Отражение

Мы заканчиваем наш поздний завтрак, составляя планы на ближайшие дни. Примирение состоялось, но обстановка всё равно остаётся немного неловкой. Шатохин смущённо улыбается и не перестаёт держать мою ладонь. Пока он курит на улице, я поднимаюсь в номер Даши забрать свои вещи. Она ещё валяется в кровати, лениво махая мне рукой в честь приветствия. — Дубль два? — интересуется девушка, наблюдая за моими перемещениями по комнате. — Это последний раз. — Ага, — с усмешкой произносит она, — уж Маме-то не ври. Да и себе тоже. Разве не поняла ещё, кто такой Бульвар Депо? — Ты мне сейчас тоже загонишь эту херню про «Время идёт по кругу, и всё повторяется»? — буднично спрашиваю я, бросая охапку вещей на кровать и начиная складывать их в аккуратную стопку. — Эл, ты ведь знаешь, о чём я, — отвечает она серьёзным тоном. — Жизнь Шатохина — это сплошные американские горки. И он утянет тебя на них вместе с собой. Я продолжаю заниматься своим делом, ничего не говоря в ответ. — Вы встречаетесь сколько? Неделю? Две? И ты уже дважды успела от него уйти, — более настойчиво добавляет Тарасова. — Что ты от меня хочешь? — вздыхаю я с раздражением. — Я верю ему, потому что я глупая влюблённая идиотка. Даже если ты права и даже если я во многом с тобой согласна, все доводы логики сейчас всё равно пройдут мимо. — Просто не хочу, чтобы ты потом пожалела об этом, когда снова случится какой-то пиздец. — Пиздец всегда случается, — философски заявляю я, — и в какой-то момент ты всегда жалеешь о любых своих отношениях. Но спасибо за заботу, правда. Я застёгиваю рюкзак и наклоняюсь к ней, звонко целуя в щёку. Подруга просит не пропадать с радаров, напоминая, что через пару дней мы вместе возвращаемся в Москву. Мы едем в квартиру Артёма, и, как только я захожу внутрь, флешбэки внезапно накрывают с головой. Сердце предательски стучит в два раза быстрее. По-видимому, парень сбежал тогда из квартиры сразу после меня, потому что моя подушка с пледом всё ещё лежат на диване, а на полу спальни до сих пор валяются проклятые наручники. Я вижу их, и меня передёргивает, а запястья тут же начинают ныть от фантомной боли, заставляя поморщиться. Депо идёт по коридору следом за мной и также замирает в дверном проёме, становясь рядом. — Давай переедем в другую квартиру, — вдруг выдаёт он, оглядывая весь беспорядок и смятую постель. Я так резко поворачиваю голову в его сторону, что, кажется, слышу, как у меня хрустят позвонки в шее. — Мы с тобой? — Нет, блять, я и Фара, — фыркает шатен, вскидывая подбородок. — Конечно, мы с тобой. — Ты же помнишь, что я приехала сюда только на каникулы? — ненавязчиво интересуюсь я, возвращаясь обратно в гостиную. — Но тебе ведь не обязательно торчать в Москве всё время. Сейчас ты за полгода напишешь диплом, и всё. — И всё? — переспрашиваю я, раскладывая на место диванные подушки. — А потом что, я получаю диплом и переезжаю в Питер? — Ну, а почему бы и нет? Тебе же тут нравится, — недоумённо отвечает Артём, залезая на диван с ногами. — Ага, то есть вариант, где ты переезжаешь в Москву, мы не рассматриваем? — хмыкаю я, чувствуя, что начинаю заводиться. — Птичка, ну, не могу я в Москву на постоянку. Почти все чуваки, с которыми я работаю, живут здесь, в Питере. — Да, а чуваки, — с нажимом произношу я, — с которыми я работаю, живут в Москве. Парень натыкается на мой недовольный взгляд и вздыхает, взъерошивая волосы. Потом тянется ко мне и берёт за руку. — Хорошо, давай я перефразирую, — ласково молвит он, — мне нужна другая квартира, и я хочу, чтобы ты помогла мне с выбором, потому