя, огладил растрепанные кудри, и парень с готовностью подался к руке, продолжая почти щекотно орудовать под тканью. Роб упустил момент, когда именно Холланд завладел его телом и разумом, но четко запомнил это томительное ощущение под кожей. Парнишка подтянулся наверх и развязно мазнул по его щеке губами. Ему даже не пришлось делать лишних усилий, чтобы мужчина как завороженный повернул голову и жадно продолжил поцелуй. Они сидели и ласкали друг друга одними губами, не утруждая себя на лишние телодвижения, но этого хватило для того, чтобы вызвать стойкое напряжение у Роберта в штанах. Том дразнил его. Пьяный вдрызг, но оттого настолько открытый, что невозможно было не желать его всем сердцем. Дауни по-хозяйски подвинул мальчишку ближе, помогая ему закинуть ногу себе на колени. Между их соприкасающимися телами стало настолько жарко, что кожу почти жгло. — Том, если ты не прекратишь… — Я не прекращу, — парень хитро улыбался в миллиметре от его губ. — Меня заводит мысль о том, что он может знать, — Холланд кивнул в сторону перегородки. — Ты просто пьян, — Роберт прикрыл глаза, продолжая придерживать мальчишку за бедро. — Ты тоже. Том снова приник к его губам, смешно ткнувшись в него носом, когда машина вдруг затормозила. — Кажется, приехали, — прошептал Роб, вдруг поняв, что не в состоянии ни подняться с сиденья, ни даже застегнуть пуговицу у себя на животе. Сделав над собой последнее усилие, мужчина отстранил парнишку и открыл дверцу автомобиля. — Не дергайся, я помогу тебе выйти. Роб вылез из машины, небрежно запахивая оголенное тело пиджаком, и открыл перед Томом дверцу. Посмеиваясь над собственным бессилием и придерживаясь друг за друга, они добрались до двери особняка, которую Роберт еле открыл ключом и еле за ними захлопнул. Не сделав ни шага вперед, мальчишка повалился спиной на металл, позволяя Дауни прижать его всем весом сверху. Они стояли в темной прихожей у двери и целовались взахлеб как безумные. Том сбросил на пол кожаную куртку, а Роберт — пиджак, из которого выпали и звякнули ключи. Весь мир как будто схлопнулся до крошечного расстояния между ними, обостряя все чувства во сто крат. — Может быть в гостиную? — смазанно прошептал Роб и, не дожидаясь ответа, почти поволок Холланда прочь. Благо, идти было недолго. Шаря глазами в темноте, Роберт судорожно искал место опоры, потому что ноги держали плоховато, и таковым стал кухонный островок, к которому неожиданно оказался прижат сам Дауни. Целуя его в губы, Том одну за другой распускал сатиновые пуговички у него на рубашке, сопровождая каждую следующую как будто случайным прикосновением к коже. Последняя стала щелчком, после которой Роберт подумал, что сейчас ему точно сорвет тормоза, и сразу же следом, что тормозить ему совсем и не нужно. — Ты чего дрожишь? — парень ласково, будто кот, прошелся ладонями вверх и вниз по оголенной груди мужчины, заставив бегать мурашки и твердеть соски. Немного дольше задержался посередине, сперва обводя пальцами, а следом — влажными губами. — Тебе ведь не угрожает шрапнель. — Это хуже, — выдавил из себя Роб вместе с очередным рваным вздохом. — Там хотя бы был шанс остаться в живых. Том добрался до самого низа, до пояса из лаковой кожи, туго сжимавшего бедра старшего актера, и на самом интересном месте вернулся назад. Он поднялся наверх, пошатнувшись от ухнувшей в висках крови, и повалился к Роберту на грудь, обвивая его шею руками. — Смазка есть? — прошептал Холланд. — Что? Роберту было стыдно за то, что он настолько плохо соображал. Кажется, вся кровь, необходимая для умственной деятельности, направилась в пах. — Смазка, — легко улыбнулся актер. — Да, в тумбочке справа… Парнишка наощупь забрался рукой в ящик и, пошарив там пару секунд, нащупал тюбик лубриканта. У Роберта не было ни малейшей идеи, что Том собирается делать, но любая из них априори была ему по душе. Сверкнув пьяными глазами, Холланд стек по Роберту вниз и бухнулся перед ним на колени. Уверенным движением прошелся по топорщащемуся через ткань члену, заставив Дауни толкнуться бедрами вперед. Затем