***
Том вошел в павильон тогда, когда все актеры уже собрались и сидели по своим местам в гримерной. К основному составу сегодня присоединился еще и Пол, на которого ассистенты цепляли датчики для захвата движения. Вчера перед окончанием репетиции сообщили, что сегодня будут записывать трюковые эпизоды для сцены в аэропорту. Роберт прикончил уже вторую чашку кофе за утро. Сколько ни говори о пользе йоги и здорового питания, но утром он мог проснуться только так. С половины восьмого утра он сидел на кресле топлес, пока двое гримеров намазывали на него синюю силиконовую жижу, чтобы вмонтировать реактор, который Дауни ласково называл светящейся консервной банкой. По правде сказать, от выпитого кофе уже порядком хотелось выйти, но актер знал, что в ближайший час гримеры его точно не отпустят, а потому от третьей чашки решил пока воздержаться. Холланд скромно поздоровался со всей бригадой, Роберта же и вовсе почтил каким-то чересчур сдержанным кивком, после чего уселся за трюмо у входа. Следом за юным актером в гримерку вбежала Кристи и включила настольную лампу, чтобы оценить фронт работы. Яркий холодный свет упал на лицо Тома, и девушка нахмурилась. «Не спалось сегодня?» — краем уха услышал Роберт. Как назло, к Холланду он сидел спиной, но даже в отражении было хорошо видно, что под глазами юноши лежат глубокие тени. Дауни нетерпеливо заерзал на кресле, вспоминая, видел ли перед входом в гримерку табличку с надписью «Не курить». У противоположной стены Пол и Крис громко обсуждали мемы из фанатской группы на Фейсбуке, мешая Роберту сосредоточиться на собственных мыслях. Эванс то и дело вертелся, после чего визажист терпеливо возвращал его голову в исходное положение, пытаясь закрепить лаком идеальную супергеройскую прическу. Где-то над левым ухом гример сообщил, что отлучится, пока синяя жижа сохнет, и категорически запретил Дауни вставать, но даже этого мужчине было более чем достаточно. Едва паренек вышел, Роберт развернулся на кресле в проход и стал осторожно следить за тем, как Кристи наносит толстый слой тонального крема на острое вздернутое личико Тома. В подвздошье немедля поселилось то же самое неуютное чувство, что преследовало Дауни в присутствии актера весь вчерашний день. Впрочем, сейчас оно не шло ни в какое сравнение с тем, что Роб испытывал тогда, когда мальчишка утыкался мокрой щекой ему в грудь. Вне всяких сомнений, то было нечто за гранью реальности. Сказать, что вечером и ночью Роберт не думал о произошедшем, означало солгать. Да и это было мягко сказано. Не думал, а всю голову сломал. Было ли все это как-то связано с тем, что на юноше сегодня не было лица, Дауни не знал. У него у самого частенько бывали смены по двенадцать и даже по шестнадцать часов, но после хорошего сна актер чувствовал себя бодрым и готовым к свершениям. Здесь же была совсем другая картина, и сейчас это волновало Роберта куда больше, чем тот факт, что он настолько сильно за кого-то переживает. Когда с гримом было почти окончено, в гримерку вошел Джо и позвал актеров на быструю прогонку парных сцен схватки. Поднимаясь с кресла и разминая затекшие конечности, Роберт про себя молился, чтобы Холланд вышел из комнатки последним, чтобы перекинуться с актером парой слов без лишних ушей. По какой-то нелепой случайности именно так и получилось. Том задержался у зеркала, поправляя у худи замявшийся капюшон. Дауни подошел сзади, с трудом себя сдерживая от того, чтобы помочь парню с вещицей. Но хватило его секунды на три, затем мужчина по-хозяйски пригладил серую ткань, оставив руки даже чуть дольше, чем следовало. — Все в порядке? — как бы между делом поинтересовался Роб. Том замер. Снова тот щемящий немигающий взгляд, словно парнишка не верил, что за ним стоит не привидение. В отражении зеркала Дауни видел, что от синяков под его глазами не осталось и следа, но линия ресниц была