Отражение

Следующие два дня проходят в такой слащавой атмосфере, что мне поначалу даже не верится, что всё это происходит на самом деле. Будто мы вернулись к началу, в ту непринуждённую и лёгкую обстановку, когда только узнавали друг друга. Сейчас кажется, что это было сто лет назад, хотя в реальности прошёл только месяц с момента знакомства с Артёмом. Он ведёт себя, как тихий ласковый котёнок, по-честному стараясь не пить и ничего не употреблять. Мы проводим время вдвоём, гуляя по Невскому проспекту и Лиговке. Заходим во все местные кофейни по пути, болтая о всяких глупостях и пачкая друг друга мороженым, пока я таскаю его по выставкам. Парень не находится от них в таком же восторге, как и я, но не возражает против моих планов. Думаю, ему просто не хочется сидеть дома. Он старается не подавать виду, но я чувствую, как ему тяжело. Вижу, как он заглядывается на вывески баров, как нервно курит каждые полчаса, как к концу дня у него начинают дрожать руки. Шатохин становится таким раздражительным, что взрывается гневной получасовой тирадой и сносит стакан со стола, который тут же разлетается на десятки осколков, в ответ на мой невинный вопрос, могу ли я взять одну из книг Стивена Кинга с полки. Апатия накрывает его с головой, и он безучастно кивает на любое моё предложение, едва слыша и осознавая мои слова. Я знаю, вокруг чего крутятся его мысли, потому предлагаю ему выкинуть эту коробку. Депо оборачивается на меня с такими удивлёнными глазами, как будто я только что предложила ему отрубить руку без наркоза. — Ты ведь хочешь завязать, правда? — ласково произношу я, успокаивающе поглаживая его по плечу. — И я вижу, что ты очень стараешься. Я горжусь тобой. Но тебе ведь самому будет проще, если в квартире не будет всего этого дерьма. Чтобы у тебя не было лишнего соблазна. Он неосознанно переводит взгляд на диван, за которым лежит этот чёртов ящик Пандоры. Потом смотрит на меня, и я различаю панический ужас в его глазах. Ему страшно сорваться, пока всё это лежит под рукой, но ещё страшнее бросить. — Так будет правильно, тебе станет легче, — я продолжаю его убеждать. После долгой паузы он, наконец, несмело кивает. Я достаю коробку и вытряхиваю её содержимое в свой рюкзак. — Что ты будешь с этим делать? — тихо спрашивает Артём, присаживаясь на диван. — Придумаю что-нибудь. Главное — убрать это отсюда, — я пожимаю плечами. Он снова кивает, а потом вглядывается в меня с таким серьёзным видом, что я нутром чувствую, что он хочет сказать что-то важное. — Это ещё не всё, — выдыхает Депо с извиняющимися нотками в голосе. Я непонимающе пялюсь на него в ответ. Он поднимается с дивана и подходит к книжной полке у стены. Просовывает руку в угол, за какую-то книгу, и достаёт небольшую шкатулку. Шатен возвращается ко мне, протягивая её с каменным лицом. Я уже догадываюсь, что увижу внутри, но у меня всё равно вырывается изумлённое «Господи», когда я открываю крышку. Там лежит несколько маленьких пакетиков с белым порошком. — Есть ещё? Он кивает с обречённым видом. Весь следующий час я сижу на бежевом диване, обхватив себя за колени, и молча ахуеваю с того, как Депо переворачивает квартиру вверх дном, доставая заначки наркотиков, сигарет и алкоголя из разных углов. Мы оставляем сигареты, сооружая целую пирамиду на кухонном столе. Складываем бутылки в два больших пакета и отвозим к Айсику. Пока Артём проходит внутрь, здороваясь с друзьями, я оттягиваю Федю и Настю в сторону, вкратце объясняя им ситуацию. Указываю на пакеты и прошу приглядеть за трезвостью своего парня в течение часа. Они тут же обеспокоенно заверяют, что всё будет в порядке. Я иду по улице с рюкзаком, полным всяких веществ, думая о том, что если меня сейчас тормознёт какой-нибудь патруль и увидит всё это, то мне влепят пожизненное заключение по 228.1 УК РФ. Чёртов Шатохин. Чёртовы рэперы. На соседней улице меня встречает Виталя, и мы идём ещё два квартала до квартиры его знакомого барыги, который займётся продажей этого барахла. Изначально я хотела просто выкинуть это, но Артём уставился на меня с такими круглыми от шока глазами, что на миг мне показалось — ещё немного и его инфаркт хватит. В итоге мы договорились, что я продам вещества и верну ему деньги. Не пропадать же «добру». Виталя осторожно расспрашивает о сложившейся ситуации, но я не хочу углубляться в детали, зная о привычке своего парня держать личное в тайне даже от друзей. Поэтому отмазываюсь общими фразами о завязке Депо и перевожу тему, задавая вопросы про то, как