Подобный орхидее

Лишаясь чувств, я ожидал, что приду в себя лежа в постели, а рядом будет взволнованный Цзинь Цзы Сюань, или (банально) меня пробудит поцелуй принца, то есть Вэй У Сяня или Цзян Чена, или (не дай Гуаньинь) Цзинь Цзы Сюаня. Но все оказалось гораздо интереснее. Я чуть не захлебнулся в озере. Глупая и красивая смерть, потонуть в окружении лотосов. Звучит романтично, не правда ли? А вот и нет. Полная херня. Я напился воды на годы вперед. Мне повезло, что еще какой-нибудь затаившийся гуль меня не утащил, при моем-то везении… Стоило мне только вынырнуть из воды, как подобно граду посыпались сообщения от системы. [+5] [+5] [+5] Сразу стало ясно, кто и что оценил. Но брат чует и бдит, он молниеносно накинул на меня плед, смеясь, как сумасшедший. Я даже перепугался, не спятил ли он. Тогда становилось понятно, как он допустил то, что меня сбросили в озеро. Но еще больше меня поразил счет имеющихся у меня баллов. [На данный момент вы располагаете 170 баллами] И это при том, что система вычла у меня тридцать пять баллов. Я так и раскрыл рот, не сдержав удивления, но, видимо, за то время, что я находился в отключке, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз никто не удивился моим кривлянием. К сожалению, окружающие выражали только радость того, что сложившаяся ситуация разрешилась и я был жив. Ладно, допустим это не они сбросили меня в озеро. Тогда кто? Я окончательно запутался. Я думал, что хмурый Вэй У Сянь хоть немного прояснит ситуацию, но вместо этого он загрузил меня еще больше. — Это нечестно, — надул он губы, словно малое дитя, — малыш А-Лин даже печенье не доел. Я так и застыл. Когда это из малыша Цзиня я превратился в малыша А-Лина? — Гэгэ, — мой голос сорвался на высокие ноты, — что произошло? — Все хорошо, — шептал он, поглаживая меня по голове, прижимая к себе неприлично близко. — Теперь все хорошо. [+1] Понятней мне от этого не стало, только запутало еще больше. Ситуацию чуть позже прояснил Цзян Фэн Мянь. Оказывается, я стал ребенком. Стал. Ребенком. Я ожидал от системы всего, что угодно, но только не этого. Самое страшное во всем этом то, что я ничего не помню, и никак не возьму в толк, почему Вэй У Сянь ходит обиженный, словно я Суй Бянь с горы Луань Цзан сбросил. Что происходило, пока я был в детской форме, мне никто так и не рассказал. Зато система проявила небывалую активность. [Дорогой Игрок, дальнейшие события принимают негативный оборот. В целях сохранения вашей жизни, предлагаю вам сберечь некоторое количество баллов] Это известие меня не на шутку взволновало. Негативный оборот? Что это за оборот такой, что имеет место угроза жизни? Где? Когда? Что случится? Вся нечисть мира восстанет? Боги сойдут с небес? Земля разверзнется, а звезды упадут? Или все намного хуже? Адепты Гу Су Лань поднимут восстание и ударятся в разврат? Лотосовые озера пересохнут? Не Мин Цзюэ прикажет всем своим адептам одеться в платье? Или произойдет и вовсе невообразимое — мой отец перестанет заглядывать под каждую юбку? [Данная информация недоступна] Ну замечательно. Замечательный пример от системы, как довести человека до желтого дома. Да ей можно устраивать тренинги для тех, кто хочет извести своих богатых родственников и прибрать к рукам их капитал. У меня не было причин сомневаться в предупреждениях системы, и я согласился. Ох, знайте, когда заключаете контракты, обговаривайте все моменты и читайте текст мелким шрифтом. Я был слишком ошарашен произошедшим, и не додумался обозначить количество баллов, которые система должна была убрать на сохранения. В итоге она (запасливая такая крыса) припрятала почти все баллы, оставив мне лишь жалких пятьдесят единиц. Нет. Эта гадость мне не помогает, а наоборот, хочет порешить. Для такого слабака, как я, искупнувшегося в озере, иметь в свободном доступе лишь пятьдесят баллов равносильно смертному приговору. Конечно я тут же подхватил