Отражение

Утром я просыпаюсь в кровати одна. Время около 11, и у меня жуткий сушняк, но я не хочу спускаться вниз, поэтому, чуть погодя, проваливаюсь в сон опять. Мне снятся какие-то кровавые погони, кто-то умирает. В час дня заходит Даша, заставляя встать и сходить в душ. От слёз и большого количества алкоголя накануне у меня опухло лицо. Я чувствую себя дерьмово, да и выгляжу, в принципе, также. Замечаю синяки на запястье и вспоминаю, что произошло. Вчера утром я была самой счастливой девушкой на свете. Как всё успело измениться так быстро? Пользуясь тем, что Тарасова занята чем-то внизу, после душа я возвращаюсь в кровать. Меня начинает ощутимо накрывать, и всячески отгоняю плохие мысли. Последнее, что мне нужно сейчас, это повторная изоляция и очередной депрессивный эпизод. Периодически заходит кто-то из ребят, интересуясь моим состоянием. Я леплю отмазки в виде похмелья и усталости. Около шести вечера слышу вежливый стук в дверь, а потом в комнате появляется Салуки. У него решительный вид, но когда он видит меня, то тут же тушуется. Осторожно парень ложится рядом, внимательно разглядывая мое лицо. — У меня всё в порядке, — опережаю его я, — я просто устала. — Когда я слышал такое в последний раз, это закончилось тем, что ты три недели не вылезала из постели, — тихо произносит он. Мне нечего ему ответить. Проблемы с психикой иногда давали о себе знать, но у кого их нет? — Где твои таблетки? — мягко интересуется Сеня. — Мне не нужны таблетки, — резко обрываю я, — я же сказала, что со мной всё в порядке. Он чуть приподнимается на кровати и достаёт сигарету с зажигалкой из кармана широких штанов. Подкурив, парень протягивает её мне, и я смотрю на него с благодарностью, делая затяжку. — Давай я сейчас кое-что скажу, а ты меня выслушаешь и скажешь, прав я или нет, — мирно предлагает он. Я понимаю, что у меня есть лишь иллюзия выбора, но всё же киваю в ответ. — Ты полдня лежишь в кровати, всех игнорируя. А Депоха заливается алкоголем с 7 утра. Он успел уже трижды протрезветь и снова догнаться. Значит, что-то не так, — неторопливо начинает Сеня, разглядывая свои руки. — А ещё я знаю, что что-то произошло в баре. Я ехал вместе с ним, и он не переставал болтать о тебе. У него было отличное настроение. А потом мы приехали, и Тёмыч сбежал оттуда две минуты спустя. Мы с Аникой курили на улице, и я видел, как он выскочил из бара с таким лицом, будто там застрелили кого-то у него на глазах, и тут же уехал на такси. Несатый замолкает, делая перерыв. Он искоса поглядывает на меня, но я залипаю на сигарету, намеренно избегая его взгляда. — Вы оба были так счастливы накануне, что я даже подумал, может, оно и к лучшему, — пожимает он плечами. — Такого довольного Шатохина нечасто встретишь. Как будто он, наконец, выдохнул и расслабился, перестав загоняться из-за всякого дерьма. — Почему ты не спросишь об этом у него? — тихо произношу я. — Потому что это бесполезно. Быстрее Айсик избавится от Гоку, чем Депо расскажет тебе, что у него на душе. Меня задевает такое сравнение. Федя был готов убить за свою собаку, и всё же недавно Артём открылся мне, откровенно рассказав о наболевшем. Ну, да, и что в итоге? Я тихо вздыхаю, зажмуривая на мгновение глаза, а потом выдаю ему всё, что произошло с того самого интервью в отеле. Обеспокоенные глаза друга подкупают, и я хочу ему довериться. К тому же, мне нужен какой-то мужской взгляд со стороны, а говорить сейчас о таком Тейпу точно не вариант. Когда Сеня слышит про фото Депо, предназначенное специально для меня, он громко фыркает, покачивая головой. — Ну что за детсад, — бормочет он себе под нос. Я заканчиваю свой рассказ о нашем разговоре в кровати и перевожу глаза на Салуки в ожидании. Он смешно морщит нос и зарывается руками в свои кудряшки. — Это просто какой-то пиздец, — вымученно роняет парень, вставая с кровати. Он нервозно расхаживает по комнате, накидывая мысли вслух. — Я могу понять Депоху, в какой-то мере, — раздражённо роняет Сеня, — ну, типа, если