красной. — В порядке, — сухо отозвался Том. — Просто мне показалось, что… — Мистер Дауни, что вы от меня хотите? — Давай просто Роберт. — Роберт. Вот так вопрос. — Как минимум, хочу, чтобы все мои коллеги по площадке пребывали в добром здравии. — Я же сказал, что я в порядке. — А мне кажется, что ты лукавишь, — ласково поправил Дауни. — Откуда такое недоверие, парень? Том спрятал глаза и промолчал, из-за чего Роберт понял, что наступил на больную мозоль. — Давай сразу уясним. Я не из этих там, кто судит людей по числам. Мне абсолютно наплевать, что там у тебя на руке, ясно? Холланд сухо кивнул, но в его взгляде проснулся легкий интерес. — И я хочу, чтобы мы доверяли друг другу, иначе без этого не получится работы. Нам еще как минимум три фильма вместе сниматься, а там кто знает, — добавил Дауни, размышляя, действительно ли ему следует разговаривать с Томом в указательном тоне. Он почти и думать забыл, что руки его все еще лежали у юного актера на плечах. Вспомнил лишь тогда, когда тот сделал робкий шаг назад, прикасаясь лопатками к его груди. Роберт уже проклял толстый слой силикона и дурацкую консервную банку за то, что те мешали ощутить прикосновение целиком. Кожей он почти ничего не чувствовал, но для его внутренностей этот легкий контакт был как десятибалльное землетрясение. Глаза Тома были закрыты. Роб прикрыл глаза тоже, думая о том, что мальчишка позволил бы ему с собой сделать, если бы прямо сейчас за дверью не послышались шаги. В дверь заглянул первый ассистент режиссера. Это тот, что немного главнее третьего ассистента, но также и тот, на которого Роберту все еще было позволено орать. — Уолтер, какого черта? — недовольно крикнул Дауни, едва лицо мужчины показалось в дверном проеме. — Не видишь, я поправляю грим? — Энтони просил передать, что ждет мистера Холланда во втором павильоне на «зеленке», у него разминка с мистером Эвансом, — пожал плечами Уолтер, после чего так же быстро исчез, впрочем, успев испортить все то, что Роб успел себе надумать. Дауни молча кивнул на выход и пропустил юного актера вперед, немедля доставая из кармана сигареты. От теплой бури в груди не осталось и следа. До обеда у Роберта мотора не было, а потому ему было разрешено болтаться по площадке, повторяя уже и без того заученные наизусть диалоги. У Тома же, напротив, график был плотным. В ближайшие полтора часа — репетиция схватки с Капитаном Америка, которая, как честно признались Руссо, в финальный монтаж все равно не войдет. Как пояснил Джо, спарринг нужен для того, чтобы помочь актерам лучше вжиться в свои роли и почувствовать то напряжение, которым, по замыслу режиссеров, должен быть пронизан весь сюжет «Гражданской Войны». Когда Эванс в шутку возмутился, почему ему в пару ставят мальчишку, а не его главного соперника — Железного Человека, Энтони только грозно сверкнул глазами: мол, парнишка новенький, и любое взаимодействие со старым кастом только пойдет ему на пользу. Тимбилдер фигов. Поскольку Дауни не было официально разрешено присутствовать на поединке в качестве секунданта, он удобно устроился на диванчике сразу за режиссерскими креслами и то и дело поглядывал на импровизированный ринг из-за кипы бумаг. Несмотря на то, что перед гримом Том выглядел потрепанным, сейчас вроде держался молодцом. Роберт знал, что тому причиной его навязчивое стремление ни за что не показывать своей слабости. Он был уверен, что Холланд звука не издаст, даже если будет истекать кровью, что уж там говорить о шуточном поединке. Сразу установили правила: по лицу не бить, подножки не делать. Ломать руки и ставить друг другу синяки тоже запретили. Максимум, что можно — завалить на маты. В остальном же сплошная актерская игра и никакого мошенничества. Первым бросок сделал Крис. Хотел ухватить мальчишку за плечо, но тот ловко увернулся, в свою очередь делая фальшивый хук слева. После