***
С самого утра Ренли пребывал в хорошем расположении духа. Выбравшись из покоев в ранний час, он был немало удивлен множеству шепотков и тихому топоту, звучавшим то тут, то там. Слуги также были озадачены его появлением у них на пути, но, заметив ношу Ренли, мужчины ухмылялись, а девушки краснели и улыбались, и все желали ему доброго утра. Как уютно в предрассветной тьме горели в коридорах огоньки свеч, чудесный запах яблочного пирога с корицей разносился с кухни по всему дворцу, и остаться в плохом настроении в такой день не представлялось возможным. Как бы жители столицы ни ненавидели снег, сейчас он бы только добавил сказочности общей предпраздничной картине. Добравшись до нужной комнаты, Ренли с трудом удержал улыбку и спрятал руки за спину. Было довольно непросто в такое время раздобыть букет из нежно-розовых камелий, ярко-синих васильков и скромных сиреневых ростков лаванды. Ренли постучал в дверь. — Ох, — Брелла так и задохнулась, увидев его на пороге в столь ранний час, — милорд, что вы здесь делаете? — щеки ее вспыхнули огненными пятнами, она постаралась поправить прическу и платье, совершенно не замечая довольной улыбки Ренли и торчащих из-за его спины фиолетовых лепестков. — Доброе утро! Вы на днях сказали, что в праздники уедете к матушке… — Да, милорд, хоть навещу старушку. — И я подумал, что никак не смогу вас отпустить, не поздравив с Новолетием, — перед Бреллой возник внушительный букет и маленькая шкатулка, обитая темно-зеленым бархатом. — Ну что вы… — прошептала женщина, едва не свалившись в обморок. — Если бы не ваши умелые руки и зоркий глаз, я бы давно слег с бронхитом, а то и чем похуже. — Ах, лорд Ренли, спасибо вам! — счастье засияло на ее раскрасневшемся пуще прежнего лице, когда Брелла трясущимися руками приняла подарки. Цветы она с величайшей осторожностью поместила в вазу на столе, а крохотную коробочку открывала так, будто боялась уронить и разбить древнюю реликвию. В бархате скрывалась пара жемчужных сережек с гладкими ровными кремово-белыми бусинками. Ренли давно заметил, что уши у Бреллы не очень ровно, но проколоты, и ничего, кроме дешевых закорючек металла в ушах она отродясь не носила. — Они прекрасны, — чуть не плакала Брелла, — но нет, милорд, я не заслуживаю такого внимания с вашей стороны. К тому же у вас есть невеста, такие чудесные подарки должны полагаться ей. — Будьте уверены, леди Маргери согласилась, что вам очень пойдет жемчуг. — Знаете, милорд, я вам тоже хотела вручить кое-что перед отъездом, — аккуратно положив коробочку рядом с букетом, ключница засуетилась по комнате, открывая превеликое множество ящиков, и наконец из одного выудила длинный кусок синей ткани. — Как раз под ваши глаза. Коли не понравится, так уж извините. Год непростой выдался, работы все по горло было, вот я по вечерам понемногу и сидела. — Ну что вы, он замечателен, — плащ, врученный Бреллой, оказался очень мягким и приятным, из ткани достаточно хорошей и красивой — на ее синеве паслись черные олени с блестящими золотом глазами, — спасибо вам. — Нет-нет, не нужно! Такие мелочи. — И все же. Хороших вам праздников, Брелла. Передавайте матушке все лучшие пожелания. Буду ждать вашего возвращения. Воодушевленный, Ренли шагал в свою спальню без сна в глазу. За окном медленно, но верно рассвело. Возня прислуги добралась до сада, а во дворце зашумела в полную силу. Вот-вот придет Лорас будить его, в чем не будет нужды, и время, что они вдвоем обычно тратят на то, чтобы расшевелить Ренли, можно будет провести гораздо интересней. Улыбаясь при мыслях о Лорасе, Ренли распахнул балконную дверь и вышел на воздух, вдыхая слегка морозную утреннюю ясность. Деверья в саду блестели украшениями, ранние пташки уже гуляли по покрытым инеем тропинкам. Сюда же вывели на урок маленьких лордов и леди. Нянька что-то негромко рассказывала детям, а те постоянно восклицали и задавали сотни вопросов. — И он отдал за нее жизнь? — возмутился один из мальчишек. — Но это же глупо! — Нет, Маркус, вовсе нет, — рассмеялась нянька, усаживаясь на скамейку и кутаясь в шерстяную накидку, — у рыцаря не было другого выхода — он очень любил свою принцессу, и когда ему нужно было решить, чью жизнь сохранить — собственную или возлюбленной, он выбрал ее, отдав ей всю свою любовь. — И принцесса глупая, — настаивал Маркус. — Сам ты глупый, — вступилась за принцессу девочка, завернутая чьими-то чересчур заботливыми руками в лимонно-желтый шарф, — она и знать не знала, что ей грозит опасность. Она и сама бы так поступила, я уверена. Правда? — девочка с надеждой поглядела на няньку. — Ну конечно. Рыцарь ведь был ее суженым, ее судьбой и единственной любовью. Иначе эта история сложиться не могла. Таков ее печальный исход. — И кого я вижу на самом рассвете? Неужели завтра снег пойдет? — Лорас появился за спиной Ренли тихо и незаметно, как всегда. — А что? Я совсем не против. Если пойдет снег, все попрячутся от холода по своим теплым комнатам, и мы тоже сможем запереться и не выходить целый день. — Осторожно, Ренли, ты в шаге от того, чтобы подать младшему поколению неправильный пример, — Лорас хитро усмехнулся, кивнув на детей, возившихся и споривших в саду. — Не вижу ничего неправильного в том, что думаю о тебе с того момента, как проснулся. — Я не переставал думать и во сне, — бросив беглый взгляд с балкона, Лорас ловко шагнул вперед и оставил на щеке Ренли спешный поцелуй. — Как же младшее поколение? Вдруг кто увидит, заинтересуется. — Вырастет, попробует