простуду. Купить снятие этого бага для меня было просто нереально. Что толку от этой покупки, если потом я буду еле живой? Болеть было мучительно. С одной стороны меня донимали жар, кашель, боль в горле и ломота в костях, а с другой, крутившиеся рядом денно и нощно любовные интересы. Я, конечно, понимал, что без них никак, но они создавали такой шум, просто ужас. Я не мог нормально спать и отдыхать. Нет, приходя по одиночке они были вполне терпимы и даже желанны (если еще и одаривали меня лишним баллом), но стоило им столкнуться в одном помещении, как они тут же начинали завуалированно спорить (иногда не очень завуалированно) и портить благоприятную атмосферу моей комнаты своим недовольством. Вэй У Сянь приносил мне локву и семена лотоса, наплевав на то, что я даже не мог их есть. Он просто складывал их у моей кровати и начинал трещать о всякой ерунде. Голова потом раскалывалась так, словно по ней пробежалась орава адептов Цин Хе Не. Задорный голос первого ученика Юн Мэна раздражал, и хотелось просто выдворить надоедливого визитера вон, но что такой доходяга, как я, мог сделать с таким крепким юношей, как Вэй У Сянь? В такие моменты мне на помощь приходил Цзян Чен. Он заставлял неугомонного названного брата замолчать, да и сам был немногословен. Молодой господин Цзян не приносил мне ничего съестного, только прелестные голубые цветочки, что ещё не успели завянуть, подчиняясь наступающим холодам. Цветы радовали мой взор, и, когда удавалось побыть одному, я подолгу смотрел на них, предаваясь мыслям о мрачном будущем. А ещё Цзян Чен пресекал попытки Вэй У Сяня сводить меня на прогулку. — Ты что, — возмущённо говорил он, — уже забыл, чем обернулась ваша прошлая прогулка во время болезни Цзинь Лина? Хочешь, чтобы он на целый месяц слег? Цзян Чен был решителен и непоколебим, так что Вэй У Сяню приходилось уступать. Он обиженно дул губы, словно малое дитя, и не разговаривал со своим шиди днями. Тот кстати не многое терял. А ещё, пока я пребывал в не самой лучшей форме, Цзян Ян Ли приносила мне еду в постель. Это была лёгкая пища, представляющая собой в основном бульон, но один раз она принесла мне знаменитый суп из корней лотоса со свиными ребрышками. Я хомячил так, что аж за ушами трещало. Теперь я понимаю, почему Вэй У Сянь так его расхваливал. Это блюдо было лучшим, что я пробовал за все мои две жизни. Нужно непременно запомнить рецепт и взять у Цзян Ян Ли пару уроков. Её забота была даже приятна, с девушкой можно было переброситься парой слов о чем-то девичьем и лёгком. Странно, что она не задавалась вопросом, почему второй молодой господин Цзинь так сведущ в домашних делах. Меня даже навещали хозяева пристани лотоса. Правда, сначала поодиночке. Каждый справился о моем самочувствии и принёс извинение за то, что проморгали момент, когда на меня наложили «проклятие». Я только кивал и сконфуженно просил не обращать на это внимание. Не говорить же, что причина моей резкой молодости — очередной выверт системы. Интересно было наблюдать, как однажды, придя меня навестить, они столкнулись друг с другом. Ни господин Цзян, ни мадам Юй этого не ожидали. Поэтому смотреть на их минутную растерянность было даже забавно. Что же касается Цзинь Цзы Сюаня, то он меня приятно удивил. Кардинальных изменений, конечно, не произошло, он все так же считал лекаря криворуким, а Вэй У Сяня и Цзян Чена надоедливыми идиотами, но к Цзян Ян Ли он больше не относился предвзято. Не выплескивал на юную госпожу недовольство и спокойно переносил ее присутствие. И вот, казалось, до выполнения задания остался лишь шаг, но нет, о влюблённости говорить было ещё рано, где уж там о любви. Хотя прогресс был на лицо. Со всей этой кутерьмой (заданием, превращение в ребёнка, предостережением системы, болезнью) я совершенно забыл о двух довольно настойчивых персонах (не буду показывать пальцем на Лань Си Ченя и Не Хуай Сана), но мне это