Отражение

Я пялюсь на пришедшее оповещение, чувствуя, как земля буквально уходит из-под ног. Пропускаю момент, когда лифт приезжает на четвёртый этаж. Прихожу в себя, только услышав недоумённый голос Бори. — Ты выходишь или так и будешь весь день на лифте кататься? — Почему ты не сказал, что Шатохин приедет к нам в редакцию? — резко вставляю я, поднимая на него глаза. Парень затыкается сразу. Лёгкая улыбка сползает с лица, комично превращаясь в застывшую маску. Ему неловко. Он за руку вытягивает меня из лифта и буквально тащит за собой по коридору. — Мы опаздываем на совещание. — Блять, Вилковыский, какого… Он застывает возле своего кабинета. Мельком оглядывается, подмечая, что рядом никого нет. — Мы созвонились совсем недавно. Я хотел сказать тебе, — неуверенно бормочет парень, — но ты умчалась с Глебом на этот обед! Я просто не успел. Я вглядываюсь в его лицо, но оно абсолютно непроницаемо. Может, это правда. Может, всё так и было. Но меня не покидает противное чувство, будто что-то происходит за моей спиной. Я ощущаю, как о себе дают знать все мои инстинкты разом. Но забиваю на это, заталкивая дурное предчувствие куда-то поглубже, и киваю, соглашаясь с его словами. Начальник тихо выдыхает, избавляя себя от ответственности, и переключается на разговор о работе. Происходящее на планёрке проходит мимо меня. Я нахожусь в странном состоянии напряжения, украдкой поглядывая на часы каждые пару минут и косясь на дверь, так и ожидая появления Артёма. Не могу объяснить самой себе, с чем связано такое волнение. Мы ведь уже всё решили. И даже виделись после окончательного разрыва. Сегодня не случится ничего нового. Боря нагружает меня рабочими поручениями, и это отвлекает, позволяя занять мысли чем-то другим. В реальность меня возвращает стаканчик кофе, плавно опускающийся на край моего стола. Это постороннее движение я замечаю краем глаза, на автомате следом кидая взгляд на часы, стоящие рядом. Время около семи вечера. Ровное «вдох-выдох» на миг сбивается. Маленькая знакомая ладошка с неизменным кольцом, обхватывающая бумажный стаканчик, не даёт усомниться в личности своего обладателя. — Привет, — тихо роняет Артём, мягко улыбаясь уголком губ. Я, наконец, поднимаю глаза, осторожно скользя вверх к его лицу. Он выглядит лучше, чем в последний раз, когда я видела его недели две назад. Более свежим и даже каким-то отдохнувшим. Где-то за его спиной в коридоре маячит Мацони, болтающий с Вилковыским. Я нервно сглатываю. Шатен смущённо зарывается ладонью в отросшие волосы. Он очень очаровательный, как миленький ручной котёнок. Почти свой, почти родной. Сбрасываю с себя это оцепенение и выбираюсь из-за стола. Делаю шаг к нему, неловко разводя руки. На лице Депо мелькает облегчение. Он очень аккуратно обнимает меня, зарываясь носом в кромку волос у шеи. В ушах громко стучит собственное сердце, поэтому сейчас я скорее знаю, чем слышу, как тихо он втягивает запах моих духов. Я сцепляю пальцы в замок за его спиной, крепко прижимаясь к худому телу в этой очередной огромной толстовке. Меня будто отключает на миг. Я делаю глубокий вдох, и мир вокруг снова начинает вращаться с привычной скоростью. Волнение пропадает, оставляя после себя лишь умиротворение с привкусом уюта. Он здесь, и будто ничего и не изменилось. — Ты отлично выглядишь, — запинается парень, отстраняясь от меня. — Набрала вес. — Интересный способ сделать девушке комплимент, — недоумённо тяну я. — Ты очень сильно похудела после… После того, как… Он замолкает, так и не закончив фразу. Бегает глазами по полу, зажимается. — Я знаю, — мягко отвечаю я, прикасаясь на миг к его ладони. — Ты тоже выглядишь гораздо лучше. На его лице расцветает застенчивая улыбка, и я не могу удержаться от такой же. Сейчас Артём больше похож на молоденького