Часовщица и кукольный минотавр

Даря вела себя как-то странно. Она нервно ёрзала, озиралась вокруг и вот уже дважды уронила ручку. Наша математичка уж начала неодобрительно на неё косится. Впрочем, когда и на кого она косилась одобрительно? Я посмотрела на неё, как могла, выразительно, и Даря сразу же замялась. За годы нашей дружбы она привыкла, что я вижу её насквозь; да разве можно её насквозь не видеть! По выражению её лица можно сказать не только о том, о чем она думает, но и том, что она ела на завтрак и как здоровье у её двоюродной бабушки. А в тот момент по её конопатому лицу было совершенно ясно, что случилось что-то нехорошее. -Давай на следующий урок опоздаем на пять минут, зайдём в туалет, я тебе кое-что сказать хочу, -прошептала Даря мне на ухо. Ну, то есть она думала, что прошептала – слышало Дарвину фразу где-то половина класса, а уху моему стало неприятно. И само собой, она не укрылась от бдительных глаз и могучих ушей нашей математички. Она нависла над нами, как коршун, и нам пришлось сесть по стойке «смирно» и сделать вид, что нам интересно, о чем она говорит. Хотя мне, конечно, было неинтересно. После слов-то Дари! Странная какая-то просьба – зачем так секретничать? В общем, в голову мне лезло либо что-то очень страшное, либо что-то очень мерзкое. Вот уже и я начала ерзать на стуле. С трудом звонка дождалась. Когда я пришла в туалет, Даря была уже там, а больше никого, слава Богу, не было. Я тут же спросила: -Что случилось? -Маш, только не смейся, ладно, -взволнованно ответила Даря. –Ты помнишь пингвина, которого мне подарил Игорёк? Игорёк – это наш одноклассник. Тонкий, нервный и в очках. Почти такой же умный, как я. Ни я, ни Даря никогда с ним особо не дружили – не то, чтобы он нам не нравился, просто Игорёк, похоже, и сам не рвался. На прошлой неделе, в Дарин день рождения, Игорёк всех сильно удивил: во-первых, он сильно опоздал на урок, чего за ним не водилось с первого класса, а во-вторых, он принёс с собой большого плюшевого пингвина. Щуплый Игорёк даже как-то терялся на его фоне. В наступившей тишине можно было услышать, как Даря скребёт ручкой по бумаге, рисуя цветочки в тетради по математике. Но она была единственной, кто не заметил прихода Игорька. Даже наша биологичка замолчала, что и вовсе можно назвать чудом. А Игорёк подошёл к нашей с Дарей парте, поставил на неё пингвина, пролепетал «С Д-днём рождения» и сел на своё место. Тут Даря заметила пингвина, повернулась ко мне и спросила: «А это что?» Помню, я тогда страшно раззавидовалась – ну вот, а мне никто пингвинов не дарит! Но виду, конечно, не подавала. Даря, всё-таки моя лучшая подруга. А вот Даря была очень тронута. -Конечно, я помню пингвина. Ещё бы я не помнила! –ответила я. –Да его, наверное, весь класс помнит! -С этим пингвином… Ну… Что-то не так… -У него лапки отвалились? –предположила я. Помнится, они были пришиты как-то ненадёжно. -Нет, лапки… Лапки держатся… Просто он… Разговаривает со мной… Ага. Вот значит как. Приплыли. Хотя, конечно, надо сказать, не так уж я и удивилась, услышав такое от Дари. В Деда Мороза она, например, верила где-то до пятого класса. В детском саду она разговаривала со своими отражениями – со стороны это выглядело так, будто бы она разговаривает с елочными игрушками или металлической дверной ручкой. В этом же детском саду она ловила червяков и пыталась завязать их в узел – а потом плакала от того, что бедным червячкам больно. Ещё она