Отражение

Утром Егор отвозит меня в универ, долго обнимая на прощание и убеждая, что всё в порядке, снова извиняясь за вчерашние слова. Он непринуждённо улыбается, но я всё равно чувствую какое-то напряжение между нами. Я сдаю экзамены, пропадаю в редакции. В один из дней пересекаюсь с Дашей на совместном обеде, рассказывая ей про случай с Депо и слова Ракитина. Она с упрёком качает головой, говоря, что предупреждала о подобном исходе. Вечером 30 декабря я отсиживаюсь дома, редактируя пару статей по просьбе Бори, когда раздаётся звонок в дверь. Я думаю, что это Егор, потому что только он всегда заваливается вот так без предупреждения. Открываю дверь, не посмотрев в глазок, и ошарашенно замираю. Передо мной стоит Депо. Он оглядывает меня с ног до головы, а потом произносит, игриво подмигивая: — Милые шортики. — Что ты здесь делаешь? — удивлённо задаю я вопрос. Мы не общались всю неделю, и я не ожидала его увидеть вплоть до самого Нового года. — Сеня предложил совместный трек, нужно было записаться на студии, — отвечает парень так, как будто это был самый очевидный факт на свете. — Это не то, что я спросила. — Я хотел тебя увидеть, — он запинается, — наедине. Я отхожу в сторону, пропуская его внутрь. Депо разувается и первым идёт по коридору, осматривая мою небольшую квартиру в светлых тонах. — Ты живешь здесь одна? — отстранённо спрашивает он, рассматривая многочисленные снимки с ребятами на стене в гостиной. — Да, с самого первого курса, — произношу я, вставая рядом с ним. Взгляд падает на одну из полароидных фотографий. На ней Егор держит меня на руках, как невесту, и я, смеясь, машу рукой Ефиму, который стоит позади камеры. У меня щемит сердце от воспоминаний, как счастлива я была тогда. Это был самый первый день знакомства с Ракитиным. — Почему? Я пожимаю плечами. У меня были довольно напряжённые отношения с родителями в тот период. Мы отлично ладим на расстоянии, но, когда оказываемся в пределах одной квартиры, всё неизбежно заканчивается ссорами. — Так сложились обстоятельства. Иногда с родителями лучше поддерживать отношения на расстоянии. — Да, есть с ними такой момент, — вставляет Артём, оглядываясь, — у меня точно также. Мы сидим на кухне, пьём чай, пока он трепется про своих родителей, детство и постоянные переезды. Я иногда задаю какие-то вопросы, рассказываю что-то о себе. Чувствую себя поразительно комфортно, будто встретила давнего друга. Потом я заканчиваю редактуру, а парень готовит нам ужин. Он настолько свободно ориентируется на моей кухне, словно бывал здесь сотню раз. Депо негромко напевает себе под нос какой-то знакомый мотивчик, нарезая овощи, сидя напротив. Я украдкой поглядываю на него поверх ноутбука и не могу отделаться от ощущения, насколько мне хорошо. Это настоящий уют, и я легко могу представить нас, вот так вот готовящих вместе ужин лет через пять. Артём выглядит настолько домашним, что у меня замирает сердце. — Что? — перехватывает он мой взгляд. Я улыбаюсь и молчаливо качаю головой, возвращаясь к работе. Если бы в этот момент он сделал мне предложение, я бы сказала «Да», не раздумывая. Я ощущаю пресловутые бабочки в животе. Поэтому, когда я встаю из-за стола за очередным стаканом воды, не могу удержаться от того, чтобы запустить пальцы в его волосы. Склоняюсь к нему и легко целую его в губы. Даже с закрытыми глазами я чувствую, как он улыбается. — Я очень рада, что ты приехал. И Шатохин, конечно, тут же портит момент ответной фразой. — Рад, что ты оказалась дома, а не снова у Тейпа. Он не вкладывает в это никакого подтекста, но я мрачнею, вспоминая прошлые выходные. Депо замечает это и начинает хмуриться. — У вас всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает он, прикасаясь к моей руке. Я кидаю на него красноречивый