Подобный орхидее

Смотря на то, как Цзинь Лин поглаживает кролика, Лань Си Чень понял, что он болен. Болен без надежды когда-нибудь оправиться от своего недуга. Эта болезнь именовалась влюбленностью. Да, он осознавал, что дядю хватит удар, как только тот узнает, что наследник ордена Гу Су Лань влюбился в мужчину. Но Лань Си Чень уже ничего не мог с собой поделать. Когда это началось? Хм… Наверное, когда Цзинь Лин впервые оказался в его объятиях. Той ночью, на стене, когда его руки осторожно удерживали хрупкое тело, Лань Си Чень не мог осознать своего счастья. Он пропал, как только посмотрел в недоумевающие, светло-серые, словно у олененка, глаза. В голове что-то щелкнуло, и образ Цзинь Лина запал в его сердце. Цзэ У Цзюнь стал искать встречи, даже наказание за чрезмерную улыбчивость выдумал. Совестно было признаться самому себе, но сердце словно сковывали тиски, стоило Цзинь Лину одарить своей светлой улыбкой кого-нибудь кроме Лань Си Ченя. И потянулась вереница глупых наказаний, полученных вторым молодым господином Цзинь на пустом месте. Хоть в Облачных Глубинах и запрещены домашние животные, но у Лань Си Ченя не хватило духу выгнать белоснежного крольчонка, которого принес Цзинь Лин, так как маленькое пушистое облачко одним своим присутствием напоминало о нежных руках, что когда-то держали его. Лань Си Чень даже выпросил особое разрешение, чтобы оставить кролика, а позже дал ушастому имя – Жулань. Теперь у него всегда была рядом частичка настоящего Жуланя. Наблюдая за Цзинь Лином, Лань Си Чень заметил, что в учебе тот ужасный неумеха, а когда он присутствует на уроке, то в глазах так и читается вопрос: “Что я тут вообще делаю?”. Таким образом, помощь в учебе стала еще одним поводом для частых встреч с Цзинь Лином. Лань Си Чень очень долго и со всем усердием, на какое только был способен, старался объяснить юному заклинателю материал, который рядовые адепты схватывали за пару часов, что уж говорить о молодых господах, которым в будущем будет вверен целый орден. Этого Лань Си Чень не понимал. Цзинь Лина язык бы не повернулся назвать глупым. Наивным – безусловно, но не глупым. Юноша мыслил вполне здраво, словно ему было не пятнадцать, а гораздо больше. Но никто вокруг этого не замечал, восхваляя первого молодого господина Цзинь, который, по скромному мнению Лань Си Ченя, в свои годы был слишком высокомерен. Наверняка они воспитывались в неравных условиях, тем не менее старший заботился о младшем, даже усерднее, чем следовало бы. Со стороны это смотрелось очень забавно. Словно курица-наседка и ее цыпленочек. Но, видимо, этой опеки было недостаточно. На первой же ночной охоте с участием приглашенных адептов гули чуть не утащили Цзинь Лина на дно. Сердце Лань Си Ченя перестало биться. Он был готов расправиться с гулями одним взмахом меча и погрузиться в реку хоть до самого дна, лишь бы вытащить живого Цзинь Лина (по-другому ведь быть не могло?). Но Лань Ван Цзи его опередил. Словами не передать, каково было облегчение первого нефрита. Сердце вновь возобновило ритм. Вся одежда Цзинь Лина намокла и плотно прилегла к телу, даруя возможность разглядеть каждый его изгиб. Накидка с плывущими облаками мгновением позже оказалась на плечах второго молодого господина Цзинь, чье тело сотрясала крупная дрожь, а горло раздирал кашель. - Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросил Цзинь Цзы Сюань. - Х-холодно, - клацнул он зубами. Лань Си Ченю хотелось подарить ему все свое тепло, лишь бы прогнать болезненную бледность с лица Цзинь Лина. Но… - Я доставлю его в Облачные Глубины. Продолжайте охоту без нас. …кто ему позволит? Лань Си Чень промаялся