Герой на полставки

      Не то, чтобы Изуку боялся, стоя перед академией Юуэй, нет: скорее было некоторое предвкушение, абсолютно непонятно откуда взявшееся, как перед контрольной по предмету, о котором ты знаешь все от корки до корки: в котором разбираешься больше всех в классе, но какое-то непонятное волнение, или, кто знает, может даже предвкушение слышится во всем теле. Так же было и у Мидории, вытянувшегося перед воротами академии, в которую, во отличие от проходящих мимо студентов и аспирантов, никогда не мечтал поступать: вдруг он не справится с отведенной ему ролью? Как первопроходец, прибывший на далекую, незаселенную планету, Изуку сделал первый шаг и споткнулся о собственную ногу.       Вокруг шли люди, неприятно отторгая в голове Изуку использование причуды на людях: Мидория прокручивал множество вариантов исхода событий, пока летел к земле. Мыслительный процесс был до абсурдного быстрый, словно щелчок пальцев — он остановился на том, что, похоже, ему придется встретиться с неровным асфальтом, и пострадает не земля, а он: дурачок, чью роль он и отыгрывал, должен хотя бы раз совершенно неловко упасть.       Сам собой пришел вполне логичный вывод, что все же домой он придет не такой чистый, как хотелось бы. Его бедная, недавно купленная белая рубашка будет в пыли, а галстук, скорее всего, развяжется; жилетка, специально аккуратно выглаженная Томурой помнется, а этого ой как не хотелось; может, даже, штаны порвутся, но от роли отступать было ни в коем случае нельзя. До тех пор, пока он на территории академии, хочешь-не хочешь, а лишних глаз будет предостаточно.       Изуку уже готовился встретиться с асфальтом, скорчив лицо «невыносимого горя», как вдруг до него кто-то дотронулся, а столкновения с землей так и не последовало. Наш главный герой открыл глаза, посмотрел вправо и увидел смешную девчушку, чьи подушечки пальцев реально были маленькими, словно кошачьими подушечками, и состроил рожу удивления.       — Это моя причуда, — сказала эта нелепая дама, поправляя волосы, — прости, что использовала без разрешения, но было бы плохо, если бы ты упал, — она широко улыбнулась, а Изуку просто застыл, — разве ты не волнуешься? Ну ладно, удачи!       Изуку только и мог, что беспомощно открывать рот в попытках что-то сказать. Быстрый темп ее разговора слегка вывел из коллеи. Девушка не дождалась ответа и ушла вперед, а Изуку все еще стоял в удивлении. Спустя несколько секунд он помотал головой и продолжил движение в школу, шепча себе под нос:       — Я справился со своей ролью? Тен-чан будет мной гордиться? Он наблюдает сейчас откуда-то? Очень надеюсь! А что, если он ревнует? Он что, мой любовник, почему я волнуюсь о ревности? Зачем я вообще это все говорю? Кто-то может подумать, что я псих какой-то, но я же один из них, хочу стать героем, просто волнуюсь. Отыгрывать роль дурачка так сложно…       В конце концов, Мидория успокоился и вернулся к своей роли. В Юуэй ему пришлось закрывать уши от Сущего Мика, встретить какого-то очкарика-выскочку, выслушать от него оскорбление из ничего, еле сдержать порывы ударить по лицу этого четырехглазого, а уже после придти на полигон, в который его определили. Там он увидел девочку-с-подушечками и хотел уже было подойти к ней и полностью закрепиться как болванчик, но его остановил тот самый очкарик и снова прочитал какую-то лекцию. Изуку решил, что если притворяться болванчиком, то перед всеми, поэтому испуганно кивал на каждый вопрос большеногого (Изуку заметил его причуду и мысленно сделал заметку в своей тетради), который всё-таки отстал, когда начался экзамен и все пробежали внутрь.       По сути, Изуку знал, что с экзаменом, что за ним скрывается, и что нужно делать. Он знал про помощь другим участникам и все остальное, поэтому, в принципе, быстро сориентировался на поле, продолжая прикидываться мальчиком, который ничего не может. Немного хорошо прикрытой причуды вперемешку с некоторыми инструментами на поясе — и несколько баллов уже было у него в кармане.       