мальчишку, который притащил симпатичной ему девушке сорванные с соседней клумбы цветы. Он кивает, смущаясь. Меняет тему, замечая, что я повесила пару новых картин Зимова в кабинете. Расспрашивает про работу, пока я складываю вещи, собираясь ехать к Егору. Мы выходим из кабинета, и я с радостной улыбкой притягиваю к себе Мацони. Он начинает увлечённо рассказывать про планы на долгожданный отпуск после окончания тура. Вчетвером мы спускаемся на улицу. В ожидании такси Боря и Вадим накидывают друг другу варианты, куда можно съездить отдохнуть. Я вспоминаю про свою осеннюю поездку в Барселону, ощущая на себе взгляды украдкой от Шатохина. Он, по большей части, отмалчивается, задумчиво выкуривая пару сигарет подряд. Две машины подъезжают почти одновременно. Я должна уехать к Тейпу одна, а парни — поехать сразу в бар. Но, когда я уже делаю шаг к одному из авто, Артём робко ловит мой локоть. — Можно поехать с тобой? Он с опаской вглядывается в меня, нервно кусая губы. На дне голубых глаз прячется мольба. Я ненароком бросаю взгляд на Мацони, будто в поисках поддержки. Тот мимолётно пожимает плечами, мол «Разбирайтесь с этим сами». — Конечно, — напряжённо выдавливаю я из себя. Плечи шатена тут же расслабляются. Мы машем парням, обещая быть на созвоне, и стройным шагом подходим к такси. Артём учтиво открывает передо мной дверь, и я сажусь внутрь, наспех строча смску Егору: «Приеду минут через двадцать. Вместе с Депо» В ответ почти мгновенно прилетает краткое «Блять». Поездка выходит неловкой. Мы пытаемся поддержать разговор, обсуждая планы на июнь, старых знакомых и недавние кино-новинки, которые мы пропустили из-за работы. Но оба чувствуем, что всё как-то не так. Непривычно, неуютно, непонятно. Расстаться с кем-то очень легко. Ты ставишь точку, забираешь вещи, удаляешь фотки. Но никто не учит, что делать дальше — когда вы видитесь, сталкиваетесь снова, как две прямые чёткие линии, которые вдруг пересекаются, потому что у пишущего дрогнула рука. Никто не говорит, как бороться с этой неловкостью. Пару месяцев назад этот человек был для тебя самым близким. Ты знаешь каждый секрет, каждую родинку на теле. А теперь должен сидеть на расстоянии меньше полуметра и вести светскую беседу о погоде, притворяясь, что тебя не душат накатывающие воспоминания прямо в эту минуту. Я вылетаю из такси, как только оно тормозит возле нужного подъезда. Уличная суета и шум машин приносят облегчение. Я снова могу дышать, могу думать. В полной тишине мы поднимаемся к квартире Тейпа. Тот открывает после первой же трели дверного звонка, бегло окидывая нас обоих обеспокоенным взглядом. Мы все быстро здороваемся, обнимаемся и проходим внутрь. Я нащупываю в маленькой сумке сигареты, утаскивая Тарасову покурить. — Всё в порядке, — ласково успокаивает она меня, наблюдая, как я нервно курю, глубоко затягиваясь. Я лишь молча киваю, следя сквозь прозрачную балконную дверь, как Шатохин обмякает на диване, заливисто смеясь над какой-то фразой Ракитина, расхаживающего рядом. — Боря хочет снять заметки с начала тура. Предложил мне этим заняться. — Блять, ты серьёзно? — воодушевлённо вскрикивает Даша, взмахивая руками. — Да, нужно только утрясти всё официально с Егором. Ну, и с тобой, — поигрываю я бровями. — Боже, это лучшая новость за сегодня! Конечно, с этим не будет никаких проблем. К тому же, лишняя публичность не повредит малышу. Я усмехаюсь, продолжая глазеть, как этот «малыш», который был на голову выше каждого из нас и вдвое больше, пританцовывает, дурачась под какой-то играющий трек. Мы обсуждаем детали: какая нужна команда, оборудование, кому позвонить, чтобы решить вопрос с билетами, что именно можно поснимать в туре. Русоволосая девушка искренне радуется возможности провести лишнее время вместе, стискивая меня в объятиях. — Кто-то