всю ночь, но так и не смог уснуть. Он все думал о Цзинь Лине. Тот наверняка ужасно испугался, когда гули затягивали его на дно. Как он сейчас? Все ли в порядке? И о брате. Ему почудилось, или Лань Ван Цзи действительно провожал удаляющиеся фигуры, одетые в ханьфу из золотых нитей, долгим взглядом? Лань Си Чень раз за разом прокручивал в голове минувшие события. И чем больше он это делал, тем сильнее истончалось его спокойствие. Он на силу дождался рассвета. Как оказалось позднее, вчерашнее происшествие не прошло для Цзинь Лина бесследно. Он все же заболел. Лань Си Чень не знал, на беду или на счастье, но наследника Лань Лин Цзинь вызвали на совет орденов. Для молодого человека это было большой честью, и как бы он не желал, но отказаться был не вправе. Лань Си Чень думал, что первый молодой господин Цзинь переложит заботу о брате на плечи стоящего доверия человека, но придя навестить Цзинь Лина, он застал ужасную картину. Воздух в комнате был спертый и душный, у второго молодого господина Цзинь был жар и, судя по всему, довольно продолжительное время. Юноша тяжело дышал, иногда ворочаясь под парой одеял, а его нижние одежды были насквозь пропитаны потом. Выглядело так, словно никто и не собирался заниматься его лечением. Лань Си Чень отыскал сменную одежду Цзинь Лина и обтер его. Он старался действовать как можно осторожнее, чтобы не разбудить хрупкое создание, ведь сон восполнял силы ослабевшего тела. Лань Си Чень аккуратно водил мокрой тряпицей по слишком худому, для юноши его лет, телу. Переодев Цзинь Лина и наложив прохладный компресс, Лань Си Чень открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Ухаживать за кем-то было для Лань Си Ченя в новинку. Цзинь Лин был слабым, почти немощным, и его было до невозможности жаль. Но Лань Си Чень соврет, если скажет, что внутри ничего не трепетало, когда тот ел с его рук. Он был совсем как малое дитя, которому нужна была помощь взрослого. И Лань Си Чень был готов оберегать его всеми мыслимыми и немыслимыми способами, приносить лекарства, еду, кроликов. Цзинь Лину стоило только пожелать, и первый нефрит ордена Гу Су Лань достал бы все, что тот захочет. К счастью, уже следующим вечером Цзинь Лин почти полностью оправился, хоть его суточный сон и заставил Лань Си Ченя изрядно поволноваться. За то время, что первый нефрит провел в покоях юного заклинателя, ему в голову пришла замечательная идея. Почему бы не оставить послание? К сожалению, дела ордена не ждали, и вскоре Лань Си Ченю нужно было удалиться. Он честно пытался писать как можно короче, но, кажется, вышло не очень. Лань Си Чень лишь смел надеяться, что второй молодой господин Цзинь дочитает его послание до конца. Лань Си Чень отлучился всего на мгновение, о чем впоследствии пожалел. Не стоило делать поблажку приглашенным адептам на время отсутствия дяди. Стоило ожидать, что в их компании окажется Цзинь Лин. Наверняка его позвал молодой господин Вэй. Ох, лучше бы Лань Си Чень тогда мирно прервал их веселье, чем на следующее утро увидел слезы Цзинь Лина. - Ты уже пьёшь, получаешь плохие оценки, а дальше что? Посетишь ближайший бордель? Цзинь Цзы Сюань имел полное право ругать своего младшего брата, но Лань Си Ченю все равно было неприятно слушать, как на Цзинь Лина поднимают голос. - У вас что-то случилось? – он просто не мог не вмешаться. - Это не заслуживает вашего внимания, Цзэ У Цзюнь, - Цзинь Цзы Сюань был недоволен его присутствием и даже не пытался это скрыть. - Мне не трудно. Ведь я несу ответственность за порядок в Облачных Глубинах. Цзинь Лин, учитель Лань Ци Жэнь сказал, что ты не справился с последней работой. Я хотел