***
— Интересно, они уже списывались с Седриком? — Гермиона скептически смотрела на компанию, состоящую из нескольких хаффлпаффцев и рэйвенкловцев с разных курсов. Они сидели в противоположном углу паба, и Гарри то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды кого-то из них. — Меня куда больше интересует, что Дамблдор ему наплёл, — без особого веселья хмыкнул Рон и отпил горячий шоколад. Гарри на днях поинтересовался о Седрике у МакГонагалл, и та заверила его, что Диггори вернётся в Хогвартс в ближайшее время, однако о том, как директор собрался разбираться с произошедшим, мальчик не спрашивал. Гарри не сомневался, что Дамблдор найдёт способ всё уладить. Никто из друзей Седрика ничего не говорил ему с того злосчастного происшествия в поезде, но Гарри буквально ощущал, что они винят его в случившемся. Он специально узнал у Гермионы, как звали того рэйвенкловца, прижавшего его к стене в Хогвартс-экспрессе: Джереми Стреттон — но никакой отрицательной репутацией он не обладал. — Седрик неплохой парень, — пожал плечами Фред. — Он поймёт. — Я поговорила с родителями на каникулах, — неожиданно начала Гермиона. Она вся напряглась и покрепче сжала в руках стакан. Вокруг них и без того были Заглушающие чары, но Гарри на всякий случай наложил их ещё раз. — МакГонагалл посоветовала мне. Вы бы видели их лица, когда я сказала, что могущественный тёмный волшебник угрожает миру третьей мировой войной. — Она не смотрела на Гарри, но он видел, каким пустым был её взгляд. — Дамблдор предложил им защиту, они согласились, конечно же… Но это ведь их жизнь, и Волдеморт просто отнял её. Гарри закаменел. Он совсем забыл о мистере и миссис Грейнджер и существовании у них своего мнения на ситуацию. Он привык, что родители Рона всегда были рядом, даже являлись членами Ордена Феникса и хоть как-то могли за себя постоять, но вот с Гермионой было совсем другое дело. Маглы были беззащитны перед волшебниками, а вовсе не наоборот, как говорил Люциус Малфой. Гарри даже не знал, что на это ответить. Он с первого курса невольно втянул Гермиону в войну и теперь никак не мог вытащить её из этого кровавого водоворота, в любой момент способного убить и её, и её семью. — Прекрати, Гарри. — Гермиона сжала его предплечье. — Я знаю, о чём ты думаешь. Он бы всё равно захотел убить меня, и я сама выбрала бы бороться, а не сидеть и ждать смерти. Гарри выдавил из себя подобие улыбки. Где-то в глубине души он понимал, что Гермиона слишком много надежд возлагает на Дамблдора: она, несмотря ни на что, верит, что директор сможет всех защитить. И Гарри не хотелось переубеждать её. — В общем, Орден Феникса помог им сменить паспорта и переехать подальше от всего этого. Я разговаривала с Марго… — Да? — встрял Гарри. Гермиона недовольно на него глянула, но ему было слишком интересно, что ещё Марго могла сказать. — Гарри, её родители ведь тоже маглы. Их тоже нужно было спрятать, — нравоучительно заговорила она, и Гарри немного устыдился своей нетерпеливости. — И их было куда сложнее уговорить. — Она заметно смутилась. — Они очень религиозные, и я думаю — они, конечно, вслух об этом не говорили, — думаю: они считают, что маги как-то связаны с дьяволом или вроде того. — Чего? — не понял Рон, а вот Гарри сразу же вспомнил Дурслей, которые чуть ли не каждую неделю обязательно посещали церковь и наверняка были солидарны с родителями Марго. Фред с Джорджем выглядели непривычно серьёзными, они общались с Блиссет куда лучше, чем Гарри, и, возможно, знали что-то ещё о её семье. — Они довольно консервативные, — продолжила Гермиона. Было видно, что ей неудобно говорить об этом. — Но всё в порядке. Люди Ордена дали им специальные портключи на случай опасности и объяснили, как ими пользоваться. МакГонагалл сказала, что мне лучше не писать родителям письма, чтобы к дому постоянно не летали совы, и дала мне что-то вроде связанных пергаментов. Гарри был благодарен Дамблдору, что в этот раз он куда более ответственно подошёл к безопасности людей, однако мальчик подозревал, что если Волдеморт поставит себе цель убить нескольких маглов, то он без труда добьётся этого. — К лету вернутся Билл с Чарли, — грустно выдохнул Рон. — Мама с папой сказали, что им лучше быть в Британии. — Что-то вы размякли, ребята. — Фред закинул руку на плечо Гарри, слегка взъерошив тому волосы. — Злоумышленник успокоился, никто не умер. Прекратите наводить тоску. — Есть ещё кое-что, — заговорил Гарри. Фред слегка отодвинулся, и мальчик задумался, просто