***
После недолгих приготовлений, но довольно мучительного ожидания, наконец-то, наступил
D-Day. Все для розыгрыша было готово, оставалось лишь ждать реакции и готовиться огребать. Но Джину не впервой, к тому же он старше, максимум, что новичок ему сделает - обидится и разговаривать не будет какое-то время, а потом все наладится, а даже если нет, то какое Киму до этого дела, думал он, но не тут-то было.
Вот Сокджин направляется в учительскую под предлогом поболтать с Намджуном, но на самом деле ему интересна реакция Чона. В надежде, что новенький еще не явился Ким заходит в учительскую и усаживается на стол Намджуна, откуда открывается прекрасный вид на будущее рабочее место учителя литературы. Джин видел, что стаканчик кофе стоял на столе, значит, скорее всего, новенький еще не зашел. Подождав пятнадцать минут, Сок уже подумал, что
Нам-называется-друг-джун его обманул, что новенький не сегодня появится на работе, еще и сам никак не приходит, подставил старшего, в общем. Спрыгнув со стола, брюнет подошел к учительнице по математике и спросил ее, не знает ли она что-нибудь про новенького. Девушка ответила, что он должен сегодня подойти ко второму уроку.
- Ну, конечно, - воскликнул медбрат, громко ударяя себя по лбу. Намджун же говорил, что этот Чон Хосок будет вести литературу у первогодок, а они сегодня приходят только к третьему уроку. Это означало только одно - целый урок новенький будет здесь осматриваться и осваиваться. В голове Джина засела одна очень глупая, но коварная идея. Он решил устроить этому парнишке экскурсию по школе в течение этого первого урока, средство, которое Сок подложил как раз должно подействовать в течение часа, так что все веселье начнется на первом уроке Чона, а сам Ким будет смотреть на все это действо со стороны и посмеиваться. Да, так он и поступит. Отблагодарив девушку, Джин направился к себе, в медпункт, дожидаться прихода
«новобранца», для которого он приготовил
«вступительное испытание».
Ожидание было мучительным для Сокджина, казалось, что минута идет целую вечность. Когда, наконец, прозвенел звонок с первого урока, Ким сорвался с места и помчался в сторону учительской, чтобы встретить свою жертву. В этот раз Намджун был на месте, поэтому брюнет направился сразу в его сторону. Злость на друга уже давно улетучилась, осталось только предвкушение перед результатом его
«шалости». Больше всего Ким ждал момента, когда скажет:
«Шалость удалась» и, заговорчески смеясь, скроется в
своем убежище медпункте в ожидании прихода жертвы с жалобами.
- Намджуни, привет. Как жизнь? - радостно сказал Сокджин, усаживаясь на стол. Произнося эти слова, он даже не думал смотреть на друга, все его внимание было приковано к молоденькому учителю, который спокойно сидел на своем месте и наивно пил кофе, оставленный Кимом, даже не зная, что его ждет. Парень с каштановыми волосами склонился над какими-то документами. Очки в черной оправе скатились на кончик его носа, а брови сдвинулись к переносице, кажется, он был занят какой-то высокоинтеллектуальной деятельностью.
- Слезь со стола, блин. Ты мне все документы помнешь. Расположил свои булки на моих контрольных работах и сидит довольный, - сразу заворчал Намджун, всем видом показывая, что не особо-то и рад своему другу. Блондин посмотрел Джина взглядом
«ты че, бессмертный?» и снова попытался согнать его, - Давай, давай, живее, слезай.
- Твое счастье, что я в хорошем настроении, а то и обидеться мог. Я сутра по твою душу приходил, а тебя не было. И Хосока этого не было... я уж думал ты меня обманул, засранец такой, хотел тебе мстить, но твою пропащую душу спасла госпожа Чхвэ, поблагодари ее как-нибудь. На свидание сходи, что ли, хоть сделаешь вид, что не гей-педофил, может понравится, - ответил брюнет, слезая со стола и, все-таки, сминая верхний листок, на что младший лишь тяжело вздохнул и выбросил его в мусорку.
- Беда с тобой, хен. Не думаешь, что пора заканчивать с этими розыгрышами? Из-за тебя столько невинных людей пострадало. Или тебе нравится себе врагов наживать? Веселее жить, когда каждый второй готов тебя убить, да? - ответил блондин, уже немного повеселев. Он проследил взгляд хена и понял, что тот открыто, совершенно не скрываясь, пялится на нового учителя литературы. Помахав рукой перед его глазами, младший постарался отвлечь Джина от созерцания
(или слежки), но получилось не очень. - Может хватит? Ты в нем своим взглядом дыру просверлишь, хен.