так же и скажет спасибо тому привлекательному рыцарю, который когда-то давно подтолкнул везунчика в верном направлении. — Какая жалость. Кажется, представление окончено, и придется тебе демонстрировать свои навыки в другой раз, — трясущаяся от холода нянька уже уводила в теплый замок громко протестовавших детей. — Ну и пес с ними, — пожал плечами Лорас, — зато никто не будет мешать. — Согласен. От детей вообще пользы мало. Они только ноют, постоянно что-то требуют и дергают тебя по поводу и без. — В таком случае моя бабушка недалеко ушла от детства, — рассмеялся Лорас, — не сегодня, так завтра в этом убедится весь замок. Как Ренли мог забыть? Нет, не совсем. Он помнил об этом всю неделю, с того самого дня, как Лорас огорошил его за завтраком: — Да, кстати, через неделю сюда приедет наша бабушка с визитом, — невозмутимо сказал оруженосец, продолжая размазывать ягодное варенье по ломтику хлеба. Ренли мигом забыл, что они обсуждали до этого, и закашлялся, подавившись горячим лимонным чаем. Чай полился из носа и залил чистую белую рубашку и покрывало, на котором был разложен злополучный завтрак. Лорас хлопал своего лорда по спине, сдерживая смех. — Видимо, стоило сообщить тебе чуть позже, — заключил оруженосец, когда Ренли сумел перевести дух и сменил промокшую рубашку. — Лучше делай так не за завтраком, а на скучных официальных обедах — хоть какое-то развлечение на них будет. — Извини, — сочувственно улыбнулся Лорас, — не думал, что на тебя это так подействует. — Может, и не подействовало бы, если бы ты не рассказывал про свою бабушку всех этих баек. — Каких? Про то, как она наказала Гарлана за кражу пирожных, или про то, как ее попытался одурачить тот несчастный торговец? — Все это и не только. — Боишься стать следующей жертвой ее язвительности? — Лорас развалился на чистом покрывале с таким видом, будто знал много такого, о чем Ренли и не мыслил. — Нет. Просто меня старушка в детстве покусала — теперь опасаюсь их всех. — Эта не покусает, — заверил Лорас, — она не ест жесткого. — О, спасибо, обнадежил. Конечно, Ренли взволновала эта весть. Не каждый день происходят такие знакомства, да еще и с личностями со столь жуткой репутацией. В кои-то веки Ренли усомнился в силе своего обаяния, как правило безотказно действующего на женщин. И все-таки чем ближе был приезд леди Оленны, тем большая уверенность вновь возрастала в нем. Женщины не переставали уделять ему предостаточно внимания даже после помолвки, и ежедневные улыбки и комплименты тешили его напуганное эго, помогая увериться в том, что и с этой дамой не возникнет проблем.***
— Знала бы леди Оленна, что успела застращать целый Красный Замок, еще даже не приехав, — хмыкнул Ренли, возвращаясь в теплую спальню с колющего кожу уличного ветра. — Я бы сказал, что ты преувеличиваешь, но боюсь, ты прав. Слуги уже не первый день драят ее комнату, а отец ворчит и гоняет оруженосцев с поручениями больше обычного. Думаю, он меньше всех здесь рад ее визиту. — Зато вы с Маргери кажетесь очень довольными. — Да, довольно забавно наблюдать эффект, который бабушка оказывает на других. Даже с расстояния. Ты больше ее не боишься? — руки Лораса обвились вокруг шеи Ренли, и тот почувствовал, что соврать будет очень сложно. — Я и не боялся, — бросил Ренли, но тут же решил, что получилось слишком небрежно и самоуверенно. — Похвально. Но все-таки когда мы сядем за стол, будь осторожен с напитками, особенно с чаем, — Лорас оставил мягкий поцелуй в уголке губ Ренли, не давая тому возразить. — Не волнуйся, с напитками я как-нибудь справлюсь. Ни одна рубашка не пострадает. — Как скажешь, — ехидно ответил Лорас. — Да-да. И вообще, вот увидишь, мы с леди Оленной отлично поладим.***
— Бестолочь! Отрасти руки или уйди с дороги, — с этой фразы началось пребывание леди Оленны в Красном Замке. Хрупкой сухой старушке, казалось, стоило большого труда самостоятельно подняться по лестнице, но, когда она замахнулась на мальчишку-слугу тяжелой клюкой, первое впечатление тут же развеялось. Паренек, подхватив свалившийся на пол багаж, пригнулся и ловко вильнул в сторону. — Мало того, что я продрогла до костей, пока добиралась сюда, так тут еще и собачий холод, а о горячем обеде, я полагаю, можно и не мечтать. Пока гостью вели в обеденную залу, никто так и не успел вставить и пару слов между ее возмущениями и ворчанием. Серсея выглядела не менее раздраженной, чем леди Оленна, Роберт словно оцепенел, трое его отпрысков прятались за спины родителей, Станнис сжал челюсти плотнее обычного, и все остальные члены совета выглядели не лучше, а на бледного Мейса Тирелла глядеть было жутко. Спокойствие во всей этой толпе сохраняли только Маргери с Лорасом и не перестававший сиять улыбкой Гарлан. — Не волнуйся, она всегда с дороги такая, потом отойдет, — прошептал Лорас в ухо Ренли. — Я выгляжу взволнованным? — Ты не сказал ни слова. Необычно для тебя. — Может, я бы и сказал что-то, если бы это брюзжание хоть ненадолго прекратилось. — Мы еще не приступили к обеду, — усмехнулся Лорас, — все самое интересное еще впереди. — Жду не дождусь, — мрачно отозвался Ренли. Путь до обеденной залы показался ему намного дольше обычного.***