взгляд. А ты как думаешь? — Сейчас да, — отвечаю, отходя от него обратно к своему месту. Вижу, что парень хочет добавить что-то ещё, но стойко сдерживает себя. Потом мы ужинаем, и он развлекает меня, рассказывая грязные подробности с пьянок времён туров Янграши. Как-то на автомате упоминает Голубина, но тут же осекается, переводя тему. Я хочу расспросить его про Глеба, но понимаю, что это сразу испортит ту хрупкую атмосферу уюта, которая установилась между нами. Артём вспоминает историю, как два года назад в Новый год, который ребята отмечали в Грибоедове, в Питере, какая-то девчонка буквально преследовала его. Мое сознание цепляется за это, и я сообщаю, что тоже была там в ту ночь. Подруга уговорила поехать с ней, и мы пригнали тогда в Питер буквально за час до полуночи. Шатен слышит об этом и по-настоящему удивляется, мимоходом жалея, что мы не встретились раньше. Я кидаю на него оценивающий взгляд, и он прерывает себя, пожимая плечами. — Всё равно ничего не вышло бы, — бормочет он, теребя вилку в руках. — Почему? — Я был другим, — Депо внимательно изучает свою тарелку, не поднимая на меня глаз, — сейчас всё изменилось. — Например? Я знаю, что мы заходим на какую-то личную территорию, и боюсь сказать что-то лишнее. За несколько встреч с ним я уже заметила эту его привычку отшучиваться от любых личных тем, если он не хочет их обсуждать. Он закрывается, используя сарказм и иронию в качестве брони, когда чувствует свою уязвимость. — Я понимаю, что хочу других вещей, — неспешно начинает Артём, наконец, встречаясь со мной взглядом, — очень долгое время я жил так, как было комфортно. Ну, знаешь, все эти туры, тусовки, девочки, — на этих словах он усмехается, — но всё это — как ебаный день сурка. Ездишь в разные города, ходишь в разные клубы, видишь разных людей, но суть одна и та же. Мне тоже знакомо это ощущение. Я люблю свою работу, но эти полгода пролетели, как одна нескончаемая тусовка. Занимаешься одним и тем же, тусишь в одних местах, и в какой-то момент вдруг останавливаешься и думаешь — и это то, к чему я стремилась? Это то, чего я хотела? Ехать с похмелья на пары, потом в редакцию, потом снова в бар, поддаваясь на очередные уговоры друзей. И так изо дня в день. Ты очень быстро устаешь, будто тебя постоянно окружают энергетические вампиры. — Да, я знаю это чувство. Иногда я думаю, что это своеобразная цена, которую ты платишь за эту работу, — я грустно улыбаюсь, — всё это «show must go on», с тобой или без тебя. — Именно! — восклицает он, взъерошивая волосы. Парень откидывается на спинку стула со вздохом и продолжает: — Не так давно я будто притормозил и увидел картину целиком. Фараонович говорил мне об этом пару лет назад, но я понял только теперь. У меня никого нет. — Вокруг тебя очень много людей, которые действительно тебя любят, — возражаю я. — Да, конечно, есть фанаты, и я благодарен им за то, что имею сейчас всё это. Есть десяток близких друзей, и им я тоже хочу сказать спасибо за то, что всё ещё терпят мой дерьмовый характер, — его лицо светлеет от легкой улыбки, и я точно могу назвать ребят, которых он имеет в виду. — Тогда в чём проблема? — осторожно спрашиваю я. — Когда очередная вечеринка заканчивается, они возвращаются домой, где их кто-то ждёт. Есть кто-то, кому не похуй, сколько они выпили в клубе или почему они приезжают в три часа ночи, хотя обещали вернуться к полуночи. Я не успеваю вставить ни слова, так как Артём тут же продолжает. — Блять, да даже те же самые Айсик с Настей, — он морщится, — или Полина с Ефимом. Это люди, которые, несмотря на всю эту суету, до сих пор вместе. И они, блять, счастливы! Я осознаю, что у него накопилось много мыслей на эту тему, и позволяю ему выговориться, ничего не отвечая. Он встаёт из-за