При одном условии..

Маринетт        Я, на заметку, не люблю рано вставать. Если бы не Аля, названивающая мне каждое утро и приходящая в мой дом со всеми вещами, издающими громкие звуки, я бы всегда опаздывала на первую пару, а если сон хороший, то на две.       Но сегодня я проснулась довольно рано, а главное — сама! Не понятно только, от чего: от того, что спала в новой обстановке в совершенно другой стране, или же от того, что Агрест младший спал рядом, положив свои похотливые ручонки на мою изящную, тонкую талию, и я, ощущая на своей шее его горячее дыхание, перевернулась на другой бок, и оказалась с ним лицом к лицу. Я начала разглядывать его мирно спящее личико, не выражающее злости или надменности. Он постоянно носил свои очки, а ведь без них он был таким… Знакомым? — Феликс?.. — выдохнула я, как только мысль озарила мою святую головушку.        Адриан вдруг распахнул глаза, незамедлительно встал и надел очки, лежащие на столике. Он развернулся ко мне и сказал слова, пропитанные ядом и ненавистью: — Не произноси это имя.       Я застыла и с открытым ртом наблюдала, как Адриан снимает свой халат и уходит в сторону открытых источников. Меня не смутило, что он был передо мной лишь в одних труселях с котятами, я уже забыла, что он заполз на мою территорию и нарушил мое личное пространство.       Я закашляла, а во рту появился привкус мухи. Не слушала маму, постоянно приговарившую «рот закрой, муха залетит». Прополоскав рот три раза тёплой водой, съев две дольки горького тёмного шоколада, я последовала примеру блондина, разделась и вышла на улицу.       Я поежилась. Забыла, что на дворе утро, а я не на Мальдивах. Я поспешила опуститься в горячую водичку. — А-ах…— ахнула я от удовольствия. Лёгкое покалывание, небольшой адреналин ощутила я, оказавшись в тепле.       Я почти на корточках дошла до Агреста. Тот, видимо, меня и мои вдохи вообще не заметил и только моё прикосновение вывело его из дум. — Чёрт, ч-что ты здесь делаешь?! — блондин покраснел, как варёный рак и в панике начал прикрываться большим листом папоротника. — Да ещё и голая! — Как ты понял, что я голая через запотевшие очки? — любопытно спросила я. — Их надо снимать, иначе никакого удовольствия от открытых источников нет!       Я брызнула в Агреста водой и, воспользовавшись его растерянностью, сняла его очки. — Что ты делаешь? Отдай! — взревел парень и, забыв про свою наготу, вскочил на ноги и в несколько секунд преодолел расстояние между нами. Он попытался забрать свои «бинокли», но я оказалась шустрее его и нырнула, а проплыв под водой немного влево, снова оказалась на приличной дистанции. — Чего ты добиваешься? — спросил Адриан. — Хочу понять тебя, — честно ответила я. Я подплыла к нему ближе, протянула очки и сказала: — Я не хочу устраивать допрос. Но было бы мило с твоей стороны, если бы ты сам мне рассказал. — Что ты хочешь знать? — Кто такой Феликс? — Мой брат-близнец. — Почему ты не хочешь слышать его имени? — Мой отец говорит, чтобы я был похожим на своего брата. Феликс написал уже две научные работы, недавно был в Америке, стал всемирным чемпионом по фехтованию, идеально умеет играть на фортепиано, уже сочинил две песни и продал их за 4000000$. Отец гордится своим сыном, но, конечно же, не мной. — парень заметно погрустнел. — Адриан… Не важно, что говорит твой отец. Я уже начинаю убеждаться, что он вообще со своей кукушкой в голове давно в ссоре. Ты это ты. У тебя свои принципы, своя жизнь. Не испытывай ненависти к тому, кто тебе родней всего. — Ты права… Он не виноват. Спасибо. — Адриан прижал меня к своей груди. — Адриан… Мы немного голые. И мне, самую малость, неловко… — приговаривала я, а в голове Любовь Надеждовна писала список гостей на свадьбу и пищала от счастья. А чертята плясали вокруг неё, выкрикивая что-то в роде: «Да будет секс! Да будут дети!». — Сначала без капли стыда заходишь к парню в чем мать родила, теперь говоришь, что стесняешься. Кто тут со своей кукушкой в ссоре, м? — надменность парня вернулась, но он все же отстранился. — Отец уже стоит в нашей комнате. Если мы сейчас выйдем вместе, он надумает что-то не то. Так что я иду первый. Подыграешь?       Блондин подмигнул и зашёл в дом. Я ещё немного просидела, прогрелась, поплескала водичку туда-сюда и тоже зашла.       У Агрестов чуйка друг на друга. Габриэль и впрямь стоял перед дверью и уже собрался стучать, когда я её открыла. Приняв серьёзную позу, руки за спиной, осанка, взгляд сверху, Агрест старший отчеканил: — Мисс Дюпен-Чен, если вы любите спать в воде, спите в одежде. Не развращайте моего сына, иначе в его голове кроме желания завладеть вами ничего не будет.       Я залилась краской, извинилась, и подумала: «Кто кого ещё развращает». — Сегодня вечером, — продолжал Габриэль. — пройдет фестиваль огней. Адриан, я оставляю на тебя мисс Дюпен-Чен, приготовь её к семи вечера. — Хорошо, отец. — смиренно поддакнул сын, и в тишине захлопнулась дверь за отцом. Атмосфера сменилась в напряжённой на непринуждённую. — Любимый, а всмысле приготовить? — протягивая каждое слово, спросила я. — Ну, знаешь, у нас в семье есть традиция: жарить на костре своих возлюбленных. Мы привязываем их к длинным шестам, вешаем над костром и уходим. Если она выживет, значит, смышленная и продуманная, достойна любви Агреста. Ну, а если нет... — Врёшь ты всё! — я не сильно стукнула парня по плечу. Он засмеялся. — Честное слово француза! — посмеивался блондин. — Смотри, нам оякодон* принесли! Давай поедим, а потом будем тебя готовить. — Тебе повезло, что я голодная! Ой, ты свои очки оставил на улице, я сейчас за ними...       Адриан мягко положил руку мне на плечо. — Оставь. Они мне больше не нужны.       Мы сели за стол и начали трапезу. Порции исчезли в одно мгновение, то же самое случилось и с другими четырьмя. С полными животами мы оделись и отправились по магазинам, весело смеясь и обсуждая, кто к концу поездки поправиться больше. Потому что японская кухня — одна из вуснейших! _____________________________________ *Оякодон — японский омлет с рисом и курицей.