— Неужели нам сегодня дадут поесть! Уж думала, от чего помру скорее — от старости или от голода, — сказала леди Оленна, когда прямые, как струны, девушки внесли в залу большие блюда салатов, свежих овощей и закусок. Некоторые уже успели приложиться к чашам с вином, но Ренли пока держался. Старушка уселась прямо напротив него, и он одновременно опасался ее критичного взгляда и не желал прятаться, если орлиный взор все же обратится к нему — так оно и случилось. — Вы, должно быть, тот самый Ренли, которым внуки прожужжали мне все уши, — почти миролюбиво произнесла старуха, отправляя в рот свежий пучок зелени и тут же недовольно хмурясь. Ренли раскрыл рот с заготовленной любезностью, но леди Оленна не дала ему ответить. — Да-да, можете не распинаться, я уверена, что вы тоже обо мне слышали, и надеюсь, что вы устали от рассказов моих внуков о любимой бабушке так же, как я устала от историй про вас. — Бабушка! — смутилась Маргери. — Скажи мне, дитя, я не права? Ренли такой обаятельный, такой смешной, такой прекрасный. Я ждала этой встречи не меньше, чем с Семерыми. Гарлан захохотал, но быстро занял рот артишоками, на щеках Маргери вспыхнул едва-заметный румянец, в то время как Лорас совсем потупил глаза и уставился в тарелку, видимо, надеясь спрятать за кудрями раскрасневшееся лицо. Ренли понял, кто был автором всех тех лестностей, какие пересказывала сейчас леди Оленна. — Миледи, возможно, вам будет интересно узнать, что посмотреть в замке и в городе, а также… — Мизинец сделал храбрую, но обреченную попытку спасти обед, но тут же был наказан за это. — Не знаю, кто вы, но в одном уверена точно — я взрослая женщина, определенно постарше вас, и сама в состоянии решить, что мне будет интересно. Ваши же речи экскурсовода не входят в этот список, можете не стараться давить из себя вежливость — неприязнь ко мне вы скрываете крайне бесталанно. — Ну что вы, миледи, я… — Так вот, лорд Ренли, расскажите же мне о себе. Можете не перечислять родословную и не ворошить детских воспоминаний. В чем заключается ваша любопытная должность? Ренли порадовался, что не успел выпить что-то или положить в рот: он не сомневался, что под острым взглядом, пронзавшим его сейчас, все содержимое горла полезно бы обратно, и хорошо, если не через нос. — Я мастер над законами, и моя должность заключается в том, чтобы вершить правосудие, утверждать новые правила и избавляться от ненужных — фактически я представляю суд и в симбиозе с коллегами — законодательный орган государства. — Лорд Ренли, вы считаете меня дурой? Ренли непонимающе уставился на старушку напротив, которая не переставала перемалывать овощи тонкогубым ртом. — Ну же, смелее. — Конечно нет, миледи. — Тогда вы должны были догадаться, что все это формальности, известные каждому ребенку. Меня же интересует то, что полезного делаете конкретно вы, какие цели ставите перед собой, какие имеете перспективы. — Я не думаю, что за обедом стоит обсуждать работу, — заговорил вдруг Мейс Тирелл, — право, матушка, вы не успели сесть за стол, а уже испортили всем аппетит. — Уж точно не больше, чем эта трава, — леди Оленна сердито ткнула вилкой салат, — сущая гадость. Когда там уже подадут горячее? Лорд Ренли, я вас слушаю. Гробовое молчание повисло над столом, и Ренли возблагодарил богов, когда через секунду те же тонкие, прямые девушки внесли тяжелые подносы с зажаренной птицей, теплыми, ароматными пирогами и рыбой в хрустящей корочке. Присутствующие обновили вино в чашах. — Безусловно, система законов далека от безупречности, — начал Ренли, чувствуя, что на него обращены все взгляды за столом, — и я, как и остальные члены совета, стараюсь улучшить ее, придумываю нововведения, способные облегчить жизнь граждан. Например, в этом году рабочим людям выдадут денежное вознаграждение в качестве мотивации, город украсят декорациями, уже не нужными дворцу, мейстер Пицель составил для народа рекомендации по здоровью, и для жителей будет работать ярмарка, — Ренли выдохнул и почувствовал, что остальные сделали то же самое. — И все? — небрежно ответила старуха, отрезая большой кусок посыпанной специями золотистой индейки. — Рабочих я еще могу понять, но украшения — пустой звук, как и эта ваша ярмарка. А всякие рекомендации простому люду совершенно ни к чему. — Бабушка, может, и правда не стоит… — деликатно начал Лорас. — Опять же, неужели я не права? — Я не могу с вами согласиться, — заговорил Ренли, не обращая внимания на удивленные лица и встревоженные переглядывания. — Ваши декорации будут для простого люда точно ошметками с королевского стола, на снадобья из ваших рекомендаций ни у кого не будет денег, а эта ярмарка только всех раздразнит. Уж молчу, сколько с ней будет проблем: грабежи, споры торговцев, жулики. Лорд Ренли, вы уверены, что вы на своем месте? — Матушка! — воскликнул Мейс Тирелл. — Бабушка! — вторили ему дети. — Знаете что, давайте-ка мы сменим тему, — примирительно начал Джон Аррен, — нам всем очень хочется столько всего у вас узнать. — Я на своем месте, миледи, — закипал Ренли, сжав в руках приборы, которые так и не коснулись еды, — будьте спокойны, уж тут виднее мне. — Оно и ясно, — безразлично ответила леди Оленна, — когда там десерт? Остальная часть обеда прошла ничуть не лучше. Кто-то из членов совета попытался утихомирить старушку, Серсея сбежала, сославшись на усталость детей, ее примеру тут же последовали Селиса и Лиза Аррен, Роберт так толком и не заговорил — только пару раз пробормотал что-то насчет отопления. Мейс Тирелл неоднократно пытался вступить в пререкания с матерью, но каждый раз неизменно проигрывал ей, Гарлан притих, и даже Маргери с Лорасом поникли, а в Ренли клокотала злость. В конце концов к большому лимонному торту с высокой воздушной меренгой притронулась только леди Оленна. На том торжественный обед и завершился.***