женится? — ехидно спрашивает Тейп, когда мы возвращаемся в гостиную с одинаковыми счастливыми улыбками. — Лучше, — ухмыляюсь я. — Я еду с вами в тур на неделю. Точнее, на первые три концерта. Он удивлённо ведёт головой по кругу, приоткрыв рот. — Серьёзно? Пожалуйста, скажи «да», только скажи «да», — взволнованно обращается младший к Тарасовой. Та покровительственно кивает. Депо несмело улыбается, поздравляя меня с таким удачным рабочим заданием. Я глухо бормочу «Спасибо». После он щёлкает на камеру меня, Егора и Дашу, стоящих с пафосными лицами посреди комнаты. Девушка публикует фото с подписью «Скоро вас всех ожидают осадки в виде новостей и большого количества контента. Не переключайтесь». Все расслабляются, и обстановка становится более комфортной. На радостях Тейп открывает бутылку виски, разливая крепкий напиток по стаканам. Шатохин склоняется ко мне и тянет с привычной ленцой в голосе: «Добавляю колу два к трём, а потом ещё немного виски?». Я изгибаю губы в усмешке. Он помнит. Парни решают сыграть одну партию в приставку, обустраиваясь на полу возле дивана. Мы с Дашей сидим в соседней кухне, тихо сплетничая. Она рассказывает про очередного парня, оказывающего ей знаки внимания. Я учтиво киваю, периодически вставляя: «Ага, да, а он что, а ты что?». Мы ходим вокруг да около, но я так и вижу, что ей не терпится задать мне вопросы в ответ. — Ну, и какой он? — интересуется она, наконец, лукаво щуря глаза. — О чём ты? Я допиваю остатки алкоголя из своего бокала, прекрасно понимая, что она хочет узнать на самом деле. Девушка красноречиво закатывает глаза. — Мне всегда было интересно, но ни разу не удавалось узнать это из первых уст. Кто лучше: Артём или Глеб? — Не знаю, — честно бормочу я, кидая взгляд из-за плеча, чтобы убедиться наверняка, что в комнату никто не зашёл в самый неподходящий момент. — В смысле? Ты тусуешься с Глебом уже пару недель официально. Хочешь сказать, что до сих пор не видела его член? Даша выглядит по-настоящему шокированной. Я уклончиво передёргиваю плечами. — Это-то я как раз видела. — Тогда в чём проблема? Ни за что не поверю, что Фараонович тебя не хочет, — категорично заявляет она. — Просто как-то момента подходящего не было, — мямлю я, смущаясь под её прямым взглядом. Тарасова в ответ вскидывает брови ещё выше. Недоумение явственно отражается на её лице. Пухлые губы кривятся в немом «Что?». — Подходящего момента? — удивляется она. — Мать, мы говорим о сексе, а не о запуске ракеты в космос. Здесь не нужна никакая предварительная подготовка. — Мне нужно знать, что я точно хочу этого, — запинаюсь я. — Чтобы не мучаться потом от мысли, что я поторопилась. — А сейчас, после всего этого времени, ты до сих пор не уверена? Она неосознанно понижает голос, кидая взгляд на приоткрытую дверь комнаты, где за стеной слышны восторженные крики Депо, явно побеждающего в этом раунде. — Как ты это понимаешь? Когда ты встречаешь кого-то нового, как ты осознаешь, что время для этого «чего-то нового» пришло? — тихо интересуюсь я. — Это сейчас отсылка была к тому, что я сплю со всеми направо и налево? — с обидой тянет она, играясь с прядью волос. — Нет, — поспешно отвечаю я. — Я не хочу никак тебя задеть, но… Блять, да, не будем скрывать — опыта во всём этом у тебя явно больше, чем у меня. Подруга самодовольно ухмыляется, легонько пихая меня в плечо. — Как ты справляешься с этим ноющим чувством пустоты, с этой нуждой, когда тебе прямо кости изнутри скручивает от этой блядской тоски по бывшему? Когда ты встретила кого-то, и он хороший и замечательный, и вообще просто предел всех мечтаний, но ты не можешь перестать думать и вспоминать того, другого? Даша мрачнеет. Ухмылка исчезает с её лица, и она нервно кусает губы, пряча глаза. — У меня такого не было, — едва слышно бормочет