По обе стороны реки Хан

      Снимать Run было весело: просто будь собой, твори дичь и получай удовольствие от процесса по мере сил. Всё остальное вырежут, это уже не личный головняк это уже проблема не Бантанов. Головняком было вовремя приехать, успеть до этого привести себя в порядок, а потом записываться несколько часов к ряду, не видя смены времени суток, так как софиты слепили одинаково ярко без оглядки на часы. А потом вдогонку пару часов личного расписания, чтобы вообще потеряться, и привет пустая кровать в однушке тримедж.       “Где тебя носит?” ― спросил Чимин, давай себе буквально пару минут на передышку, прежде чем встать и пойти в душ.       “Я в общаге!” ― было ему ответом.       “Что ты там забыл?”       “Это секрет, хён!” ― подлизывается. Чтобы Чонгук и просто так назвал Чимина “хёном” в переписке, да не бывает такого. Что-то тут было не так. ― “Я вернусь, как покончу с этим!”       “Я скорее всего буду уже спать!”       “Спокойной ночи, любимый!”       Ладно, за это ему можно было простить всё.       Расписание с каждым днём становилось всё плотнее, и тому была очень простая причина - приближение камбэка. Об этом ещё не знал весь мир, но парни лучше остальных ощущали давление при создании нового альбома. Для них камбэк в его физическом эквиваленте был уже скорее завершающей частью работы. Через четыре дня была запланировала звукозапись, к которой все члены группы готовились в седьмом поту. И это было естественно.       И надо бы отдохнуть перед завтра, но прежде чем встать, он открыл твиттер и включил свой “кавер” на вышедшую сегодня песню Тэхёна. “Пейзаж” - она нравилась ему. Он собрал всю волю в кулак и всё же пошёл в ванную комнату, где под шум воды напевал вслед за голосом Тэ из динамиков совершенно идеально отражающую друга песню. В музыке были заключены чувства, те эмоции, которые подчас невозможно было отразить как-то иначе. Это больше, чем текст, это больше, чем мелодия. Это сродни разговора по душам.       Когда телефон брякнул уведомлением, что Чонгук тоже что-то выложил в твиттер, Чимин не особо удивился знакомому виду гардеробной системы своего парня в родной общаге. Так вот оно зачем! Чон решил и эту песню Тэхёна не обойти стороной.       Спустя полчаса уведомление пиликнуло в третий раз (Чон два раза залил кавер, потому что первый обрезался) и тут Пак расплылся в широченной улыбке. Кавер на “обещание”. Мило, очень мило.       “И Чимин-щи тоже этого не избежит” - гласила подпись.       Палец уже потянулся позвонить, но Чимин вовремя одумался. Куда веселее будет дать публичную реакцию на его творение. Фанаты ведь это так любят!       Когда Чонгук вошёл в свою квартиру свет от телефона всё ещё озарял лицо Чимина. Макнэ лёг на парня верхом и поцеловал в шею.       ― Ты тоже милый! ― прошептал он.              О том, что Намджун свалит на море, Джин знал заблаговременно. Его “не парню” нужно было вдохновение для работы, поэтому ничего нового в этом не было. Не знал он только того, что в пустую квартиру отчего-то совсем не захочется возвращаться. В течение дня он то и дело брал телефон в руки, чтобы написать кому-нибудь, но всё время одергивал себя - ну посидит дома один, ничего страшного. Но всё равно как-то грустно. К Юнги что ли завалиться?       Идея показалась воодушевляюще забавной.              ― Я сейчас процитирую великих, но: “что ты здесь делаешь?”, ― с возмущением спросил Мин, проходя в гостиную, смежную с кухней. Не то, чтобы он против, но почему ребята спрашивают Тэхёна, можно ли к ним завалиться в гости, а не его - хозяина дома? Что за нафиг? Где он допустил ошибку?       Тэхёна на периферии было не видно, а вот Сокджин сидел на огромном диване и щелкал каналы на телевизоре.       ― С возвращением домой, ― весело отозвался Джин, полностью проигнорировав недружелюбный тон. Глупый вопрос. В смысле “что?” - в гости пришёл, цени, окаянный.       ― Раз ты тут - приготовишь нам ужин, ― сориентировался рэпер и пошёл к лестнице наверх.              Тэхён нашелся в ванне второго этажа, дверь как обычно осталась нараспашку, поэтому его фигуру Юнги заметил ещё до того, как полностью поднялся по лестнице.       ― Он на машине приехал? ― спросил он у Тэ.       В гараже стояли две машины, его и Тэхёна, и Мина немного беспокоила мысль, что Джин был вынужден припарковаться на доступных стоянках. Будет крайне дерьмово, если ему на хвост сядет какой-нибудь сасэн, когда тот будет возвращаться домой. Тут ехать до Хиллс - минут пятнадцать от силы, но от этого не сильно легче.       ― Нет, он преследовал меня до стоянки и нагло забрался ко мне в салон, сказав, что ему неохота идти в пустую квартиру, лучше он “понадоедает” нам, мы же не против? ― буквально процитировал друга Тэхён. Его это забавляло. Сокджин иногда вёл себя с такой удушающей уверенностью в своей офигенности, что это пусть и доставляло некоторые неудобства, но веселило не меньше. Для этого, наверное, и существуют друзья, чтобы вести себя свободно друг с другом?       ― Мне кажется, что они избрали тебя слабым звеном, чтобы заваливаться к нам в гости, ― пробормотал Юнги.       ― Тебе не кажется, ― пожал плечами Тэхён. Он любил, когда приходили гости, любил, когда ребята были рядом. Он обожал их общагу за то, что все были вместе, поэтому стоило ли удивляться тому, что ему не хотелось отказывать друзьям в визите? Он мог бы сказать: “нет”, и его бы послушали, но он не хотел, и все это знали, даже Мин Юнги.       Этот день можно было назвать приятно расслабленным. Преддверие Лунного Нового года всегда отличалось более короткими рабочими днями. Люди спешили домой, хотели больше успеть приготовить, убраться; в общем, посвятить время своей семье. Это было правильно, поэтому парни тоже раньше освобождались, только вот готовиться им не было смысла, в отличие от простых смертных они не имели праздничных каникул. Третьего числа в расписании уже была звукозапись, да и подготовка к выпуску альбома была в самом разгаре.       