уже плотнее схватился ладонью за ствол, поближе к головке, и начал двигать вверх-вниз, с таким упоением, что у мужчины кончилось дыхание. — Может быть, хочешь, чтобы я прекратил? Мальчишке нравилось представлять, будто он был в этой игре главным, будто он имел над Робертом какую-то власть. Черт возьми, да так оно и было. Дауни был готов на что угодно, лишь бы он не останавливался, и чертенок об этом прекрасно знал. Вместо ответа Роб скользнул рукой к его затылку и притянул к себе. Тихо простонав, Том ткнулся мокрыми губами ему в пах. — Вот, так… Роберт чувствовал его горячее дыхание на своем члене через ткань. Парнишка беспрекословно следовал за его ведущей рукой, жадно скользя ртом по твердой плоти. Том смотрел на него снизу вверх, и Дауни готов был поклясться, что кончит, если тот ляпнет еще что-нибудь пошлое. Холланд помог ему расстегнуть ремень и пуговицы, и Роб едва успел выловить из кармана брюк телефон, прежде чем ткань соскользнула на пол. Краем глаза мужчина заметил, что на экране высветилось сообщение от Эванса, но прочитать не смог. Черт возьми, Крис и понятия не имел, что с ним сейчас происходит. Том продолжал бесстыже пялиться на Роберта и спрятал глаза лишь тогда, когда коснулся губами члена. «Да, вот так», — циклично повторялось в голове у старшего актера, пока он придерживал мальчишку за волосы, мажа головкой по приоткрытым губам и языку. Он сжимал член у основания, направляя, и наблюдал за тем, как парень, будто помешанный, тянется взять глубже. И Роб позволил ему. Когда его член почти до основания протолкнулся в рот мальчишке, перед глазами замелькали звездочки. Холланд раскачивался медленно, делая тем самым пытку еще более невыносимой. Борясь между желанием откинуться назад и забыться против желания неотрывно смотреть, как Том берет у него в рот, актер услышал, как где-то внизу щелкнула крышечка тюбика, и за ней следом брякнула пряжка ремня. Роберт лениво приоткрыл глаза, когда Холланд на секунду отстранился, и стал наблюдать, как юноша стягивает с бедер джинсы и боксеры и заводит руку с блестящими от геля пальцами назад. Роб заметил, как переносице Тома на секунду появилась морщинка, а губы бесконтрольно приоткрылись, и понял, что ничего прекраснее в жизни своей не видел. Еще пару секунд он глупо пялился, как парень ласкает себя, а затем вновь аккуратно привлек его к себе за затылок. Сам Холланд действовать больше не мог. Сквозь ресницы Роб видел, как тот плывет от возбуждения, а поэтому с удовольствием взял инициативу на себя. Без сомнения, это было лучше, чем все когда-либо перепробованные им наркотики. До безобразия красивый, Том растягивал себя для Роберта, позволяя ему трахать себя в рот. За первым пальцем последовал второй. Роб понял это, когда Холланд тихо выстонал и чуть сильнее прежнего сжал пальцами его бедро. Терпеть это было больше невозможно. — А ну иди сюда, — хрипло сказал Дауни и поднял мальчишку с пола за плечи. Тот потянулся было его поцеловать, но мужчина почти грубо одернул его, потом легко подхватил и усадил на столешницу. Парень быстро понял, что к чему, и стянул с себя прилипшие к ногам джинсы, оставаясь в одной футболке, которая на его мокром возбужденном теле выглядела донельзя нелепо, и потому оказалась сброшена вслед за штанами. — Давай лучше я. Роберт по-хозяйски развел руками его тощие коленки и взял на указательный палец каплю геля. Сопя Тому в шею, спустился рукой ниже и осторожным движением обвел тугое кольцо, затем проскользнул внутрь, не без удовольствия отмечая, что парень был неплохо растянут. Холланд задохнулся и уронил голову назад, едва справляясь с крупной дрожью. — Роберт, пожалуйста… — Ну что? — Я хочу больше. Роберт тоже хотел больше. Черт побери, наверное, все, что он делал, было какой-то особо извращенной разновидностью мазохизма. Был бы Дауни нормальным, давно бы оттрахал парня и кончил на нем, а не изводил себя предварительными ласками, наслаждаясь тем, как искривляется личико мальчишки, которому он доставляет удовольствие. Больше так больше. Роберт без капли сомнения добавил к