этого Дауни понял, что смотреть битву одним глазом с ума сойдет, и в наглую отложил на столик сценарий, уставившись на вояк. Том был чудесно сложен и так же безупречно натренирован. Если не считать легкого беспокойства относительно того, не задавит громила Эванс невысокого мальчишку своей мышечной массой, наблюдать за поединком было сплошное удовольствие, почти как за игрой в регби. Залюбовавшись актерским талантом обоих коллег, Роберт сперва и не заметил, как Крис входит в азарт, и фальшивые удары и броски становятся все более и более близкими. Где раньше ладонь Эванса останавливалась за пару миллиметров до серой худи Тома, теперь она легко касалась ткани, все больше и больше увеличивая нажим. Когда мужчина схватил мальчишку за плечи, в легкую укладывая его через бедро на маты, Роберт едва сдержал себя от того, чтобы не вскочить. «Потише там!» — скомандовал в говорилку Джо, и Эванс с дружелюбной улыбкой протянул Тому руку, помогая ему подняться. Следующий раунд оказался за Холландом. Парнишка провел серию ударов, заставив старшего актера прижаться к стенке и оступиться, после чего легко оказался сверху и прижал его грудь коленом к земле. На личике Тома отобразилось победное удовлетворение, но Дауни, знавший Криса как облупленного, с тревогой подумал, что это не к добру. Юный актер по традиции протянул старшему коллеге руку, чтобы помочь ему встать, но Эванс руку не принял. Тут же недовольно вскочил, отряхиваясь, и принял оборонительную позу, намереваясь в следующий раз во что бы то ни стало одержать победу. Когда Холланд получил ощутимый тычок под дых, команды Джо Роберт не услышал. Взглянув на выход, мужчина понял, что режиссера увел кто-то из актеров — кажется, в соседнем павильоне снимали сцену Человека-муравья. В дальнем уголке все еще суетились несколько ассистентов, но никто из них не имел на площадке такого веса, какой имел босс. — Эванс, руки! — грозно прикрикнул Роб, когда Крис в очередной раз провел серию не очень честных ударов, заставив мальчишку метаться в углу. — Еще один блеф, и я объявлю тебе красную карточку! — Ты в этом поединке не участвуешь, Роб! — с улыбкой откликнулся запыхавшийся Эванс, продолжая безжалостно вести наступление. Дауни с замиранием сердца следил за репетицией, переросшей в уже совсем нешуточную схватку. Он видел, что Том тяжело дышит. Старается держаться из последних сил, но только потому, что до смерти боится проиграть. Даже делает короткие атаки, но в основном обороняется, едва уворачиваясь от метких выпадов старшего актера. Роберт толком и не заметил, когда Холланд пропустил удар, как и не понял, что произошло следом, потому как туша Эванса оказалась сверху. «Вот ты и попался!» — только и услышал он, и отчего-то сразу понял, что означает это самое худшее. Крис вскочил, победно размахивая над головой кусочком серой ткани, в котором Дауни моментально признал напульсник Тома. Роберт, в свою очередь, молнией взвился с места, подбегая к импровизированному рингу, на котором лежал мальчишка. — Единица! — покатываясь со смеху, кричал Эванс. — Дауни, у него единица! От смятения Роб не мог произнести ни слова. Он протянул Холланду руку, но тот намеренно ее проигнорировал, кое-как поднимаясь с матов и тяжело отдуваясь. Запястье, с которого сорвали напульсник, он тщательно прикрывал рукавом. — Мне никогда в жизни еще не встречались неформатные! — не обращая внимания на красноречивые взгляды Роберта, продолжал кричать Крис. — Но я, признаться, сразу понял, что с парнишкой что-то не так! — Эванс, закрой рот, парень в порядке, — предостерегающе сказал Роберт. — Ты только подумай, — не унимался актер, — когда я учился в школе искусств, у нас таких даже на курс не принимали! Дауни смотрел на друга с лицом, полным искреннего непонимания. Их дружбе стукнул уже почти десяток лет, но Роб и подумать не мог, что Крис способен произносить