— Она просто невыносима! — восклицал Ренли в редком пустом коридоре, где трое поспешно скрылись после недавней неприятности. — Она всегда не в настроении, когда путешествует, — отвечала Маргери не слишком уверенно, обмениваясь хмурым взглядом с Лорасом. — Хотите меня уверить, что завтра она проснется доброй милой старушкой и свяжет будущему мужу своей внучки теплый шарф? — Это вряд ли, — слабо улыбнулся Лорас, — вязание она всегда ненавидела. — Как, видимо, и всё остальное в этом бренном мире, где все не на своих местах. — Ну, не все, а только члены Малого совета, — не умолкал Лорас. — Со смеху лопнуть можно, — съязвил Ренли. — Вы видели, что она сделала с Мизинцем? И со Станнисом. А вашего отца даже мне стало жаль. — Они всегда были точно кошка с собакой, — Маргери положила ладонь Ренли на плечо, — а тебе не стоит переживать, ты уверенно держался. — Да, обычно люди начинают плакать или претворяются мертвыми, — добавил Лорас. Маргери сверкнула на него глазами. — Если хочешь знать, — продолжала она, — твои идеи мне понравились. — Спасибо, — вздохнул Ренли, сжимая тонкую ладошку на плече, — но дело не в идеях, а в наглости и отсутствии какой-либо тактичности. — К этому надо привыкнуть, — отозвался Лорас, — в конце концов у тебя на это целая неделя до праздников и еще одна после, — он шустро увернулся от пинка Ренли и заторопился к выходу из прохладного коридора. Маргери с Ренли направились следом. — Все и впрямь не так плохо, — заметила Маргери, —как только бабушка выспится и отдохнет, вы начнете все сначала, совсем по-другому. — Она и впрямь больно резко на тебя накинулась, — подтвердил Лорас. — Возможно, она вела бы себя дружелюбней, если бы не выслушивала несколько месяцев восхвалений меня, — Ренли неотрывно следил за реакцией оруженосца, упорно не желавшего обернуться. — Ерунда, — махнул рукой Лорас, — в итоге вас все праздники нельзя будет оторвать друг от друга. — Скорее мне придется достать где-то ребенка, чтобы прикрываться им, когда мне надо будет избавить себя от ее общества, — широким жестом Ренли распахнул дверь из коридора. Дверь чуть затормозила, натолкнувшись на препятствие, раздался хриплый не то вздох, не то вскрик, и что-то тяжело прокатилось по лестнице. Ренли почувствовал, что горит от стыда и ужаса, и захотел немедленно испепелиться на месте. Маргери с Лорасом выскочили из коридора и бросились на помощь. — Бабушка!***
— Все в порядке, переломов нет, — заключил мейстер Пицель, вставая с кровати старухи, — на левой ноге ушиб, так что лучше бы вам недельку полежать, поберечься. Если вам куда-то понадобится, придется воспользоваться креслом, самостоятельно же, повторю, передвигаться не советую. — Что ж, все наперебой твердили мне: “Поезжай в Королевскую Гавань, отдохни, развейся”. Теперь, я, кажется, наотдыхаюсь за всю жизнь, — проворчала леди Оленна. Вокруг ее кровати столпились перепуганные Тиреллы и побелевший Роберт. Позади их всех стоял Ренли, и его желание сгореть заживо на месте только глубже укоренялось. Но как мог он видеть старуху с другой стороны двери? Возможно, ему стоило не так размахивать руками, но ведь ему и в голову не приходило, что там может кто-то быть. Может, Ренли и задумался бы о такой вероятности, не будь он поглощен злобой. Повезло еще, что старая карга легко отделалась — меньше всего Ренли хотелось иметь на руках ее остывшую кровь. Маргери с Лорасом вряд ли посмеялись бы над этим, да и теперь им наверняка не до смеха. Надо было срочно хоть как-то загладить вину, и Ренли пришла в голову лишь одна идея. — Леди Оленна, я понятия не имел, что вы за дверью, еще раз простите меня… — Прошу, избавь меня от этого на десятый круг. Не думаю, что ты глуп настолько, чтобы намеренно столкнуть с лестницы бабку своей невесты, но твои извинения ситуации не исправят. — Я хочу не только извиниться, но сказать, что, если вам понадобится хоть что-то — любые услуги, любая помощь, — можете рассчитывать на меня. — Что бы я без тебя делала! Наверное, следует отправить домой весь штат прислуги и оставить одного лорда Ренли всемогущего. Всё! Оставьте меня, не мозольте глаза. Собравшиеся гуськом потянулись из комнаты, не произнося ни слова, будто покидали комнату тяжело больной, готовой с минуты на минуту испустить дух. — А ты останься, — сварливо бросила пострадавшая. Ренли подумал, что она обращается к кому-то из внуков, но что-то заставило его обернуться и встретиться глазами с леди Оленной, — да-да, ты. Раз уж вызвался, так хоть какая-то польза от тебя будет. Лорас и Маргери озадаченно кивнули ему и тихо покинули спальню. — Принеси-ка мне чаю с лимоном и фруктов. Только не той сморщенной гадости, какая была за столом. — Конечно, — ответил Ренли, слегка сбитый с толку, и отправился на кухню.***
— И это все, чего она от тебя хотела? — спросил Лорас, расстегивая камзол и аккуратно вешая на кресло. Мысли Ренли о гневе оруженосца за бабушку отпали, когда он вернулся в покои и застал Лораса на собственной кровати, листающим какую-то толстую, ветхую энциклопедию. — Да. Только чай, фрукты и рассказать о каких-то интересных местах. Особенно ее почему-то заинтересовали подземелья с драконами и септа Бейлора. Довольно необычный набор интересов. — Действительно, — Лорас озадаченно поднял брови, — леди Оленну может понять только леди Оленна. Ее сегодня и так было слишком много, — он отошел от кресла и быстро оказался возле Ренли, — не хочу, чтобы она проникла еще и сюда, — его пальцы пробежали по воротнику Ренли, освобождая того от рубашки. — Ты прав. Что-то мне подсказывает, что сегодня она не оставит меня даже во сне. — Тогда давай не будем спать, — теплые губы прикоснулись к шее, — я знаю множество дел намного занимательнее. — Совести у тебя нет, — вздохнул Ренли, — я ведь сегодня чуть не убил твою бабушку. — Но ведь не убил же, — рассмеялся Лорас в подбородок Ренли, — а вот если бы убил… — Можешь не продолжать, — от одной этой мысли мурашки пробежали по коже Ренли, и он предпочел занять голову другим, погружая пальцы в море шелковистых кудрей.***