Собравшись втроём внизу они немного поспорили о том, что хотели бы съесть, после чего Юнги и Сокджин оперативно принялись за дело. Тэхён не стал предлагать свою помощь, ему куда больше нравилось наблюдать и поддерживать беседу.       Они обсуждали новый альбом, вокалисты то и дело прорабатывали свои партии вслух, а Юнги охотно давал советы на сей счёт. И когда речь зашла о голосах, Тэхён невольно напомнил о том, что Юнги почему-то не пёкся о голосе Сокджина, что было довольно странно в сравнении с его агрессивной заботой в отношении младших голосов.       ― Всё потому что я его в своё время доканал своими репетициями, ― пожал плечами Джин. ― Мы же долгое время были соседями, а мне надо было упражняться и в силу того, что запретить мне это Юнги не мог, то он грозно на меня смотрел, но молчал.       ― Есть такое, ― усмехнулся Мин. ― Ты тогда порядком мне надоедал, особенно по утрам, когда весь такой свеженький начинал горланить, как петух!       ― Так нефиг было приходить домой под утро, ― отбил старший и засмеялся своим дельфиньим смехом. ― Он и сейчас работает по ночам?       Тэхён и Юнги переглянулись. Признаться в том, что они спят вместе и работать у Мина вряд ли бы получилось, было не в их пользу.       ― Откуда мне знать, я ухожу спать раньше, ― просто ответил Тэ.       ― И при этом встаёшь позже, ― Юнги не остался без каверзного словца. ― Менеджеры почему-то решили, что я твой персональный будильник, то и дело просят разбудить. Благо хоть Чимин свой лайфхак оставил.       ― Удали этот звук! ― возмутился в очередной раз Тэхён. Нет, правда, это было бесчеловечно!       Сокджин заржал в голосину, прекрасно зная, откуда вообще у Пака появилась такая странная идея. Насколько же все семеро было тесно переплетены в своей бытовухе! Казалось, что после переезда из общаги это будет утрачено, но нет, они слишком много места занимали в жизни друг друга.       ― Мы довольно долго были соседями, так что, если у тебя есть вопросы про Мин Юнги и его быт, то я рад буду поделиться, ― вызвался Джин, обращаясь к Тэ.       Парни переглянулись. Юнги был заинтересован, что же такого старший мог бы посоветовать, ибо казалось, что они с Джинни соседями были скорее номинальными, да, редко ссорились, по большей части решая всё миром. Они и пересекались-то в своей комнате редко, это от комнаты Хосока и Чимина вечно доносились ругательства на тему уборки. Здесь же была идиллия.       ― Не уверен, что у меня есть такие вопросы, ― немного подумав, сказал Тэхён.       ― Ну ладно, если что, я в полном твоем распоряжении.       Тэ улыбнулся, ему ничего не мешало и так подойти спросить. Сомнений в том, что Джин бы стал утаивать что-то, не было. Хотя у Тэхёна все еще оставалась пара вопросов о том, как сосуществовали Намджины. Он чисто по приколу хотел было опять об этом поспрашивать, но тема беседы резко ушла в совсем другую сторону.       ― Так ты продал свою квартиру? ― спросил Юнги, теребя в руках телефон.       Тэхён удивлённо перевёл взгляд с одного на другого. Сокджин и продал квартиру? Что?       ― Да, ― медленно кивнул Джин.       ― Почему? ― возмутился Тэ. Кажется он что-то пропустил.       Сокджин меланхолично улыбнулся и ответил:       ― Потому что нам мало двух комнат. Даже на двоих, это всё равно мало. Я подумываю снять пока что квартиру побольше, может как общага по размеру. Не знаю, надо попробовать, что нам подойдёт.       ― Выходит, вы переезжаете? ― куда тише спросил Тэхён.       ― Нет, у нас договор на два месяца, так что мы может потянуть с переездом, но да. Я думаю, что если уж мы можем себе позволить больше, то почему нет? Хочу пока прицениться.       ― А что Намджун об этом думает? ― спросил Юнги.       ― Согласен, что было бы хорошо, если бы квартира была куда больше. Плюс мы думаем перевезти сюда же родителей, они хорошо общаются и будет здорово, если они будут жить рядом.       ― Да, я тоже своих перевез, ― почти шёпотом обмолвился Тэ.       Парни не стали показывать виду, что знают об этом. По правде сказать квартирный вопрос был куда глубже, чем можно было подумать.       Вечер стремительно превращался в ночь, и Сокджин остался у них. Это было лучше, чем идти пешком до дома по темноте, да и вызывать никого не хотелось. Ему предоставили комнату на первом этаже, а Тэхён и Юнги, словно по команде, разошлись по своим спальням, не сделав даже попытки воссоединиться. Не было прямой потребности в том, чтобы всё время спать рядом, это было скорее похоже на приятный бонус, от которого один из двоих показушно страдал, но технически всегда добровольно сдавался в плен объятьям.       Ночь прошла спокойно, утром Намджун терроризировал вопросами (потому что приехав домой никого не нашёл), но Сокджину такое внимание даже импонировало. Именно в такой вот противоречивой требовательности знать, где пропадает партнёр, звенели их отголоски искренних чувств. Они сами установили свои границы, они оба позиционировали свою пару как никто никому ничего не должен. И их обоих это устраивало, но именно поэтому факт того, что они волновались друг за друга был особенно ощутим и приятен. Наверное Джину бы очень подошла ревнивая несдержанная девушка, у которой душа на распашку и искренность чересчур, но так приценивался Джин, а у судьбы ведь могут быть совсем другие планы. Стресса им обоим в жизни хватало, чтобы вместо острых отношений предпочитать стабильные и размеренные.       Неудобство настигло за завтраком, оказалось, что Юнги с самого утра умотал в свою студию, а Тэхёну по личному расписанию надо было ехать совсем не туда же, куда и Джину. Досадно. Пострадав, Сокджин вызвал водителя, после чего уселся ждать его в полном одиночестве, скучающе болтая в какао то с одними, то с другими. И когда Хосок в общей переписке уточнил, где, собственно, Джина носит, что он вынужден ждать водителя, всплыл занимательный факт.       