бы я увидел Анику, целующуюся с каким-то левым чуваком, я бы тоже перепсиховался. Блять, да я бы тут же разбил ему ебало! Я киваю, потому что знаю, что это так. Несатый дорожил девушкой, буквально пылинки с неё сдувая. — Но ехать к какой-то тёлке, — добавляет он более спокойно, кусая губы, — и ещё это фото. Я бы так не сделал, но, бля, это же Тёмыч. У него взрывной характер. — Он ведёт себя по-детски, — тяну я, закутываясь в одеяло почти с головой, — из серии «Ты меня заигнорила, тогда я тоже так сделаю». Принцип око за око, обычно, делает только хуже. Сеня кивает в знак согласия. Он подходит ближе, присаживаясь на кровать. — Что мне делать? — тихо спрашиваю я. — Сейчас к восьми приедет Гоша и оператор, и нам нужно отснять пару сцен, где мы все веселы и счастливы. Чувствую, как слёзы начинают противно выступать у меня на глазах. Хочется вернуться во вчерашний день и убедить саму себя не ехать в бар. — Тебе нужно ещё раз с ним поговорить. Он знает всю суть, но продолжает упрямиться, заняв позицию обиженного подростка. Я накрываюсь одеялом с головой, тяжело вздыхая. — К тому же, там будем мы с ребятами. Всё будет хорошо, — ласково обещает Сеня с улыбкой. Я всё ещё лежу так, когда он вдруг задумчиво произносит:  — У всего есть своя цель. Если бы я тогда не сломал ногу на студии, я бы никогда не встретил Анику в травмпункте. Я вылезаю из своего убежища, поглядывая на него с интересом. Парень немного смущается, но всё же заканчивает фразу. — Он нравился тебе столько месяцев, и вот вы встретились. И ради чего? Ради двух счастливых дней вместе? — Иногда даже два дня лучше, чем ничего, — туманно отвечаю я. Несатый смотрит на меня с красноречивым видом. «Не неси ерунду». В итоге он уговаривает меня встать и хотя бы позавтракать, в семь часов вечера. Мы спускаемся на кухню, где на диване залипают в приставку Никита и Макс, рядом с ними Полина и Федя смотрят какие-то видео на телефоне. За кухонным столом сидят Даша и Настя, играющие в карты, и Егор с Артёмом, которые о чём-то беседуют. Расфокусированный взгляд Депо и полупустая бутылка виски рядом явно намекают на то, что тот времени зря не терял. Сеня варит нам на двоих кофе, пока я наблюдаю за игрой девушек. Депо следит за мной цепким взглядом, продолжая прикладываться к бутылке. Ребята собираются за столом на ужин, и все, конечно, замечают напряжение между мной и парнем. Мы не разговариваем друг с другом и вообще ведём себя очень тихо, не участвуя даже в чужих беседах. Настя, сидящая рядом, видит холодные взгляды Артёма в мою сторону, пока тот, как хищник, наблюдает за каждым моим движением. Она склоняется к моему уху, тихо спрашивая, всё ли в порядке, и я тут же киваю в ответ, натягивая фальшивую улыбку. Я не знаю, что делать и как всё исправить. С минуты на минуту начнутся съёмки, а мне даже смотреть на Депо страшно, не то что быть с ним в одном кадре. Но на деле всё оказывается даже ещё хуже, чем я успела себе надумать. Ребята встают перед камерой, и нетрезвый Шатохин мгновенно включает великого актёра. Он болтает со всеми, шутит направо и налево и крутится вокруг меня с такой счастливой улыбкой, что на секунду у меня челюсть отвисает. Какого чёрта он творит? Всё приходит в норму, когда мы легко танцуем перед камерой в такт фоновой музыке, и Артём сжимает мою талию с такой силой, что у меня дыхание перехватывает. Он продолжает мило улыбаться на камеру, как ни в чём не бывало, а сам шепчет мне на ухо, что жалеет о том, что мы вообще когда-то встретились. У меня слёзы наворачиваются на глаза. Я понимаю, что ему больно, но почему он поступает так со мной? Ему самому не станет от этого легче. Это известный принцип. Насилие порождает только насилие, и, причиняя кому-то боль в ответ, ты лишь продолжаешь этот замкнутый круг негатива. Я пользуюсь тем, что камера ещё снимает, зная, что он не выкинет никаких глупостей во время съёмки, и начинаю целовать его шею. Мы смотримся настолько органично в кадре, что я слышу, как Гоша Вишну, который