— Что вы хотите?! — с ужасом переспросил Ренли старушку. Леди Оленна позвала его к себе сразу после завтрака, и с порога огорошила новым поручением. — Мне с детства было безумно любопытно поглядеть на эти черепа. А ты наверняка можешь мне немало порассказать о них, — две хрупкие девушки-служанки уже одели ее и неведомым для Ренли способом усадили в широкое и увесистое на вид кресло на колесиках. — Может, подождем, пока вы выздоровеете, — с надеждой предложил Ренли, — или хотя бы позовем того, кто сможет спустить вас вниз наиболее безопасным образом. — Нет, не хочу посторонних при нашем разговоре — мне охота как следует познакомиться с человеком, который уже через год свяжет свою судьбу с моей семьей, — настаивала старушка, заматывая морщинистыми руками вокруг себя теплую шаль. — Хорошо, — сквозь зубы процедил Ренли. Еще утром он гордился собственной отзывчивостью, но теперь эта затея совсем перестала ему нравиться — пока он слабо представлял, как сумеет доставить леди Оленну в подземелья и обратно, не погубив при этом ее и не убившись самому. Вот, к чему были вчерашние расспросы о местах. Что ж, тогда ему придется очень несладко. Набравшись мужества, Ренли взялся за ручки кресла и, как мог неторопливо, направился к такой зловещей, невероятно длинной лестнице.***
— Ах вот как оно было! — восклицала старушка на последних ступеньках. — Так ты все же добился своего. То есть, пока не своего, а просто возобновления помолвки. В ответ Ренли что-то пропыхтел за ее спиной. Лицо его побагровело от напряжения, на лбу выступил пот. Оставшийся позади спуск виделся как в тумане — каким-то образом Ренли удалось спустить кресло с леди Оленной в подземелье. При мысли об обратной дороге голова начинала кружиться, а на глаза наворачивалась темень. — На Мейса повлиять было непросто. Когда у тебя появятся сыновья, не забывай почаще бить их, да не жалей, если не хочешь, чтобы через пару десятков лет они творили черти что за твоей спиной. Я совсем запуталась в этих помолвках. Надо было мне настоять и приехать сюда еще раньше, год назад. За сотни миль один надутый мальчишка не отличается от другого, так что было сложно решить, кто будет лучше для Маргери. — Какого лестного вы обо мне мнения, — выдохнул Ренли, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться. — Перестань, все мальчишки, растущие при дворе, в той или иной мере считают себя лучше других. Общаясь с Лорасом и Гарланом ты не мог этого не заметить. Говорят, Уиллас совсем иной, но и это не так. Он парень умный и спокойный, в нем и впрямь нет того высокомерия и той горячности, что в его братьях, но своим умом он гордится не меньше, чем Гарлан — лицом, а Лорас — ловкостью. — Может, рассказать вам что-нибудь о драконах? Вы ведь так хотели послушать. — Что? А, нет-нет. Эти истории я впитала с молоком матери, не утруждайся. — Зачем же мы сюда спускались? — раздражение начинало закипать в Ренли. Старуха просто смеется над ним! Крайне сложно было стерпеть ее насмешки, но назвать ее сейчас грымзой и бросить в темном подземелье было не лучшим выходом. — Мне было любопытно взглянуть на них, — просто ответила спутница, — ну и морды. Пожалуй, Роберт правильно сделал, что перевесил их из зала в этот склеп. Тут им самое место. Как-то здесь сыро, давай-ка возвращаться назад. Боль в мышцах при этих словах пронзила Ренли так, что он едва сдержал вопль отчаяния. Если бы каменные потолки подземелья сию же секунду обрушились им на голову, он ощутил бы великое облегчение.***
— Какой ужас! — воскликнула Маргери, выслушав рассказ Ренли. Вечер опустился на его измученное тело волной ноющей боли и свободы. Едва не надорвавшись, от поднял старуху обратно, на негнущихся ногах довез ее до покоев, а потом она опять отправила его за двумя чашками чая, одна из которых полагалась ему. Свалившись на изумрудное кресло, Ренли жадно глотал травяную жидкость, пока мучительница выспрашивала его о каких-то мелочах, пересказанных Маргери с Лорасом. Об их прогулках, о той давней истории с грабителями из Блошиного Конца. Теперь Ренли не мог вспомнить, всех ее расспросов и собственных ответов — сознание затмила собой тягучая ломота в руках, ногах и спине. Он без сил разлегся на диване возле камина в одной из пустовавших комнат, куда ему помог добраться Лорас, а подоспевшая Маргери уже растирала плечи страдальца. — Но ты же ей не нагрубил, верно? — обеспокоенно спросила она. — Нет. Хотя она вполне того заслуживала. Завтра наверняка опять что-нибудь выдумает. — Знаешь, — обратился Лорас к сестре, — это уже издевательство какое-то. Я хочу поговорить с ней. — Не вздумайте с ней ругаться, — горячо возразила Маргери. Ренли почувствовал, как сильно ее пальцы сжались на его плечах, — ничего вы этим не добьетесь. С ней поговорю я, у меня это лучше получается. — Флаг в руки, — уныло ответил