боялась темноты, потому, что верила – и верит, в приведений. Год назад я даже нечаянно довела её до слёз, пообещав, что её ночью заберут крокозябрики. В общем, я не так уж сильно удивилась, когда Даря заговорила о говорящем плюшевом пингвине. Хотя, это было как-то слишком даже для неё. -Даря, -ласково сказала я. –Плюшевые пингвины не разговаривают. Даря хмуро на меня посмотрела и обиженно ответила: -Я знаю! Я даже знаю, что обычные пингвины не разговаривают. Пожалуйста, не думай, что я сумасшедшая. Я же не сумасшедшая, правда? -Даря, -я сделала примирительный жест руками. –Конечно, я не думаю, что ты сумасшедшая. Может, у него внутри какая-нибудь пищалка? -Ты не понимаешь, -Даря была, как будто бы, готова разрыдаться. –Он рожи корчит… Он ходит, понимаешь? -Но этого же не может бы.. -Я знаю, что этого не может быть, но именно это вот и есть! –Даря начала кричать и размахивать руками – верный признак того, что она очень волнуется -Тише, Даря… -Ты наверное считаешь, что я больная на голову дура, да? –горько сказала она. И это до того, как я успела вставить хоть слово! -Я тебя дурой не называла ни разу, -ответила я, подумав про себя, что в нескольких случаях, наверное, следовало назвать её именно так. –Послушай, просто… Просто, ты бы сама поверила, если бы тебе про говорящего плюшевого пингвина рассказали? -Да! – с вызовом ответила Маша, затем посмотрела в мои круглые глаза и пробормотала: -Н-нет. Наверное, всё-таки нет… Маш, вот скажи, что мне делать? -А зачем тебе что-то делать? –удивилась я. -Мне кажется, что я сошла с ума. А ещё я его боюсь. Он странные вещи говорит. -Ну так выкини его в мусоропровод. Или Игорьку верни. Даря задумалась. Потом ответила: -Нет, не годится. В мусоропровод нельзя выбрасывать – жалко его. И Игорьку возвращать нельзя – подарки возвращать некрасиво… -с каждым словом Даря всё больше и больше расстраивалась. -Мда, -я тоже задумалась. Даже если пингвин и не умеет говорить, непонятно, что с ним делать. Не хотелось, чтобы он оставался рядом с Дарей – она же совсем с ума сойдёт. -Слушай, -Даря вдруг улыбнулась. –А может, ты придёшь ко мне в гости и посмотришь? -А ты уверена, что пингвин захочет со мной разговаривать? –сказала я, всеми силами стараясь скрыть улыбку. Не больно-то получилось. -Да ну тебя. Ну что тебе стоит? -Ладно, пошли, -согласилась я. Какая глупость, если подумать – я иду разговаривать с плюшевой игрушкой. –Прямо сейчас тогда и пойдём. Всё равно пол-урока прошло, да и ну её нафиг… Сразу нам выйти не удалось: нас заметил охранник и начал ругаться. Пришлось выходить через столовую. Тётя Тоня, наша кухарка, нас отругала, но останавливать не стала. Дариных родителей в это время ещё не было дома – и это хорошо. А то бы Людмила Анатольевна, Дарина мама, полчаса поила бы нас чаем. А так мы, раздевшись, сразу прошли в её комнату. Дарина комната мне очень нравится. Мне нравятся синие обои с синими рыбками, нравится её коллекция плюшевых зайцев, стоящая в отдельном шкафу, нравится кровать – большая, мягкая и всегда аккуратно застеленная в отличие, например, от моей. А ещё я всегда завидовала её большому письменному столу, с настольной лампой и множеством ящичков – у меня дома письменного стола нет, поэтому мне приходится делать уроки на кухне. На этом столе пингвин и сидел. Я подошла и щёлкнула его по мягкому клюву. -Видишь – сидит как сидел. -Но он же говорил, Маш, -растерянно и жалобно сказала Даря. –Говорил, говорю