- Я итак решил заканчивать, это мой последний. Все должно пройти идеально, понимаешь? - наконец отвлекся он от паренька, который продолжал что-то черкать в своих листочках. - Этот розыгрыш должен стать моим триумфом, а потом я ухожу на розыгрышную пенсию. Да. Надеюсь, мое место кто-нибудь займет из молодежи. Ты, например, - Джин двусмысленно посмотрел на своего друга, после чего похлопал того по спине.
- Нет уж, увольте. Я этой фигней заниматься не собираюсь. Мне, в отличие от тебя, есть чем заняться в свободное время. В эти выходные, например, мы с моим малышом поедем в Пусан к его родственникам. Я так переживаю, он, наконец-то познакомит меня со своей семьей, кажется у нас все серьез... - дальше бурчание Намджуна брюнет не слышал, так как приступил к выполнению своего коварного плана. Мужчина медленно двинулся в сторону стола новичка, который, по расчетам старшего, выпил уже достаточно, чтобы вещество смогло подействовать достаточно хорошо. Ким подошел к столу новенького и негромко кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, однако это не помогло, кажется, паренек был очень увлечен тем, что он делал.
- Привет, - чуть громче, чем следовало, начал Сокджин, - меня Ким Сокджин зовут. Но можно просто
«хен». - Продолжил он, когда пара карих глаз все-таки обратила на него внимание. - Я местный врач. Так что, если что заболит, мои двери всегда для тебя открыты, - мужчина включил режим
«привлекательность», так что любая дама перед ним уже бы ноги раздвинула. А этот малый лишь судорожно встал, поклонился, пролепетал что-то вроде:
«Приятно познакомиться, хен. Я Чон Хосок. Я, пожалуй, вернусь к работе» и продолжил что-то черкать в бумажке с текстом и выписывать какие-то цитаты в табличку. Это был удар ниже пояса для Кима. Да, безусловно, он уже не так молод, как был еще лет 5 назад, но с возрастом он стал еще мужественнее, так что проблема была явно не в этом. Впервые
(не считая Джуна) Сок встретил человека, который бы не захотел продолжить с ним общение, особенно, если сам
КИМ-МАТЬ-ЕГО-СОКДЖИН начал разговор. Медбрат постарался не показывать своей обиды и продолжит наступление.
- Ты новенький, поэтому, наверное, ничего здесь не знаешь. Могу помочь здесь освоиться, слышал у тебя работа начинается с третьего урока, а это значит, что у нас есть целый урок - сказал брюнет, опираясь своими аппетитными булочками, которыми только что помял контрольные работы Джуна, о стол паренька. Тот вновь поднял свои кофейного цвета глаза на Сокджина. Вдруг сердце старшего кольнуло, и он на секунду всерьез задумался о том, что стареет и нужно сходить провериться, как бы не было проблем с сердечно-сосудистой системой, но потом Ким, все-таки, вернул мысли в нужное направление, а именно в сторону того, как заставить этого паренька прогуляться с ним по школе целый урок.
- Извините, Сокджин-ним... то есть, хен, - как только шатен произнёс
«хен», что-то в его выражении лица изменилась, как будто он вспомнил что-то не очень приятное, но не подал вида и продолжил, - кажется, у Вас плохо с памятью, стареете никак, - вот чего-чего, а такого отношения к себе Сокджин не ожидал. Этот новичок обращался к нему, словно знает его уже сто лет, причем не с очень хорошей стороны. Ким попытался обратиться к своей памяти, но она ему отказала, как будто кто-то стер из его головы любые упоминания этого человека, или их просто не существовало, вот тут Джин немного струсил, - четыре года назад я выпустился из этой школы. Что? Не помните? Наверное вы и не помните, как... - тут паренек запнулся, словно в его горле образовался ком. Шатен продолжал смотреть на Кима снизу вверх, но, чтобы лучше видеть любую эмоцию, которая может проскользнуть на лице медбрата, парень снял очки, которые были в большей степени декоративные и в меньшей помогали ему лучше видеть, - как меня принесли к вам в кабинет без сознания, - продолжил он спокойным голосом, - как после того случая я часто к вам заглядывал, а вы угощали меня мятным чаем. Как вы стали человеком, с кем я мог поделиться своими проблемами. Забыли,
как отчаянно я признавался вам в любви, а вы отшучивались, что это все подростковый возраст, что это все пройдет... - кажется в его глазах начинали скапливаться слезы, но голос оставался твердым, ни одна мышца лица не дрогнула. А к Сокджину, кажется, начала возвращаться память, словно ее и правду кто-то стер, а сейчас Хосок записывал всю информацию по новой на жесткий диск в голове Кима. Перед старшим представали картинки, как Чон-подросток, худенький, невысокий, с прыщами по всему лицу, стоит и признается ему в любви
раз, два, три... десять, а Джин все шутит, не воспринимает всерьез, в то время, как на это детском личике отражается боль, - Разве вы не помните, как
поцеловали меня и сказали, что все будет хорошо, сказали, что пока я учусь нам нельзя быть вместе, но как только я выпущусь, вы сразу же согласитесь встречаться со мной. А потом даже не пришли на выпускной. Как я зашел в медпункт после выпускного и застал вас с нашей учительницей математики? Вы все это забыли! - сказал Хосок, вспрыгнув со своего места и подойдя вплотную к брюнету, из его глаз брызнули слезы. Соленые горячие капли стекали с его щек, но он продолжал непроницаемо смотреть на Кима. Вдруг сердце Джина вновь закололо, но сильнее, больнее. Он не мог смотреть на эту картину, поэтому отвернулся от Чона. Мужчину словно облили ледяной водой с ног до головы. - Что? Совесть проснулась? - спросил Хосок надрывающимся голосом.