Ренли. Наступления завтрашнего утра он боялся, как конца света. И, как позже выяснилось, боялся не зря. Всю неделю леди Оленна гоняла Ренли по всем замковым лестницам и коридорам, желала осмотреть каждый уголок сада, и во время их прогулок обычно беспечно болтала и попивала фруктовые пунши либо с детским удовольствием и непринужденностью поедала пирожные, пока Ренли за ее спиной выдавливал из себя ответы, стараясь, чтобы интонации его не были слишком резкими, а слова — грубыми. К праздничному дню всякое его праздничное настроение затонуло где-то глубоко в ловушке измученного тела, и даже украшения, которых стало еще больше, и всеобщая радость не могли поднять его дух. Оставалось потерпеть всего денек, и Ренли твердо вознамерился сделать это и навсегда сбросить столь тяжкий груз со своих ноющих плеч. Новое утро он встретил полным решимости и после завтрака смело отправился к уже ожидавшей его старушке. — Я вот что подумала, — начала она, прожевывая последний кусок вафли, щедро посыпанной пудрой и политой вареньем, — мне все-таки любопытно посмотреть на эту твою странную выдумку с украшениями и городской ярмаркой. Что скажешь? — Как всегда с удовольствием составлю вам компанию, — сладко улыбнулся Ренли, почти предвкушая очередную поездку, должную завершить его мучения. День выдался солнечным, однако морозный ветерок слегка покалывал щеки, что ничуть не мешало толпам народа собраться на городской площади. Украшения на зданиях выглядели даже нарядней, чем предполагал Ренли, а шумная ярмарка сияла всеми красками: торговцы выкрикивали предложения, дети сновали под ногами с имбирными пряниками-зверями в руках, взрослые с любопытством разглядывали искусные фигурки и теплые изделия с причудливой вышивкой. Стражников здесь было предостаточно, и никаких звуков ругани или шагов убегающих воришек не было слышно. Ренли невольно возгордился собой и уже намеревался заметить старухе ее неправоту насчет его выдумок, когда она ему помешала. — Вот растяпа! Я забыла свой кошелек. Нам нужно вернуться обратно. Все довольство Ренли тут же потухло, когда он вспомнил, какую часть пути они уже преодолели. Свой кошелек он взять не догадался и был готов поклясться, что старуха знала об этом. Воспаленный мозг принялся лихорадочно искать решение. — Давайте пошлем кого-нибудь из стражи или я сам вернусь. Можем попросить в долг у любого встречного — нам не откажут. — Ну уж нет, чтобы Тирелл влез в долг, пусть и в мелкий? Ни за что. А отправить мы никого не можем — думаешь, я хочу, чтобы каждый второй знал, где я храню деньги? Вернемся обратно. Злой румянец опять вспыхнул на лице Ренли и, закусив язык, он вернулся во дворец, а когда довольная спутница отыскала свой кошелек, вернул ее обратно. Теперь ярмарка казалась ему сплошной какофонией и безумным буйством красок, кружащим голову. А может, она кружилась от бесконечных лестниц. На негодование у Ренли не осталось энергии, когда леди Оленна купила у первого попавшегося торговца крошечный пряник в виде олененка и с восторгом уплела его в два укуса. — Весьма недурно. Пожалуй, я была не совсем права насчет твоих идей, признаю. Но ты мог придумать что и получше. — Знаете, как это ни удивительно, на этой неделе у меня хватило сил представить на собраниях еще несколько проектов. — Это и впрямь удивительно, учитывая сколько времени ты тратишь на свой утренний туалет и болтовню с моими внуками. Ну-ну, не ворчи. Мне охота посмотреть на септу Бейлора. Говорят, величественное здание. — Да вы шутите. — Почему же? Я вполне серьезно. Мне казалось, с юмором у тебя не так все плохо. — Она ведь на холме Висеньи. — Да. — И там очень длинная лестница. — Именно. — Вы уверены, что хотите осмотреть ее именно сегодня? — Абсолютно. Вдохнув побольше морозного воздуха, Ренли повез старуху к септе. Очередная длинная лестница далась не без труда, хотя и полегче узких ступеней драконьего подземелья. Латники, всю прогулку шедшие без дела, даже не стали ухмыляться потугам Ренли втащить кресло со спутницей наверх. — Вид, конечно, так себе, — фыркнула леди Оленна, — но зато поглядела на такую достопримечательность. Неплохо бы зарисовать все это. Давай-ка еще раз вернемся в замок — есть там один рисовальщик, но уговорить его смогу только я. — Вам же не нравится вид, — Ренли затрясло. Возникло желание закричать или свалиться на холодный мраморный пол и забиться в истерике. — Да, но, возможно, я никогда такого больше не увижу. И дома всем будет любопытно поглядеть. Спускаемся. — Нет, — разрываясь изнутри злостью выплюнул Ренли. — Что-что? — Я сказал нет. Я не стану опять бегать туда-сюда! Это просто издевательство! — Погоди, кажется, ты сам предложил… — Предложил! Но не знал же я, что вы станете изводить меня своими пустыми, бестолковыми просьбами! — Ишь, раскричался. Какая муха тебя укусила? — Вы! Вы эта назойливая муха! Всю неделю я бегаю за вами, точно мальчик на побегушках! А вы просто смеетесь надо мной. С меня хватит! У вас есть стража и целый штат прислуги — зовите, кого хотите, а с меня довольно, — оставив старуху с ошарашенными латниками, Ренли развернулся и направился вниз по лестнице. В ответ ему не донеслось ни извинений, ни просьб, ни упреков.***
