Заброшенный сад

      Жизнь в книжном издательстве «Эпсилон» кипела практически двадцать четыре часа в сутки. Компьютеры не отключались, телефонные звонки не умолкали, а беготня не останавливалась. Работники делились на две категории: те, кто раздувал всё это пламя и организовывал суету, и те, которые пытались потушить, уклониться или спрятаться от огня в морской пучине. Издательство было не очень большим, но весьма известным в городе. В «Эпсилоне» печатались некоторые популярные авторы, которые составляли основу репутации и продаж. Издательство занимало четырёхэтажное здание и состояло из нескольких крупных отделов, включая производственный, маркетинговый и PR, отдел продаж, бухгалтерию, отдел книжной и технической редакции, корректорскую, художественно-дизайнерский отдел и, конечно же, верхушку, состоящую из генерального директора, заместителя директора по производству и главного редактора. Который как раз приходился прямым начальником Акиры.       Молодой человек лет двадцати пяти с темно-пепельными волосами и необыкновенными голубыми глазами попал в «Эпсилон» три года назад. Сначала стажировался здесь вместе со своим другом, а затем устроился на работу в отдел технической редакции. Там он проработал два года, а после был переведен в отдел книжной редакции, поскольку приглянулся главному редактору. А благодаря Акире и Кейске смог получить заветное местечко, хотя был не таким собранным и сосредоточенным, как его друг. В общей сложности, ребята работали в «Эпсилоне» три года, а в отделе книжной редакции всего четыре месяца, в должности редакторов познавая все хитрости этого непростого ремесла.       — Так, Рин! Иди сюда! — на весь отдел раздался голос главного редактора, которого все звали Мотоми. Просто Мотоми без фамилии или каких-то уважительных суффиксов. Главный редактор не любил церемониться с другими и позволял не церемониться с собой. Мотоми был очень энергичным и бодрым мужчиной сорока пяти лет, в отличной физической и духовной форме. Энтузиазма и запала у него было хоть отбавляй, он любил, когда все всё делали быстро и выполняли без промедлений. Мог кричать весь день, но и на похвалу не скупился, а после издания очередной книги устраивал пир. Единственное, что не нравилось в нём Акире — он постоянно курил, не выпуская сигарету изо рта. Из-за этого весь их отдел пропах табачным дымом, но делать было нечего — пришлось смириться, ибо как говорил Мотоми, без сигареты у него ничего не встаёт. Ни мозги, ни то, что пониже.       Услышав своё имя, светловолосый мальчуган хлопнул большими глазами и подлетел к начальнику. Рин, как когда-то и Акира с Кейске, сейчас был стажером и выполнял мелкие поручения. Бойкий мальчишка очень нравился Мотоми из-за своей расторопности и различных ухищрений, благодаря которым всегда выходил сухим из воды.       — Да? — осторожно спросил Рин, смотря на разгневанного главного редактора. Неужели тот угодил в его ловушку в курилке и вычислил его?       — Срочно отвези эти бумаги в типографию! Нам немедленно нужна подпись! — Мотоми сунул пареньку кипу бумаг. — На каждой!       — Ладно, ладно. Не кипятись. Всё сделаю, — хитро улыбнулся курьер и умчался исполнять обязанность.       — Хорошо, — выдохнул главный редактор, зная, что документы в надёжных руках. Ещё не было такого, чтобы Рин не справлялся с заданием. — Теперь следующее, — забормотал он. — Кейске… или Акира… — Мотоми зашарил глазами по отделу и нашёл своих молодых работников у дальнего стола. Понимая, что кричать выйдет себе дороже, он решил подойти к ним сам.       — Такое дело, ребята, — серьёзно заговорил Мотоми. — Нужно сверить накладные с бухгалтерским отделом. Что-то цифры мне подозрительными кажутся… — он помахал ещё одной стопкой бумаг перед их носами. Акира, как самый ответственный редактор, уже протянул руку, чтобы взять документы, но тут начальник вдруг побледнел.       — А какое сегодня число? — упавшим голосом спросил Мотоми.       — Семнадцатое, — ответил Кейске, удивлённо смотря на него.       — Нет! — Мотоми схватился за голову, а бумажки выпали из его рук. Акира вздрогнул от его судорожного порыва, а после наклонился, чтобы поднять листы.       — Что такое? — Кейске тоже не на шутку испугался. — У вас приступ поноса? — прыснул он.       — Сегодня же нужно забрать рукопись у Шики! — не слыша их, завопил Мотоми так, будто наступил конец света. — Как я мог забыть? За три дня же нужно это начинать! Юки, где Юкихито?! — в поисках спасительной соломинки, Мотоми завертел головой по всему офису. Юкихито также был работником их редакционного отдела, но занимал должность чуть выше — ведущего редактора. Он работал здесь дольше, чем Акира и Кейске и слыл настоящим профессионалом своего дела, хотя был молод. Ему поручали самых сложных, проблемных, но прибыльных авторов, в числе которых был и Шики.       — Он же уехал, начальник. Вы его сами в командировку отправили, — вздохнул Кейске, уже не удивляясь приступам главного редактора.       — Чёрт… Точно… — выдохнул несчастный Мотоми. — Что же теперь будет? — он со страхом посмотрел на ребят.       — А что будет? — удивился Акира, подобрав наконец с пола бумажки и сложив их в стопку друг с другом. — Кто-нибудь другой заберёт. В чём проблема?       — Проблема в том, что только Юкихито мог с ним справиться, — ответил Мотоми, от нервного напряжения закуривая сигарету. — Вы здесь работаете не так давно, поэтому не знаете. Шики он… особенный писатель. Точнее, не писатель. А акула, — мрачно добавил начальник.       — Шики? — удивлённо переспросил Акира. Среди авторов, с которыми у издательства был заключен контракт, он знал нескольких людей с именем Шики, но, судя по бледно-мрачному лицу Мотоми, это мог быть только один Шики. — Случайно не тот самый Шики? Знаменитый автор психологических триллеров и ужасов? — уточнил Акира.       — Я обожаю его книги! — вдруг завизжал Кейске. — От них просто кровь в жилах стынет! Особенно последний его роман. Про Тошиму! Вот это было нечто… Я всю ночь потом не смог уснуть… — шёпотом закончил потрясенный Кейске. Его глаза так и горели восторгом.       — Да, он самый. Все его последние романы в списках бестселлеров. Их раскупают прямо на глазах. — подтвердил Мотоми. — Нам постоянно приходится увеличивать тираж и благодарить небо за то, что он подписал контракт с нашим издательством. Только характер у него — как эти самые книги. Страшнее не придумаешь. Много он кровушку попивает, когда продаёт свои рукописи, — нервно усмехнулся Мотоми, пыхтя, как паровоз.       — Всё настолько плохо? Он требует высокую цену? — удивился Акира. Парень попал в этот отдел совсем недавно, и ещё не знал всех прелестей редакционной работы.       — Да нет. Цена нормальная. Но перед ним чуть ли не на коленях надо ползать и ноги целовать, чтобы он их продал. Ведь знает, чёрт, что все хотят получить его повести! Поэтому и объявляет каждый раз конкурс на лучшее унижение. Но… — Мотоми потёр подбородок, — его можно понять.       — Да? — заинтересованно переспросил Акира. На самом деле он тоже читал книги Шики, и они ему нравились. Не до потери крови, как Кейске, но всё же занимали особое место на его небольшой книжной полке. Его сюжеты действительно потрясали и держали в напряжении, а описывал он всё так, будто сам находился в подобных ситуациях.       — Угу. Я с ним давно знаком. Ещё до того, как он стал писать, — Мотоми успокоился, его голос стал глухим и тихим, что очень контрастировало с недавней истерикой. — Шики не учился писательскому ремеслу и вообще не имел никакой связи с ним. Он — бывший военный. Был одним из лучших разведчиков, но года два назад во время операции по ликвидации налётчиков попал в плен. Его там пытали… — Мотоми невольно содрогнулся, — и в общем, после того, как его освободили, он перестал ходить. Что-то переклинило его тут, — начальник постучал пальцем по своей голове, — Ведь физических повреждений не было. Но после всего того, что он пережил, такое неудивительно. После этого он и начал писать. То ли от отчаяния, то ли чтобы заполнить пустоту в душе, то ли от того, чтобы освободиться от мыслей и воспоминаний, что гнетут его.       — Вот почему его рассказы такие страшные… — прошептал Кейске, пораженно выслушав эту историю.       — Да нет. Думаю, не только поэтому. Но проблемы это не решает, — Мотоми строго посмотрел на парней. — Нам нужно достать эту рукопись, — чётко выговорил каждое слово он.       — Я могу съездить. — Кейске поднял руку, будто школьник за партой. Однако Мотоми категорически замотал головой.       — Он тебя в прошлый раз даже на порог не пустил. Нет, пожалуй… — взгляд главного редактора остановился на новом сотруднике. — Акира, может ты попробуешь?       — Я? — парень указал на себя, будто тут стоял ещё один Акира.       — Больше некого посылать. А ты новенький, он тебя не знает. Может, удастся уговорить, — оптимистично заявил Мотоми, похлопав его по плечу.       — Хорошо, я попробую, — парень передал накладные бумаги в руки Кейске и пожал плечами. В страшилки про Шики он не особо верил и не понимал, по какому поводу вообще паника. Поэтому это задание показалось ему простым.       — Акира, только рукопись нам позарез сегодня нужна! — предупредил его Мотоми, когда парень уже направился к выходу. — Если не справишься — мы все останемся без зарплаты на ближайшие три месяца!       — Акира, вернись живым! — крикнул на прощание Кейске.       Поджав губы, Акира захватил с собой сумку и направился к лифтам. Он был очень спокоен и не понимал напутствий коллег. Да, непосредственно с авторами он ещё не работал, но всё же слабо верил в те страшилки, что наплели ему Мотоми с Кейске. Какой смысл не отдавать рукопись, если уже заключен контракт с издательством? Неужели писателю самому не хочется увидеть своё творение? Подержать в руках книгу, вдохнуть запах страниц, ощутить, что твои мысли приобрели материальную форму и теперь о них может узнать весь мир. На самом деле, работая в издательстве, Акира и сам порой мечтал о том, что когда-нибудь сможет написать свою книгу. По вечерам или в свободное время он даже делал кое-какие наброски, но каких-то масштабных идей у него не было, да он и сам понимал, что даже рядом не стоит с такими мастерами пера, как Шики. Во время учебы у него неплохо выходило писать статьи, и было даже несколько публикаций в журналах, но это всё скорее рождалось по необходимости, чем от души. Иногда парень просто не понимал, откуда у людей возникают такие грандиозные идеи, расписанные в целые поэмы, и как им удаётся завоевать любовь сотен тысяч человек, оставаясь при этом в тени.       — Кажется, здесь… — сверяя адрес на бумажке с тем, что был на табличке, пробормотал Акира. Дорога вышла долгой. Сначала он добирался на электричке практически на другой конец города, а затем ещё ехал на автобусе и шёл пешком. Но все усилия и потраченное время стоили того, чтобы увидеть, где живёт известный писатель. Парень ожидал, что это будет трехэтажный современный особняк с бассейном, но оказалось совсем не так. Сам дом редактор увидел не сразу, потому что первое, что бросалось в глаза — это ограда, которая окружала невероятно большой сад. Видимо, изначально он был декоративным, с множеством клумб, цветов и подстриженных кустарников, но сейчас весь разросся и был едва проходим. За деревьями даже не было видно дома. На табличке, что была прикреплена к ограде, Акира действительно прочитал имя известного писателя. На воротах не было замка. Немного подумав, парень прошёл в сад. От ворот к дому вела прямая дорожка, выложенная крупным камнем, поэтому вскоре редактор начал различать очертания кровли и стен.       Дом находился за городом, вдали от людей и в тишине. Лишь громкое щебетание птиц нарушало её. Сад был красивым, но заброшенным. Трава уже заполнила весь газон, деревья создавали плотную тень. В некоторых местах стояли лавочки, над ними вился плющ. Где-то даже журчал ручей, но из-за зарослей кустарника Акира его не увидел. Гнетущая пустота наполняла это пространство, отчего ощущалось одиночество и какая-то пустота.       Наконец, пройдя несколько метров по дорожке, Акира увидел дом. Вопреки ожиданиям он был одноэтажным и не очень большим. Но, как ни странно, очень светлым. Довольно современный дизайн, большие окна в пол стены. Если бы не деревья, он был бы наполнен солнечным светом, а так постоянно находился в тени. Акира, затаив дыхание, неуверенно постучал в дверь.       — Открыто, — донеслось откуда-то из дома. Парень, не ожидая такого скорого ответа, вздрогнул и робко зашёл внутрь.       — Простите… Я из издательства «Эпсилон». Пришёл за рукописью, — снимая обувь и проходя по просторной прихожей в гостиную, громко сказал редактор.       — О. Пришёл за своим куском мяса? — раздался тот же голос, на этот раз позади него. Акира вздрогнул от неожиданности и быстро развернулся. Оказывается, писатель сидел на лоджии, а юноша даже не заметил его, когда проходил в гостиную. Акира сначала вошёл в некоторый ступор, от того, что жутковатые алые глаза презрительно смотрели на него. Но потом быстро поклонился.       Шики никогда не печатался в газетах и не выступал на пресс-конференциях, несмотря на свою известность. Поэтому, его мало кто видел в лицо. Акира бегло рассмотрел его, не желая привлекать этим внимание. Лоджия была просторной и декорированной деревянными панелями. Писатель сидел в кресле-качалке за круглым столом, на котором стояли ноутбук и чашка с чаем. Рядом с ним находилась задвинутая под стол инвалидная коляска. Лицо писателя было отрешённым, кожа бледной, а вот в глазах горела агрессия. Его темные волосы практически касались плеч, но были тусклыми, а алые глаза с черными ресницами и пристальным взглядом выглядели устрашающими. Акира не мог сказать, какой у него рост, но в плечах писатель был широк, да и возраст было трудно определить: Шики выглядел молодо и зрело одновременно, поэтому парень решил, что ему слегка за тридцать.       — Где Юкихито? — резко спросил мужчина, испепеляя Акиру взглядом, будто тот был налоговым агентом или коллектором.       — Он… он не смог приехать сегодня. Поэтому главный редактор направил меня, — быстро проговорил юноша. Ему было как-то не по себе, но в тоже время… интересно. Да, Шики выглядит и говорит весьма сурово и невежливо, но уж точно не похож на акулу, как описал его Мотоми. Правда, Акира уже пожалел о том, что не спросил у Юки, какими способами тот упрашивает отдать ему рукопись.       — Ты новенький? Я тебя раньше не видел, — продолжая смотреть на него в упор, спросил Шики. Парень кивнул, стоя на месте. Прошло несколько секунд, а ни один из них не пошевелился. Казалось, что Шики никак не мог отвести взгляд, а Акира двинуть даже рукой.       — Неважно. Я отдам рукопись только Юкихито, — отрезал Шики, наконец-то переводя взгляд к ноутбуку.       — Его не будет в городе ещё три дня, а наши сроки поджимают, — попытался спокойно объяснить ему Акира. — Поэтому нам нужно получить рукопись именно сегодня, — ощущая в себе смелость, он даже сделал шаг вперед, ближе к террасе.       — А мне плевать на сроки, — надменно отозвался Шики. — Чтобы я отдавал своё творение кому-то вроде тебя? Да мало ли, что ты с ним сделаешь, — криво усмехнулся он.       — Что? — Акира удивлённо вскинул брови. — Я же работаю в издательстве. Что я могу сделать? — молодой редактор попытался загасить его провокацию своим снисхождением.       — Мало ли — что. Украсть, перепродать, приписать себе, — Шики что-то напечатал в документе, не смотря на парня.       — Тогда бы отправили свой роман по электронной почте, — пожал плечами редактор. — Сейчас это возможно сделать.       — Это ненадёжный источник связи. Его всегда можно перехватить, — по-военному ответил писатель. Теперь, когда Шики не снедал его глазами, Акира ещё раз рассмотрел его: на нём была серая рубашка с закатанными рукавами и тёмные брюки. А ещё он был в одних носках. Ноги действительно не шевелились в отличие от остального тела.       — Я… Мне очень нравятся ваши книги, — снова предпринял попытку Акира, заходя с другого конца. — Я прочитал их все и хочу прочитать ещё. И я обещаю, что ничего не присвою себе. Тем более, Мотоми знает, что я отправился к вам и должен приехать с рукописью.       — Этот старый дурак так вцепился в меня, что до сих пор боится отпустить, — неожиданно усмехнулся Шики. — Нашёл себе дойную корову. Я сказал — нет, — писатель снова яростно посмотрел на парня. — Можешь убираться.       Акира вздрогнул. От его тона и взгляда действительно хотелось бежать подальше. Но он не мог уйти с пустыми руками.       — Нет. Мне нужна рукопись, — настаивал на своём редактор, выдерживая обжигающий взгляд. Понимая, что этого парня просто так не запугать, Шики снова что-то напечатал в документе.       — А мне тишина. И отсутствие надоедливых бесполезных людишек вроде тебя, — не отрываясь от монитора, ответил Шики. Его голос так же был наполнен презрением, но что-то мелькнуло ещё кроме этого. И к своему удивлению, Акира понял, что, хотя прежде никогда не мог точно уловить настроение других людей.       — Это ложь, — так произнёс он, что Шики пришлось вновь перевести на него глаза. — Все Ваши слова — ложь. Вы лжёте на каждом шагу, — набравшись смелости, говорил Акира. — Вы ведь не из-за ненадёжности источника связи не отправляете рукопись по электронной почте: Вам просто хочется с кем-нибудь поговорить. Хотя бы раз в несколько месяцев… с живым человеком. Вы живёте здесь один. Совсем один и не видите людей. Вы совсем, как Ваш сад — прежде красивый, но теперь заброшенный и одинокий… — у редактора даже перехватило дыхание. — За ним бы немного поухаживать — подстричь газон, оформить клумбы, придать форму кустарникам — и он бы вновь стал как прежде. Сад очень красивый… — совсем уж отчаявшись, закончил свою пламенную речь Акира, сам удивляясь, как мог сказать столько слов за раз. Обычно у него получалось связать от двух до пяти. По мере монолога молодого редактора выражение лица и взгляд Шики сменился с гнева на относительное спокойствие.       — Тебе… понравился этот сад? — неожиданно спросил писатель, выслушав всё до конца и дав Акире отдышаться.       — Да, — парень кивнул, тяжело вздыхая. Автор снова внимательно посмотрел на молодого человека. Его глаза чуть сузились, будто он что-то выискивал в нём.       — Посмотри на меня, — в голосе Шики послышался приказ. Акира поднял на него глаза и затаил дыхание.       — Как тебя зовут? — поинтересовался мужчина, не отводя от него взгляда.       — Акира, — тот несколько раз моргнул от напряжения.       — Ты знаешь, Акира, от скольких издательств мне пришли предложения? — вкрадчиво спросил мужчина, а от его голоса отчего-то по спине побежали мурашки. — И сколько они готовы заплатить? Почему я должен отдавать именно вам своё творение?       — Потому что… — Акира запнулся. — Мы уже давно с Вами сотрудничаем и…       — Нет, не поэтому, — прервал его Шики, снова заговорив холодно и надменно. — А потому, что меня тошнит от тех, кто приходит сюда за рукописями. Ты знаешь, что они предлагают мне помимо денег?       Акира покачал головой, а Шики не стал расписывать ему все прелести подачек.       — И всё это только для того, чтобы потом набить себе карманы вместе с брюхом, — презрительно бросил писатель. — А ты бы что предложил?       — Я? — молодой редактор опустил глаза. Мотоми что-то говорил про унижения. Но разве они нужны этому человеку? По глазам же видно, что он ненавидит подобное!       — Я бы… привёл в порядок Ваш сад, — подумав немного, твёрдо заявил Акира. — Я уверен, что он бы лучше всего поднял вам настроение и вдохновил бы на новые повести.       — Надо же, — тихо выдохнул Шики, так и не спуская с него глаз. — Такого мне ещё точно никто не предлагал, — он вздохнул, а потом вытащил из дисковода диск и сложил его в конверт.       — Что ж, Акира. На первый раз, так уж и быть, приму твои жалкие уговоры, — он протянул парню конвертик. — Отдашь это Мотоми и никому больше. И только попробуй потерять по дороге или подвергнуть себя нападению, — то ли в шутку, то ли серьёзно напутствовал он. — И больше не показывайся мне на глаза. Второй раз со мной такое не пройдёт. Пошёл отсюда, — мрачно произнёс мужчина и снова уставился в ноутбук.       — Благодарю Вас, — Акира сделал глубокий почтительный поклон. — А по поводу сада я не врал. Мне бы и правда хотелось помочь Вам, потому что…       — Потому что я сам не в состоянии этого сделать? — скривился Шики, сжимая своё колено. — Что, неужели пожалеть решил?       — Нет! Я не это имел в виду! — тут же вспыхнул парень.       — Плевать. Убирайся из моего дома. Ты получил, что хотел, — хладнокровно прогнал его Шики.       — Простите… — Акира ещё раз поклонился и выбежал из дома, ругая себя за то, что разозлил писателя. Ведь ему это больнее всего — ощущать свою ограниченность. А парень напомнил о ней. Ну зачем? Ведь всё так хорошо начало складываться…