тебе… -Даря, ну не мог он говорить, -сказала я. –Ему нечем. Он плюшевый. -Ну вот, -сказала Даря таким голосом, будто она была готова разрыдаться. -Ты мне не веришь… Я смотрела то на Дарю, то на пингвина и не знала, что делать. Даря вряд ли сама собой успокоится, пингвин вряд ли заговорит. Но даже ради лучшей подруги врать, что я верю в говорящих плюшевых пингвинов, мне не хотелось. Даря подошла к столу и начала трясти пингвина, повторяя при этом: «Ну, скажи что-нибудь! Ну, скажи! Ну, пожалуйста!» Но пингвин и не думал слушаться. Сидел и сидел, как сидела бы любая плюшевая игрушка на его месте. Наконец Даря успокоилась, постояла, упершись руками в стол, затем села на кровать и обхватила голову руками. -Я… Я сумасшедшая… Совсем-совсем… -Брось, ты не сумасшедшая. Всё в порядке. Может, тебе просто это приснилось? -Я… Н-нет.. Я думаю, тебе пора идти. Родители скоро вернуться. Ни Дарина мама, ни Дарин папа никогда не были против, когда я заходила в гости. Она явно хотела меня выгнать. Думаю, ей хотелось побыть одной. -Может, пойдём погуляем? –спросила я. Оставлять её одну мне почему-то не хотелось. -Не хочу, -ответила Даря. Ну и ладно! Я подошла к двери, и прежде чем уходить не удержалась – хотя очень старалась удержаться, правда – и сказала: -До свидания, пингвин! -До свидания, госпожа! Сначала я даже не поняла, что случилось: ну «до свидания» и «до свидания». А потом подумала, что Даря как только меня не называла – но уж точно не «госпожой». И что голос у неё вдруг стал какой-то писклявый. И что… И что пингвин стоял – не сидел, а стоял! И смотрел на меня, моргая своими пластмассовыми глазами. Даря тоже на меня смотрела и вид у неё был очень довольный. -Видишь? А ты не верила! Я осела на кровать, сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Потом открыла. Пингвин по-прежнему стоял и смотрел на меня. И, да, по-прежнему моргал. Я закрыла глаза обратно. Даря, тем временем, подошла к столу, дала пингвину щелбан и укоризненно сказала: -Почему ты молчал? «Он плюшевый. Потому и молчал» -подумала я. «Почему он заговорил – вот это вопрос…» -Простите мою нерешительность, хозяйка Даря! –торжественно сказал пингвин. Наверное, это звучало достаточно забавно, если учесть, каким писклявым был его голос. Но я даже не улыбнулась. –Видите ли, правила таковы, что мне позволено разговаривать только и исключительно со своим владельцем. Однако, увидев, сколь сильны ваши переживания, я, разумеется, не мог промолчать. Я полагаю, это госпожа Мария? -Да, -ответила Даря, затем повернулась ко мне. «Госпожа Мария» сидела на кровати, ни жива, ни мертва. -Даря… Я… Не думала, что так действительно может быть. -Да ничего, -улыбнулась она. –Зато мы теперь знаем, что я не сумасшедшая. Или что мы обе сумасшедшие, но это как раз не страшно. Между тем, я не заметила, как пингвин забрался ко мне на кровать. Я заорала и забилась в угол. -Вам не стоит меня боятся, госпожа Мария, -сказал пингвин. –Как вы могли заметить, я плюшевый и, следовательно, ничуть не опасен. -А я назвала его Ло-Ло, -сказала Даря. –Как в мультике. -Но ведь говорящих пингвинов не бывает, -сказала я и жалобно посмотрела на Дарю. –Ну вот не бывает – и всё тут! -В мире, госпожа Мария, есть превеликое множество вещей и явлений, не доступных человеческому пониманию, -ответил за Дарю пингвин. Вот уж утешил, так утешил. Я и сама не могу сказать, чего я в тот момент так испугалась. А мне ещё казалось, что Даря странно себя