***
Карие глаза всё время наблюдали за тобой. Он не сводил с тебя взгляда, наблюдал за тобой и ловил каждое твоё слово. Тебе было не по себе. Нет, даже не так. Ты ненавидела его взгляд. Ты хотела больше никогда с ним не сталкиваться. Да, всё заканчивается, и это должно бы тебя подбодрить, но ты чувствуешь, словно что-то не так. Твоя радость словно наигранная, а играла ты всегда плохо, и теперь спектакль провалился из-за тебя. Все вокруг послушно выполняют свою роли: например, судья сидит за высоким столом, регулирует порядок… Интересно, а кто он в реальной жизни? Наверняка любит рисовать, но так ему это много денег не принесло, он участвует в твоём спектакле. Или не твоём? Только Питер здесь выглядит чужим. Только его здесь никогда не должно было быть… Потому что то обычно находится за кулисами. Он привык руководить или помогать, но не играть. А что здесь делаешь ты? Пока Фам так по-настоящему даёт показания ты, сжавшись в маленький беззащитный комочек, пытаешься спрятаться от карих глаз за своим адвокатом. Но ты должна играть, а не бездельничать. Внезапно громкий и властный голос судьи разносится по всему помещению, перебивая даже твои собственные мысли: — Отлично! Браво! Верю! И все начинают аплодировать. Кто-то из зала даже свистнул, а ты, растерявшись в этом ажиотаже, не успела ещё сложить ладони вместе. Но вот адвокат толкает тебя в бок, а когда ты понимаешь взгляд на судью, тот кивает. Ты встала из-за своего стола и вышла в зал. Куча глаз уставилась на тебя, но только до одной пары тебе было дело. Хотя резко оборвавшаяся похвала Фама и тишина, которую с собой принесла ты, заставила обхватить себя руками. — Давай, как мы учили! — Шёпотом подсказывает Фам, теперь ставший твоим суфлёром. А ты как нарочно забыла всё слова. Только ты открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, как противное хрюканье раздалось по всему залу. Хохот был слышен отовсюду. Ты в смятении прикрыла рот ладонями, хотя хотелось скрыть и пылающее раскрасневшееся лицо. Ты резко обернулась на толпу: люди со смазанными лицами, тыкая в тебя пальцами, держались за животы, надрывали голос. Только ты хотела возмутиться, открыла рот, но смогла, к своему стыду, прокудахтать. Тогда ты, ещё больше разозлённая смехом толпы людей без лиц, обернулась к судье. Тот разочарованно покачал головой, недовольный тем, что твой страх сцены так силён. Ты в надежде посмотрела на Фама, но тот, заняв твоё место, беседовал с адвокатом и оба они и не думали, что в зале остался кто-то ещё, кроме их двоих. И голова тогда сама повернулась к Питеру. Он, прикрыв глаза, сложил пальцы в замок и словно дремал, однако ты, не отводившая от него взгляд, заставила его проснуться. Он, увидев тебя, улыбнулся как-то странно, и ты даже не могла понять, что за эмоции он испытывал. И он сказал тихо, но ты сквозь этот шум всё же услышала: — Прекрати играть человека, который не был доволен этим — это не твоя роль и тебе она не даётся. И помни, Т/И, что даже за кулисами тебе не спрятаться от меня.***
Вскрикнув, ты проснулась. Сердце бешено билось в груди, готовое вот-вот сломать рёбра, а дыхание было громким и частым. Ты словно бежала марафон, но от кошмаров, само собой, не убежать, каким бы хорошим спортсменом ты не был. Ты перевела взгляд на прикроватную тумбочку с электронными часами: они показали 03:11. Что ж, отлично, до работы ещё куча времени… Да, ты уже наперёд знаешь, что не уснёшь. Но так ты всё ещё чувствовала себя уставшей, что решила остаться в кровати, авось и уснёшь заново. Ты никогда не забудешь те слова, что сказал Питер после вынесения приговора. Ему словно было плевать на свою судьбу, на то, что он в столь юном возрасте отправляется в тюрьму и на слёзы Мэй. И ты боялась, да. Ты начала новую жизнь благодаря защите свидетелей, оплаченной никем иным, как Тони Старком. Взяла себе новое имя — Л/И Л/Ф, переехала в другой штат, нашла работу, стала жить самостоятельно, как только закончила школу. Тётя Лоис ужасно тебе помогла как деньгами, так и поддержкой, и ты безумно ей благодарна, но в попытках бегства от своих кошмаров поспешила забыть своё имя и свою историю. Не помогло. Однако тебе нравилась новая работа: спокойная офисная жизнь предложила тебе прекрасную услугу в виде забытья в куче документов. И если ещё семь с половиной лет назад тебе, подростку, показалось бы этом скучным, то сейчас ты счастлива тому