аукнулось в виде целой стопки писем. Те, что пришли последними, были полны паники (со стороны Не Хуай Сана) и волнением (со стороны Лань Си Ченя). Я даже забеспокоился, что если не отвечу им как можно скорее, то оба вздумают штурмовать Пристань Лотоса, лишь бы убедиться в моей сохранности. Первый нефрит ордена Гу Су Лань как обычно писал целые поэмы, в которые я, признаться, даже не вчитывался, так, просматривал мельком. Что же касается Не Хуай Сана, то я прочитал лишь два первых и одно в середине, так как вместе с ним был прислан веер. «…я увидел их на болоте. Их белые лепестки были воплощением нежности и красоты. Неловко признаться, но я сразу подумал о тебе, Цзинь Лин. О твоей бледной коже и прекрасных серых глазах…» В общем, Не Хуай Сан оказался еще тем романтиком. Тем более на словах он был гораздо смелее, чем в действительности. По крайней мере, я на это надеюсь. Присланный им веер был украшен рисунком из белых орхидей, на его конце висела нефритовая подвеска. «…обязательно напиши, какой веер понравился тебе больше…» Тут я немного подзавис. Какой веер понравился больше? А мне есть из чего выбирать? И вдруг я вспомнил, что Не Хуай Сан уже как-то дарил мне веер, еще когда мы были в Облачных Глубинах. Вот только сейчас я вряд ли вспомню, где он находится и даже как он выглядит. Возможно, он лежит сейчас где-то в Башне Кои. Не знаю. Я как его получил, так больше о нем и не вспоминал. Даже не знаю, стыдно мне за свое пренебрежение (все же Не Хуай Сан ценил искусство и вкладывал в него всю свою душу) или скорее я боюсь, что об этом пренебрежении узнает второй молодой господин Не и сыграет на моей совести. Ладно, тяжело вздохнул я, скажу, что орхидеи мне нравятся больше, чем … ай, неважно, просто нравятся и все. Что же касается писем от Лань Си Ченя, то здесь было все стандартно, то есть вежливые и нежные поэмы. Когда я открывал письмо, то его кончик касался пола. Разумеется, как и с письмами Не Хуай Сана, я не стал читать их все, только первое и последнее, но тоже не полностью, так, начало и конец. Первое письмо было полно заботы и ласки, в последнем же чувствовалась тревога. И каждый из них, что Не Хуай Сан, что Лань Си Чень, задавал один и тот же вопрос: «Почему ты не отвечаешь?» Потому что на целую неделю стал карапузом, так и хотелось написать мне. И пусть думают после этого, что хотят. Чувствуя, что могу понаписать всякого, я отложил все письменные принадлежности в сторону, решив дождаться полного выздоровления. Слава Гуаньинь, ждать пришлось недолго, всего неделю. Когда моя голова остыла, первым делом я написал ответные письма Лань Си Ченю и Не Хуай Сану, так как за неделю от них пришло еще по десятку писем. И не жалко им бумагу переводить? В общем, письма были отправлены, моя совесть чиста, а на носу был праздник середины осени. Пряники в виде лунных кроликов, романтические истории и толпы ребятни. Думаю, я смогу немного повеселиться, даже имея при себе столь жалкое количество баллов. Если предложить пойти на праздник всем вместе, то у меня точно будет возможность сблизить Цзинь Цзы Сюаня и Цзян Ян Ли. Но меня опередил Вэй У Сянь. — Завтра праздник середины осени, — сказал он, когда днем мы собрались в беседке, чтобы насладиться чаем. — и… Но не успел он закончить, как его перебил Цзян Чен. — Если ты посмеешь вновь устроить переполох, как в прошлом году — я оставлю тебя горожанам на растерзание, так и знай, — он был хмур и недоволен. — Что ты, Цзян Чен, — захлопал ресницами Вэй У Сянь, — разве я когда-то создавал проблемы? Ну же, — он пихнул названного брата в бок, — тебе ведь тоже понравилось. Цзян Чен пошел красными пятнами от злости и был готов запустить чашку с горячим чаем в Вэй У Сяня. Мне даже стало интересно, что же такого произошло в прошлом году на празднике? Я бы спросил, но боюсь, Цзян Чен все же не сдержится и запустит в кого-нибудь эту чашку. А вот брат смелее меня, и он