так или из-за того, что к Гарри в принципе лучше было не прикасаться. Он и сам часто об этом забывал. — Это не так уж важно, просто для информации. У Реддла и Беллатрисы… у них… ну, в общем, была дочь, Делфи. Рон всё-таки подавился шоколадом и закашлялся, Гермиона, казалось, вообще не знала, куда себя деть, а Фред с Джорджем молча переглядывались друг с другом. — Ну, судя по тому, как ты описывал его внешность… — отмер Фред. — Это было довольно горячо, — закончил Джордж, и они оба расхохотались. — Гадость. Вы что такое говорите? — возмутился Рон. Он попытался пихнуть Джорджа в бок, но тот перехватил его руку. Гарри ожидал чего угодно, но только не смеха. Он глупо смотрел на веселящихся близнецов, которые уже стали приставать к Рону, и впервые с того момента, как узнал о Делфи, подумал, что в этом и правда не было ничего ужасного. Дамблдор сам сказал ему, что волноваться о Дельфини Реддл не стоит, ведь её теперь даже не существует, а если рассмотреть ситуацию со стороны Фреда и Джорджа, то это было действительно немного смешно, хоть и больше мерзко. — Это хорошо, мне кажется. — Гермиона прервала их ребячество, и все четверо недоумённо на неё уставились. — Подумайте сами: мы ведь все всегда считали его монстром, а теперь точно знаем, что в нём осталось хоть что-то человеческое. Гарри как-то об этом не думал. Он привык считать Волдеморта не ведающим чувств чудовищем, пусть и жалким, и никогда не пытался найти в нём что-то человеческое. Возможно, когда-то он и был таким, шестнадцатилетним парнем, Томом Реддлом, неосознанно ступившим на путь тьмы, но Гарри глубоко сомневался, что в нём осталось хоть что-то светлое. — Тихо, — вдруг шикнула Гермиона. Гарри дёрнулся и инстинктивно стал озираться по сторонам. — Медленно посмотрите в окно. Видите того рыжеватого парня? Гарри аккуратно повернул голову и наткнулся на полноватого молодого мужчину лет двадцати пяти с насыщенного каштанового цвета волосами. Он был одет в самую обычную тёплую мантию с накинутым капюшоном, но Гарри из-за очков смог чуть более детально рассмотреть его внешность: ассиметричное лицо, тонкие губы и кривой нос, а левая его рука почему-то была перевязана какой-то чёрной тканью. Они с ним встретились взглядами, и парень поспешно ушёл подальше от «Трёх Метел». — Что это было? — первым не выдержал Рон. — Я видела его уже несколько раз. На каникулах в Косом Переулке, потом на станции Хогвартс-экспресса. Он всегда… смотрит. — Ну, мы уже собрали полный комплект всевозможных психопатов. — Фред брезгливо окинул взглядом окно. — Ага, только извращенцев не хватало, — поддержал брата Джордж. — Ты говорила Дамблдору или МакГонагалл? — нервно спросил Гарри. Боже, да что же это такое? Проблемы, как кирпичи, складывались одна на другую, образовывая огромную стену, и Гарри уже устал пытаться разрушить её. В прошлый раз никаких наблюдающих за Гермионой незнакомцев не было однозначно, значит, это опять дело рук Волдеморта. Вот только зачем? Гарри бы не удивился, если бы Реддл подослал к девочке убийцу, но это… — Сегодня скажу, — уверенно кивнула она. — Я до этого момента думала: может, ошиблась. Гарри прикусил язык и облокотился на стену позади себя. Нет, это точно никогда не закончится.Иначе
17 ноября 2019 г. в 11:07
— Не волнуйтесь, Поттер, отработка никуда не денется, — ехидно бросил ему Снейп.
Гарри, сам не зная зачем, пришёл раньше Малфоя. Он хотел что-то спросить у профессора, поинтересоваться, как продвигаются поиски Дамиана, но какая-то неведомая преграда встала перед ним, когда он увидел тяжёлый взгляд Снейпа. Гарри смутно представлял, что зельевар думал обо всём происходящем. Он, казалось, невзлюбил Марго Блиссет с момента той самой статьи о её исчезновении и, к сожалению, оказался в чём-то прав.
— Вы думаете — Марго скрывает что-то ещё? — прямо спросил он и уставился за спину Снейпа, на горящий настенный факел, освещающий школьный коридор возле старого заброшенного класса трансфигурации.
— Она — окклюмент, Поттер. — Снейп искоса глянул на него, запахивая полы мантии. — Конечно, она скрывает что-то ещё. Но я не думаю, что она предаст нас, перейдёт на сторону Дамиана или Тёмного Лорда.
— Тогда почему она вам так не нравится? — Гарри понимал, что Снейпу в принципе мало кто нравится, однако он даже к Гриндельвальду относился более терпимо, чем к Марго.
— Она мне не нравится, — язвительно ответил он. — Просто задумайтесь, Поттер: если выбор станет между Дамблдором и Гриндельвальдом, кого она выберет?