Тут уже на них смотрела вся учительская. Историю никто не услышал, так как шатен рассказывал ее достаточно спокойно, чтобы лишь медбрат ее слышал, но последние слова Хосок практически выкрикнул, тем самым обратив на них двоих всеобщее внимание. Даже Намджуну стало интересно, что такого натворил его друг. Джин вдруг неожиданно схватил Хосока за руку и потащил подальше из учительской. Благо прозвенел звонок на урок, так что многие учителя тоже покинули комнату, а в коридорах не было учеников, поэтому плачущим нового учителя литературы никто не увидит.
В итоге мужчины оказались в медпункте. Джин закрыл дверь на защелку, чтобы никто не помешал им, предстоял длинный разговор. Хосоку до боли, в прямом и переносном смысле, была знакома эта комната. Парень утер слезы и сел на стул рядом со столом Кима. Сокджин сел в свое кресло и посмотрел на Чона. Мужчина заламывал пальцы, как подросток, который признается в любви, и не знал как начать. Молодой он сам стал вдруг ему противен, неужели он так отвратительно поступал, еще хуже ситуация становилась от того, что весь этот ужас он забыл, чем причинил еще больше боли Хосоку. Конечно, он его не узнал. Парень подрос, возмужал, ни одного прыща на лице, идеальная кожа, да и голос стал по-ниже. Шатен стал очень привлекательным, мог даже занять место Джина, как первого красавчика на районе, но сейчас Соку нужно было думать совершенно не об этом, а о том, как исправить ситуацию.
- Слушайте, господин Чон. Нет, не так,
Хосок, - мужчина поднял глаза на паренька, чьи глаза и нос все еще были красными от слез, - мне правда жаль.
- Прошу, господин Ким, давайте без оправданий. Я не пришел выпрашивать извинений. Просто обида, накопившаяся за эти 4 гребаных года, вылилась в это. Если вам больше нечего мне сказать, то я пожалуй пойду, у Вас тут что-то жарко, хоть окошко откройте, что ли. - Чон снял пиджак и, взяв его в руки, поднялся со стула, но, кажется, что-то его смутило, потому что его уши вдруг резко покраснели.
- Хосок! - Джин сорвался с места, подбежал к парню и придержал его за плечи, - Ты что, до сих пор падаешь в обмороки? - мужчина довел Чона до койки, которая стояла в кабинете, на случай если кому-нибудь станет плохо
(хотя иногда Намджун приходил сюда поспать на обеденный перерыв, если всю ночь до этого работал). Медбрат помог младшему лечь на кровать и приложил руку к его лбу. - Да ты весь горишь, неужели заболел в свой первый день работы?
- Да нет, хен, все хорошо - ответил младший, стараясь встать с кровати, но, кажется его сознание помутилось, а в комнате стало еще жарче, поэтому он расстегнул три верхних пуговицы рубашки. Неужели вправду заболел? Но это не было похоже на болезнь, потому что внизу живота скрутило узел. - Хен, что было в кофе, который ты мне оставил на столе? - вдруг осенило младшего.
- Ничего особенного, просто слабенькое слабительное. А как ты догадался, что в нем что-то было? - спросил Сокджин, пока искал что-нибудь, чтобы сбить температуру. Он взглянул на Хосока и что-то внутри него оборвалось. Парень сейчас лежал на кровати с полностью расстегнутой рубашкой, очень красными щеками, его грудь медленно вздымалась и опускалось, а голос словно стал более низким и хриплым. Вдруг парень закрыл глаза и тихо простонал. - Хо-хо.. Хосок - выдавил из себя Джин, сглатывая слюну, - все хорошо?