просто не мог не фыркнуть надменно. Но хвала Гуаньинь, Вэй У Сянь пропустил это мимо ушей, а Цзян Чен просто не заметил. Вэй У Сянь взял меня за руку. [+1] — Малыш А-Лин, ты просто обязан побывать на празднике. Кажется, брат скрипнул зубами, и Цзян Ян Ли плеснула ему еще чаю. — Будет здорово, я лучше всех знаю толк в веселье. Взгляд Цзян Чена так и говорил, что ничем хорошим это не закончиться, но сидеть дома все равно никто не собирался. Это было бы просто преступлением. Праздников здесь и так было мало, поэтому даже строгие адепты Гу Су Лань их не пропускали. Господин Цзян и мадам Юй не составили нам компанию, и на праздник мы отправились в составе молодой поросли. Я внимательно наблюдал за Цзинь Цзы Сюанем и Цзян Ян Ли, выискивая подходящий момент для сближения, но они шли по разные стороны. Брат шел рядом, переругиваясь с Вэй У Сянем взглядом, а Цзян Ян Ли только посмеивалась над этим, Цзян Чен же тяжело вздыхал. А мне просто было не до их дрязг. Я вспомнил фестиваль в городе Цайи у подножия горы, где располагались Облачные Глубины. В голове как-то сам собой всплыл образ Вень Нина, смущенного и мягкого. Тогда он учил меня стрелять, а я в благодарность угостил его пирожным. А когда в небо зап… — А-Лин, — тронул меня за плечо брат, и я словно очнулся. Мы находились среди множества людей. Вокруг горели фонарики, в воздухе сладко пахло выпечкой, торговцы предлагали свой товар. Праздник был в самом разгаре. Когда мимо нас пробежала стайка детей, я пришел в себя окончательно. И сразу же подумал, что Цзинь Цзы Сюаню и Цзян Ян Ли было бы хорошо потеряться. Просто взять и потеряться. Общие беды ведь делают людей ближе. Пока они ищут нерадивых младших братьев, то точно сделают шаг навстречу друг другу. Я сразу же решил привести эту идею в исполнение. — Гэгэ, я так хочу попробовать, какие пряники пекут в Юн Мэне. Не мог бы ты принести мне парочку? — попросил я, взмахнув ресницами. [+1] — Конечно, — взял меня за руку брат, — пойдем выберешь. Я затормозил. — Нет, — ответил я на удивленный взгляд брата, освобождая свою ладонь. — Лучше возьми с собой деву Цзян, она точно должна знать, где здесь продаются самые вкусные пряники. Цзинь Цзы Сюань скептически посмотрел на меня, но противиться не стал. Он попросил Цзян Ян Ли сопроводить его, и та не отказалась. Возможно мне померещилось, но ее глаза радостно блеснули. Старшие отдалились от нас с юношами, а дальше дело было за малым… — Вэй — сюн, где в Юнь Мэне подают самое лучшее вино? [+1] Цзян Чен вытаращил на меня глаза, а Вэй У Сянь чуть ли не хвостом завилял. — Как же не знать, — подхватил он меня под руку. — Пойдем. Глаза Вэй У Сяня блестели, а голос был полон ликования. Цзян Чен хотел было остановить его, но было уже поздно. Я упомянул выпивку, а это значит, что Вэй У Сяня сама Гуаньинь не остановит. Все, что осталось молодому господину Цзян, это плестись за нами следом. Я даже немного запыхался, пока Вэй У Сянь с прытью быка тянул меня к винной лавке. Я пить не собирался и надеялся откосить, положившись в этом на Цзян Чена. Один намек, и он отгонит Вэй У Сяня, но не успел я что-либо предпринять, как уже подносил к губам вторую чарку. Опомниться-то я опомнился, вот только было уже поздно. Вино ударило мне в голову и вымыло оттуда все лишнее в виде комплексов, принципов, скромности и тому подобное. В таком состоянии, поддавшись всесильной харизме Вэй У Сяня, меня потянуло на приключение. — Вэй У Сянь, — я придвинулся к нему чуть ближе, положив руку на грудь и проникновенно заглядывая в глаза, — а есть ли в Юнь Мэне более интересные места? [+1] Вэй У Сянь активно закивал. — Кулачные бои, — с гордостью сказал он, словно являлся их организатором. Бедный Цзян Чен, что внимательно нас слушал и не отрывал пристального взгляда, поперхнулся вином. — Не смей… — прохрипел он, но был нами проигнорирован. Зря, стоило его послушать, ничего хорошего трем юнцам на