умиротворению в своём кабинете, которое получила. Да, ты была начальником отдела, потому что усердно трудилась дни напролёт, пытаясь выкинуть из головы абсолютно все мысли, включая ту, что дома тебя никто не ждёт. В целом, подруга Райли о том же тебе и твердила с недовольством, когда вы выбирались в город. Она говорила, что её брат, Майк, давно хочет позвать тебя на свидание, но ты только отмахивалась, ведь воспоминания о парне твоей мечты были ещё живы. Даже не так, они живее всех живых, они живее тебя. Утро подкралось незаметно, а ты опять была уставшей, но всё же готовой к своей работе. Ты много зевала и была совершенно растерянной не только сегодня, но и всю неделю. Причиной тому был квартальный отчёт, над которым ты усердно работала допоздна в офисе, а ещё кошмары, не дающие восстановить силы после тяжёлого рабочего дня. Выпив большую кружку кофе и заев её круассаном (иначе это, соотнося все два элемента твоего завтрака, нельзя), ты умылась, быстро собралась и, заказав такси, вышла из дома. Жёлтая машина с шашечками на крыше приехала поразительно быстро сегодня. Утренние пробки ты не любила и коротала время за перепиской с Райли. Она всегда писала что-то милое, доброе или мотивирующее, и за то, как она подбирала слова, ты её обожала. Ну, на то она и была журналистом, чтобы знать, что и как сказать, как правильно подать информацию. Хотя нет, вряд ли это профессия сделала Райли такой замечательной. Ты даже улыбнулась, вспоминая одну из её шуток. Тем временем машина ехала, останавливаясь совсем ненадолго, что было странно. — Простите, но что… — Мы объезжаем пробки, миссис. — Мгновенно отозвался водитель, а ты впервые подняла на него взгляд. На голову он надел тёмный берет с козырьком, а зеркало заднего вида не могло помочь его разглядеть. Ты же на такое обращение оскорбилась. — Попрошу впредь называть меня мисс. — Отчеканила ты и снова уткнулась в телефон. — Как скажите, — Было тебе ответом. Ты написала об этом Райли, а она только отправила тебе подмигивающий смайл и предположила, что этот водитель просто флиртует с тобой, мол, раз вы мисс, не хотите ли стать миссис и взять мою фамилию? Ты фыркнула и вышла из мессенджера как раз в тот самый момент, когда тебе пришло уведомление о том, что твой водитель прибыл на место, а также сообщили номер и марку его красного ниссана… И это совершенно отличалось от той машины, в которой ты сейчас сидела. Ты в ужасе подняла глаза на затылок водителя. Как же так? Как ты со своей мнительностью позволила себе такую оплошность?! Ты написала Райли, но она, как назло, буквально минуту назад вышла из сети. И всё же ты отправила ей сообщение с просьбой о помощи, назвала марку автомобиля и его цвет, но вот номер… На него ты не обратила совершенно никакого внимания. Ты подёргала за ручку, но дверь открыть не смогла (похоже, кое-кто заблокировал твои пути отхода автоматически, пока ты отвлеклась на телефон), однако привлекла внимание мужчины. — Всё хорошо, мисс? — Сухо поинтересовался водитель, не отрываясь от дороги ни на секунду, даже для того, чтобы посмотреть на тебя. — Кто вы такой? — Первое, что пришло в голову, как только осознание своей проблемы, нет, даже опасности, стало давить на тебя чуть меньше. — Я — ваш водитель, мисс. — Пожав плечами, ответил он. — Мой водитель ждёт меня около моего подъезда. — Нервно возразила ты. Мужчина хихикнул, а у тебя по телу пошли мурашки. — Хотите сказать, что я нахожусь в двух местах одновременно? — Не сдавался он, продолжая играть обычного таксиста, а не того, кем он являлся на самом деле. — Куда вы меня везёте? — Попробовала пойти с другой стороны ты. — По указанному вами адресу, — Он хмыкнул. — Мисс, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — Что вам нужно? Деньги? — Ты отчаянно старалась сохранить холодный ум, а твои пальцы нервно теребили края юбки-карандаша. Тебе так хотелось верить, что ты сможешь договориться с ним, что ты не обращала внимания на дорогу. — Я отдам всё, что у меня есть, и никому о вас не расскажу, только, пожалуйста… — Мисс, мне кажется, вам лучше пропустить сегодня работу. Вы больны? Мне кажется, вы бредите. — Тогда отвезите меня домой, — С сарказмом предложила ты и тут же об этом пожалела. Внутри ты ругала себя за несдержанность, оставшуюся с тобой с подростковых лет. — Хорошо, не напомните мне адрес? — Невинно спросил водитель. — А я пока найду парковку, чтобы