предложить свою помощь. Он видел, что Цзинь Лин был готов воспользоваться любым поводом, чтобы сбежать от брата. И Лань Си Чень протянул ему руку. Он искренне переживал за Цзинь Лина, ведь тот так долго ждал возвращение брата, а когда последний наконец приехал, то набросился на него с обвинениями (пусть и обоснованными). Лань Си Чень вовсе не подслушивал. Если бы он мог, то пожелал бы, чтобы слова Цзинь Цзы Сюаня никогда не достигли его ушей. Но раз уж дорога привела его к беседке с пионами, то он просто обязан был помочь второму молодому господину Цзинь. Иначе Лань Си Чень не достоин звания Цзэ У Цзюна. Ох, ему казалось, что только держа Цзинь Лина непосредственно рядом с собой он сможет сохранить его моральное и физическое здоровье. Не Хуай Сан был тихим учеником и хорошо ладил с Цзинь Лином, поэтому Лань Си Чень никак не ожидал, что, отпустив с ним Цзинь Лина, вечером увидит того побитым. Он нежно провел по губе Цзинь Лина большим пальцем, посылая немного своей духовной энергии. И то, что они находились посередине столовой, заботило его в последнюю очередь. Тогда он впервые порадовался чьему-то наказанию. Жаль, что к фестивалю фонарей феникса его пришлось снять. И снова он не успел перехватить Цзинь Лина. Как и каждый год, он посетил фестиваль в компании Лань Ван Цзи. Как было бы хорошо, согласись Цзинь Лин пойти с ними. Но даже при том, что Не Хуай Сан умудрился потерять его, Цзинь Лин предпочел остаться с прежней компанией. Позже Лань Си Ченя покинул и младший брат. Лань Ван Цзи никогда не любил большие скопление людей, а Лань Си Чень откровенно надеялся перехватить Цзинь Лина на обратном пути в Облачные Глубины. Вот только прислужник в закусочной, где решил скоротать время Лань Си Чень, перепутал заказы и принес вместо зеленого чая вино. Надо сказать, что вино было великолепным. Но адептам ордена Гу Су Лань неспроста запрещено употреблять алкоголь. Сознание утекло сквозь пальцы сразу же после первого глотка, стало ужасно жарко, лента стягивала голову, хотелось снять ее и связать запястья… - Лань Си Чень? Перед глазами все плыло, но ханьфу из золотых нитей с пионом "Сияние среди снегов" на хрупкой фигуре Лань Си Чень разглядеть все же смог. Ах, как хорошо, что он его дождался. Нужно было столько показать ему. Они весело проведут время, прогуляются по улочкам Цайи, полюбуются луной, покатаются на лодке, а еще… - Лань Си Чень, я очень устал, - простонал Цзинь Лин. Тогда о прогулках не может быть и речи. Стоит, как можно скорее проводить его до комнаты. Первый нефрит был готов - хотел - нести Цзинь Лина по лестнице на руках, а еще стянуть наконец-то шелковую ленту с плывущими облаками, что нестерпимо жгла лоб. Он бросил взгляд на Цзинь Лина. Да, пожалуй, ему Лань Си Чень может отдать свою ленту. Пораженный этой мыслью, он остановился на площадке перед очередным подъемом. Он непременно бы довел задуманное до конца, если бы не появление молодого господина Цзян. Вот только на следующие утро, проснувшись с раскалывающейся на части головой, Цзэ У Цзюн не помнил ничего, что произошло после того, как Лань Си Чень пригубил чарку вина. Он проснулся в своей кровати, а это уже хорошо. Слухов о буйстве адепта из ордена Гу Су Лань в Цайи не было – значит, вчера все прошло благополучно. Разве что хмурый взгляд молодого господина Цзян и попытки Цзинь Лина держаться на расстоянии несколько его смущали. Он лишь надеялся, что никто не прикасался к его лобной ленте. Она была странно повязана бантиком на лбу. Ее концы упали ему на глаза, и по пробуждению Лань Си Чень долго не мог понять, что же произошло. Пусть этого никто и не заметил, но Лань Си Чень все же