- Т-ты уверен, что это была не
виагра? - тяжело выдохнул Хосок, задевая свои затвердевшие соски, парень вновь низко и хрипло простонал, а Сокджин увидел уже довольно большой бугорок на брюках.
- Не может быть - отвернулся от этой картины Ким, потому что боялся, что еще немного и у него тоже встанет, а пользоваться Чоном, особенно после всей той боли, которую он ему причинил, было совершенно неправильно. Парень присел над мусоркой, куда сегодня бросил упаковку из-под слабительного. Кроме нее он там обнаружился стаканчик кофе, который он купил сегодня новичку и пачку виагры. - Намджун - прошипел брюнет и уже начал продумывать всевозможные способы расправы с этим мелким засранцем, который, все-таки, подпортил ему настроение и захотел подпортить репутацию. На такой грязный розыгрыш Джин бы никогда не согласился, а вот Джун с легкостью подменил стаканчик старшего, поставив Хосоку кофе с виагрой. Вот где он пропадал во время первого урока: портил медбрату жизнь.
Ким вытащил из мусорки коробку с виагрой, чтобы прочитать, как долго будет длиться эффект. Вдруг Хосок издал очередной, уже довольно громкий, стон, чем заставил Джина развернуться. Парень лежал на спине с закрытыми глазами, а его рука уже медленно двигалась в брюках вверх-вниз. Старший почувствовал возбуждение внизу живота, а его член начал затвердевать. - Блять, - тихо ругнулся он, - Намджун, ты у меня за все получишь. - повернув коробку, мужчина обнаружил записку, написанную знакомым почерком:
«Ну что, Джин-хен, тебе нравится мой подарок? Развлекайся ;)», - Вот же... - брюнет выбросил коробку обратно и подошел к столу, стараясь игнорировать звуки, которые издавал Хосок. Взяв свой телефон, Ким быстро набрал сообщение другу:
«Ты труп». И хотел отправить, но услышал жалостное:
- Джиин-хееен... пожалуйста, помоги мне. - простонал Хосок тяжело дыша и смотря на старшего глазами, застланными искусственно вызванным желанием. Ким боялся, он не хотел сделать еще хуже, хотя, казалось хуже уже некуда. Старший хотел попытаться
все исправить, наладить отношения с Хосоком, но, кажется все опять пошло по пизде, а все из-за кого? Из-за этого ебаного Ким Намджуна, который огребет по первое число, как только Чону станет лучше. Сокджин отправил сообщение и подошел к кровати младшего.
Джин склонился над Хосоком, стараясь заглянуть ему в глаза, но тут же был втянут в поцелуй. Чон обхватил голову старшего обеими руками и притянул к себе, буквально впиваясь, словно змея в жертву, своими губами в сокджиновы губы. Поцелуй получился очень страстным, мокрым, воздуха не хватало, но никто не хотел его заканчивать. Кажется, будто Джин тоже выпил тот кофе с виагрой, потому что его нехило так накрыло. В комнате и вправду стало как-то жарковато, а в штанах узковато. Ким залез на кровать, оседлав бедра младшего и нехотя оторвавшись от него, расстегнул свою рубашку, отбросив ее куда-то в сторону. Перед Чоном предстало красивое подкачанное тело мужчины, были хорошо различимы кубики пресса, поэтому шатен облизал вдруг засохшие губы и провел по накачанному телу мужчины рукой, специально задевая затвердевшие соски, от чего старший зарычал, как тигр, и вновь атаковал сладкие губы своего донсена. Сокджин грубо сминал их, оттягивал нижнюю губу и кусал ее почти до крови, а затем проник в рот Хосока языком. Руки Джина уже изучали тело младшего, стараясь найти точки, в которых ему приятнее всего. Стояк шатена упирался старшему в промежность, чтобы напомнить о том, что младшему тут вообще-то максимальную порцию виагры дали и его дружку нужно внимание, Чон сделал круговое движение бедрами, потеревшись о Кима, тем самым немного облегчив свои страдания. Брюнет оторвался от губ Хосока и начал спускаться поцелуями к подбородку, затем поцеловал кадык, яремную впадинку, грудь и добрался до плоского напряженного животика шатена, после чего стянул с него и с себя брюки вместе с бельем. Младший Сок облегченно вздохнул и подался вперед бедрами. Джин вновь вовлек Хосока в поцелуй и начал надрачивать обоим. Их члены терлись друг о друга, создавая незабываемые ощущения. Чон, будучи под действием виагры вскоре громко простонал и кончил Сокджину в кулак, размякая на кровати, Ким же еще несколько раз провел рукой от основания до головки и тоже кончил.
To be continued...