Спустя три часа у Юнги дергался глаз. Непроизвольно. Нет, не потому что он был против увидеть своих друзей у себя в доме. Конечно нет. А из-за того, что они сами всё решили без него, с монументальной, бесячей до трясущихся рук уверенностью, что хах, разве Мин Юнги не будет рад нас видеть? Будет. И в Лунный Новый год будет, но почему эти шестеро такие засранцы, и бесконечно находят способы его выбить из колеи? Они просто договорились провести этот вечер и ночь в его, блин, доме. И просто поставили перед фактом.       “Ты разве против, хён?” ― спросил Чимин, после чего прислал стикер с щенячьими глазками.       “Нет, не против,” ― скрепя своим униженным достоинством написал в ответ Юнги. И с усмешкой добавил: ― “Но вам лично выносится запрет трахаться в моём доме!”       Стикер с грустным цыплёнком прилетел незамедлительно.       “Окей, хён!” ― ответил Чонгук.       Мин фыркнул на это. Не больно-то он верил, что тут абсолютно всё зависело только от Чонгука, правильнее было сказать, что это скорее сам Чонгук слишком сильно зависел от Чимина, и кто знает, что тому придёт в его голову. Да и когда мелкие начинали бесконечно “хёнкать” возникало ощущение, что они его стебут. Возможно это была паранойя в ранних своих проявлениях, но у него несомненно были подозрения на сей счёт.       “Ой, а нам, выходит, можно!” ― заметил лазейку Сокджин.       “Мы об этом всё равно не узнаем!” ― честно признался Юнги. Намджины были слишком беспалевными. Это было прекрасно, ибо чужая личная жизнь действительно не должна никому мешать. Было с чем сравнивать.       “Вызов принят!” ― неожиданно пришло от Намджуна и… вот же блин! Кажется все они свернули куда-то не туда!       “Что за?”       Как-то так от недовольства тому, что всё решили за Юнги, они пришли к обсуждению кто где будет спать, с кем и почему. Добро пожаловать в почти Бантан общагу? Ладно, это должно быть будет весело!       “Чонгук и Чимин тогда в комнату Тэхёна?” ― рассуждал Хосок.       “Я не подпущу их на второй этаж под страхом смерти! Они трахаются!” ― ответил на это Юнги.       “Почему трахаться в твоём мировоззрении - это словно болеть оспой и переться в общественное место без маски?” ― возмутился Чимин.       “Нет, это как жрать рамён на глазах у голодных африканцев!” ― пояснил свою претензию Мин.       Пак в ответ прислал несколько ржущих стикеров.       “У тебя есть Тэхён…” ― многозначительно ответил Чимин.       “А чего Тэхёна сразу приплетать? Трахаетесь-то вы?!”       “Это как бы предложение присоединиться? Мы обдумаем!”       “Ох нет!” ― ответил на это Хосок.       Прошло некоторое время, прежде чем Юнги всё же задал этот вопрос:       “Вы реально рассматриваете вариант тройничка?”       Это было бы смешно, если бы не открывало эту чумную парочку в ином свете. Занятно вообще, они как-то само собой все приняли факт о том, что по крайней мере би, но о полигамии с её разумной стороной обычно говорили только Намджун и Сокджин, она была метафорична и обычно выступала прикрытием их “философии” отношений. Но Чимин никогда не говорил о полигамии в их паре, она казалась буквально невозможной, потому что эти два репейника явно полностью довольствовались друг другом, а ко всему прочему страшно ревновали.       “Нет, не рассматриваем”, ― ответил Чимин.       Чонгук что-то попытался написать, но передумал.       “Но идея вообще занятная,” ― продолжил Чим. ― “Мы обсудим это!”       “Ты сейчас серьёзно?” ― спросил Тэхён, неожиданно. ― “То есть все эти годы надо было просто поднять сей вопрос на повестку дня, чтобы что-то изменилось? Я вот сейчас негодую!”       Прилетевшая следом куча стикеров с тематикой “дуюсь, раздосадован, обижен до глубины души” как бы выражали всю глубину задетых чувств.       “Кажется поэтому мы и не рассматривали этот вариант…”       После чего смайлики стали более агрессивные и злые. Парочка точно была с киданием подушки в лицо.       “Хорошо, опустим кандидатуру Тэ,” ― Юнги эта тема сильно зацепила, видимо. В ситуации, когда все семеро ясно понимали, что наличие секса внутри группы даёт определённые плоды, осознание, что парочки готовы к полиамории, то есть принятию третьего на ложе, - это было интересно! Блин, серьёзно, когда мальчик любит мальчика - это уже против общества, но почему тогда не глубже? Почему бы и не полиамория?       “Хей!” ― возмутился Тэхён.       “То есть взвесив все “за” и “против” чисто гипотетически, если бы Чонгуку тоже бы этого хотелось, то ты бы согласился?”       “Почему это звучит так, словно ты уже держишь Чонгука в заложниках с пистолетом у его правого виска?” ― поинтересовался Сокджин.       “Я никогда бы стал угрожать никому из вас!” ― возмутился Юнги.       “Хорошо, с пистолетом у виска, подавай второе мороженое за час, о ибо все мы знаем, что ты ничего плохого ему не сделаешь, а манипулировать как-то надо!” ― пояснил Джин.       Хосок прислал несколько ржущих стикеров.       “Если бы этого хотелось Чонгуку, то почему бы и нет?” ― ответил Чимин. Это была щекотливая тема. Бантаны сами по себе спустя столько лет совместного быта и творчества, реально были ближе некуда. У них был, так скажем “доступ к телу”, потому что они не раз и не два видели друг друга нагишом и стесняться тут было уже странновато. И если рассматривать секс, как именно чувства, посыл, то тут однозначно строгое “нет”. Чимин реально понимал кому принадлежит его сердце. Это не было бы полноценной полигамией. Но с точки зрения взаимопомощи друзьям, когда любовь всей его жизни рядом и не против - он допускал такой вариант событий.       “Интересно!” ― ответил на это Юнги. Это кое-что меняло в его взгляде на внутренние отношения. ― “А ты, Джин?”       “Точно нет!” ― мгновенно ответил Сокджин. ― “Во-первых потому что Намджун никогда в жизни не согласится,” ― и если быть откровенными то, это сам Джин бы “во-первых” никогда бы в жизни не согласился. ― “А во-вторых, мне с головой хватает одного претендента на тело. Спасибо, более чем достаточно!”       “Будем считать, что ваш сексуальный темперамент недостаточно велик!” ― ответил на это Хосок, от которого подобного вывода вот уж никто не ожидал!       Сокджин редко пользовался стикерами, но тут подобрал один из самых возмущенных.       “Как жаль, что у тебя нет комнаты между двумя спальнями!” ― неожиданно прислал сообщение Намджун. ― “Я бы сказал “вызов принят номер два”, но увы и ах!”       “Так давайте Хосока с Юнги положим?” ― нашёлся Чимин.       “Ты же меня там с Тэхёном сводишь?!” ― удивился Мин. По правде ещё никто не предлагал, но как-то само собой разумеющимся казалось, что они вдвоём будут спать в одной спальне.       “Сделаю перерыв в вашем сводничестве ради такого случая - послушать, как трахаются намджины!”       “Что мы обсуждаем, боже мой,” ― покачал головой Тэхён. Прикалываться и дурить было основной фишкой их группы, ну после песен и танцев, разумеется. Но блин, даже он понимал, что это абсурд.       “О, невинная овца пробежала!” ― тотчас прокомментировал это Чимин. ― “Юнги, я верю, что ты его испортишь!”       “О, ну началось!” ― усмехнулся Мин. Надо было вернуться к делам, а не лясы точить.              Они и раньше не все разом возвращались в общагу. Обычно каждый открывал дверь своим ключом и паролем, тихо и незаметно. Можно было только услышать, как хлопает входная дверь. В общаге не особо-то кто-то кого-то ждал, ибо наоборот хотелось отдохнуть друг от друга. Но теперь. Нет, приехать в гости к Мин Юнги всей оравой было чудесным решением! Сокджин и Намджун обещали подойти чуть попозже, так как хотели сначала заехать за сменной одеждой. Остальные же решили разворовывать гардеробы постоянных обитателей, что не вызвало восторга ни у Тэхёна, ни у Юнги.       ― Это всего на одну ночь, ― пожал плечами Хосок, роясь в комоде Юнги, где лежали футболки.       ― Я всё равно буду спать в трусах, нафига нам футболки? ― спросил Чонгук, отчего-то всё равно тоже будучи в гардеробной Юнги.       Его все проигнорировали.       Чимин, однако, предпочёл порыться у Тэхёна, хотя тот ещё с порога предложил ему конкретную футболку и шорты для сна. Но будем честны, парни просто хотели посмотреть что там как у этих двоих. Свои-то шкафы наизусть знают, да и в общаге гардеробные знатно опустели, поэтому авось чего интересного умыкнуть будет можно.       После того, как со спальным было вроде как всё понятно, парни всё же решились обговорить комнаты. Юнги и Тэ поселили к Юнги, потому что свою мини-студию Мин охранял бы до первой крови. Намджуну и Сокджину предоставили право уединиться в комнате Тэхёна, так как всем заочно было интересно реально ли Намджун удовлетворит требования вызова. Хосок, Чимин и Чонгук смиренно вернулись к соседству на первом этаже в комнате с двуспальной кроватью. Хоби отмахивался, что спокойно поспит и на диване в гостинной, но это уже было не важно. Когда приехали Сокджин и Джун, парни потихоньку накрыли стол, долго искали интересный канал на телеке, бурно обсуждали что-то. И всё это, то и дело сопровождалось криками или бурным смехом. Даже в общаге так было редко.       Намджун ценил их близость тогда, но сейчас понимал, что она модернизировалась, стала концентрированной. Теперь, когда они реально отдыхали друг от друга, такие встречи были полны радости. Никто не спорил, не было упреков о том, что кто-то опять носки мимо корзины для грязного бросает, или что зубную пасту не надо переносить на дальний бортик ванны, ну или хотя бы возвращайте на место. Короче да, теперь стало реально лучше. Они всё равно были близки, они всё равно любили друг друга и вечера вместе, так что всё было к лучшему.       Они все вместе встретили Лунный новый год, чокаясь бокалами с шипящим игристым, улыбаясь друг другу и навсегда запечатлевая этот момент, скрытый от камер и посторонних глаз. Только они всемером. Это было ценно.              Следующим утром Юнги и Тэхён выползли из спальни где-то после третьего звонка будильника. Сокджин на первом этаже фоткался с Ёнтаном, гостиная была только что не перевёрнута, потому что застолье так никто и не убрал, так что воистину с новым годом! Юнги подтолкнул Тэхёна первым уйти в санузел, а сам облокотился на перила второго этажа и поприветствовал Джина.       ― Как спалось? ― спросил он.       ― Кошмарно, ― улыбнулся во все 32 Сокджин. ― Мы пили с Чимином до пяти утра.       Вялая улыбка тотчас сползла с лица Мина.       ― Где вы взяли алкоголь?       Джин блеснул глазами, выпустил вырывающегося из объятий Танни и хохотнул:       ― Разорили твой бар, конечно же.       ― Да вашу ж! ― начал было Юнги, но Сокджин оборвал его:       ― Да шучу я. Твои стариканские напитки пить невозможно, так что мы заказали доставку из бара неподалеку. Пару бутылок шампанского и вино.       ― Фух. Чонгук с вами был?       ― Часов до трёх, ага. Тэхён ушёл первым, вы с Хосоком следующие, Намджун в итоге спал с Хоби, но они оба уже уехали. Чимин и Чонгук отсыпаются в своей комнате.       ― А ты где спал? ― уточнил Мин.       ― У тебя прекрасный диван, ― улыбнулся Джин. ― Но спалось на нём кошмарно. Старею, ― вздохнул он.       Танни подлетел к основанию лестницы и стал заливисто лаять, требуя, чтобы его подняли наверх.       ― Ёнтан, замолчи! ― приказал собаке Юнги, попутно начав спускаться в этому проказнику.       Дверь к чигукам была нараспашку, через неё было прекрасно видно этих двух, свернувшихся общим клубком.       ― Они встанут только к часу, если повезёт, ― подтвердил догадки Юнги Сокджин. Собака замолкла на руках хозяина дома. ― А я хочу домой, заглянуть перед расписанием.       ― Загляни, ― смиренно согласился парень. Он бы не стал насилу удерживать Сокджина у себя дома дольше. И понимал, что выбирая между пойти в душ в чужом доме или же принять ванну в своей квартире, ответ был бы очевидным. Да и расписание никто не отменял. Он догадывался, почему уехали Хоби и Джун, и, наверное, ему бы тоже стоило, но в первый день нового года этого просто не хотелось делать. Лучше уж пережить завтрак в компании самых младших и уже с ними поехать в здание Биг Хита для финальных прогонов перед звукозаписью.       ― Спасибо, что приютил нас на эту ночь, ― улыбнулся Сокджин. ― Мы классно провели время.       Юнги на это только слабо улыбнулся.       ― Чонгук и Чимин обещали помочь тебе с уборкой, так что не запаривайся с этим, ― старший указал на стол. ― Когда встанут, просто напомни им об этом.       ― Иди уже, ― поторопил его хозяин.       Оставить всё как есть и просто ждать? Юнги и рад бы, но это пустая трата времени. Он попросил у вышедшего из ванной Тэхёна хотя бы заложить посудомойку, а сам пошёл бриться.       В доме было солнечно. Это добавляло уюта, хотя Мин не сказать, чтобы любил солнце. Но на душе было спокойно. Этому способствовали и вчерашний день, и то, что парни были рядом всё это время, и что даже не смотря на убойное расписание они отдыхали и веселились, как и прежде. А ещё, как бы не хотелось раздувать из мухи слона, но спать с Тэхёном оказалось полезно для, как ни странно, качества сна! То ли дело было в том, что Тэ ложился сильно раньше и почти всегда в одно и то же время, то ли в сопении человека под боком, а иногда и буквально на боку. В общем, одно было точно - жить стало чуток спокойнее. Да и треки в последние пару дней выходили какие-то больно уж умиротворенные, не сказать, что Юнги этому был рад, но удивляться уж точно не стоило, всё же искренность на то и искренность, что пишется только от настроения. Это состояние стоило прочувствовать до глубины души, обдумать и запомнить, пригодится.       Тэхён, умница, не смотря на то, что никогда не рвался первым убираться, всё же просьбу выполнил с лихвой. Большая часть стола была уже разобрана, а рядом с посудомойкой громоздились тарелки и бокалы, которые не вошли с первой партией. Он неспешно разбирался с холодильником и попутно выискивал, чем бы позавтракать.       Юнги смотрел на его спину и думал. Думал о том, что наверное из них будет очень странная пара, потому что в такой ситуации романтично было бы подойти и обнять, но этого абсолютно точно не хотелось делать лично ему. Мин не был фанатом объятий от слова совсем, но он достаточно читал, чтобы иметь примерное представление о том, как это должно выглядеть и ощущаться. И да, полный штиль, абсолютно ничего. Досадно даже как-то?       ― Всё хорошо? ― спросил он у Тэхёна.       Юноша вытащил голову из холодильника и недоуменно посмотрел на хозяина дома.       ― А с тобой? ― отрекошетил он.       Юнги повёл головой, сбрасывая напряжение с шеи. Действительно. А всё ли хорошо с ним, если он тут стоит и загоняется по пустякам? Придумал опять сам себе какую-то проблему и пытается сам же ее решить. Почему он так шаблонно думает о Тэхёне, с чего ему бы хотелось объятий от Юнги, если Тэ бесцеремонно может сам взять своё, никогда этого не стесняясь, и блин, это бы даже странно с его стороны не выглядело! Как сложно думать о другом, не наслаивая своих стереотипов!       ― Да, нормально, ― кивнул Юнги. ― Все, кроме Чонгука и Чимина уже уехали, ― констатировал он.       ― Понятно, ― глянув в сторону открытой двери в гостевую спальню, принял как факт Тэ. ― А Намджун вызов принял? ― поинтересовался он, развеселившись от одной только мысли. Пошлость не была его коньком, но он любил вайб от подобного рода состязаний и споров.       Юнги покачал головой и слабо улыбнулся:       ― Сокджин и Чимин пили до пяти утра, Джун спал с Хосоком в твоей спальне.       ― А, понятно, жаль.       ― Жалеешь, что не услышал громогласных стонов Сокджина?       Тэхён начал алеть.       ― Я в любом случае крепко спал, мне-то что?       ― Ага, ― пожал плечами Юнги. ― Хотя, не уверен, что хотел бы это вновь услышать, ― хохотнул вдруг он.       ― Ты слышал?       Мин закатил глаза и хмыкнул:       ― Я был их соседом! Конечно я слышал их, причём не единожды. Они не дюже громкие, но у Намджуна тоже фетиш до голосов, в частности до голоса Сокджина.       ― О-о! Так вот почему ты не печёшься о голосе хёна! ― вдруг выдал Тэхён.       ― Мы же вроде это уже выяснили, ― нахмурился Юнги.       ― Да нет, вероятно тебя бесили их стоны, поэтому ты и не страдаешь, если с голосом Джинни-хёна что-то не так. Не думал об этом?       Не думал. Юнги хотел было начать спорить, но вдруг захлопнул рот и ещё больше нахмурился. Он не любил, когда решали за него, но в этом был смысл! Ему действительно было чертовски неуютно слышать стоны Сокджина тогда, хотя вроде бы он сам никогда и не должен был их слышать, эти двое старались максимально быть беспалевными, и Юнги сталкивался с этим явлением чисто потому что часто нарушал своё расписание. Да и надо же им иногда трахаться! Но, быть может, это тоже является причиной его отношения к вокалу Сокджина.       ― Ну или ты передал всю опеку Намджуну и, коли у Джина есть такой хороший хранитель, то тебе и напрягаться не хочется? ― предложил вторую версию Тэхён.       Мин не стал спорить, он пожал плечами и согласился, что вполне возможно - всё вместе послужило причиной его отношения.       В гостевой спальне неожиданно сел Чонгук. Помятый, словно его тягали за волосы полночи, с абсолютно расслабленным лицом, что даже рот был слегка приоткрыт, и расфокусированным взглядом, которым он упёрся в парней, которые стояли в гостинной.       ― С восстанием, ― салютовал ему Тэхён.       Чонгук покивал головой и резко завалился спать дальше.       ― Может закроем дверь к ним? ― спросил Тэ, посмотрев на Юнги.       Мин опёрся попой о спинку дивана, сложил руки на груди и удивленно уточнил зачем.       ― Ну, если Куки сейчас будет будить ЧимЧима, то они могут случайно начать обжиматься…       Юнги от этих слов стал только агрессивнее и низким голосом ответил:       ― Пусть только попробуют. Я постою тут, подожду…       ― Тебе нравится обламывать им секс? ― попытался сбить с него спесь Тэхён.       ― Нет, но я не люблю, когда забивают на мои правила.       ― А-а, ― весело протянул Тэ и пошёл добывать себе сок. Хотел бы он пошутить про голодающего африканца в этой гостинной, но побоялся, что отрекошетит на него. Сам ведь согласился.       Возня на двуспальной кровати, за которой наблюдал Юнги, действительно имела место быть, но по большей части напоминало попытку Чонгука выпутаться из одеяла и Чимина, чтобы толком встать и сходить в туалет. Что тот и сделал. Поэтому-то он и проснулся так рано.       Втроём уже они позавтракали, Чимин до того самого часа дня, категорически посылая всех в лес с их попытками разбудить его раньше. Поэтому когда он встал, то уже было время ехать на прогон. Пак не сказать, чтобы очень расстроился, потому что его ещё немного штормило после вчерашних бутылок и есть не хотелось от слова совсем. И не смотря на то, что холодильник не пострадал от его рук, под разорение попали сакральные запасы косметики Тэхёна, потому что Пак Чимин и выйти на улицу после попойки хотя бы без сделанной маски - это нонсенс.              Последующие два дня практически слились в один. Звукозапись, бесконечная беготня между студиями, толпы стаффа, камеры, менеджеры, которые бесконечно всех координировали, кто, когда, с кем, что именно записывают. Все семеро, то оказывались в одном зале для обсуждения того или иного звучания, то распихивались по кабинкам. С такой скоростью, что время вновь ускользало от понимания. Все семеро вольно или невольно контролируют процесс, на каждом лежит ответственность за конечный результат, поэтому советов куча, просто нереальное количество. Они то и дело спорят, иногда начинают ругаться. Мало просто нотной грамоты, мало слышать бит и чувствовать его, важно быть едиными в эмоциональном плане, передать историю как единое целое, если надо, с надрывом, если придется, то через крик.       Например Намджун который коршуном следил за Сокджином, потому что только что сам попросил проорать бэки. Рок и Сокджин, ну да, кому такое в голову придёт? Но пришло, пришло в голову к Намджуну. Все в шоке, звуковик в шоке, Хоби и Юнги в сомнениях, а Джун подгоняет и вносит свои правки. И самое досадное, что пока все эти разрозненные кусочки не соберутся воедино, понять получилось ли у них передать свой посыл будет невозможно. Они не единожды пели вместе, не единожды договаривались об общей атмосфере, но здесь они в кабинке поодиночке, каждый отдаётся за себя. И даже притом, что то и дело случаются стычки мнений, по большей части слышен хохот и аплодисменты. Они хвалят друг друга за отличную работу, поддерживают, если у кого-то что-то не получается. Вместе проговаривают и обсуждают. Воздуха будто перестаёт хватать, потому что так много людей одновременно вокруг, выходишь в коридор и будто половина биг хита собралась. И это нормально. Это весело! Так и получаются хиты!       Вечером все уставшие, от силы половина вернулась домой раньше полуночи, потому что звукозапись - это только начало, дальше начиналась магия звуковиков, а значит власть рэперов, которые не могли редачить, но офигенно умели сидеть в одной студии с другими продюсерами и контролировать сведение дорожек. Попытки выпереть их домой уже даже не предпринимались, бессмысленно. Менеджеры давно разъехались, вокалисты тоже, остались только они, следящие за тем, как склеиваются их песни. Они вносили коррективы, предлагают нагрузить то или иное место, им обещали отдать то, что получится на любые правки, но нет, хочется здесь и сейчас. Хосок сдался первым и уехал домой, Юнги и Джун тоже уже были близки к этому, но слишком много идей, которые страшно упустить из виду, дать им остыть за ночь.       Наконец, день звукозаписи подошел к концу. Празднование Лунного нового года будто было несколько недель назад.              Хосок ехал в машине с водителем и отсматривал материал, который прислал их хореограф. Там было над чем подумать, потому что сама песня ещё была не доведена до идеала и возможно дальше получится сделать парочку акцентов. Он фонтанировал идеями, позволяя лучше адаптировать танец под команду. Всё равно это ещё далеко не последний вариант, Хоби вздохнул и отвернул телефон экраном вниз. Он улыбнулся своему отражению на стекле и перевёл взгляд на водителя. Скорее бы уже приехать, столько всего хотелось сделать!       Тэхён сам не понял, как оказался около студии Мин Юнги. Он не был уверен, что не помешает, но всё равно попробовал постучать.       ― Ты всё ещё работаешь? ― спросил он, заглянув вовнутрь студии.       Юнги вернулся на своё кресло и кивнул, после чего принялся растирать глаза.       ― Ты не вернулся домой, ― констатировал очевидное Тэ.       ― Было много мыслей.       ― Но ты хотя бы спал?       ― Да, на диване, ― кивнув головой на тот самый предмет интерьера, согласился Юнги. ― Он вполне сносный.       ― Хорошо. Можно я тоже полежу? ― спросил Тэхён.       Мин равнодушно кивнул. Тэ быстро забрался на чёрную сидушку дивана, подмял сразу несколько подушек и растёкся. Нет, всё же одну подушку он предпочёл ещё и обнять. Жёстко хотелось обнимашек. А стоило это осознать, как и решение нашлось! Тэхён вновь обратил всё своё внимание на Юнги, прикидывая, под каким бы соусом развести того на полежать вместе.       ― Дашь послушать, что вы свели? ― попросил вокалист.       Юнги развернулся к своему рабочему экрану, переключил несколько вкладок и позволил комнате наполнится звуками. Это была только одна из композиций и да, это было круто.       ― Хотя по факту сводили они, я только ломал голову над тем, а что тут можно добавить. И знаешь? Ничего. Мне нравится, ― признался Юнги. ― Или я уже прислушался и меня всё устраивает. Сложно понять.       ― Тебе надо отдохнуть, ― улыбнулся Тэхён и распахнул навстречу парню объятья.       Мин на это лишь изогнул бровь и пониже сполз на своём кресле, мол ему и там хорошо сиделось.       ― Да дело даже не столько в отдыхе, сколько они реально профи своего дела. Это круто! Да и Хосок, Джин и Чонгук в этот раз отлично поработали!       ― Ты тоже хорошо поработал, хён, ― напомнил Тэ.       ― Да как обычно, ― передёрнул плечами Юнги. ― Жалко, что не смог сделать больше, чем уже есть.       ― Ты хотя бы пишешь свои тексты, мы же поём что дают, ― вздохнул Тэхён и расстроился пуще прежнего.       ― Я не пытался принизить твоё достоинство.       ― Да нет, дело не в этом, ― отмахнулся Тэтэ, грустно уставившись в потолок. ― Меня сегодня вызвали на перезапись. Иногда ощущаю себя лишним в этом стройном ряду теноров.       Зашуршала одежда, Юнги всё же встал и подошёл к дивану, желая узнать, насколько сильно расстроен его сожитель на самом деле. Если тому нужна помощь - он должен её оказать, хотя бы потому что он его друг.       ― У тебя шикарный баритон, не стоит стыдится этого, ― Мин склонил голову на бок. ― Да и ты очень много работаешь над своими вокальными способностями. Сложно угадать, достаточно ли будет взять тебе определённую ноту, или же твой голос сможет окрасить композицию лучше. Так что, я бы на твоём месте меньше расстраивался из-за этого. Напротив, это лишь означает, что ты уникален. А не симбиотичен, как Чимин и Чонгук, которых даже я иной раз не могу различить на аудио.       ― Но всё равно обидно, ― вздохнул Тэхён. ― Обними меня? ― спросил он и вновь распахнул объятья.       По лицу Юнги было понятно, что он скорее бы пошёл сам записываться в вокалисты, чем это. Но. Но он всё равно со страдальческим вздохом полез верхом на Тэхёна, чтобы обнять этого несчастного засранца. Юнги уткнулся носом в подушку, поёрзал, после чего сполз пониже, разместив своё ухо на груди парня. Чужое сердце бахало как сумасшедшее.       ― Хотя мне не нравится, что это всё не дома происходит, ― пробурчал Мин, мысленно ругая себя, что повёлся. ― Нам не стоило бы выносить это за пределы…       ― Ты просто мой друг, которого я обнимаю, потому что расстроен. Разве это плохо?       ― Я не фанат объятий.       ― А я жить без них не могу, так что смирись.       ― Хм! ― помолчав, Юнги всё же сказал это: ― А я фанат секса, хочу напомнить. Но я как-то не спешу брать с тебя дань по любому поводу.       ― А что, поводы уже были? ― зацепился за фразу Тэхён. Как-то стало неуютно обсуждать такое будучи придавленным к дивану.       ― Утренний стояк - чем не повод?       ― Ой, ну сочувствую, ― усмехнулся Тэ. ― Я думал у тебя давно уже закончился пубертат.       ― Пубертат у меня закончился, а вот недотрах есть и уходить без помощи никуда не собирается! ― как же у Тэхёна колотилось сердце! Юнги никогда раньше не задумывался об этом, но то, что видит другой человек - это совсем не то же самое, что испытывает сам адресат. Даже если он не подаст виду, даже если справится с ситуацией, его сердце и организм предательски будут сходить с ума. И он был готов вечно лежать вот так в чужих объятьях, только чтобы слышать чужое сердце без всяких фильтров.              Сокджин оказался прав, когда говорил, что их живой пример двух уже стабильных пар в группе давал отличный опыт, как стоит скрывать отношения. Для них с Намджуном было нормальным просто быть собой и снимать сливки с возможности быть друг с другом в те моменты, когда им никто не мешает. Это было не сложно! Совершенно не сложно. И чертовски удобно, потому что, пожалуй, только Чонгук и Чимин могли бросаться в объятья друг другу двадцать четыре на семь по любому поводу и без. Ну ладно, ещё нечто подобное можно было бы ожидать от Хосока. Тэ даже задумался, что бы вышло, сойдись они вдвоём. Почему-то попахивало ванилью и керосином от бесконечных замечаний. С Юнги было всё куда проще! И Тэхён совершенно внезапно осознал, что доволен своим выбором. Его жизни почти ни в чём не изменилась, а новые оттенки их отношений лишь добавляли красок в самых унылых тёмных местах. Он не ощущал себя одиноким! Словно бы ему было нужно лишь осознание, что есть тот, кто всегда примет его таким, какой он есть. Будет на его стороне. И добровольно сдастся в объятья.       Единственное чего не хватало - это совета в отношениях. Хотя нужны ли тут были советы? Юнги был предельно честен с ним и того же ждал в ответ. Наверное хотелось просто внимания к своей персоне, но в этот момент Тэ понял, что игра уж точно не стоит свеч. То, как Чимин и Хосок могли лезть в чужую жизнь далеко не всегда было благом, так что стоило просто прикусить язык пару раз, чтобы оставить всю эту ситуацию без комментариев извне.              Пятого числа должны были озвучить номинантов Гремми. Юнги “заказал” получить у них награду, но кто ж знал, что это сработает!       Правда награду могли получить дизайнеры их альбома, а не сами парни. Но! Они были приглашены вручать награду и это уже было что-то! Можно было уже начинать верить, что так и до номинации группы дойдёт. А то, что график потеснится чутка на поездку в ЛА - это мелочи.       Чимин, Чонгук, Намджун и Тэхён приехали в общагу ради исторического события - объявления номинации по телевидению. К чёрту формальный распорядок дня, это реально стоило запечатлеть для потомков.       ― Юнги не приедет? ― спросил Чимин под шумок.       ― Нет, он сказал, что его не прельщает мысль волноваться на камеру. И что он лучше займётся делом.       ― Хах, ну ладно.       Общага оставалась родной общагой, Чонгук ушёл в ванну, пока всё это не началось, а Тэхён запасся едой, на которую, увы, собирались претендовать и все остальные, потому что все они молоды и у них растущие организмы. Несомненно. Хосок и Джин не смогли вырваться из своих графиков, чему, мягко скажем, не сильно расстроились. Это лишь объявление номинантов, если будет что-то стоящие, они не смогут пропустить. Но всё равно было волнительно. Очень сильно. Есть - это пожалуй был лучший способ сбавить это самое напряжение, поэтому все, кроме Чимина, набросились на еду Тэтэ.       