Герой на полставки

      — Изу, ты реально себе выбрал геройское имя «Деку»? Это же так тупо! — Шигараки не мог сдержать смех и сочувствие к Мидории, который стоял и краснел уже в который раз.       — Это было год назад! Ты думаешь я, злодей, знаю какие геройские имена могут быть нормальными для меня? Тен-чан, это же грубо! Не будь таким! — Изуку пытался успокоить Шигараки, который, еще бы чуть-чуть, и на полу бы валялся от разрывающего его смеха. Он не устанет издеваться над Мидорией, что выбрал такое имя.       — А мне кажется, что Изуку все идет! — вставила свое слово внезапно ворвавшаяся Тога, сверкая своей безумной улыбкой с острыми зубами, пытаясь сдержать свой влюбленный взгляд, чтобы, упаси господи, его не увидел Томура.       — Я думаю нормальное геройское имя. Че-то не, вообще не нормальное, тупое какое-то, — говорил Твайс, чуть ли не бегая по всему бару.       — Тихо, сейчас из-за вас все настроение под откос пойдет, — чуть успокоившись, поговорил Шигараки, пытаясь также отдышаться.       — Хей, Каминари, — Деку обратился к рядом стоящему Денки, который разговаривал с Курогири, — ты там, надеюсь, к героям не привык?       — Да ни в жизнь, от одного взгляда только на них все еще блевать тянет. Слава богу, мне хоть можно раз в месяц приходить сюда, — сразу ответил Денки, прервав свой интересный разговор с Курогири на полуслове. Он повернулся на месте с таким усилием, будто уже прирос к этому месту и встал лицом к Мидории, оперевшись локтями на стойку за ним. Каминари восхищался Деку, любил его, как сестру, друга, любовника, поэтому сразу же, когда слышал его голос, который последний год звал его все чаще и чаще, начинал слушать и отвечать, как пес, которого позвал его хозяин; все это замечали, и знали причину, поэтому ничего с этим не делали.       — Тогда отлично, — сказал Изуку и, будто о чем-то раздумывая, потрепал Каминари по голове. ***       Холодно, страшно и сыро. А еще плохо пахнет, но когда у тебя от всего этого стойкого мороза и маленьких снежинок, падающих тебе на язык, волосы и все остальное, заложен нос, то это не важно. Правда, такую вонь можно чувствовать даже ртом. Сегодня был день крайнего невезения: родители мальчика, снова напившись и поругавшись, легли спать, но так только казалось; на самом деле, с улыбкой на лице, к слабому и лежащему на спине отце подходила мать с ножом в руках. Ее не волновал ни сын, ни что-либо другое. Ей просто хотелось отомстить (а за что — не понятно), поэтому она заколола своего мужа, и сразу же, полностью забыв про сына, убила себя точным ударом в сердце. Мальчик испугался и не знал, куда себя деть: он убежал из дома, и, боясь туда заходить, проводил свое время в какой-то подворотне, надеясь, что кто-нибудь его убьет.       Ему не хотелось жить, и умереть — его единственная мечта на всю оставшуюся жизнь. Не важно, какой способ предпочтет Смерть, важен лишь исход. Когда, пару дней спустя маленький 12-ти летний мальчик подумал, что вот — его конец настал, он умрет здесь от голода, ему внезапно под нос сунули красивый и, наверное, очень вкусный торт.       — Ты есть хочешь, наверное? Ты такой худой, — говорил незнакомый мальчик с зелеными волосами и яркими веснушками, которые смахивали на звезды, и недавно образовавшаяся сирота подумала, что сама Вселенная спустилась к его рукам. Он тихонько кивнул и посмотрел на сладость, от которой уже довольно сильно начинали течь слюни.       — Как тебя зовут? У тебя такие красивые волосы! Откуда такой цвет? И глаза… — спрашивал зеленоволосый милый мальчик, присаживаясь рядом и открывая торт. Голодный желудок сироты дал о себе знать, но больше удивлял его паникующий взгляд и трясущиеся руки.       — Стой! Тут грязно, не садись! — он размахивал руками и пытался что-то подстелить для мальчика, который неожиданно проявил такую доброту и спас его, но зеленоволосый не послушал и плюхнулся прямо в грязь.       — Меня зовут Изуку Мидория, а тебя, голубоглазый? — отвечал, улыбаясь во весь рот, Изуку, протягивая вкусно пахнущее лакомство, похоже, новому другу.       — У-у меня нет имени, — стесняясь, но все же принимая торт говорил голубоглазый, полностью забыв про свою мечту.       — Тогда как же тебя родители назвали? Лучше не спеши с тортом. Иначе заворот кишок будет, мама когда-то говорила, — удивлённо спрашивал Изуку, пытаясь понять суть этого ребенка.       — Каждый… день… новое имя, но они… почти меня… не звали, так что мне… оно и не нужно… было, — аппетитно жуя торт и все же решив дать ответы спасителю, говорил сирота.       — Тогда давай придумаем имя на постоянную основу! Расскажешь мне, что с тобой произошло?       И мальчик рассказал. Рассказал о том, как пили родители каждый день и не находили времени даже дать имя своему сыну; рассказал о том, что его голубой цвет волос и чисто голубые глаза — настоящие и его собственные; рассказал о том, как он пытался обучаться сам и, слава богу, был не избалованным, а более умным мальчиком; рассказал о том, как, если что-нибудь одному из родителей не понравится в готовке, получит он от обоих; и, в конце концов, рассказал о том, что его родители умерли, и что он сам тут сидел с целью исполнить свою мечту. Изуку выслушал внимательно всю историю и что-то обдумал.       — Видишь? Тебе нечего со мной вози-       — Понял! — перебив мальчика, закричал Изуку и победно улыбнулся. — Твое имя — Каминари Денки! Теперь живи с этим именем, и смотри, не опозорь его!       — Каминари… Денки… — будто пробуя на вкус эти слова, проговорил голубоглазый. — Мое имя?       — Конечно! Мне, между прочим, как экспериментальному образцу разрешили давать имя, хотя и не упоминали об этом! Но я это и так знаю, — протараторил Изуку и поставил ошеломленного Каминари на ноги. — А ты — живи. Не смей умереть, не познав радости и счастья!       — Радости от чего?       — От убийств, конечно же! ***       Каминари рос, и с ним росла и его любовь к Изуку. Он был его светом, лучом, направляющим его на путь истинный. Пусть они и не виделись часто, и их встречи проходили издалека, будто люди, любовавшиеся статуями, стоящими за витринами, но каждый раз сердце Денки готово было выскочить из груди. Мидория постоянно тренировался, умственно и физически, и Каминари еле успевал за ним, причем с каждым днём, все же, отставая от него в прогрессе на один новый шаг. Денки рос вместе с Курогири, но откуда он почерпнул свой характер — не известно. Возможно, гены. Но Каминари был так рад, что является частичкой Альянса Злодеев, что не обращал на это внимание — и лишь тренировался в поте лица. ***       Да, прошел год с начала геройской жизни Изуку, ему уже 17, половое созревание и все такое, ну и конечно же под носом постоянно ходит любимый злодей — Тен-чан. Все еще не ясно, что представляют из себя отношения босса всего Альянса (ну, не считая подпольного стража Все-за-одного, о котором, кстати, будут дальше два словечка) и этого маленького парнишки, но все, почему-то, одинаково боятся посягать и на Изуку, и на Шигараки. Если прошел год, то все должно было измениться, верно? По сути, весь рапорт можно изложить так: Альянс Злодеев сейчас, с какой-то целью, залег на глубокое дно и оставался там (но пару раз все же не удержался и немножечко пошумел в городе); недавно, однако, даже с подавленной деятельностью герои смогли найти убежище, где главным боссом являлся сам Все-за-одного, и даже сразились с ним, но из-за его подавленного и довольно гнусного состояния злодея хорошей драки не вышло: он погубил парочку героев и загремел в тюрьму; Всемогущий был на грани между жизнью и смертью, но как-то продолжал держаться, катаясь в инвалидочной коляске и возя рядом с собой капельницу. Он практически не выходил из больницы, и если ему и нужно было что-то сделать, то только под присмотром нянек или врачей, ну или друзей, на крайний случай. Родители бедного Ииды, которого также убили на поле боя были, почему-то, найдены с ножами в животах, как и в прошлый раз родители Минеты. Даже его старший брат, лежавший в больнице был найден уже не дышащим. Вся семья Ииды Теньи и также Минеты Минору были стерты с лица Земли. Конечно же, все восприняли это болезненно, особенно Урарака и Мидория, находившиеся ближе всего к званию «лучших друзей» Ииды, но двигаться вперед нужно, переступая через все препятствия, и именно так и сделали эти двое героев со слезами на глазах.       