столь отвратительные слова. Самое страшное, что этой же позиции придерживалась большая часть их нетолерантного общества. Том до какого-то момента терпел, пытаясь выровнять дыхание, а затем поднырнул под выключенной камерой и бросился из павильона прочь, не слыша окликов коллег. — Ты идиот, Эванс. Просто болван! — прошипел Дауни, после чего немедля ринулся за мальчишкой следом. Роберт был уже не слишком молод для быстрого бега, но сейчас отчего-то ноги несли его сами собой. Парнишка выбежал с локации и улизнул влево по длинному коридору в сторону гримерок. Не самый удачный выбор, если ему хотелось остаться одному. На замок изнутри гримерки не закрывались, и Дауни это знал, а потому легко проник в комнатушку, в которую секундой ранее забежал юный актер. Парень рассерженно толкнул ногой кресло, так что оно ударилось о стол, и упал на кожаный диван, закрывая лицо руками. — Послушай, Том, — тихо вступил Роберт, понимая, что любое неосторожное слово может привести к непредвиденным последствиям. — Крис совсем не то имел в виду. Он просто идиот, и не всегда думает о том, что говорит. — А вы, я смотрю, кто-то вроде Матери Терезы, — огрызнулся Холланд. По его щекам уже совсем открыто бежали слезы. Закончив тереть лицо, парень расстегнул и сбросил промокшую худи. Второй напульсник тоже сорвал и швырнул куда-то на диван. Дауни опустил глаза на его белое предплечье. С внутренней стороны запястья, прямо посреди вздувшегося от напряжения сухожилия, чернела четкая, маленькая цифра один. — Давай лучше на «ты», — мягко предложил Роберт, надеясь, что это хоть как-то разрядит обстановку. — Я не могу, — мотнул головой Холланд. — Нет, можешь. Я не поддерживаю всю эту чепуху с цифрами и совсем не против, если мы будем общаться на равных, — он сделал робкий шаг вперед, боясь спугнуть. Том продолжил безжалостно тереть раскрасневшееся лицо. — И если я могу тебе чем-то помочь, только скажи. — Во всем виноваты эти дурацкие числа! — долго не думая, крикнул Холланд. — Последние несколько дней все из-за них идет наперекосяк. Нет, на самом деле, гораздо дольше. Дауни понял, что у парнишки накипело, и чувствовал себя просто обязанным его выслушать. Ему ли было не знать, каково это, когда все вокруг осуждают тебя, перекладывая всю вину за случившееся исключительно на тебя. И только твой успех — на гребаные цифры. — Что-то произошло вчера? — Роб сделал еще один шажок, боясь показаться назойливым. Он был уверен, что парень не привык к тому, что кому-то вообще есть дело до его проблем. — Порвал вчера с девчонкой из-за чисел. — С парнем, — поправил Роберт. Том в первую секунду смотрел со страхом, но затем расслабился, выдохнул. — С парнем. Харрисон как с цепи сорвался. Мне иногда кажется, что всем вокруг насрать на то, что у тебя в голове и в душе. Если твоя циферка отличается от того, что принято считать нормальным, ты становишься отбросом общества, — с горечью произнес он. — Ну, не преувеличивай, парень. — А я не преувеличиваю! — воскликнул Холланд. — Вы не представляете, что значит жить, когда тебе с самого детства внушают, что ты ненормальный! Ловить на себе взгляды одногруппников и жирных контролеров в аэропорту, которые улыбаются тебе ровно до тех пор, пока ты не покажешь им руку. Все мое детство прошло в походах по врачам, которые пытались доказать моей матери, что я вырасту преступником. — Конечно, не представляю, — задумчиво сказал Роберт, размышляя, что же все-таки лучше, внимание со знаком «минус» или полное его отсутствие. И того, и другого в юношестве он хлебнул сполна. — Я все никак не могу забыть то, что рассказывала Скарлетт. Свидания-пятиминутки, только для того, чтобы пожать друг другу руки, а затем разбежаться, будто в мире не существует никаких других чувств. — Наверное, поэтому я и не жму никому руки, — усмехнулся Дауни. Когда-то он и вправду запретил себе лишний раз