нелегальном мероприятии не светило. Мы долго шли какими-то переулками, пока не услышали шум людских голосов. Мы вышли на достаточно просторную площадку, где кругом столпились мужики, выкрикивая имена бойцов и делая ставки. Не успели мы подойти к ним, как Цзян Чен буквально вцепился в меня. Он смотрел умоляюще и тянул меня назад. — Пойдемте отсюда, — он перевел взгляд на Вэй У Сяня и лицо его стало мрачным. — Зачем ты потащил его сюда? Вэй У Сянь задумался и, видимо, что-то все же еще ворочалось в его пьяной голове. — Ты прав, — неожиданно для меня сказал он, а потом добавил. — Мы посмотрим одним глазком и быстро уйдем. Расслабившийся было Цзян Чен вновь напрягся. — Что ты… — слова застряли у него в горле. Но ему не стоило так напрягаться. Нам все же не удалось ни на что посмотреть. А виной тому несколько мужланов, что приняли меня за девушку. Что ж, трудно ставить им это в вину, только благодаря своей женственности я и развожу парней на баллы. В общем, нам пришлось в срочном порядке уносить ноги. Каким бы подающим надежды заклинателем не был Вэй У Сянь, но он был пьян. Моя жопка была в опасности, и притупленное вином сознание вдруг вернулось ко мне. Жаль скорости это мне не прибавило, и я спотыкался на каждой кочке. Тогда Цзян Чен откровенно говоря психанул. Он грязно выругался и подхватил меня на руки. На людной улице, где горели фонари и стояли лотки, нашей троице удалось затеряться в толпе. А потом… Ночью потеплело, стало тихо-тихо, так что я отчетливо слышал звук спускающейся тетивы и шелест листьев на деревьях. Меня окружала теплая ночь в Цайи. — Вень Нин, — вырвалось у меня, когда я увидел спину юношу в белом ханьфу с алыми узорами. Он обернулся и его губ коснулась нежная улыбка. — Цзинь Лин. Я был готов раствориться в его глазах. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Ах… Я… — обернувшись я не увидел ничего кроме деревьев и отдаленных огней фестиваля фонарей феникса. — Я хотел пострелять. Продолжим наши уроки? — смущенно предложил я. Вень Нин кивнул. Он дал мне лук и встал позади, его руки направляли меня. Они были нежны и дарили тепло. Моя голова тут же опустела, и стало уже не до стрельбы. Я почувствовал легкое касание его губ на моей макушке, когда раздались хлопки салюта… И в прекрасную летнюю ночь ворвалась ругань брата. Полянка растаяла перед глазами, теплые руки Вень Нина исчезли. Остался лишь голос брата, который с кем-то препирался, угрожая свернуть Вэй У Сяню, на груди которого я спал, шею. Спал где? Я подскочил, словно ошпаренный. От столь резкого движения, моя голова отозвалась тупой болью. — Цзинь Жулань! — перешел на официальное обращение брат. Тут уже проснулись и Цзян Чен, и Вэй У Сянь. Мы находились в одной из беседок Пристани Лотоса. Не замерзнуть холодной ночью мне удалось лишь только потому, что Вэй У Сянь согревал меня своими объятьями. [+3] Да-да, я понял. Брат же брызгал пеной и готов был растерзать адептов ордена Юнь Мэн Цзянь, а заодно и меня наградить парочкой подзатыльников. — Где вы пропадали?! Мы сбились с ног, разыскивая вас. За его спиной топталась на месте взволнованная Цзян Ян Ли. — Спали, — просто ответил Вэй У Сянь, которого бешенство брата мало трогало, — и видели сладкие сны. Услышав про «сладкие сны», я покраснел до самых ушей. Такого мой брат не мог проигнорировать. — А-Лин, — голос Цзинь Цзы Сюаня взвился над беседкой. — А? Нет, ничего, просто сон и… Ох, — я вовремя прикусил язык. — Что сон? — нахмурился брат. — Ничего, — попытался отмахнуться я, — просто мне снился фейерверк. Цзинь Цзы Сюань состроил скептическую моську. — Фейерверк? — улыбнулась Цзян Ян Ли. — Есть поверье, что сон с фейерверком делят между собой двое. — Признавайся, — еще больше нахмурился брат, — кто тебе снился? Утраченная было краснота вновь вернулась на лицо. Я закусил губу и потупил взгляд. Делят двое? Неужели легкий поцелуй подарил мне настоящий Вень Нин?