Оказавшись в замке, Ренли рвал и метал, сгорая изнутри. Ярость все еще жгла его, и он не знал, куда ему податься. Лорас должен быть на тренировке, Маргери наверняка занята чем-то с другими девушками, и кроме как собственной спальни, пойти ему было некуда. Пожалуй, и не стоило сейчас кому-то видеть его в таком состоянии. С небывалой энергией он бросился на лестницу и проскочил ее за считанные секунды, врезавшись в кого-то на самом верху, и чуть было не полетел обратно. Ушибленная Агата охнула и отшатнулась, Ренли взмахнул руками, точно птица, и каким-то чудом удержал равновесие. Столкновение со служанкой и риск свернуть шею чуть отрезвили его. — Боги! Прости, прости, пожалуйста! Я сам не свой всю неделю. — Да уж, я слышала, что случилось с леди Оленной, — ответила девушка, хмуря брови. — Сильно ударил? — Ничего. — Кретин! Давай помогу, — он кивнул на стопку тканей в ее руках. — Помоги, — немного смягчившись, Агата вручила ему свою ношу, — я как раз несла это в спальню леди Маргери. Она репетирует танцы к сегодняшнему вечеру. А ты куда это так мчался? — Убегал от этой старой карги. — Леди Оленны? — рассмеялась Агата. — Что она тебе сделала? — Она превратила эту неделю в пекло! Я провез ее по всему замку, показал каждый куст в саду, притащил ее в чертово подземелье, а ей было мало. В общем, сегодня я сорвался, наговорил ей, что думал, и бросил ее у септы Бейлора. — Бросил ее там одну? — с упреком спросила служанка. — Нет. С ней остались латники, которым и следовало бы бегать по ее прихотям. Черт с ней, пусть теперь командует ими. — Не ожидала я от тебя такого. — Ага… стой, что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, я не прав? — Она одинокая леди в возрасте, и раз она провела целую неделю в твоем обществе, значит, оно принесло ей радость. Возможно, она и не думала мучить тебя, а ты нагрубил ей и бросил в городе! — Ха! Нужно ей было мое общество! Старуха хотела развлечься и получила свое. На меня ей было плевать с высоты септы Бейлора. — Мне думается, ты погорячился. Она ведь, кажется, проводила с тобой времени ничуть не меньше, чем с родными внуками! Если бы ей просто хотелось поглумиться, это наскучило бы ей через день или два. А тебе не следует так драматизировать. — Драматизировать?! Посмотрел бы я, как ты таскаешь женщину в кресле по лестницам! Агата хихикнула в ответ. — Тебе повезло, что со мной сейчас не случилось того же, что с леди Оленной. Пришлось бы тебе тогда совмещать должность мастера над законами с работой прислуги. — Я уже, — Ренли бросил взгляд на стопку одежек, — но это было бы справедливо. Тогда я даже не видел ее за этой проклятой дверью. — Ты хорошо поступил, что предложил свою помощь, и раз уж пообещал, стоило выполнить. — А если бы она захотела, чтобы я прыгнул в огонь? То-то была бы потеха! — они уже подошли к комнате Маргери. Вытащив из кармана передника ключ, Агата отперла спальню и зашла внутрь, выпуская в коридор такой знакомый запах роз. Ренли проследовал за девушкой и передал ей стопку. — Было бы смешнее, если бы она попросила тебя сбрить бороду. — Еще чего! И вообще, что ты имеешь против моей бороды? — Совсем ничего, мне нравится, — Агата быстро отвернулась, раскладывая одежду в шкафу, но Ренли успел заметить розовое пятнышко на ее щеке. — Посоветуешь мне что-то? — Да. На твоем месте я бы извинилась. Думаю, что бы ты ей там ни наговорил, это не оставило ее равнодушной. Если она обиделась — остынет, а если ей стало совестно — успокоится. — Даже не знаю. Я, кстати, совсем забыл поблагодарить тебя за прошлый совет. — Какой? — Который ты дала мне год назад. В комнате Лораса, — чуть замявшись, добавил Ренли. — А, точно, — рассеянно ответила девушка, отвернувшись от шкафа, — я рада быть полезной. — Я очень ценю нашу дружбу, правда, — глядя на служанку, продолжил Ренли. — И я, — силясь сдержать улыбку, Агата опустила голову, но почти сразу же подняла опять, — с лордом дружить страннее, чем со слугами. — Почему же? — Вы такие замороченные, — засмеялась девушка.***
Ближе к вечеру Ренли собрался с силами и направился к покоям леди Оленны. Пожалуй, ему и впрямь не стоило выходить из себя и кричать, точно малое дитя, пусть старуха и перегнула палку. Нужно было быть выше, а не опускаться до мелочной злости. Половина его души хотела застать пострадавшую на месте, но другая половина надеялась, что та уже отправилась в бальную залу, куда начинал стекаться весь дворец. По пути Ренли встречались красивые дамы в пышных платьях, напудренные и увешанные драгоценностями лорды, принарядившиеся слуги и бесчисленное количеству пучков омелы на потолке. Каждый раз, как он проходил под ними, девушки бросали на него двусмысленные взгляды, и Ренли спешил проскочить растение как можно скорее. Но вот и нужная дверь. Сперва на стук никто не отозвался, и Ренли уже развернулся прочь, когда хриплый старушечий голос прошелестел: “Войдите”. Отступать было поздно, и Ренли сделал шаг вперед. — Добрый вечер. — Добрый, — равнодушно ответила старуха, — оставьте нас, — бросила она девушкам-служанкам, и те торопливо скрылись за дверью. — Ну? — продолжала она. — Ещё что-то хочешь добавить к своей речи? — Да, пожалуй. — Раз так, я вся внимание, — леди Оленна впервые за весь короткий разговор посмотрела на Ренли, но во взгляде ее он не различил ни высокомерия, ни злобы. Только какую-то усталость, заметную в тех, кто прожил долгую жизнь. — Леди Оленна, я хочу извиниться за свое сегодняшнее поведение. Я был неправ, накричав на вас и бросив у септы. — Бросил он меня, — фыркнула старуха, — со мной были два здоровенных лба. Которые, правда, жаловались и пыхтели, спуская меня оттуда, гораздо больше, чем ты за всю неделю. Мне тоже стоит попросить у тебя прощения. Скажу по секрету, я хотела тебя