ведёт. Да она молодцом держалась! -Я думаю, ты можешь его потрогать, -весело сказала Даря. Вся её подавленность растворилась без следа. Трогать мне его совсем не хотелось. Но ещё больше мне не хотелось, чтобы Даря подумала, будто я боюсь. Поэтому я протянула к пингвину свои дрожащие руки. На ощупь он был самой обычной плюшевой игрушкой. Тогда я осторожно его подняла. Мне показалось, что он какой-то тяжёлый. -Но как получается, что ты разговариваешь? У тебя и языка-то нет! -Ну, он же волшебный, -сказала Даря таким тоном, будто я не понимаю самых очевидных вещей. -Госпожа Даря, разумеется, права, -подхватил Ло-Ло. -Я говорю и двигаюсь посредством колдовства. Меня создал могучий Мастер-Кукольник, и ваш друг Игорь приобрел меня у него. -Кстати, а сколько ты стоил? –спросила Даря. -Подаркам не пристало распространятся о собственной стоимости, -гордо ответил Ло-Ло. –Как вы полагаете, хозяйка Дарья, теперь мы можем изложить госпоже Марии моё предложение? -Предложение? –я повернулась к Даре. -Ну… Я думаю, что можно. У меня от Маши секретов нет. И у тебя пусть не будет. -Хорошо, -сказал Ло-Ло и поклонился. Кланяющийся плюшевый пингвин – зрелище очень и очень странное. –Как я уже упоминал, я волшебный. И я умею – а раз умею, значит должен, так уж мы устроены – создавать определенного рода волшебные образы. Создавать их в целях увеселения моего хозяина. Я бы очень хотел это умение вам продемонстрировать. Странное предложение. Я, честно сказать, растерялась. Пятнадцать минут назад я вообще ни в какое волшебство не верила, а тут для меня хотят настоящее волшебное представление устроить. -Ну так ты как? –возбуждённо спросила Даря. Ей предложение явно нравилось. -Ну… -протянула я. Посмотрела на счастливое лицо Дари. –Ну наверное… -Я рад, что вы согласились. Теперь давайте же проследуем в подвал. -Ну давайте… -ответила я, и только потом подумала над тем, что он сказал. –Чего? Зачем в подвал-то? Пингвин ответил: -Крайне желательно, чтобы было темно. В темноте созданные мной образы будут гораздо красивее. Также, совершенно необходимо, чтобы нас никто не мог видеть. Я не трусливая. Даже, наверное, смелая. Когда мне было восемь, я залезла на водонапорную вышку на даче. Ещё я совсем не боюсь собак и мне не страшно оставаться одной в темноте. Но почему-то при мысли о том, что мы с Дарей можем остаться в одни в тёмном подвале с чем-то, чего не бывает, у меня будто бы появлялась маленькая льдинка в левой груди. -Нет, Ло-Ло, спасибо, нам что-то не хочется в подвал, -сказала я, при этом осторожно, чтобы не показаться невежливой, отодвигаясь от пингвина. Вот только Даря моего мнения, похоже, не разделяла: -Почему это не хочется? Очень даже хочется! -Ло-ло, если вы позволите, я бы хотела поговорить с Дарей наедине, -я решила брать ситуацию в свои руки. -Конечно, госпожа Мария. Я не вправе, да и не хочу вам препятствовать, -важно ответил пингвин. Я взяла Дарю за руку и повела по направлению к двери. Она не сопротивлялась, но явно была не довольна. -Что с тобой? –спросила она, как только мы вошли на кухню. -Нам не стоит идти в подвал. -Почему? Ты боишься подвалов? -Не боюсь я подвалов! Просто, –я остановилась, пытаясь получше подобрать слова. –Просто мы не знаем, чего ему надо. -А разве он не сказал? Он хочет устроить нам представление! -А что если… Он врёт? -Врёт? –Даря, кажется, сильно удивилась. –А…зачем? Что ответить на этот вопрос, я не знала. Действительно, зачем плюшевому