первому пальцу второй, зная, что Том вскрикнет, потому что забыл, что пальцы старшего мужчины немного толще, чем его собственные. — Еще. Справедливости ради надо сказать, что Холланд был удивительно гибким и как нельзя лучше умел расслабляться. Было даже немного странно, что у мальчишки в его юном возрасте опыта в этих делах было больше, чем у Роберта за всю жизнь. И глупо было бы отрицать, что Дауни это до безумия нравилось. — У тебя есть последний шанс передумать, мальчишка, — слабо проговорил он, даже и не рассматривая тот вариант, что парень откажется. — Просто трахни меня, Роб. Я слишком долго этого ждал. Эти слова подействовали на мужчину как спусковой крючок. Не было ни единого шанса, что он откажет ему или сможет терпеть эту сладкую муку еще хоть секундой дольше. Дауни рывком придвинул к себе Тома за бедра, позволяя ему лечь голыми лопатками на столешницу. Уткнулся носом в его грудь. Сделал плавный, но уверенный толчок вперед. Мальчишка с беззвучным стоном выгнулся ему на встречу, судорожно обхватывая ногами за талию. Будто сорвавшись с цепи, Роберт двигался мощно, уверяя себя, что делал бы это нежнее, если бы Холланд так убедительно ему не подыгрывал. Одной рукой парень сжимал свой член у основания, то ли пытаясь отсрочить подступающий оргазм, то ли справляясь с болью, тесно граничащей с эйфорией. Другой рукой шарил по столешнице, надеясь набрести на пальцы мужчины, а когда набрел, крепко переплел со своими в замок. Роберт не видел лица мальчишки, но сквозь шум крови в ушах расслышал тихое «я сейчас…», после чего Том дернулся и выгнулся, до боли сжимая бедра мужчины коленями. Затем так же быстро ослаб, а Дауни даже не смог заставить себя притормозить, чтобы смягчить парнишке концовку. Он сделал несколько размашистых толчков и, не отпуская руки Холланда, тихо кончил, стиснув зубы, чтобы не простонать. Автоматическим движением схватив с кухонной тумбы бумажное полотенце, мужчина добрел до дивана и рухнул. В глазах резко потемнело, но так же резко и отпустило, и в легкие, кажется, наконец-то стал поступать кислород. Роберту потребовалось около минуты, чтобы отдышаться и чтобы понять, что он смертельно сегодня устал. Том все еще продолжал лежать на столешнице, будто неживой. Неужели отключился? Еще немного переведя дух, Дауни поднялся с места и подошел к мальчишке. — Эй, дуралей, — ласково улыбнулся он. — Ты со мной? Ответа на вопрос не последовало. Мальчишка спал, да так безмятежно, будто между ними сейчас вовсе ничего и не было. Роб оторвал еще клочок бумажного полотенца и бережно вытер его кожу, затем, вздохнув, кое-как сгреб парнишку в охапку и понес в гостевую спальню, что на первом этаже. Тогда же было решено, что и сам Роберт заночует там же. Было бы правильнее оправдать этот поступок тем, что он должен был находиться неподалеку, если с парнем что-то случится, но Дауни пообещал себе больше не заниматься самообманом. Ему нравилась идея заснуть с мыслью, что он просто хочет быть с Томом рядом. Роб задернул штору и пошлепал босыми ногами к постели. Забрался под сатиновое покрывало и удобно устроился на боку. Рядом, лежа на животе, сопел Том. Его кудри смешно разметались по подушке, и, глядя на них, Роберт заметил, как улыбается. Было так удивительно, что парень всего за каких-то пару дней сумел перевернуть всю его жизнь с ног на голову. Вернее, наоборот. Это сейчас Дауни чувствовал себя настолько целым, что до этого будто и не жил вовсе. И было даже неважно, сочетаются ли между собой их числа. Роберт чувствовал, что еще успеет полюбить мальчишку всем сердцем, впервые и надолго, может быть, даже на всю жизнь. Во взаимности чувств он тоже впервые не сомневался. Наверное, Роб и вправду старел, раз весь скептицизм, с которым мужчина не расставался с юных лет, уступил место чему-то большему. Дауни не любил громких слов, но точно знал, что грядет совершенно новый, неизведанный период в его жизни, и имя ему Том Холланд.***