руководит всем процессом, высказывает своё одобрение. Депо каменеет, но ничего не делает. Когда я отрываюсь от него, он тут же пригвождает меня к полу тяжёлым взглядом. Шатен зол, чертовски зол, и я жду момента, когда он сорвётся. Мне нужно сбить с него эту спесь, чтобы он был открыт и готов к диалогу. Это случается пару минут спустя, когда Гоша объявляет перерыв, просматривая отснятый материал. Ко мне подходит Егор, подбадривая, что я отлично справляюсь. Он добавляет ещё какие-то комплименты, когда в диалог вклинивается Шатохин. — Вы ещё, блять, поебитесь тут на радостях! — резко вставляет он. Это происходит настолько громко, что Федя с Настей, Полина с Ефимом, Зимов и Виталя, которые находятся позади нас в кадре, замирают на месте. Егор удивлённо таращится на Депо, а тот не сводит глаз с меня. — Прекрати, — тихо прошу я. Он в один шаг подходит ко мне, грубо хватая за то же запястье. — Ты ведь его хотела, — раздражённо выплёвывает Артём, прищуривая глаза. Он приближает своё лицо к моему настолько близко, что я ощущаю его рваное дыхание. Мне больно и неприятно, что он устраивает сцену на публику. Поэтому я нервно говорю ему отправляться к чёрту и отталкиваю от себя. Быстрым шагом заворачиваю за угол, залетая в первую попавшуюся комнату. Запираю дверь и вытираю слёзы с лица. Не проходит и минуты, как кто-то начинает дёргать ручку и колотить в дверь. — Открой, блять, дверь! — слышу взбешённый голос Депо. — Ты хотела разговора, так давай поговорим! Различаю приглушённый голос Феди, который просит Артёма успокоиться и отойти. На это он тут же оказывается послан. — Бля, Федь, отъебись, ради бога. Я же не влезаю в твои семейные проблемы, — нервно произносит Шатохин, — вот и ты сейчас не встревай. Я слышу какую-то возню и шёпот, видимо, Айсик продолжает что-то говорить, пытаясь оттащить Депо от двери. Потом появляется Даша. Она уводит Федю со словами, что мы тут сами всё выясним. Возникает долгая пауза, и у меня даже мелькает мысль, что Артём тоже ушёл, но тут вновь раздаётся резкий стук, и я невольно вздрагиваю. — Птичка, — роняет он устало уже более спокойным голосом, — открой дверь. Я медлю, не зная, чего от него ожидать. Парень всегда казался мне одним из самых спокойных людей среди всей тусовки, постоянно немного на расслабоне. Поэтому сцена с Депо, буквально выламывающим дверь пару минут назад, никак не укладывается у меня в голове. — Пожалуйста, — тихо просит он, — я просто хочу поговорить. Я не буду злиться. Щелчок замка, и я осторожно открываю. Шатен стоит, облокотившись на проём, и я вдруг ловлю чувство дежавю, вспоминая, как недавно увидела его на пороге своей квартиры точно также. Он осматривает меня цепким взглядом и проходит внутрь. Я закрываю дверь и остаюсь возле неё же, пока Артём присаживается на кровать в полутора метрах от меня. Он напряжён и тяжело дышит, но молчит. — Я знаю, что увиденное в баре тебя задело, — мягко тяну я, и он вскидывает голову, — но у тебя нет никакого права так себя вести. — И сейчас ты расскажешь мне удивительную историю про то, как этот парень тебя поцеловал, а ты не успела его оттолкнуть, потому что появился я? — ядовито прерывает меня Депо. — Да, — развожу я руками, — потому что всё так и было! Я вижу сомнение в его взгляде, и на секунду мне становится просто смешно. Меня поцеловал какой-то чувак, а Депо переспал с другой девушкой. И он ещё хочет выставить меня более виноватой? — Блять, ты что, и правда думаешь, что я бы так поступила? — раздражённо отвечаю я, повышая голос. — Сперва я рассказываю, что сохла по тебе полгода, а потом, как только у нас начинает что-то складываться, я тут же иду и цепляю другого парня? Меня трясёт от злости, и я жалею, что под рукой нет сигарет. — Пусть я и нравился тебе полгода, это не мешало тебе зажиматься со всеми по углам всё это время! — Шатохин вскакивает с кровати, размахивая руками. — Вот только это сюда не приплетай, — я недовольно тычу пальцем в его сторону, — тебя вообще не должно волновать, где и