Впереди от себя, через какое-то время расслабленного бега, он увидел огромного робота, цена за уничтожение которого была равна 0 очков. Там, под бетоном от разрушенного им здания, лежала та самая громкая девчушка. Изуку сложил «два плюс два» сразу: это его время блистать и набирать баллы, кроме той небольшой зачистки роботов на 18 совершенно обыкновенных баллов.       Все испугались этого большого монстра (Изуку внезапно подумал, что монстром должны называть его), поэтому в панике разбегались, даже этот правильный очкастик, что читал лекции пятнадцать минут назад; однако Изуку не струсил. Он побежал в своем выглаженном пиджачке (в удобную или спортивную форму он так и не переоделся, считая это пустой тратой времени и сил — ведь Томура так старался, когда гладил рубашку и в особенности пиджак — даже чуть с утюгом не поссорился) прямо к этой девушке.       — Хей, нет времени объяснять, я пришел тебе помочь, ты можешь сделать меня невесомым? — подбежал к ней и протараторил Изуку, потирая ладони, как будто те вспотели от напряжения.       Девчушка выглядела удивленной и испуганной, но поблагодарила его заранее и дотронулась ладошкой — Изуку взлетел. Осторожно, но быстро пытаясь добраться до самого верха Изуку выглядел нелепым, но смелым. Он слегка оттолкнулся от робота и привлек его внимание; тот, остановившись, посмотрел на Мидорию и повернулся к нему. Изуку уже давно придумал план, что повысит его в глазах других и окончательно закрепит его личность.       Это чудовище (не Изуку) подняло свою лапу и замахнулось на мальчика, а тот, со своей стороны, сделал тоже самое: их кулаки столкнулись. Изуку закрыл глаза и сконцентрировался. Робота снесло вместе с частью домов, а у Мидории от взрывной волны рука сломалась в мясо. Он, держась за нее, спустился вниз, и, не держась на ногах, упал, словно кукла. Краем глаза он заметил подходящую девочку, состроил мину раскаяния, а после, услышав гудок окончания экзамена, сказал:       — Лишь бы хватило. ***       Через неделю пришли результаты экзаменов. Инко волновалась, поэтому ходила из угла в угол, прикасалась к стене, отталкивалась от нее и проходила к противоположной. Вдруг она выбежала во двор и проверила почтовый ящик — письмо с аккуратной маркой «Юуэй» красовалось посередине. Мидория старшая завизжала от испуга, успокоилась, отдышалась, взяла письмо, вбежала в дом и постучала в комнату Изуку.       — Родной, пришло письмо, — дрожащим от волнения голосом сказала мама и услышала небольшой скрип двери.       — Спасибо, мам. Можно я один посмотрю? — Изуку выглядел подавленным — он делал вид, что боялся и нервничал.       — Конечно, — мать согласилась без вопросов и закрыла перед собой дверь.       — Курогири, иди сюда, — позвал Мидория, дергая за края письма, — нужно к Тенко.       — Как пожелаешь, — в комнате появился туман, в который, чуть подождав, зашел Мидория.       Деку зашел в бар, который являлся его домом уже на протяжении вот уже шести лет, и встретился с Шигараки, который уже долгое время ждал его. Мидория, не сдерживая эмоций, чуть не напрыгнул на Томуру с обнимашками, но тот выставил руку вперед; Изуку надулся.       — Ну, Тен-чан, ты что, меня не любишь? — Деку, отодвинувшись чуть ли не в другой конец бара, вытер несуществующие слезы, на что Шигараки закатил глаза.       — Курогири, можешь уйти ненадолго? Нужно вправить этому мальцу мозги.       — Ты злой, Тен-чан, — Изуку дождался, когда Курогири испарится, успокоился и встал напротив Томуры. Почему-то он всегда вызывал в нем этот дикий всплеск эмоций. Мидории было непривычно иметь столько разных проявлений, как казалось ему, не существующих в нем чувств, поэтому он очень сильно старался это скрывать, хотя иногда и давал себе волю немного выбить Шигараки из привычной ему коллеи.       — Во-первых, не нужно подделывать свои эмоции при мне, как ты это делаешь при всех остальных. Я же знаю, что это все наигранное. Во-вторых, ты пришел с важным или просто так? Не то, чтобы я был не рад тебя видеть, конечно, но раз уж ты контактировал с Юуэй…       — Во-первых, дорогой Тен-чан, — немного насупился Мидория, — в своих эмоциях к тебе я искренен всегда, а теперь дай мне тебя спокойно обнять, — Томура понял, что сопротивляться бесполезно, и что своего Изуку все равно добьется, поэтому он лишь расставил руки с лицом «ты единственный, кому можно, маленький уродец». Мидория спокойно подошел в Шигараки и обнял его; Томура положил свои руки на плечи маленького подопечного, похлопывая по ним, но не забывая отставить мизинец. Деку почувствовал тепло от друга, который всегда казался холодным, и почувствовал, что нашел то место, где мягче всего — откуда-то возникло умиление ситуацией. Так они простояли около половины минуты, и Изуку отошел, — во-вторых, я тут с письмом от этих самых, как же я мог смотреть его один, без Тен-чана!       