она. — У тебя же были парни, — растерянно выдыхаю я. — Ты ведь любила кого-то из них. — Я думала, что любила, — горько усмехается девушка. — Но не так, как ты любила Артёма. Или как он любил тебя. У него глаза горят, когда он про тебя говорит. Никто не относился ко мне с такой страстью, никто не нуждался во мне настолько. И у меня ни один парень таких эмоций не вызывал. У меня рот приоткрывается от удивления. На миг я совершенно теряюсь, не зная, что ответить на подобное признание. Я была настолько сконцентрирована на себе и своих чувствах, что мне даже в голову не могло прийти, что у других людей отношения могут протекать иначе. — Извини, — мягко шепчу я, накрывая её ладонь своей. Тарасова качает головой, мол «Всё в порядке», вымученно улыбаясь. — А чего лица такие похоронные? Сегодня же день самой лучшей тусовки в мире! — раздаётся вдруг громкий голос Егора. Он вваливается на кухню, едва не налетая плечом на дверной косяк. Его слегка пошатывает, и Депо, входящий в комнату следом, отпускает шутку, что малышу, похоже, уже пора заканчивать вечеринку. Подруга уводит разговор от темы, на ходу придумывая отмазку, что мы вспомнили грустный мультик. Напоминает о времени — уже девять часов. Пора выезжать в бар и присоединяться к остальной компании. Она вызывает такси, отвлекая Артёма вопросом про какие-то вещи, забытые в отеле. Ракитин уходит в спальню переодеться, и я присоединяюсь к нему. Лежу на широкой кровати, подперев голову. Наблюдаю, как парень перерывает шкаф в поисках нужной футболки. Я замечаю слабые царапины на его голой спине. — А что кстати с этой барменшей? — вкрадчиво интересуюсь я. — Ой, да забей, — отмахивается он. — И начинать не стоило. — Почему? — Потому что ей нужны поебушки, а мне… Я вскидываю голову, приподнимаясь на кровати. Вот это уже что-то. — Тогда что тебе нужно? — Что-то нормальное, как у всех, — пожимает Тейп плечами. — Чтобы кто-то обо мне заботился, и я мог делать тоже самое. Всё вот это романтичное дерьмо. Он говорит очень серьёзные откровенные вещи. Но меня, честно говоря, пробивает лишь на смех, потому что произносит младший это, прыгая на одной ноге по комнате, запутавшись в штанине, как малое дитя. Он кряхтит и тихо матерится, не в силах справиться с непослушной вещью. — Хочешь совет? — задумчиво бросаю я, усаживая его на кровать и стягивая с него брюки. — Конечно, — благодарно кивает он. — Тебе не нужно ничего искать. Любовь работает не так. Чем больше ты запариваешься, тем меньше твои шансы. Как говорится — твоё тебя само найдёт. — Главное — не упустить это потом, — добавляет вдруг Шатохин. Я вздрагиваю от испуга. Поворачиваю голову в бок, натыкаясь глазами на худого шатена, замеревшего у открытой двери. В его взгляде столько всего, что я просто тону в нём на миг. Он полон желания, тоски и сожаления. А ещё там очень много любви. Она лежит на поверхности, выходя за края, становясь настолько очевидной, что у меня в груди всё сжимается. Вот она здесь — только руку протяни, и всё вернётся. — Такси приехало! — кричит Тарасова откуда-то из коридора, попадая в эту воцарившуюся тишину. Это выводит нас троих из ступора. Не произнося больше ни слова, Артём резво поворачивается и уходит. Егор быстро напяливает на себя шмотки, ободряюще шепча «Всё наладится». Мельком проходится ладонью по моим волосам, украдкой целует в макушку. Он выходит из комнаты с недовольным «А кто спрятал мой телефон и куда?». Я застываю на месте, позволяя себе три секунды в тишине и одиночестве. Делаю глубокий вдох, приводя мысли в порядок и иду к друзьям. Господи, если ты действительно есть, дай мне знак. Всего лишь маленький, малюсенький знак, что я всё делаю правильно. Потому что я очень не хочу проебаться и потерять то главное, к чему все так стремятся, — любовь всей своей жизни.