стола и закуривает, опираясь на кухонную стойку позади. — Я рад за них, правда, — глухо бормочет парень после глубокой затяжки, — но никогда не выкупал этого. Я видел, как они начинали свои отношения, и мне всё казалось, что это будут очередные потрахушки на пару недель, которыми грешили мы все. Но они отмечали сперва год вместе, потом два и далее по счёту. Они оставались собой и оставались вместе, несмотря на всё это дерьмо. Я подхожу к нему, аккуратно цепляя зажигалку из его рук. — Я был моложе и думал, что они упускают другие возможности. Что нет никакого смысла запирать себя в этих четырёх стенах с другим человеком и готовить друг другу борщи, когда тебе 20 или даже меньше, — он нервничает, и я слышу, как у него сбивается голос. Но продолжаю молчать, изучая его лицо. — А теперь я вижу. Это не про «запереть себя с кем-то». Это про понимание. Про то, что ты находишь своего человека, который принимает тебя таким, какой ты есть, без этих блядских упрёков в стиле «мне не нравится то и мне не нравится это». Они вместе вращаются во всём этом дерьме, и именно поэтому остаются вместе. Потому что точно знают, что к чему. Депо громко вздыхает, давая себе передышку, а потом горько усмехается. На секунду мне становится его жаль. — Ты тусишь на вечеринке с десятком людей, которые клянутся, что будут твоими друзьями навеки, потому что ты просто невероятная, — я фыркаю и закатываю глаза. — Тебе каждый день кто-то пишет и предлагает встретиться. А потом ночью ты возвращаешься в пустую квартиру и иногда просто выть хочется от одиночества. Потому что они там, а ты здесь. И ты один. И из всей этой сотни знакомых, дай бог, если найдётся хоть пара человек, которым ты можешь откровенно написать «Мне плохо, приедь ко мне, пожалуйста». Это внутренняя пустота, которую ты запиваешь и закуриваешь, но она всё равно остаётся. Ты стоишь в толпе друзей и чувствуешь себя чертовски одиноким. Парадокс, — грустно хмыкаю я. Шатен поворачивается ко мне, и я чувствую, как он потихоньку расслабляется. Мы говорим на одном языке. — Именно. Я люблю ребят, но иногда смотрю на них, особенно, когда часто бываю в гостях у Айсика, и мне тошно становится. Потому что они вместе, и я прямо вижу, как они любят друг друга, а потом я возвращаюсь один к себе. Я даже собаку недавно завел, — тут он улыбается, — но какая собака при моём графике? Большую часть времени она теперь проводит в квартире того же Феди, пока я разъезжаю по всей России. Меня начинает затапливать неконтролируемое чувство тоски, и я не нахожу ничего лучше, кроме как прижаться к нему губами на пару секунд. Так я говорю ему «Сейчас ты здесь и ты не один». Он сразу же глубоко целует меня в ответ, притягивая к себе. В этот момент у меня оживает телефон, оповещая о входящем звонке, и громкий звук раздаётся настолько неожиданно, что невольно мы оба вздрагиваем. Я кидаю ему извиняющий взгляд и подхожу к столу. Звонит Боря, я медлю с ответом, но Артём равнодушно кивает, взмахивая рукой, показывая, что всё в порядке. Я ухожу в другую комнату, мысленно матеря Вилковыского. Почему все вечно отнимают у нас время, которого и так мало? Выслушав сто указаний от начальника на предстоящие новогодние праздники, я возвращаюсь на кухню. Артём моет посуду, и я останавливаюсь у дверного косяка, исподтишка наблюдая за ним. Он выглядит настолько своим на моей кухне, в моей квартире, что мне невольно хочется, чтобы время остановило свой ход. Чтобы мы навечно остались в этом вечере, наедине. Парень заканчивает своё занятие и оборачивается, пугливо замирая. Он ловит мой взгляд и сразу расплывается в хитрой улыбке, покачивая головой, как бы говоря «Ну, да, я хозяйственный, и что ты мне сделаешь?». После недавних откровений нам обоим немного неловко, и Депо заводит