пингвину врать? Не то, чтобы было из-за чего беспокоится. Но меня не покидала такая мысль: вдруг этот пингвин умеет не только ходить и говорить? -Маш, не бойся. Мне и самой страшно было бы одной туда идти. Я тебя затем и позвала. Вдвоём нам точно бояться нечего. -Ну зачем нам вообще туда идти? Далось тебе это представление? -Ты не понимаешь, Маш? –Даря как-то грустно улыбнулась. –Ко мне… К нам же сказка стучится. Настоящая, живая. Странно за ней не пойти. Ты читала книжку про черную курицу? Такой книжки я не читала. Я не люблю всякие сказки – больше энциклопедии, да книги по истории. Так и не дождавшись моего ответа, Даря вышла с кухни и вернулась в комнату. Как я ни уговаривала Дарю никуда не идти, она все равно решила спустится в подвал. Я сказала: «Ну и иди» и собралась идти домой. Она сказала: «ну и пойду». Я ответила: «ну и ладно», она – «ну и пожалуйста». Она вынула всё из портфеля и засунула туда Ло-Ло. Он не возражал, разве что сдавленно ойкнул, когда она прищемила его молнией. А ведь действительно пойдёт! Я вздохнула и согласилась идти с ней. Я вспомнила о том, что неплохо бы взять с собой фонарик. Даря нашла его у себя в кладовке, и мы попытались запихнуть его в рюкзак, но он не влез. Пришлось нести в руках. И мы пошли искать подвал. Такой, чтобы дверь была открыта. Я надеялась, что открытой двери нигде не найдётся, что мы побродим-побродим, да и разойдёмся по домам. Мы обошли три дома, но подвальные двери везде были закрыты. Я почти расслабилась, но одна из дверей дома номер восемь, дома, где, кстати, живёт Игорёк, всё-таки открылась. Мы аккуратно вошли, огляделись. Пахло здесь достаточно неприятно. Я услышала какой-то невнятный шёпот. -Ты слышишь? –с замиранием сердца спросила я Дарю. -Слышу, конечно, -ответила она подозрительно спокойно. -Маш, ты чего? Это же Ло-Ло. Даря сняла рюкзак и достала оттуда пингвина. Вид у него был нахохлившийся. -О да, это место прекрасно подойдёт. Только прошу вас, выключите, пожалуйста, свет. В подвале тут и там горели маленькие тускленькие лампочки. Света они давали немного, но мне очень не хотелось лишиться и его. Но Даря тут же бросилась искать выключатель и довольно быстро его нашла. Стало темно. Совсем. Я никогда не думала, что может быть настолько темно, чтобы не было видно вообще ничего. Ведь даже заперевшись ночью в ванной, не включив там свет (хотя, конечно, делать что-то такое совершенно незачем) всё равно что-нибудь, да можно будет различить. А тут я не увидела даже своих рук, когда поднесла их к лицу. Сразу как будто бы стало холоднее. -Даря, пожалуйста, включи фонарик. Маленькое пятнышко света запрыгало вокруг, пока, наконец, не остановилось на моем лице. Я зажмурилась. Через несколько мгновений кто-то взял меня за руку. Я чуть было не вскрикнула, хотя, конечно, кроме Дари этого сделать никто не мог. Так, надо немного успокоится. Ну да, темно как в склепе. Ну да, холодно, как на кладбище… Нет, так я точно не успокоюсь. Да что это со мной? Мы как-то на даче в погреб забирались в заброшенном доме – и ничего, ведь не боялась же. -Мне почему-то здесь не нравится, -сказала Даря. Почему-то? Тебе почему-то не нравится в вонючем, темном подвале? Действительно, с чего бы вдруг? Вслух я этого говорить, ясное дело, не стала, а ответила: -Мне тоже. Давай быстрее посмотрим эти чудеса и уйдём отсюда. Даря кивнула (вроде… темно же) сняла рюкзак и достала оттуда Ло-Ло. -Мы готовы. Показывай чудо. Ло-Ло не