прикасаться к малознакомым людям, чтобы избавить себя и других от ненужных переживаний. И хорошо держался до вчерашнего дня, пока не понял, что испытывает неконтролируемое желание дотронуться до человека, которого видит второй раз в своей жизни. — Да, верно, — Том поднял на него глаза и слабо улыбнулся, — это был первый раз, когда меня отшила звезда такого масштаба. Между ними повисла пауза. Том смотрел на Роберта, а Роб на него. Возможно, Дауни только показалось, но в глазах Холланда промелькнула та же мысль, что и в его собственных, но предложить первым он не решился. Парнишка поднялся с дивана и подошел ближе, заставив Роберта напрячься, но не отступить. Внезапно мужчина понял, что сейчас непременно произойдет «то самое» — они пожмут друг другу руки, и также внезапно оказался к этому не готов. И он не знал, к чему не готов больше: к тому, что между ними что-то проскочит, или к тому, что этого не случится. — Дотронься до меня, — со всей серьезностью сказал Том, и от одной этой просьбы внутренности Дауни стянулись в тугой ком. Холланд стоял от него на расстоянии рукопожатия, и Роберт подумал, что еще одно такое сближение, и его сердце точно не выдержит. Вместо того, чтобы взяться за протянутую ему ладонь, Дауни поднял руку и двинул ее к слегка влажной белой шее. В последнюю секунду едва не передумал, но затем с опаской скользнул пальцами вдоль мягкой кожи. Когда Роб дотронулся, то отчетливо увидел, как мальчишку под его пальцами тряхнуло. Они оба одернулись, как от горячего, сперва даже не поняв, что произошло. Осознание пришло к ним одновременно и спустя считанные мгновения. Роберт даже не подумал отступить, когда Холланд сам проскользнул ему под руку и прижался губами к щеке рядом с аккуратной бородкой. Плохо помня себя от резко нарастающего внутри чувства, отдаленно похожего на мощный выброс адреналина, Дауни уверенно развернул лицо мальчишки, пробуя его тонкие губы на вкус. Холланд тихо выстонал ему в рот, в момент прижимаясь к его груди по полной и обнимая руками шею. Консервная банка со светодиодами все еще не давала как следует чувствовать, как бешено колотится сердце в груди парнишки, но Роберту было плевать. Пара шагов в сторону, и Том легко взбирается на трюмо и обвивает бедра старшего актера своими длинными ногами. Дауни замечает, как в перерыве между поцелуями парень бросает короткий взгляд мимо, в зеркало у мужчины за спиной. Хочет знать, как выглядит Роберт Дауни, бесстыже упирающийся пахом в его, Тома, промежность — это желание было Роберту понятно. Холланд хотел было снять с него футболку, но мужчина его остановил. Вряд ли малопривлекательная смесь синего силикона придаст пикантности делу. А вот тело Тома было преступно красивым. Когда парень стянул через голову майку, взъерошивая копну каштановых кудрей, Роб подумал, что если в гримерку кто-то войдет, это будет конец его карьеры. Именно в этот момент где-то глубоко внутри и зародилось странное чувство вины, которое вместе с нарастающим возбуждением образовывало просто зубодробительную смесь. Дауни с наслаждением зацеловывал солоноватую белую кожу с россыпью маленьких родинок, ощущая, как ремень брюк давит на напряженный пах. Холланд сидел перед ним весь открытый, с слегка заведенной назад головой, сопровождал каждое прикосновение губ легким изгибом навстречу. Он наощупь потянулся к завязкам на спортивных штанах, но Дауни резко убрал его руку, без шуток показывая: сиди и не дергайся, командую здесь я. После этого сдернул ткань вниз, и Том приподнялся, похотливо обтираясь о Роба бедрами. — Я хочу тебя, — умоляюще выдохнул Холланд, когда Роберт наклонился к нему за поцелуем. Не отнимая губ, Дауни скользнул рукой вниз, под резинку его боксеров, мягко обнимая ладонью уже весь мокрый от смазки член. Том больно закусил ему губу и подался бедрами вперед, требуя продолжения. Со столика упала какая-то