А дальше, дальше действительно их альбом стал номинантом на Грэмми! С ума сойти! Они звонили родителям, друзьям, едва справляясь с эмоциями от того, что это произошло! Вау! Пускай и всего-лишь дизайн альбома, но чёрт возьми, они поедут на Грэмми! Телефоны просто разрывались от звонков и сообщений, у Тэхёна даже телефон сел от такого напора, поэтому когда он въезжал в гараж, у него не было никакого понятия о том, дома ли любимый хён. Ёнтан вылетел навстречу, стоило открыть входную дверь, свет горел в основной части дома, да и на втором этаже, так что стоило полагать, что Мин всё же перебрался под вечер из своей студии в здании Биг Хита в личную микро-студию дома.       ― Привет, хён! ― заглянул к нему Тэ, прежде чем уйти мыть руки. ― Ты сегодня рано!       ― В офисе невозможно находиться, проходной двор! ― заворчал Юнги.       Тэхён его негодования явно не разделял, это же здорово! Они и на Грэмми! Обалдеть! Стоило переодеть футболку и штаны, вымыть руки, как он вновь заглянул в комнату рэпера, на сей раз проходя вглубь помещения.       Огромные наушники были на шее у Юнги, на двух мониторах под столом были строки новой композиции, а может и старой, хотя судя по наполняемости, явно не сегодня он ей занялся. Впрочем, не суть. Тэхён подошел к нему со спины и обнял за шею, постаравшись не трогать дорогие наушники и провода.       ― Что-то случилось в офисе?       ― Да, все ополоумели с этой номинации и начали долбиться ко мне в студию через одного! Я уж подумал, что нас номинировали, но нет ведь, это только дизайн альбома! Шороху же развели на пустом месте! ― проворчал он крайне недовольно.       ― Зато мы как гости поедем…       ― И это меня тоже взбесило! Ощущение, что они просто ловят хайп с нас, не более того.       ― Юнги, ты же сам хотел Грэмми, озвучил это. Считай, спрогнозировал!       Мин резко дёрнулся от этих слов и вывернулся из рук парня, чтобы развернуться на кресле и посмотреть в лицо Тэхёну. Вот только слов про Вангу сейчас не надо! Это его, наверное, больше всего и выбесило! Да, он хотел получить номинацию Грэмми, да, он хочет стать обладателем этой награды, потому что это круто! Но он хотел, чтобы они оценили их музыку, его, чёрт возьми, музыку, а не дизайн обложки или иже с ним! Это не тоже самое! И всё это нервным потоком выплеснулось на Тэхёна, Юнги едва ли не орал на него, заставляя отступать к кровати. Он не хотел пугать Тэ, тот не виноват, просто попал под горячую руку, потому что это копилось в нём весь день и ужасно изводило. Он уже ненавидел свои слова, своё желание и итоговый результат, при котором они да, попадут на Грэмми, но совсем не под тем соусом, под каким он хотел бы там действительно быть. Тэ оборонялся фразами, что это не последний год и впереди всякое может случится, что скорее всего это проба пера и Грэмми вообще весьма консервативная премия, это стоит учитывать, но спеси это не сбивало. Ви рухнул на кровать, неприятно приложившись макушкой о стену, но даже после этого Юнги не оттормозился, он забрался верхом на парня, весь кипя от бушующей внутри него злости. Его так задолбали разговоры про эту сраную номинацию, так захлёстывало разочарование, что эмоциям надо было дать выплеснуться. Плохо, что не в композиции, хотя он честно пытался это сделать, но в конечном итоге он закончил орать и тупо уставился на лежащего под ним Тэхёна.       “Это от недотраха!” ― пришло ему в голову оправдание века, но Мин боялся, что если он это скажет, ничего хорошего после этого не будет. А попробовать стоило! Поэтому он рывком сократил между ними дистанцию и впился поцелуем в губы Тэ.       Как так вообще получилось, что, блин, происходит? Тэхён слабо отдавал себе отчёт в этих вопросах, потому что злой Юнги - это что-то “вау” до фанючьего визга. Как бы ни хотелось испугаться, но чёрт возьми, это реально было круто! И поцелуй тоже круто! Тэхён здраво оценивал всё это как: “О чёрт, со мной ещё никогда так не делали!”. Он не думал о поцелуе, он слабо пытался взять на себя инициативу, но Мин словно пытался выпить весь его воздух, попутно облизывая рот, и это было настолько круто, что вышибало напрочь дух! И пока Тэ пытался сконцентрироваться на дыхании, Юнги уже пробрался рукой ему под штаны и без сопротивления начать дрочить с оттяжкой. Всё это было можно охарактеризовать одним словом: “Дорвался!”.       Горячая рука на собственном члене, напористый поцелуй от человека, которого Тэхён долгие годы обожал, как гения, невероятно крутого человека и исполнителя. Он не единожды пытался понять, что именно его так привлекало, но возможно… только возможно, причиной была эта адски самоуверенная экспрессия, когда от напора хотелось лечь и раздвинуть ноги. И скулить. О да, именно так!       И хорошо бы, если всё бы просто ограничилось дрочкой, Тэ был совсем не против смириться со своей участью и стать тем, на кого Юнги выплеснет все свои эмоции, нет, Мин хотел не просто довести его до ручки, он и сам хотел кончить. Он добился того, что член Тэхёна стал твёрдым, после чего приспустил собственные штаны и обхватил рукой сразу оба, тесно прижимая их друг к другу. Ему показалось, или Тэхён заскулил в поцелуе? Парень под ним заёрзал, за что тотчас получил несильный укус за губу. Юнги чуть отстранился, мазнув языком по чужим губам, посмотрел Тэхёну в глаза, успел заметить только дико расширенные зрачки, после чего упёрся своим лбом в его и начал остервенело двигать рукой, доводя их двоих до края. Делая то, о чём очень давно молило тело.       Шумное дыхание и чисто конвульсивные движения Тэхёна, переживающего нахлынувшие ощущения безмерного удовольствия, близкого к пику, запах его тела - это всё, на чём Юнги был в тот момент сконцентрирован, ну и на движении собственной руки, разумеется. Это не продлилось долго, к общему удовольствию. Они кончили почти одновременно.       Юнги открыл глаза и напоролся на немигающих взгляд Тэ. По хребту пробежали мурашки опасения.       Губы вокалиста дрогнули, а Мин мысленно приготовился к казни.       ― А ты можешь одновременно ещё и рэп зачитать? ― спросил Ви.       Юнги моргнул и с усмешкой выдохнул:       ― Только когда буду тебя трахать, ― после чего опустился ниже и поцеловал.