шелохнулся. Тогда Даря его потрясла. Но он не двигался и продолжал молчать. Даря потрясла его сильнее. Минуты через две мы уже вдвоём попеременно его трясли, кричали, а Даря даже пару раз его ударила. Никакой реакции. Плюшевая игрушка и плюшевая игрушка. -Кажется он нас обманул, -сказала Даря. Голос у неё был такой, будто она сейчас разрыдается. –Не понимаю – зачем ему нас обманывать? Я же не особо расстроилась. Пингвин молчал – а значит, отсюда можно уйти хоть сейчас. -Пошли, Даря. Зря сходили только. -Вот оставлю его здесь – будет знать! -Сказала Даря, но всё-таки засунула Ло-Ло обратно в рюкзак. И мы пошли к выходу. Только вот мы шли и шли, а выхода всё не было. Более того, мы даже в стену не уткнулись. -Маш, а Маш… А мы что, заблудились? -Конечно нет, -ответила я. Уж очень мне не хотелось в этом признаваться – ни Даре, ни себе. –Пожалуйста, дай фонарик. Даря дала мне фонарик и я стала светить им в разные стороны в поисках стены. Будем идти вдоль стены – непременно куда-нибудь выберемся! Но стены нигде не было. В голову мне пришла сумасшедшая мысль, и я направила луч фонарика вверх. И не удержалась – заорала. -Маш, что случилось? -Фонарик… -Что фонарик? -Не достаёт… -Куда не достаёт? -До потолка не достаёт! До потолка! -То есть как это не достаёт? –до Дари, похоже, начало доходить. -Мы же в подвале! Мы разве что макушками по потолку не чиркали! -Я знаю… Сама посмотри! Даря взяла фонарик и подняла руку над головой и несколько раз подпрыгнула. Результат был точно такой же. -Мы больше не в подвале, -пробормотала я и сама поразилась тому, как нелепо это звучит. Мы же заходили в подвал, правильно? И из него не выходили, так? Так где нам ещё быть, как не в подвале? Я забрала фонарик у Дари. Мне хотелось посветить в пол, чтобы убедится, что уж пол-то хотя бы под нашими ногами есть. До пола, слава Богу, фонарик достал, только вот… Это был не пол. Это был асфальт. Мокрый и в маленьких лужицах, как будто бы здесь недавно шёл дождь. Дождь? В подвале? -Маш, мне не по себе. Давай уйдём отсюда, а? -Как мы отсюда уйдём? –спросила я, стараясь говорить как можно более спокойно. –Мы не знаем, где здесь выход… Даря достала Ло-Ло из рюкзака, начала, крича как резаная, трясти его и бить. Затем она начала просить его отпустить нас. Потом она заплакала. Мне плакать пока не хотелось, но что делать, я не знала. Если мы не знаем, как сюда попали (сюда – это куда?) то как нам отсюда выйти? Вдруг Даря перестала плакать. Я направила на неё фонарик и увидела, что она крутит головой, будто бы в поисках чего-то. -Ты слышишь? –спросила она. Почему-то шёпотом. -Слышу что? -Музыка… Красивая… Никакой музыки я не слышала, а потому встревожилась – вдруг у Дари голова от страха повредилась? -Я… Я хочу к музыке… Даря вдруг побежала, бросив рюкзак и пингвина. Несколько секунд я от удивления не могла сдвинуться с места, затем, схватив пингвина и рюкзак, бросилась вслед за ней. На бегу я мотала фонариком из стороны в сторону, пока свет, наконец, не упал на Дарину спину. Когда я уже успела запыхаться, Даря вдруг остановилась и подняла что-то с земли. Я, тяжело дыша, подошла к ней. -Что… Э…то? –спросила я. Даря не отзывалась. –Эй. Даря обнимала то, что она подняла, как любимую мягкую игрушку и улыбалась. Я посветила на её руки и увидела, что она держит что-то вроде статуэтки. Тут я обратила внимание на то, что от статуэтки исходит музыка. Вроде бы она была вполне приятной – не могу сказать