мелочь, но осталась незамеченной в пылу происходящего безумия. Прижимая парнишку всем весом, Роберт целовал его глубоко и прерывисто. Холланд то и дело разрывал поцелуй, чтобы выпустить вздох или стон — Роб душераздирающе медленно дрочил ему, то и дело требуя его губы себе. Наверное поэтому парнишки и не хватило надолго. Он кончил себе на живот, крепко сжавшись ногами вокруг Роберта. В первые секунды после, тот еще целовал его, но затем отстранился, продолжая тяжело дышать Тому в шею. — Роб? — Холланд схватил со стола бумажное полотенце и прижал к животу, насухо вытирая остатки спермы. Парень смотрел на Дауни такими глазами, будто отойдя от него в этот момент, мужчина совершил преступление. По правде сказать, Роберт чувствовал себя также. В грудине так драло, что поначалу актер решил, что его все-таки настиг инфаркт, но лишь спустя минуту понял: то было другое. Правда, так и не до конца сообразил, что именно. Внезапно струсил от мысли, что он больше не один? Испугался ответственности за мальчишку, которому он две минуты назад едва не заправил на столике в гримерке? Вдруг осознал, что не знает, что ему делать с новым чувством, которое буквально давило на ребра изнутри с того самого момента, как он прикоснулся к Тому? Возможно, ничего из этого. Или же все сразу. Роберт не знал, но чувствовал острую потребность остаться в одиночестве — хоть провались под землю. — Роб? — Холланд позвал еще раз, слезая со столика и направляясь к старшему актеру. — Ты в порядке? Дауни едва ли к нему обернулся, боясь поднять на парня глаза. Том хотел к нему притронуться, но Роберт, словно почувствовав спиной, остановил. Секунду помолчав, мужчина вздохнул. — Кажется, это была большая ошибка.Часть вторая.
22 июля 2019 г. в 23:45
Дорога заняла считанные минуты. Было даже смешно, что столь незначительное расстояние они решили проехать на машине. Вечерняя Атланта была прекрасна: широкие пустые проспекты были Тому по душе, а легкий мартовский ветерок, сочащийся через окно автомобиля, освежал мысли. Где-то на полпути они с Хазом зарулили в супермаркет, где лишь на входе Холланд вспомнил о забытых дома темных очках. Накинув капюшон, парень быстрым шагом направился к стеллажам с продуктами, но все равно не спасся от внимания двух девчонок у кассы — те снимали фото на телефон и перешептывались. Кажется, вскоре в инстаграме появятся кадры, как он, вдрызг измотанный и с красным носом, закупается хлопьями в «Уоллмарт». С Харрисоном они встретились уже у кассы, где, не задумываясь, расплатились каждый сам за себя.
До дома оставалось всего ничего, и Том провел оставшуюся дорогу за созерцанием уличных огней. По правде сказать, ехать домой ему совсем и не хотелось. Холланд знал, что по приезде его непременно ждет ужин и горячий чай. Возможно даже секс, как отличный способ снять усталость после безумного дня. Но ожидание всего этого уже долгое время не приносило должного чувства удовлетворения. Том понял это, когда Остерфилд признался ему в том же несколько месяцев назад. Парень не знал, зачем они продолжают каждый вечер проводить друг с другом, и ненавидел себя каждый раз, когда думал, что делает это просто по инерции. Кем он теперь был для Харрисона, Том тоже не знал. Бойфрендом? Лучшим другом? Или чем-то вроде старой, но удобной мебели, к которой привык настолько, что просто жалко выбросить? Для Тома Хаз был и первым, и вторым сразу. Первое, впрочем, сразу теряло свою ценность, если думать о том, что числа на их руках не имели друг к другу совершенно никакого отношения. Харрисон о числах думал. Думал постоянно, ускользая от Тома каждый раз, когда все вроде бы только начинало налаживаться. Они орали друг на друга до хрипоты, под конец замолкая только от бессилия. Затем ложились каждый на своей стороне кровати. Хаз спокойно засыпал, а Том думал о том, что все это не может продлиться долго.