можно было развернуться. Ты назвала свой адрес, но мужчина проигнорировал тебя. Тогда, подождав, пока вы не заедите на парковку близстоящего торгового центра, проговорила его снова. Наконец, когда вы остановились рядом с оставленной тележкой, ты попытала удачу ещё раз. — И вы уверены, что это ваш дом? Тебе ничего не оставалось, кроме как недоуменно кивнуть. — Нет, нет, нет, неверно. — Спокойно, словно он разъяснял ребёнку такие вещи, как работа принтера, не согласился водитель. — А знаешь, в чём твоя ошибка? Мужчина снял берет и, отложив его на пассажирское сидение рядом с собой, развернулся к тебе. — Ты не умеешь играть и подыгрывать, Т/И. Вжавшись в спинку сидения, ты не могла поверить, что видишь эти до ужаса знакомые глаза снова, когда ты через столько всего прошла, когда ты смогла жить спокойно… Возмужавший, повзрослевший Питер с недельной щетиной смотрел на тебя с ухмылкой, с какой смотрят на рыбку, оказавшуюся на суше. Её можно съесть, так зачем кидать обратно в воду? — Л/И Л/Ф? Долго придумывала? — Два дня, — Еле шевеля губами, ответила ты. — Хочешь меня убить? — Нет, конечно нет, что за глупости, Т/И? — Мило улыбнулся Паркер. — Я что, зря искал тебя столько времени? — Я не знаю… — Ты обхватила себя руками, словно бы так стало безопасней! — Я ничего уже не знаю. — Могу я подсказать тебе? Есть пара вещей, но всех их едва ли можно отнести к радостным, оптимистичным, да и в целом хоть немножко хорошим. — Скажи, как мне спрятаться от тебя так, чтобы ты меня не нашёл? — Ох, Т/И, даже я не знаю ответа на этот вопрос. — Так добродушно, что в машине холодно стало, сказал Питер. — Но имя Л/И мне нравится. — Ага, спасибо, очень старалась, выбирая его. — Правда? — От столь спокойного тона ты, казалось, медленно села. Что этот псих задумал? Чтобы это ни было, ничего хорошего это для тебя не сулит. — Как насчёт того, чтобы назвать так нашу дочь? — Ты подняла брови в удивлении, уставившись на Питера с непониманием. Как романтично, воспитывать детей с убийцей и психом! Ах, не умереть бы от счастья! — Только для начала надо убедиться в том, что мама не убежит от нас. — Напомнил словно сам себе Паркер, и, пока ты гадала, что тебя ждёт, он достал из бардачка небольшой кейс. — Хм, я же взял с собой пилу? — Что?! — В ужасе воскликнула ты, неотрывно наблюдая за Питером. За плавными движениями его рук, за тем, как он не спеша открыл маленький серебристый металлический кейс и достал оттуда шприц с каким-то зелёным веществом. — О, не бойся, Т/И, ты ничего не почувствуешь, это общий сильнодействующий наркоз! И именно это произвело на тебя тот нужный эффект, чтобы оттаять от оцепенения и начать действовать. — Пошёл к чёрту! — Мобильник полетел в лицо Питера, но он тут же поймал его свободной рукой. Ты снова дёрнула за ручку двери, но безуспешно. Тогда кулаком ты ударила стекло, и снова, и снова, пока не услышала смех. — Эй, ну что ты делаешь? Я же сказал, что больно не будет. — Не хочу я с тобой быть, не хочу! — Выкрикнул ты в гневе, но лицо Питера не исказилось в злости, о, нет, он смотрел на тебя с усмешкой. — Вот всегда ты так: сгущаешь краски, неправильно всё понимаешь и много себя накручиваешь... Поэтому наркоз общий, а не местный, понятно? Он направил свои руки к тебе, но ты перехватила его ладони и со всей своей силой, что была, сжала. Бой был недолгим, всё-таки, даже спустя столько лет Питер был сильнее тебя, и когда он вырвался из твоей хватки, которая показалась ему хиленькой, воткнул иглу шприца в твою шею. Вскоре ты обмякла в его крепких объятиях, мир стал смазываться и ты уже не могла определить, где был Питер и где была спинка сидения. — Ты всё ещё боишься меня? — Со лживым удивлением спросил Паркер, а ты не могла даже прошипеть что-нибудь в ответ. — Странно, Т/И, ведь после того, что ты сделала, это я должен бояться тебя. Ты что-то промямлила. Отвратительное спокойствие, вызванное странным веществом, подавляло все твои здравые мысли и чувство страха, заменяя на сонливость, сопротивляться которой было невозможно. — В любом случае, отдохни пока. Когда ты проснёшься, всё будет иначе, Т/И. Я больше не допущу таких глупых ошибок. Да ты и сама знаешь, что семь лет твоей прекрасной жизни закончились, и теперь тебя ждёт кое-что похуже, чем квартальный отчёт. Это было твоей последней мыслью перед тем, как ты окончательно потеряла связь с миром и провалилась в темноту. Конец.