проверить. — Проверить? — Обескураженно переспросил Ренли. — Но зачем? — Как зачем? Поглядеть, за кого должна выйти моя внучка и в чьем обществе проводит почти все свое время мой младший внук. — И как, я прошел проверку? — горько усмехнулся Ренли. — На самом деле прошел в первые несколько дней. Я думала, ты отправишь меня куда подальше еще на подземельях, а нет, ты выдержал почти все, что я тебе приготовила. — Ура, — без особого восторга ответил Ренли. Дурацкая задумка старухи не казалась ему достаточным оправданием, и все же мысль об одобрении леди Оленны немного ослабила его не до конца утихший гнев. — В перерывах между своими стараниями ты рассказал мне много интересного, и теперь я спокойна, отдавая Маргери в твои руки. Она, кстати, умница, вся в меня — догадалась, что я решила испытать тебя. — Маргери знала? — Да, но я запретила рассказывать об этом тебе. И Лорасу тоже. Болтливый мальчишка сразу бы выдал меня тебе, и я сразу бы все поняла, а такой хитроумный план пошел бы псу под хвост. Поэтому не вздумай обижаться на Маргери. — Я и не думал. Она так заботилась обо мне всю неделю. — Отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть. Кроме украшений моей прабабки. Поэтому не заставь меня разочароваться в самой себе. — Уж в этом не сомневайтесь. Я люблю вашу внучку, и буду рад стать ее мужем, — заверил Ренли. Беседа их выглядела теперь почти дружеской, и липкая, противная вина за утро медленно просачивалась в душу. — Ну-ну, только не расплачься. Если я еще не в конец тебя измотала, будь так добр, сопроводи меня в бальную залу. Танцевать сегодня я, очевидно, не смогу, но вина выпью с удовольствием — благо, руки целы. — Это главное. Будь я еще и вашими руками, полагаю, до конца недели я бы не дожил. — Постой. Дам тебе кое-что на сохранение, — леди Оленна закопошилась в своем кошельке, при виде которого Ренли до сих пор передергивало. — На, — сморщенной рукой она протянула ему крохотную рамочку, блестящую маленькими чистыми камушками. Из рамки ему улыбалась Маргери, выглядящая чуть младше, чем теперь. — Его написали, когда они вернулись в Хайгарден. Я заметила у тебя на шее любопытную вещицу, и, думаю, эта штука подойдет в самый раз. Ренли поглядел на медальон, будто заметил его на себе в первый раз. В самом деле он пустовал почти год, точно приросший к телу. Искрящаяся рамочка и впрямь идеально поместилась туда, где давным-давно прятался Дейрон Таргариен. — Спасибо. — Не стану говорить, что не стоит, — хмыкнула старуха. Точь-в-точь как Лорас. — Отрываю от сердца. Между прочим, единственный стоящий рисовальщик во всем Просторе. А теперь поехали.***
Бальная зала сверкала так, как, кажется, никогда прежде. Недостаток торжественности год назад с лихвой восполнялся на этот раз: светящиеся огоньки были повсюду, столы ломились от воздушных десертов и диковинных фруктов, пузырьки напитков живописно поблескивали в чашах и кувшинах, по полу рассыпались блестки от ослепительных нарядов, и гости кружились в танцах, позабыв старые раздоры и проблемы. — И все же вы поладили, — улыбалась Маргери, изящно двигаясь в руках Ренли. Синий плащ с темными оленями плавно развевался за его спиной. — Если это можно так назвать. — Более чем! Если бабушка попросила прощения, значит, она считает тебя за человека. — Какая честь! Я польщен! Главное, что завтра она уже сможет ходить, и на том спасибо. — Удивляюсь, как ноги еще держат тебя самого. — Ну что ты? Я бы не пропустил танец со своей невестой, даже если бы они отвалились после всех этих злоключений, — Ренли закружил Маргери, и она звонко рассмеялась. Летящая мелодия сменилась звонким allegro скрипок, и все пары пустились в пляс, взмахивая плащами и юбками. Ренли почувствовал, что выдыхается, когда на помощь ему подоспел Гарлан. — Дружище, не возражаешь, если я ненадолго украду у тебя даму? — Даже буду благодарен, пока и меня не пришлось возить в кресле. Оставив брата с сестрой вдвоем, он огляделся вокруг в поисках Лораса. Оруженосец не заставил ждать. — Надеюсь, ты высматриваешь меня, а не какую-нибудь разукрашенную девицу. — Как ты догадался? Я как раз присмотрел одну, вон ту, с синей помадой. — Ей придется подождать, у меня на тебя есть планы. — Звучит заманчиво. — Я знаю одно место, где музыка не такая громкая, а из людей будем только мы с тобой. — Тогда веди. Ренли показалось, что дорога заняла половину ночи. Оруженосец не отвечал на его вопросы, ведя по темным опустевшим коридорам, и наконец они вышли на небольшой уединенный балкончик. Из зала и впрямь слышались отзвуки музыки, под Ренли и Лорасом был пустой, покрытый инеем сад, а над ними — только полное молчаливых звезд небо. Лорас с важным видом протянул Ренли руку. — Что? — тот недоуменно уставился на раскрытую ладонь. — Ты знаешь, что. — Нет, нет, нет. Не стану я. — Станешь, — не дожидаясь возражений, Лорас схватил Ренли за руку и лихо повернул. Далеко из залы доносился глубокий и густой женский голос. — Ты серьезно? — улыбнулся Ренли, перестав сопротивляться. Лорас не ответил, а только продолжил двигаться в такт с музыкой. Женский голос протянул длинную пронзительную ноту, и оруженосец круто наклонил Ренли. От неожиданности тот взмахнул свободной рукой и шумно выдохнул, на что Лорас только хитро улыбнулся и, подхватив своего кавалера, уверенно соединил его губы со своими. — Я люблю тебя, — прошептал Ренли, когда поцелуй ненадолго прервался. — И я, — ответил Лорас, прежде чем продолжить начатое.*продолжение следует*