Все же, большие потери понесло и общество героев, что посеяли раздор внутри их общины сражением двух первых символов мира, и, конечно же с помощью журналистов, это вынеслось на высоченный уровень. Героев винили в смерти ученика Геройской Академии, нескольких других героев, их винили даже в том, что они не совершали. Все это время они пытались разгрести весь этот сор, накопленный у СМИ и принесенный также некоторыми героями, и им это мало удавалось. Они были, хоть и не признали бы это, благодарны даже злодеям за то, что главные силы их не выходили из всех углов, и только маленькие грабители или злоумышленники выскакивали из убежищ, чтобы — не много, не мало — посовершать маленькие преступления. ***       Геройский класс 2-А тренировался особенно усиленно. За прошедший год к ним успели перевести с основного курса Шинсо, они получили и уже потратили их геройские удостоверения, разрешающие, на пол года, геройствовать на улицах. Их навыки управления причудой и физические показатели довольно сильно выросли, и также они стали еще сплоченнее, даже гнусный Кацуки Бакуго и холодный Шото Тодороки.       С другой же стороны, Альянс Злодеев, успел набрать к себе много способных злодеев и, с помощью Изуку, присоединить их к себе, даже проявить к себе симпатию, узнать мотивы и рассказать о своих, поделиться планами и скооперироваться для дальнейших действий. Многие из злодеев, присоединенных к Альянсу, были по началу враждебны, но с помощью навыков Изуку и работы его мозга они смогли полностью обнулить это враждебность, даже уже с радостью помогая основе.       Весь класс, в начале учебного года, взяв с собой и класс «Б», решил, по предложению Аизавы, съездить в тренировочный лагерь. Никто до конца не знал, где он будет, в целях защиты и предосторожности для учеников Юуэй, поэтому только по приезду на место самого лагеря, ученики узнали, в каких невыносимых и тяжелых условиях будут их тренировки. Они оказались где-то, наверное, далеко от города в каком-то лесу, где их встретили два героя, представившиеся как кошечки, и рядом стоящий мальчик, видимо, не разделяющий их рвения. Они сказали, что их тренировка уже началась, и им нужно — всего лишь-то — пройти через лес, наполненный дикими животными, и придти к подножью горы, расположенной так, что ее почти даже не было видно невооружённым глазом. Ученики хотели уже сбежать, но, по велению судьбы и этих двух героинь им уйти не удалось, и пришлось выполнять то, что сказали, а именно — бежать напролом. ***       — Да сколько здесь этих монстров? — кричал, в шоке, Каминари, озираясь по сторонам, пока в кустах, на деревьях и вообще по всем сторонам раздавался шорох, говоря о приближении кого-то или чего-то.       — Что будем делать? Побежим? — спрашивала Ашидо, думая, смогут ли они сразиться с этими чудовищами или нет.       — Нужно пробиться через них кратчайшим маршрутом, — предложила Яойорозу, на что все согласно кивнули.       Пробираться через монстров было тяжело всем без исключения. В 5:20 каждый человек, пришедший к базе у подножья горы чуть ли не валился с ног. Кто-то был ранен монстрами, кто-то своей собственной причудой, но все, буквально, практически больше двигаться не могли. Аизава, хоть и больше не был героем, все еще оставался классным руководителем второго «А» класса, поэтому дал им распоряжения и сказал, что настоящая тренировка начнется завтра. Учеников плотно накормили, дали ванну и ночлег. ***       На третий день, вечером, после очередной изнуряющей тренировки оба класса собрались развлекаться. Все было просто: «Б» класс пугает, «А» класс боится. Необходимо было попарно пройти по дороге, на которой, с помощью своих причуд создавали всякие «страшилки» ученики другого класса. Из своего места вышла пятая группа, в которой были Кьека и Урарака, когда на лагерь напали злодеи. Неизвестно, какой была их цель, но обозначили они себя как «Ударная группа», что состояла из девяти человек, собранных Шигараки, и сам Томура, который следил с откоса за всем происходящим. Был дан приказ для учеников не вступать в бой, но еще бы они послушались. ***       Кота, маленький мальчик пяти лет от роду, племянник Шино, одной из кошек, сидел на горе, его любимом месте, и о чем-то думал. Может, он вспоминал своих родителей, может, вспоминал убийцу своих родителей, может, упрекал героев и их силу, как вдруг, откуда ни возьмись перед ним появился человек в белой маске и черной накидке, который усмехался в лицо мальчику и, сказав пару слов и применив свою причуду, собирался ударить Изуми, но вместо этого он ударил холодный лед. Перед ним стоял Тодороки Шото собственной персоной и держал в руках Коту.       — Еле успел, — выдохнул Шото и поставил мальчика на землю, — я подглядел за тобой недавно, поэтому думал, что ты здесь, и пришел сюда. Беги, пока можешь, я тут задержу его.       Изуми хотел что-то сказать, но ему не дал сильный толчок в спину от Тодороки, а после ударная волна, созданная от очередного удара злодея.       — Я Мускул, прошу запомнить прозвище человека, который убьет тебя, — сказал Мускул и снова замахнулся для удара, который остановила очередная глыба льда.       — Не зазнавайся, — ответил ему Тодороки, отпрыгивая на выгодную ему дистанцию.       Мускул улыбнулся и, с помощью причуды добавляя себе мускулов поверх кожи, снова напал на Тодороки. Удар был быстрый, но Шото успел увернуться, однако, после того, как он отпрыгнул, Тодороки не ожидал, что этот безумец прыгнет на еще один удар без отдыха, поэтому выставил левую руку вперед и выпустил огонь. Злодея поджарило, но его защитил слой мускулов, поэтому он убрал верхний слой и заменил его новым.       — Покажи мне всю свою силу, Тодороки, верно? — спрашивал и одновременно утверждал Мускул, берясь за сражение со всей серьезностью.       Тодороки сражался на полную, применяя обе причуды, но из-за того, что был измотан от тренировок, у него получалось не очень хорошо. Они с Мускулом сражались почти на равных, и когда Шото почти победил злодея и нанес ему решающий удар, сам получил неожиданный удар от почти побежденного злодея, который набрался сил и выхватил момент, когда Тодороки был ослаблен больше всего. Он начал его избивать за все те раны, которые нанес ему герой. Замахнувшись для очередного удара, Мускул уже хотел закончить эту бойню, так как выпустил весь пар, как вдруг в него прилетел взрыв, который и стал решающим в сражении героя и злодея. Он лежал без сознания и измотанный, а Шото, очнувшись, увидел перед собой руку, похоже, помогающую ему встать.       — Ты че, проиграл, придурок? — Тодороки узнал этот голос. Его от смерти спас Бакуго, который и нанес тот удар, которого и не хватало для победы над злодеем. Шото никогда бы не сказал это сам, но он был благодарен. Обернувшись, он увидел, что Кота все же убежал и, похоже, привел подмогу в виде Кацуки. Интересно, как он согласился придти? Как узнал, что Тодороки избивают, так решил придти и посмеяться над ним? ***       — Я хоть и больше не герой, — говорил учитель Аизава, стерев причуду Даби и позвав к себе Сейджиро, который обездвижил его, — но один глаз у меня все еще цел.       — Уверен? — Даби ухмылялся, пока Кан, по просьбе Аизавы, ломал ему руку.       — Учитель! — раздался крик сбоку, и Сейджиро, отвлекшись, упустил из рук злодея, однако тот уже начал растворяться.       — Вам же важны ваши ученики? Надеюсь, вы сможете их защитить, — сказал Даби свои последние слова и полностью исчез из поля зрения.       Хагакурэ, Коджи, Изуку и Шинсо прибежали к учителям, в надежде на то, что здесь они будут в большей безопасности, чем поодиночке.       — Сенсей, могу я отправиться на помощь? — пытаясь выровнять дыхание, второпях говорил Изуку.       — Только ты пойдешь. И передай кое-что от меня, — сказал учитель Кан и выдал послание Изуку.       — Ты уверен, что нормально отправлять его так? — спросил Аизава, наблюдая за убегающим учеником.       — Я наблюдал за ним на тренировке — он меня заинтересовал. Я знаю, что он один из лучших в твоем классе, и знаю, что ты и сам бы его отправил, будь ты героем, — отвечал Сейджиро и стоял, напряженный и сосредоточенный. ***       — Что у вас тут произошло? — кричал Оджиро, подбегая к раненому Шоджи.       — Тише, не так громко, — сказал Мезо и обернулся на уже стоящего рядом Маширао, — на нас напал злодей, и пока я пытался прикрыть Фумикаге, он отрубил одну из моих конечностей. Видимо, из-за этого его поглотило чувство вины и ненависти, и его тень вышла из-под контроля. Она становится сильнее и неудержимее в тени, а тут полная защита деревьями от какого-либо источника освещения, тем более сейчас вечер. Его тень победила этого злодея, и сейчас он уничтожает все, что видит, не различая, друг это или враг. Нужно найти какой-нибудь источник освещения, чтобы успокоить его тень. Я не могу бросить здесь своего друга.       — Я тоже не могу бросить Токоями, он и мой друг тоже, — прошептал Оджиро и оглянулся по сторонам, что-то вспоминая, — попробуй не попасться ему на глаза, я недалеко отсюда видел кое-кого.       