Про сигареты Дауни, конечно же, забыл. Как и про мобильник, на котором светился десяток непрочитанных сообщений. Про второе он вспомнил тогда, когда в половину седьмого утра его разбудил будильник, нахально требующий впустить в комнату первые лучи весеннего солнца. Несмотря на то, что поспал всего часов пять, Роберт чувствовал себя полностью отдохнувшим. Впервые за долгое время ему захотелось сходить перед работой в зал. Или приготовить завтрак. Или что-то другое, неважно что, но обязательно дурацкое и хорошее, и мужчина знал этому причину. Готовить завтрак Дауни, конечно же, не стал. До работы оставалось всего полтора часа, Холланд Холландом, но он ведь не сумасшедший. На многочисленные беспокойные СМС-ки Эванса мужчина тоже предпочел не отвечать, решив ограничиться простым «буду сегодня вовремя». Роберт направился в ванную комнату, чтобы принять контрастный душ, а когда получасом позднее вернулся, мальчишка уже не спал. Наверное, проснулся от запаха горячих оладий, которые готовила молоденькая экономка Элис. Том сидел за барной стойкой, сонный и помятый, но едва Дауни вошел в столовую, тут же изменился в лице и просиял. — А ну марш в душ, — улыбнулся в ответ Роб. — Зубную щетку найдешь в шкафчике над раковиной, полотенце бери любое. Холланд вернулся через пятнадцать минут, уже почти совсем похожий на человека. Посвежевший, опрятный и причесанный. Судя по всему, лазал в косметичку Роберта, потому что кудри его были уложены гелем. Они позавтракали быстро и в тишине. Не сказать, что Том выглядел подавленным, но Роберт подозревал, что тот хочет поговорить о вчерашнем, но не знает, как к нему подступиться. — Роберт, — Холланд подошел сзади, когда старший актер складывал грязную посуду в машинку. — Прости за вчерашнее. Я был пьян, и совершенно не помню, что я тебе там наплел. — Ты не помнишь, но все равно извиняешься. Заканчивай с этим, — Дауни сполоснул руки и потрепал мальчишку по голове. — Могу сказать тебе точно, это была одна из самых безумных ночей в моей жизни, а их у меня, поверь, было немало. — Значит, между нами теперь все? — Между нами теперь все, и даже больше, — улыбнулся Роб. Том непонимающе и испуганно смотрел ему в лицо, отчего его захотелось прижать к себе со страшной силой. Дауни привлек к себе мальчишку, оставляя долгий поцелуй у него на губах, и паренек расцвел, тут же оплетая руки вокруг его шеи. Ну чем не ребенок — из крайности в крайность. — Харрисон написал и сказал забрать вещи, — сообщил Том, когда они толком еще не разняли объятий. — Тебя это сильно печалит? — Нет, но я совершенно не представляю, как за такой короткий срок найти в Атланте квартиру. — Садись в машину, я отвезу тебя. — Ты серьезно? — у мальчишки округлились глаза. — Серьезнее некуда. Садись, поедем забирать твои вещи. У домика, в котором Том толком и не успел пожить, они стояли уже через полчаса, рискуя опоздать на съемочную площадку. Холланд какое-то время помешкал, но затем все же зашел в дом и вернулся оттуда быстро, уже с сумкой в руках. Роберт специально вышел из машины, зная, что Остерфилд если не спустится на крыльцо, то выглянет в окно, чтобы посмотреть, что перед его домом делает шикарная черная «Ауди», и при мысли об этом мужчина испытывал ни с чем не сравнимое чувство ликования. Дауни ласково приобнял подошедшего Тома, будучи уверен, что Харрисон наблюдает за каждым его жестом. — Как мы его, а? — Роберт помог парнишке загрузить сумку в багажник. — И пускай даже не надеется, что я когда-нибудь верну тебя назад. Когда они мчали по пустой скоростной трассе на студию, Том с детским восторгом смотрел в приоткрытое окно, подставляя ветру лицо. Холодное солнце светило сквозь пушистые ветви декоративных елей, и прямо сейчас они вместе направлялись в новый, прекрасный день. Роберт разогнался под сто десять, улыбаясь от ощущения тепла, которое дарила ему рука с маленькой единичкой на запястье. Своей же, двадцать-сорок пять, он крепко держался за руль. Наверное, Том был прав: виноваты были числа. Вернее, людские предрассудки, коими эти маленькие метки обросли безо всякой меры. Но в одном Роберт все же был им благодарен. Сегодня он чувствовал, что все идет именно так, как и должно было.