В реальность пришлось вернуться от громкого хлопка. Остерфилд заглушил мотор и вышел из машины, прихватив рюкзак Тома с заднего сиденья. Холланд неохотно выполз следом. Почему-то только сейчас тело стало чугунным, требуя от своего владельца немедленно кинуть его в кровать, но парень знал, что до этого еще далеко. Он кое-как добрел до крыльца, на пару мгновений зависнув перед самой дверью. В палисаднике чудесно пахло флоксами. Том где-то слышал, что цветы эти пахнут исключительно в ночь.
Дом был большим и уютным. Окинув взглядом большой зал с камином, парень задумался, сколько же еще контрактов ему надо подписать, чтобы купить себе в Лондоне такой же. На столе перед камином уже была расставлена сервировка на двоих. Пропавший из виду Харрисон вернулся с двумя бутылками пива, которые откупорил и поставил на стол. Затем снова исчез и принес уже большую тарелку лазаньи и миску с салатом. Пока Остерфилд резал лазанью, Том молча упал на стул, взял одну из бутылок и хорошенько к ней приложился, разом осушая чуть ли не целиком. Почему-то напиться ему сейчас казалось не самой плохой идеей. Хаз разложил еду и поднял на Тома глаза, ненадолго задержался взглядом на лице, рассматривая его битую переносицу.
— Упал, — предвосхищая вопрос, сказал Холланд. — Страховочный трос отстегнулся. Наверное, задел карабин во время прыжка.
— Они что там, все с ума посходили? За безопасностью совсем не следят?
— Да нет, с этим у них все в порядке. Говорю же, я сам виноват.
Харрисон нахмурил брови и сел на свое место, отламывая вилкой кусок лазаньи.
— Да уж, все и впрямь на высшем уровне. Боюсь представить, кто закреплял тебе страховку, раз вместо медсестры тебе дали Дауни-младшего. Первая помощь от актера номер один.
Том тяжело вздохнул и отставил бутылку, так и не притронувшись к еде. Он знал, к чему ведет Харрисон, и знал, чем закончится этот разговор, и ввязываться в него не было совершенно никакого желания.
— Не говори так, Хаз. Я только первый день на площадке, то была просто вежливость, не больше.
Произнося эти слова, Холланд сглотнул. Он спрашивал себя, обманывает ли он Харрисона? Означало ли что-то, когда Роберт вытирал ему кровь с лица, а после Том прижимался к его груди, словно они знают друг друга уже тысячу лет?
Остерфилд продолжал уминать лазанью. Его вилка сильно стучала по тарелке, выдавая нервозность.
— Я видел, как вы с ним закрылись в туалете.
Том устало прикрыл глаза. Возможно, если он просто будет сидеть и слушать, как Харрисон высказывается, не пытаясь ему возражать, этот разговор окончится вдвое быстрее, чем обычно?
— Пожалуй, я пойду спать. Спасибо за ужин.
С этими словами Холланд встал и побрел к лестнице, но подняться наверх ему не дали. Харрисон немедля вскочил следом, догоняя бойфренда.
— Давай, иди, если снова хочешь сбежать от разговора!
— Какого разговора, Хаз?
Парень развернулся и устало облокотился о перила. Он знал, что Харрисон уже взведен до предела и не успокоится, пока не вынет им обоим душу.
— О нас, Том, о нас! Как долго все это еще будет между нами продолжаться?
Том выпрямился и внимательно посмотрел на Харрисона. Кажется, он ошибся, решив, что это будет обычная бытовая ссора на почве ревности. Все было намного серьезнее.