нарушил правило, и он сам назначил себе наказания. Несколько дней он провел в тайной библиотеке ордена Гу Су Лань, переписывая тексты, оставленные предками. Пожалуй, это было достаточным для него испытанием. Все это время он мог лишь представлять себе образ Цзинь Лина. Мечта о встрече с ним тревожила сердце и создавала соблазн поскорее покинуть стены библиотеки. Но когда он вернулся, о посиделках с Цзинь Лином не могло быть и речи. Он был болен, и дела обстояли гораздо хуже, чем в прошлый раз. Первый нефрит навещал Цзинь Лина каждый день, изредка удавалось перемолвиться с ним словом. Дальше было хуже. Когда Цзинь Лин наконец выздоровел, то успел лишь раз показаться на занятиях. Бедный второй молодой господин Цзинь. Он упал в озеро в начале зимы, что сильно подорвало его здоровье. Лань Си Чень каждый день играл ему песню Покоя, но, к сожалению, это не приносило желанного результата. Лекарь всерьез опасался, что эта зима станет для Цзинь Лина последней. Данная угроза держала в напряжении все Облачные Глубины. К счастью все обошлось, и с наступлением весны Цзинь Лин стал чувствовать себя лучше, а вместе с тем и мрачные думы, что мучили Лань Си Ченя, отступили. Он наконец-то смог сосредоточиться на чем-то еще, кроме волнения о молодом господине Цзинь. Сердце забилось быстрее, когда Лань Си Чень увидел его, самостоятельно стоящего на ногах и улыбающегося, хоть болезненная бледность и слабость еще не покинули молодое тело. Жаль, что вскоре настало время прощаться. Цзинь Лин так и не смог закончить обучение в ордене Гу Су Лань. Это обстоятельство было отличным поводом для задержки второго молодого господина Цзинь на еще один год обучение, но об этом не могло быть и речи. Климат Облачных Глубин совершенно ему не подходил, и не было гарантий, что он сможет пережить следующую зиму. - Надеюсь, что о нашем ордене у тебя остались лишь хорошие воспоминания, - сказал Лань Си Чень, мягко сжав руку Цзинь Лина. Это все, на что мог рассчитывать Лань Си Чень. Его слова были искренними, как и желание оставить Цзинь Лина в Облачных Глубинах. Лань Си Чень обязательно нашел бы не один способ согреть его холодной зимой. Стоило приглашенным адептам отбыть, как уже к вечеру на Лань Си Ченя напала непреодолимая тоска. Подобное он когда – то уже чувствовал. Когда-то в далеком детстве... Ничто не радовало первого нефрита: ни древние тексты, ни практика с Шоуюэ. Даже небесные светила померкли перед его горем. Компания брата, который сам ходил, как неприкаянный, не сильно улучшала ситуацию. Лань Си Ченю становилось лучше, как только он удалялся к озеру и, сидя на берегу звездной ночью, играл на флейте. В памяти всплывал образ Цзинь Лина. Шелк его волос, мягкость ладоней, нежность губ, легкая улыбка, что способна покорить мир. Он словно был рядом. Протяни ладонь – и сможешь коснуться. Но стоило звукам сяо стихнуть, как образ таял, словно дым. И лишь кролик оставался рядом. А потом в Облачные Глубины пришло письмо. Оно было адресовано дяде от главы ордена Цин Шу Мао. И Лань Си Ченю пришла идея. Письма. Как он раньше об этом не подумал? Можно написать Цзинь Лину письмо. Тогда первый нефрит снова не сдержался и вместо краткого изложения своих мыслей написал целую поэму. Радовало одно – Цзинь Лин отвечал на каждое его письмо, а значит, он не может выпустить кисть из рук. Лишь два последних письма остались без ответа. Признаться, это немного взволновало Лань Си Ченя. Встреча в Нечистой Юдоли только усугубила его тревогу. Цзинь Лин выглядел уставшим и улыбался скорее вымучено, чем легко. Ах, если бы он только открылся ему. Лань Си Чень непременно нашел бы решение всех его проблем.