точнее, мне в тот момент было не до того. -Даря, ты жива? Она не ответила. Она продолжала улыбаться, сжимая в руках эту штуку. -Даря? Даря?! Ответа не было. Я попыталась отобрать у Дари статуэтку. Мне почему-то подумалось, что дело именно в ней. Но Даря меня оттолкнула, оттолкнула неожиданно сильно, и… Ай! АЙ! Больно! Так больно мне, наверное, никогда не было. Случилось вот что: когда Даря меня толкнула, я, видно, стаяла на краю какой-то ямы и теперь в эту яму благополучно упала. -А, что ты делаешь?! –заорала я. Но ответа не последовало. Непогашенный фонарик упал рядом со мной. Я протянула к нему руку и сморщилась от боли – я сильно ударилась плечом. Когда же я всё-таки нашарила фонарик и посветила вокруг, я вскрикнула – но уже не от боли, а от удивления. Я сидела на рельсах. Получается, что я упала не в яму. Я упала с платформы. А Даря стояла на краю платформы, всё так же обнимая свою статуэтку, а мелодия всё продолжала играть. Но я слышала не только мелодию. Ещё я услышала лёгкое дребезжание, а потом, как ни странно, почувствовала её ногой. Повернув голову, я увидела маленький огонёк. Сначала я не поняла, что это, но затем заметила, что он становится всё больше. Это был поезд. Поезд, который ехал прямо на меня. -Даря, там поезд, Даря! Помоги вылезти, быстрее! –закричала я. Но она даже не шелохнулась. Я повернула голову в противоположенную от платформы сторону, надеясь, что я смогу просто отойти. Но с другой стороны была точно такая же платформа. «Меня сейчас задавит поезд» -пронеслось у меня в голове. Маленькая льдинка в моей груди разрослась до размеров большого ледяного паука, протянувшего свои лапы по всему моему телу. Я растерялась, я не знала, что делать. Но паук знал. Заорав, я кинулась к платформе, на которой стояла Даря. Платформа была высокой, даже когда я встала на рельс, она всё равно была мне по макушку. Прыжок. Не вышло. Ещё прыжок. Не выходит. И вот, вокруг меня уже стало светло, так светло, что у меня заболели глаза… Я не знаю, как мне удалось забраться. Я расцарапала себе руки, живот болел, будто в него ударили ногой… Но это было не важно. Важно было то, что я лежала лицом вниз на платформе, целая и живая, а не на рельсах и по кускам. Лежала и плакала, от боли, обиды на Дарю и огромного облегчения. -Даря, ты… я… ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! –я уже не удивлялась тому, что Даря мне не отвечает. Как будто она потеряла способность говорить, когда к ней попала эта мерзкая статуэтка. Я, пошатываясь, встала. На секунду я подумала, что потеряла фонарик, но в нем и не было больше нужды. Свет исходил от поезда. И за одним из окон стояла Даря. Всё в той же позе. -Даря, что ты делаешь?! Выходи оттуда! –но то ли она меня не слышала, то ли.. Поезд тронулся, увозя её за собой. Через минуту я осталась одна на платформе в полной темноте. Куда? Куда этот поезд повез её? Что с ней будет? Я увидела пятнышко света. Это был фонарик, его луч падал на Ло-Ло и рюкзак. Я подобрала и посмотрела ему в глаза. В пластмассовые и неживые. -Ненавижу. Ненавижу тебя! –он не ответил. Я с яростью запихнула его в рюкзак. Я брела, не разбирая дороги. Страшно уже не было, только горько и пусто. Куда и зачем я иду, я не знала, но стоять на месте было невыносимо. Неожиданно луч фонарика упал на стену. Я посветила наверх. Потолок был на месте. Выходит, я каким-то образом вернулась из этого жуткого места. Вернулась, оставив там свою лучшую подругу.