— Сколько мы сами того захотим, Хаз.
Но Остерфилд не унимался.
— Как долго я еще вот так вот буду ждать тебя со съемок, постоянно сходя с ума от мысли, вдруг ты кого-то нашел?
— Я никого себе не ищу, Харрисон, — Том спустился со ступеньки и подошел к юноше. Взял в руки его холодную ладонь. — Зачем мне вообще кого-то искать, если у меня есть ты?
Харрисон отдернул руку.
— Потому что мы с самого начала знали, что мы друг другу не предназначены, — отчеканил он.
Эти слова стукнули Тому в голову как тяжелый булыжник по гонгу, в момент делая мысли чистыми и ясными.
— Ты снова об этих идиотских числах?
— Идиотских? — Остерфилд вскипел. — Идиотских? Нет, Томми, они не идиотские. Всем давно известно, что каждый человек всю жизнь стремится найти своего партнера, и я чувствую, что просто теряю время с человеком, который мне даже не пара!
Каждое его слово резало больнее стекла.
— Но я не стремлюсь никого себе искать!
«Я же люблю тебя», — хотел сказать Том, но внезапно понял, что от переизбытка эмоций ему станет дурно.
— Почему мы просто не можем быть вместе, наплевав на все правила?
— После того, как ты обжимался с другим?
— Ч-что?
— Я видел вас с Дауни, там, — лицо Харрисона скривилось. –Значит, встречаешься с другим у меня за спиной?
Тома настолько ошарашила абсурдность вопроса, что он сперва даже не нашелся, что ответить.
– Мы с Дауни не виделись полгода с момента прослушивания в Нью-Йорке, — попытался оправдаться Холланд, но по глазам Хаза было видно, что тот не верит ни единому слову. — Мы вообще едва знакомы друг с другом. Все, что я знаю о нем, вычитал в новостной ленте на Фейсбуке…
— Кажется, теперь я понимаю, откуда весь этот холод, — юноша развел руками.
— Холод? Тот холод, с которым ты стоял и наблюдал за мной в туалете, когда мне требовалась помощь? — взвился Том. — Или тот холод, с которым ты полгода назад сказал мне, что не уверен в том, что ты ко мне чувствуешь?
Харрисон потупил взгляд.
— Я не собираюсь сейчас разбираться в ваших с Дауни отношениях, — отрезал он. — Мне просто осточертело постоянно чувствовать себя как на пороховой бочке, зная, что не сегодня-завтра мой парень за моей спиной найдет себе того, с кем его циферки будут идеально совпадать, — он показательно сдернул рукав, указывая на свою замысловатую формулу.
— Почему ты так поступаешь со мной, Хаз?
— Да потому что ты мне никто, Холланд, — выплюнул Харрисон, после чего резанул острым как нож взглядом и скрылся в гостиной, бросив дверь открытой.
Том остался стоять на месте. Ошарашенный, разбитый. Сил не было даже на то, чтобы как следует разреветься. Он ждал, пока Харрисон вернется и скажет ему, чтобы забирал из дома свои вещи и шел на все четыре стороны, но тот не вернулся. В гостиной упало что-то из посуды, затем включилась вода. По звукам было понятно, что Остерфилд собирает со стола все то, что приготовил сегодня на двоих.
Внезапно Тому стало настолько себя жаль, что он сел на ступеньку и закрыл лицо руками. Кровь прилила к лицу, и чертов нос разболелся пуще прежнего, становясь последним штрихом на картине рушащегося вокруг Холланда мира.
Он вытащил из кармана джинс телефон, чтобы сообщить, что порвал с Харрисоном, когда вдруг понял, что ему и написать-то некому. Внезапно на экране выскочило уведомление из инстаграма: «Роберт Дауни мл. теперь подписан на вас». Том раздраженно смахнул сообщение, погасил экран телефона и сунул его обратно в карман. Сил оставалось ровно столько, чтобы добрести до дивана, упасть на него, не раздеваясь, и заснуть до самого утра.