продвигается запись новых треков. По возвращении в лофт обнаруживаю Артёма в гостиной, играющим со своей собакой и заливающимся от смеха. Я замираю у дверного косяка, поглядывая на него. Ему нужно было быть здесь, и я рада, что уже завтра мы вернёмся в Москву. Парню сейчас лучше находиться в компании друзей, эта движуха его отвлекает, да и меня тоже, в то время как наедине со мной он расслабляется и просто является собой. Без этих смешных гримас, глупых шуток и танцев, которые все от него ожидают. Поэтому дурные мысли начинают одолевать его, и он концентрируется на них. Депо замечает меня пару минут спустя, и улыбка медленно сползает с его лица. Мы стоим в кругу веселящихся друзей, и время замирает, когда мы пересекаемся серьёзными взглядами, ведя немой диалог. — Мне тяжело. — Я рядом. Следующие три часа с ребятами пролетают очень быстро. Айсик и Депо решают вспомнить молодость и по памяти исполняют треки из первого совместного «Rare Gods», пока Никита включает им минусовки. Бейсик надрывает живот от смеха, наблюдая за тем, как Артём забывает строчки и вместо этого просто начинает накидывать рандомные рифмы. Я выкладываю небольшой отрывок этого домашнего концерта в инстаграм, почти мгновенно получая комментарий от Голубина. coldsiemens: Сейчас бы в новый тур Янграши укатить с такими золотыми хитами another_journalist: Мечтаю услышать треки из «Плакшери» в живую coldsiemens: Обращайся к своему парню. Я с ним не ссорился :) Я мысленно фыркаю, представляя, как прошу Депо помириться с Фарой. Ага, блять, быстрее ад замёрзнет. Федя утаскивает моего парня поиграть в приставку, и я из другой комнаты слышу их радостные крики, когда кто-то выигрывает. В это время я помогаю Насте нарезать яблоки для шарлотки, пока она тихо выспрашивает об обстановке в квартире Шатохина. Я, ещё дома, предусмотрительно надела любимую чёрную водолазку, скрывая все следы недавней ссоры. Поэтому сейчас могу не упоминать об этом, используя общие фразы про ситуацию в целом. Тусина советует не ожидать многого от шатена, так как любая борьба с зависимостью сопровождается срывами. Это я и сама понимаю, но всё же надеюсь на лучшее. Во время очередного перекура на балконе Зимов напоминает про фотосессию для его коллекции футболок. Я не хочу врать другу, поэтому по-честному отвечаю, что из-за бурной половой жизни с Депо я сейчас вся покрыта засосами. Парень фыркает, игриво подёргивая бровями, и успокаивает меня, сообщая, что попросит в очередной раз Зимину выручить его. Я слушаю новый бит Бейсика, пока тот объясняет какие-то основы, как создаётся то или иное звучание. Он делится смешной историей про Гардена, которому недавно приснился какой-то бит, а потом он, психуя и матерясь, неделю пытался воспроизвести его в программе, но так и не смог. Я заливаюсь смехом, и тут нас прерывает Шатохин. — Давай уедем домой, — жалобно шепчет он, склонившись к моему уху. В последний час я уже и сама подумывала об этом, замечая нервный бегающий взгляд парня и то, как он начинает раздражаться от каждого слова в свой адрес. Я наспех прощаюсь со всеми ребятами, так как Депо просто вылетает из квартиры. Нахожу его, торопливо расхаживающим перед подъездом. — Я, блять, так не могу больше! — он взмахивает руками, а потом кидается ко мне. — Ты же наверняка что-то оставила. Я вижу такую мольбу в его глазах, что мне искренне становится его жаль, да и себя тоже. В этом вся суть наркотиков. Они разрушают не только твою жизнь, но и неизменно затрагивают всех твоих близких. — Сладкий, — успокаивающе произношу я, поглаживая его шелковистые волосы, — я знаю, что тебе тяжело. Но это временно. Тебе нужно перебороть это, и тогда станет легче. Ты ведь сам говорил, что можешь чувствовать себя хорошо без наркотиков. Парень недовольно цокает, отталкивая меня. Его почти трясёт, и я понимаю, что ещё день-другой и мы оба в полной мере познаем все прелести домашней ломки. А затем вспоминаю, что он будет исполнять пару совместных треков на завтрашнем концерте с Тейпом. Твою мать! Депо не сможет выйти на сцену в таком состоянии. Он сорвётся, непременно сорвётся. Я засовываю правую руку в карман пальто, нащупывая скрученный косяк. Я разрываюсь, выбирая из двух зол меньшее, но в итоге решаю, что уж лучше он будет снова под кайфом и моим контролем, и всё пройдёт более лайтово. Просто чтобы Шатохин пережил ещё одну ночь, убеждаю я себя, это временная уступка для всеобщего блага. Я делаю шаг вперёд, нарушая его мельтешение. Он испуганно вздрагивает, как будто уже успел