И Маширао убежал в том направлении, откуда прибыл, и через несколько минут он пришел вместе с тем, кто и вправду мог спасти ситуацию — с Бакуго.       — Ну и че тут происходит, удосужитесь объяснить? — огрызнулся Кацуки, на что Шоджи вздохнул и описал всю ситуацию. — Так вам нужна моя помощь? Понял я, не тупой.       Бакуго побежал к Токоями, создавая взрывы и освещая поляну, и его свет все больше и больше уменьшал Тень, и через пару мгновений Фумикаге уже обуздал ее и, пытаясь отдышаться, благодарил Кацуки. Тот махнул рукой, будто он делал не это, просто под руку попался Токоями и по доброте душевной Бакуго решил ему помочь, но все же сказал «Не за что» и побежал в ту сторону, откуда его забрал Оджиро. ***       «Все ученики класса «А» и класса «Б», от имени учителя Сейджиро, вам выдается разрешение на боевые действия!» — прозвучало в голове у каждого сообщение от Шино, чьей причудой являлась телепатия.       Изуку передал сообщение от классного руководителя «Б» класса и несколько секунд наблюдал за происходящим на поле боя. Пока на него отвлеклись Спиннер и Магне, их успели одолеть герои, поэтому он чувствовал себя немного разочарованным и с сожалением смотрел на злодеев, лежащих на земле. Он отсалютовал котяткам и побежал в сторону странного дыма, который он почувствовал еще по пути к героям. Изуку конечно знал, что это за дым, но нужно было посмотреть, кто же выиграет в этом сражении. Прибежав к тому самому месту, он увидел, что весь дым начал рассеиваться, и недалеко от себя Мидория увидел Кендо и Тецутецу, которые победно смотрели на мальца рядом с ними.       «Ну вот, и Иприт тоже слег от рук малолеток. Ну ничего, это же не выход с целью победить» — подумал Изуку и побежал дальше вперед, оставив все на «Б» класс.       Через какое-то время бега он увидел Тогу, что лежала под Очако и раненую рядом Кьеко; Изуку поправил жилетку, что чуть сьехала от бега, погладил по белой рубашке, на которую уже начала наседать пыль, стукнул пару раз ботинками об землю и выбежал к Тоге, которая с безумным лицом рассказывала что-то про любовь отпирающейся Очако (над которой загорелся красный огонек — ложь; Мидория улыбнулся) и воткнула ей в ногу устройство, которое высасывало кровь. Химико увидела подходящего Деку и за ним внезапно появившихся Токоями, Оджиро и Шоджи и, оттолкнув сидящую на себе Урараку, скрылась в лесу, махнув Изуку ручкой на прощание (он это, кстати, заметил).       — Ты как? — спросил Изуку, волнуясь за Очако и подавая ей руку. Героиня покраснела, но все же приняла руку и встала.       — Ходить могу. Кстати, Кьека, ты в порядке? Она чуть не отрезала один из твоих проводов…       — Ничего, — держась за голову, ответила Джиро, — они могут отрасти, тем более мне же не отрезали его. Все нормально.       — Тогда, пойдем к учителям? — спрашивал Изуку, озираясь по сторонам. — Они решат, что де-       — Стоять, — раздался сзади незнакомый голос, и пока все оборачивались, чтобы увидеть источник звука, он быстро пробежал вперед и схватил Изуку за шею, оставляя четыре пальца на ней из пяти, — если хоть кто-то дернется — я его убью, — Шигараки дополнительно что-то прошептал на ухо Изуку, и тот хотя и хотел вырываться, быстро присмирел.       — Ребят, — тихим голосом начал Мидория, показывая ладони в знак примерения, — если бы он хотел меня убить — то сделал бы это уже.       — Правильно мыслишь, гаденыш, — Томура гадко улыбался, пока смотрел на испуганные лица стоящих перед ним детей. — Мне нужно, чтобы меня выслушали. Это нападение — предупреждение. Скоро вы столкнетесь с тем, что пошатнет вас. Мы пришли заставить героев бояться. Готовьтесь, борцы за справедливость.       И Шигараки просто взял, отпустил уже всего запотевшего Изуку и ушел.       Как после ребята узнали, то Томура подошел так ко всем трем группам, которые образовались под конец, и сказал одни и те же слова. Похоже, героям нужно бояться. ***       — Тен-чан, ты серьезно имел ввиду то, что сказал? — удивлялся и не понимал Изуку, пытаясь достучаться до Томуры, который сейчас сидел, отвернувшись к стене и с красными ушами на такой бледной коже.       — Да, я сказал то, что имел ввиду, — пробубнил Шигараки и старался еще больше спрятаться в стену.       — Вау, — только и смог сказать Мидория, поэтому вместо слов он обнял Шигараки и через пару минут произнес, — я тоже тебя люблю.