что жить ты будешь именно там во время поездок сюда. — И никто никуда официально не переезжает? — тихо бормочу я. — Пока что нет. Посмотрим, как дальше всё сложится. Пару месяцев меня всё равно даже здесь не будет, из-за тура. Сердце пропускает удар. Что? Какого ещё тура? — Я же тебе говорил, — удивлённо тянет Артём, замечая искреннее непонимание на моём лице. — Нет? — так же удивлённо отвечаю я, сжимая его ладонь. — Впервые об этом слышу. Он вздыхает ещё глубже, прикрывая на мгновение глаза. — Сейчас осенью я откатал первую часть тура. В конце февраля начнётся вторая. — Надолго? В голове уже крутится мысль о том, как же я проведу без этого голубоглазого засранца несколько месяцев, но я успокаиваю себя тем, что, может, смогу приезжать к нему на концерты иногда. Если правильно перестрою график, разумеется. — Месяца три или чуть больше. Но у меня часто будут выходные между концертами, — тут же торопливо добавляет Депо. Я молча киваю и присаживаюсь рядом. Не хочу сейчас размышлять об этом. Это будет когда-то потом, и впереди ещё целая вечность, которую я могу провести со своим парнем до его отъезда. Я удобно укладываю голову ему на колени, и пару часов мы просто валяемся на мягком диване, пока он рассказывает об этом предстоящем туре и всех своих грандиозных планах. Уже к ночи мы оба негласно решаем, что не хотим возвращаться в спальню, и потому перетаскиваем ещё одну подушку и одеяло в гостиную. Я стягиваю с себя рубашку, и Артём резко, со свистом выдыхает. — Извини, — потрясённо шепчет он, разглядывая творения своих же рук на моём теле. Он тянется ко мне за поцелуем, и я позволяю ему это, отрываясь от него через пару секунд. — Я не буду спать с тобой, пока не пройдут все мои синяки. Шатен ухмыляется, глядя на меня смеющимися глазами. Но натыкается на мой прямой взгляд. — Ты что, серьёзно? — неверяще произносит он. — В эту игру могут играть двое. — В какую, блять, игру? — раздражаясь, спрашивает парень, уперев руки в бока. Я ложусь на свою половину и поднимаю на него голову, оперевшись на локоть. — В манипуляцию сексом. Депо вскидывает брови, приоткрывая рот, будто хочет что-то сказать, но от удивления теряет дар речи на мгновение. — Ты делаешь это регулярно. Почему я не могу поступить также? — спрашиваю я с невинным видом. — Просто чтобы ты знала, даже если я это и делал, то это потому что ты меня вынуждала, — фыркает парень, укладываясь рядом. — Интересный способ сказать «Извини», — холодно бросаю я. — Ты постоянно оказываешься во главе всего, — отстранённо произносит он, не поворачивая головы. — Я не могу перестать думать о тебе ни на минуту, и ты занимаешь собой всё пространство. Иногда я чувствую себя так, будто только ты принимаешь решения, а я лишь подстраиваюсь. Как будто сейчас в моей жизни появилась ты, и моё мнение перестало быть важным. — Ты что, серьёзно? — потрясённо переспрашиваю я. У меня замирает сердце. Он и правда чувствовал себя всё это время так, будто я доминирую? Мне наоборот казалось, что это я прогибаюсь под каждое его мнение. — Просто всегда был только я, — пожимает Шатохин плечами. — Я думал только о себе, и мне было плевать на остальных. Девушек, я имею в виду. А сейчас с тобой… Всё меняется. И я всё ещё пытаюсь подстроиться под эту новую жизнь и просто чувствую себя так, будто теряю контроль. Поэтому иногда, неосознанно, вымещаю это на тебе в виде каких-то манипуляций. — Ты проверяешь меня, — глухо добавляю я, обводя пальцами контуры цифр на его животе. — Устраиваешь эти показные сцены. Как маленький мальчик, который специально