забыть о моём присутствии. Протягиваю ему косяк, но Артём медлит. — Почему? — напряжённо спрашивает он. — Чтобы у тебя не слетела крыша завтра перед концертом. Я вижу опаску в голубых глазах, будто он мне не доверяет, боясь, что я в любую секунду заберу заветную заначку назад. Но потом всё же кивает с робкой улыбкой. Шатен быстро поджигает косяк и делает первую затяжку. Потом он выдыхает дым с таким облегчением на лице, что на миг мне становится просто жутко. Господи, во что я ввязываюсь? Я сама хожу к психотерапевту из-за своих проблем, а сейчас добровольно взваливаю на свои психически нестабильные плечи ещё более проблемного человека, который при этом рассчитывает только на мою помощь. В ожидании такси он успевает докурить, почти мгновенно становясь привычным Артёмом, которого я знаю. Он болтает, не переставая, шутит направо и налево, ласково осыпает поцелуями моё лицо и улыбается самой счастливой улыбкой на свете. И всего-то один джоинт — как цена восстановления душевного спокойствия нас обоих. По дороге домой, когда мы проезжаем Шоколадницу, где ещё вчера днём я устроила ему целую романтическую фотосессию под названием «Boulevard Depo и все десерты этого заведения», парень ведёт какую-то оживлённую беседу с водителем. Я сижу рядом и внезапно понимаю, что не могу разобрать ни слова. У меня шумит в ушах, и сердце бешено колотится. Паника приходит из ниоткуда и накрывает с головой, и я ничего не могу с этим поделать, потому что даже не успела это предвидеть. Мысли потоком крутятся в сознании, подкидывая мне страшные картинки автомобильных аварий, повешенных людей, крови и прочих жутких вещей. Голос в голове твердит, что я не доживу до завтрашнего дня, и я невольно представляю десятки возможных вариантов собственной смерти. Мне очень и очень страшно, но я не могу вымолвить ни слова, потому что от паники горло сковывает спазм. Время как концепция какого-то движения перестаёт существовать вовсе. Я просто застреваю в этом моменте, и по моим ощущениям он длится целую вечность. — Что происходит? — я слышу взволнованный голос Шатохина, а потом ощущаю мягкое прикосновение тёплых пальцев к своей ладони. Я моргаю, и всё тут же начинает крутиться, как в ускоренной перемотке, возвращая меня в реальность. Замечаю в окно знакомый двор и узнаю панельную высотку, где живёт Артём. Ничего не отвечая, я открываю дверь и буквально вываливаюсь на улицу, судорожно втягивая холодный воздух. Пытаюсь прокашляться, тут же чувствуя, как от переизбытка кислорода в лёгких появляется боль, и прижимаю ладонь к лицу. Мокро. Видимо, в какой-то момент я неосознанно начала плакать, и парень обратил на это внимание. — Что это было? — испуганно спрашивает Депо, подлетая ко мне. — Ничего. — Ничего? Да у тебя такой шок на лице был, как будто мы сейчас младенца переехали! — громко восклицает он, взмахивая руками. Резкое движение и громкий звук пугают моё ещё не пришедшее в себя сознание, и я невольно делаю шаг в сторону. Выражение лица Артёма сразу же меняется. Он успокаивается в один момент и поднимает ладони вверх, жестом показывая, что не собирается делать мне больно. Делает сперва один маленький осторожный шаг, потом другой, пока я не свожу с него напряжённого взгляда. — Все хорошо, птичка, — ласково шепчет парень, убирая растрепавшиеся волосы мне за уши. — Тебе ничего не угрожает. Ты в безопасности. Я вдруг снова заливаюсь слезами, и он притягивает меня к себе. Я реву, сама не понимая причины, в то время как Шатохин размеренно и успокаивающе что-то шепчет мне на ухо. Я выцепляю лишь своё имя из этого белого шума. — Прости, — тихо всхлипываю я, отстраняясь от него, когда, наконец, успокаиваюсь. Он покачивает головой, говоря, что всё в порядке, и аккуратно берёт меня за руку, ведя за собой в квартиру. Молча помогает мне раздеться и укладывает на диван. В моей голове невероятная пустота, и я всё ещё нахожусь в некой прострации. — Почему у тебя случилась паническая атака? Всё ведь было хорошо, — тихо задаёт шатен вопрос, присаживаясь рядом и выводя меня из ступора. Я слышу волнение в его голосе. — Не веди себя так, будто тебе не плевать. Он непонимающе хмурит брови, и страх снова разливается в голубых глазах. — Ты меня напугала, — настороженно добавляет Артём. — Ты пугаешь меня постоянно, — задумчиво отвечаю я, разглядывая его бледное лицо и плотно сжатые губы. Он молчит, будучи совершенно сбитым с толку. Нежно поглаживает моё плечо и ждёт ответа, хлопая пушистыми ресницами. — Я ведь уже говорила. Мне становится хуже.