с кем я проводила время. Блять, да мы с тобой даже не встречаемся, чтобы ты мне тут что-то предъявлял. Он замирает, неверяще глядя на меня. — То есть, вот это твоё оправдание? — Оправдание чего? Я ничего не делала! — взрываюсь я. — Это ты тут же отправился в кровать к другой тёлке. Он открывает рот, чтобы ответить, но я моментально его перебиваю. Меня несёт от обиды и злости, и я, наконец, высказываю ему всё, что успела надумать накануне. — Ты ведёшь себя сейчас, как мудак, потому что злишься на самого себя, и в этом вся проблема, — грубо говорю я. — Дело не во мне и не в этом грёбанном поцелуе. Дело в тебе. Ты сказал, что изменился, что ты хочешь измениться, а в итоге при малейшем намёке на проблемы сразу послал всё нахуй и поступил так, как обычно. Шатен молчит, но я вижу, как от слепой ярости у него челюсти стискиваются так сильно, что вена проступает на худой шее. — Ты продолжаешь следовать этим установленным паттернам, срываясь в привычный круг из алкоголя, наркотиков и левых баб. Ты обманул сам себя и злишься, делая меня виноватой. Потому что так удобнее. Так как это ещё один твой шаблон, где виноваты все остальные, а ты один поступаешь правильно. В конце у меня срывается голос от недостатка дыхания. Он медленно подходит ко мне, и я неосознанно делаю шаг назад, прижимаясь к двери. — А теперь, птичка, — насмешливо роняет Депо, не сводя с меня ледяного взгляда, — послушай, что думаю я. Может, ты права, может, я и пообещал что-то сам себе, проебавшись по итогу. Но ты, — разводит он руками, — ты такая же, как и я. Ты проводишь последние два года, крутя парнями направо и налево, но, как только речь заходит о реальных чувствах и какой-то серьёзности, ты тут же сливаешься. И это — твой личный паттерн. Я могу тебе сейчас десяток наших общих знакомых назвать, которые убили бы за возможность быть с тобой, если бы ты только дала им шанс. Я не произношу ни слова, потому что знаю, что он прав. — Ты избегаешь ответственности, — тихо заканчивает он, подойдя ко мне почти вплотную, — ты боишься отношений, также как и я. Поэтому находишь проблемы и цепляешься за малейшие детали, чтобы иметь официальный повод съебать в закат. — Но сейчас я не сливаюсь, — уверенно шепчу я. Шатохин внимательно наблюдает за моим лицом в течение пары секунд, склонив голову в бок. — Но вся эта ситуация была бы тебе удобна. Чтобы в очередной раз развести руками и сказать «Ну, я же говорила». — Это не то, чего я хочу, — я осторожно прикасаюсь к его ладони, потому что верю, что тактильный контакт каким-то образом поможет мне лучше до него достучаться. — Ты прав, у меня есть свой шаблон, и я действительно избегаю всех попыток других парней со мной сблизиться. — Мне страшно, — торопливо шепчу я, — блять, мне так страшно, потому что я помню, какого это, когда у тебя крышу сносит от другого человека, и ты чувствуешь себя настолько счастливым, что просто теряешь себя. А потом этот человек берёт и выворачивает наизнанку всё то хорошее, что у вас было, и начинает постоянно обвинять тебя во всех грехах, во разных мелочах, всячески унижая. И ты не можешь прекратить это, потому что тебя, как полноценной самостоятельной личности, уже нет. Я замечаю его непонимающий взгляд и запоздало осознаю, что сболтнула лишнего. — Что я пытаюсь тебе сказать, — глубоко вздохнув, продолжаю я, — это то, что у меня есть свои проблемы и свои страхи, как и у тебя, как и у всех нас, но я хочу с ними справиться, потому что я хочу тебя. Парень расслабляется, и его глаза постепенно теплеют. Он неспешно ведёт пальцами от моего запястья вверх до самой шеи. Склоняется, невесомо целуя недавние, оставленные им же, засосы. Меня ведёт от такой резкой перемены в его поведении, и я почти готова простить ему всё на свете в этот момент. — Почему? — глухо бормочет Артём, потираясь носом о мои ключицы. — Что такого я могу тебе дать? — Ты меня понимаешь. Ты ведь такой же, как и я. Ты боишься одиночества, но при этом возможность быть с кем-то пугает тебя ещё больше.