Изуку показал письмо с печатью академии, и глаза Томуры еле заметно заискрились, хоть и логотип академии неприятно осаживался внутри тихим раздражением. Они сели за барную стойку, не проходя в другие помещения, зная, что сюда практически никто не заходит, и открыли письмо: оттуда Изуку достал какую-то непонятную то ли кнопку, то ли что: вдруг, из неё вылезла морда Всемогущего и раздался его басистый голос. Шигараки от вида его лица немного поморщился, на что Мидория сочувствующе погладил того по светлым волосам.       — Я здесь как проекция! Я заполнял кое-какие бумаги, поэтому не мог связаться с тобой, Изуку-знающий-мой-секрет! Извини, — Всемогущий поклонился в качестве извинения. Ой, а в повествовании была история о том, как Изуку все же встретился со всемогущим и узнал его секрет? Нет? Тогда сейчас и будет! ***       Изуку шел домой, к маме. Сегодня был день, когда придется встретиться с одинокой женщиной, и ох как не хотел Мидория этой встречи! Не то что бы он любил свою маму, но и не то чтобы ненавидел: он ко всему относился по-среднему, кроме, конечно же, своего Тенко, однако слез матери терпеть не мог. Она начнет жаловаться на жизнь, на то, что волнуется за сыночка, и еще на кучу всяких мелких вещей, и Изуку придется плакать с ней, а рассказать с его стороны нечего, кроме того, что ей знать совершенно нельзя. Тренировки идут строгие, да и сам Изуку себя загоняет тренировками и причуды, и тела; синяков на нём много, ссадин еще больше.       Изуку 15 лет, сейчас его мозг терпит преобразования, а злодейства не улучшают ситуацию; единственный глоток воздуха — это заботливый Тенко, что был в той же ситуации, что и он, и точно понимает Мидорию. Изуку не может сказать, любит он его или нет, потому что не знает, что такое — любовь в привычном понимании слова, но он как-то слышал об этом, хоть и не понял, как это чувство ощущается. Если бы ему дали описать свои чувства, то это были бы, скорее, благодарность или симпатия.       В какой-то темной арке на Мидорию напал злодей. Изуку не сумел ничего сделать, как его подхватили под живот, уничтожили злодея и схватили его за шкирку, вынесли злодея наружу и сдали полицейским: все это было настолько быстро, что сложно было поверить в это, но Изуку уже понял, что за человек это сделал. Он слишком долго изучал этого человека, чтобы не быть способным распознать его за хватку. Это был Всемогущий. Он высадил его практически у дома, расписался в тетрадке (чего Изуку совершенно не просил делать), произнес уже надоевшее «Теперь все хорошо! Почему? Потому что я здесь!», и уже собирался улетать, как Изуку тронул его за плечо.       — Извините, дяденька, времени не найдется? — миленьким голосом сказал Мидория, разглядывая бывший авторитет из первых рядов. Предложение, сказанное им, было странным, но только так можно было привлечь внимание Всемогущего, которому, наверняка, уже надоели одинаковые фразы.       — Милый мой, зачем ты просишь у меня время, как сигарету? У меня есть пару минут, так что задавай, — конечно, он заинтересовался этим мальчиком. Тогда Всесильный еще не понимал, да и потом тоже не понял, что угодил в ловушку маленького, миленького подростка. В голове Изуку еще с росписи Всемогущего созрел план, итогом которого он хотел бы видеть завоеванное доверие этого героя.       — Извините, я тут все хотел спросить… — Изуку выждал драматическую паузу и поковырял носком в земле. — Дяденька, кто вы?       — Что ты сказал? — чуть повысил голос Всемогущий, но тут же взял себя в руки.       — Извините, вы герой? Я просто не интересуюсь геройской темой, чтобы не завидовать им, — Изуку в страхе от этого вскрика опустил голову. Судя по выражению лица Всесильного, он его и правда заинтересовал.       — Почему же, мой мальчик?       — Ну, мы довольно бедная семья, я и мама, а вы, герои, похоже очень много зарабатываете, я уверен почему-то…       — Тогда, — довольный своей будущей речью, сказал Всемогущий, — стань героем сам, и осчастливь маму своими собственными руками!       — А можно? — глаза Изуку засверкали, а рот расплылся в счастливой улыбке. Актерствовал на пять баллов.       — Конечно, мальчик мой… кто?       — Мидория. Изуку Мидория.       — Конечно, мальчик мой Изуку! В этом мире можно стать тем, кем ты хочешь быть, — Всемогущий закашлялся, а после, посмотрев на свою руку, чертыхнулся, слегка размялся и присел, — что же, мальчик, мне пора!       Всемогущий уже собирался улетать, ну или уходить, или упрыгивать, кто знает, по тому, какую позу он принял, довольно сложно судить, однако его снова остановил Изуку, снова дотронувшись до плеча.       — Разве я тебе не сказал, что-       — Мне правда можно? — Изуку не дал договорить Всесильному и потупил глаза в пол. — Правда можно стать героем, даже без причуды?       Всемогущий так и остолбенел. Он явно не ожидал такого вопроса, такого поворота событий, да и вообще ничего не ожидал: он простоял около 15 секунд, не шевелясь — видимо, обдумывая ситуацию — а после встал спокойно напротив Мидории и положил руки на плечи. Изуку поднял на него взгляд, полный надежды.       — Извини, мой мальчик. Я думаю, что людям которые без причуды, самое место в полиции или пожарной службе — они тоже хорошо зарабатывают и спасают людей.       — Какой же вы герой, — спустя пару секунд после сказанного закричал Изуку, и Всемогущего как будто током прошибло, — когда не смогли подбодрить бедного мальчика! — на глазах Изуку выступили слезы, а после произошло то, чего они оба не ожидали: Всемогущий стал дымиться, и через несколько мгновений на его месте остался только худощавый мужчина. Изуку хотел закричать, но подумал, что будет уже переигрывать, поэтому успокоил себя и направил силы в искреннее удивление. Не часто силы Изуку направляются в отношении его истинных эмоций.       — Кто вы? Где герой? — Изуку начал оглядываться по сторонам, но никого не обнаружил, кроме этого странно-выглядящего мужчины.       — Я герой, я. Я Всемогущий, это моя истинная форма, — Тошинори вздохнул и рассказал полную историю Изуку, обо всем, что с ним произошло.       После этого Всемогущий пообещал заботиться о мальчике, и, может даже (по секрету) помочь ему попасть в геройскую академию.       Изуку вернулся к матери в прекрасном расположении духа, даже все ее рассказы не понизили его: раскрыл секрет Всесильного, да еще и себя показал как страдающего! Двух зайцев одним Всемогущим! ***       — Изуку, мой мальчик, ты заработал 18 баллов за злодеев. Возможно, этого не хватит даже на поступление в общие классы, — Всемогущий продолжал говорить и сам выждал драматическую паузу, но Изуку уже знал, что он дальше скажет, — но ты заработал баллы за помощь! Видишь эту девчушку? — Всемогущий показал видео, где девочка-с-подушечками пришла в какое-то место и просит у Сущего Мика отдать несколько баллов ему. На душе у Изуку не появилось ни одной эмоции, как и на лице, хоть он и не ожидал, что она зайдет так легко. На ее поступок он смотрел как на неинтересный фильм. Шигараки посмотрел на Мидорию в волнении на этих словах, и, увидев его реакцию, успокоился, — ее поступок был оценен по достоинству, поэтому Изуку Мидория — 60 баллов за спасение, Очако Урарака — 45 баллов за спасение и в итоге, мой мальчик, с помощью твоей недавно проявленной силы и специального оборудования, ты становишься номером один на вступительных, обгоняя Кацуки Бакуго, не получившего ни одного балла за спасение, на один балл! Поздравляю, мой мальчик. Ты заслужил, — на этом запись заканчивается, и Изуку поворачивается к Шигараки.       — Ну, герои какие-то слабые в этом году. Максимальный балл — 77, и при чем не у кого-то, а у Бакуго! Сомнительные они какие-то, я думал в их рядах дальше окажусь, — сказал, выдохнув, Мидория, все-таки радуясь такой маленький победе над героями.       — Ты молодец, — Шигараки потрепал Деку по голове, и его похвала значила для Изуку больше, чем похвала всего мира.