разговор на какие-то отвлечённые темы. Замечает у меня на заставке рабочего стола ноутбука кадр из «Сияния». Выясняется, что это один из наших любимых фильмов. Мы решаем его пересмотреть, удобно устраиваясь на диване в гостиной. На экране Джек пишет свою рукопись, уже очевидно сходя с ума, когда мы ставим фильм на паузу и делаем перерыв, чтобы покурить. Шатохин достаёт из кармана толстовки готовый скрученный косяк, и мне становится любопытно — бывает ли у него хотя бы день, который он проводит, будучи абсолютно трезвым? Мы курим, негромко переговариваясь на тему благоустройства моего района, когда я понимаю, что у меня на языке упрямо вертится совсем другой вопрос. — Почему ты приехал? — вновь спрашиваю я, возвращая нас к началу вечера. — Я уж было надеялся, что ты забыла об этом, — предпринимает шатен слабую попытку, но натыкается на мой серьёзный взгляд. Я догадываюсь, что он скажет. По крайней мере, я точно знаю, что я хочу, чтобы он мне сказал. Но мне интересно выслушать его версию событий. — Я слышал о тебе раньше, естественно, и слышал много хорошего. В моей голове ты была, как эта красавица-комсомолка, которая занимается всем подряд, и от которой все в восторге, — парень насмешливо закатывает глаза, и я улыбаюсь на это сравнение. — Я привык видеть твоё лицо на фотках с общими друзьями. Но, когда мы познакомились, это было совсем по-другому, понимаешь? Артём запинается, медлит, подбирая нужные слова. Докурив, он выкидывает окурок в пепельницу и оборачивается ко мне. — В жизни ты оказалась намного милее. И, господи, у тебя был такой взгляд, когда ты меня увидела! Как у испуганной птички, — теперь, наконец, становится ясно, почему рэпер называет меня именно так, — и мне кажется, что всё просто совпало. Не знаю, — он пожимает плечами, — но, возможно, иногда ты встречаешь кого-то, и просто знаешь, кожей чувствуешь, что это твой человек. Меня переполняет от нежности к этому парню. Рэпер прикрывается инфантильным поведением и шутками, на поверку оказываясь очень глубоким и серьёзным человеком. Он настолько замечательный, что на мгновение мне снова становится грустно, когда я вспоминаю его слова об одиночестве. — А потом мы провели вечер у Тейпа, и мне было хорошо. Не думаю, что я хоть раз до этого встречал девушку из нашей тусовки, с которой мне было бы настолько комфортно во всех смыслах, — он фыркает, и тон его голоса резко меняется на более игривый. — Я знаю, насколько сопливо это прозвучит, но мне показалось, что ты сможешь меня понять. Что у нас есть что-то общее, — он осекается, вновь становясь серьёзным, — что у нас может быть что-то общее. Я чувствовала себя точно так же в тот вечер, и, пока я невольно прокручиваю его в голове, Депо продолжает. — А потом я заметил то, как к тебе относится Егор, и с каким обожанием он смотрит на тебя, и мне стало просто обидно. Ну, типа, знаешь, эта вечная подъёбка от судьбы, когда ты встречаешь девушку своей мечты, а она оказывается занята. — Но я не занята, — мягко вставляю я, касаясь его руки. — Сейчас я это знаю, но тогда … — Артём замолкает, а потом закатывает глаза, — поэтому я вёл себя, как мудак, в ту неделю. Я психовал, как ты и сказала, не разобравшись в сути, не зная всех деталей. — Егор помогал мне не чувствовать себя одинокой, — тихо произношу я, — возможно, это было не слишком красиво с моей стороны, но это позволяло мне пережить очередной день, а он не высказывал претензий. «До недавнего времени», — мрачно добавляю я у себя в голове. Депо мягко притягивает меня к себе, и я уверенно обнимаю его в ответ. Внутри разливается умиротворение, как будто, я, наконец, оказалась там, где и должна была быть. И я тут же застенчиво улыбаюсь, когда он шепчет мне на ухо: — Я мог бы занять его место, если ты не против.