ломает игрушки и закатывает истерики в магазине, чтобы проверить, как отреагируют его родители. Действительно ли они всё ещё будут любить его, как ни в чём не бывало? Будут ли продолжать заботиться о нём? Простят ли очередную выходку? Он замирает, поворачивая голову и обращая на меня свой серьёзный взгляд. — Ты ведь успел покурить на балконе, верно? Час назад, пока я была в душе, — произношу я, глядя в упор. — Хотя сам накануне обещал, что проведёшь весь день трезвым. Это что, новый тест для меня? Пойму ли я твоё состояние? Прощу ли ещё одно нарушенное обещание? — Забавно, что ты говоришь это, используя ассоциацию с родителями, — горько усмехается парень. — Учитывая то, что ты ведёшь себя, как мой отец. Я вздрагиваю, как от удара, просто хлопая ресницами в ответ. Знаю, какие у него взаимоотношения с отцом, и потому воспринимаю сейчас это сравнение — как настоящее оскорбление. — Ты молчишь, — отвечает Артём на мой немой вопрос. — Что бы я дерьмового ни сделал, как бы я тебе ни нагрубил, ты просто молчишь. Я провёл две недели, объёбываясь до состояния, блять, мёртвых соплей, и ты ничего не сказала! Сбегала из дома, уходила в другую комнату. Но ничего больше. — А что ты от меня хотел? — я приподнимаюсь на кровати и недовольно пялюсь на него. — Чтобы я постоянно устраивала тебе истерики и била тут посуду от злости? Ради чего? Ты всё равно каждый день клялся, что будешь трезвым, а потом нарушал все обещания. Мои предъявы ничего не изменили бы. Ты ведь и так знаешь, что я обо всём этом думаю. — Да, я знаю, — резко выдаёт он. — Но со стороны иногда складывается впечатление, будто тебе просто похуй. Ты не даёшь мне никакой реакции. — И поэтому ты косячишь ещё больше, чтобы всё-таки добиться какой-то реакции? Шатохин невнятно пожимает плечами, вновь устремляя взгляд в потолок. — Возможно, — сухо отвечает он. — Я не думал об этом всерьёз, но пару раз мне действительно было просто обидно. И тогда я делал что-то назло тебе. Признаю. Я замолкаю, обдумывая его слова, и снова кладу голову на подушку. Теперь многое становится понятно. Отчасти он прав. Будь я на его месте, может, я бы тоже приняла молчание за равнодушие. Но со своей стороны мне казалось, что я делаю как лучше. Что я не трачу время и нервы на пустые скандалы и не извожу его своими истериками. И в первую очередь — не извожу себя и свою больную психику. — Прости, — мягко шепчу я, наклоняясь и целуя его в плечо. — Я не представляла, что для тебя это так важно. Думала, что поступаю как лучше, избавляя тебя от нервотрёпки. Парень кивает, и выражение его лица смягчается. Притягивает меня к себе, и я укладываю голову на его грудь, прислушиваясь к быстрому биению сердца. — Может, люди правы, говоря, что мы неосознанно подбираем партнёров, похожих на наших родителей. — Блять, надеюсь, что ты ошибаешься, — усмехаюсь я. — Не хочу переносить свои семейные проблемы с отцом на тебя. — То есть, ты не считаешь, что обрела в моём лице нового папочку? — невинно спрашивает он, но я различаю явную усмешку в его голосе. — Господи, ты старше меня всего на шесть лет! Я несильно пихаю его в бок, и мы оба заливаемся смехом. Артём нежно целует меня напоследок, а после проваливается в сон почти мгновенно. Мне долго не спится, и я успеваю дважды встать, чтобы выпить стакан воды и покурить. Мельком проверяю уведомления, и внимание заостряется на одном из них. Это сообщение от Ракитина. Большой Ребёнок: Писал Голубин, предложил ещё одну совместку, а заодно мимоходом спросил про планы на твой др и какие цветы ты любишь. Уверена, что отшила его?