Гарри застыл. Он услышал звук приближающихся шагов, вероятно, Малфоя, но даже не думал оборачиваться в его сторону. Его так обескуражил тот факт, что Марго утаила от них свою связь с Дамианом, что он даже помыслить не мог о чём-то более серьёзном. В прошлом Марго всё время находилась рядом с Джорджем и у неё был шанс воспользоваться помощью Дамблдора, а не Гриндельвальда, однако она не стала. Марго была одарённой волшебницей, и только слепец бы не заметил, как сильно её тянуло к тёмной магии, к тайнам и запретным знаниям. На каникулах она появлялась на Гриммо исключительно на их занятия и на само Рождество, всё остальное время она проводила в том доме с Гриндельвальдом. Чему он учил её? Вряд ли это были простые боевые заклинания. Гарри не хотелось думать, насколько сильно она была привязана к тёмному волшебнику.
— Палочки можете оставить. — Снейп толкнул дверь заброшенного класса, как только к ним подошёл Драко. Слизеринец неприязненно — впрочем, как и всегда, — оглядел Гарри, но того Малфой мало волновал.
Когда они вошли в кабинет, Гарри с трудом удержался, чтобы не высказать Снейпу всё, что о нём думает. Это был самый грязный, захламлённый и пыльный кабинет, который можно было только представить. Он был освещён свечами, что позволяло оглядеть бесчисленные нити паутины, располагающиеся буквально везде; старую, покрытую многолетним слоем пыли мебель и потрескавшиеся стены. Даже старинный особняк Блэков выглядел более презентабельно. Мальчик метнул в сторону зельевара уничижительный взгляд, но тот лишь ухмыльнулся. Неужели у Гарри и без того мало проблем? И неужели Снейп не понимал, что он ни с какими угрозами отработок не перестанет нарушать школьные правила? Малфой тоже смотрел на профессора, будто надеялся, что в последнюю секунду тот передумает и заберёт его отсюда, оставив гриффиндорца самого разгребать весь этот хлам.
— Удачного вечера. — Снейп развернулся, от его размашистых шагов поднялся небольшой столп пыли, — и дверь за ним захлопнулась.
Гарри уставился на Малфоя, не зная, чего ожидать от него: привычных оскорблений или обвинений в том, что это именно он виноват в этой отработке. Снейп как-то сказал ему, что они с Драко слишком много друг о друге думают, и, судя по всему, решил сделать так, чтобы один из них убил другого.
— Чего смотришь, Поттер? — презрительно выплюнул он и раздражающе вздёрнул подбородок. Он слегка прижимал к себе мантию, чтобы та не замаралась в пыли, но Гарри счёл это действие бесполезным.
Ему захотелось приложиться головой прямо о сломанную парту, подле которой стоял. Ну почему, почему нужно быть таким язвительным мерзавцем? У него самого были моменты, когда он задумывался о Малфое в положительном ключе, однако все они наступали только тогда, когда Драко буквально находился при смерти. В остальное же время Гарри боролся с желанием проклясть его. Он отвернулся, скинул мантию, оставшись в чёрных классических штанах и такой же чёрной кофте, и ещё раз оглядел комнату, прикидывая, с чего вообще здесь можно начать. Он поднял палочку и негромко произнёс:
— Тергео. — Пыль стала постепенно всасываться в палочку, но её было так много, что Гарри пришлось сдвинуться с места и начать ходить по классу.
— Тергео, — услышал он позади себя. Видно, Малфой смирился со своей горькой участью и соизволил всё же присоединиться к Гарри.
Прошло уже несколько минут, а грязь всё никак не заканчивалась, зато периодически поднималась, отчего мальчики чихали и опускали палочки, начиная снова и снова. Гарри вдруг понял, что с помощью своих очков видит какие-то щели и мелкие трещины, которые не заметил бы человек с обычным зрением.
Когда они наконец закончили с пылью, то сами оказались покрыты ею с ног до головы. Малфой брезгливо поморщился и стал быстро накладывать на одежду и слегка выбившиеся из зализанной причёски волосы очищающие заклинания, будто Гарри принёс с собой колдокамеру, чтобы запечатлеть его в таком положении.
— Ты не можешь здесь всё убрать? — вспылил Драко, стряхивая с себя старый клочок бумаги. Он весь покраснел — то ли от усталости, то ли от возмущения.
— Так же, как и ты, — спокойно ответил Гарри. Он мысленно приказал себе не реагировать на Малфоя и не начинать с ним разборок. Невероятно, что ещё пару месяцев назад Гарри подумывал найти с ним общий язык и выудить информацию про Нотта, о котором в последнее время он и думать забыл. Малфой был не из тех людей, с которыми возможно было наладить отношения.
— Разве твой Дамблдор тебя чему-то не учит? — Он скрестил руки на груди.
— Уборке? — хмыкнул Гарри и вернулся к починке стульев. Ему стало интересно, мог ли Малфой заметить его, когда он ходил в кабинет директора на тренировки, или же слизеринец просто предположил очевидное.
— По-моему, самое то для тебя. — Он провёл пальцем по поверхности стоящей рядом парты, придирчиво осмотрел его и с наглым видом сел. — Или ты уже достаточно научился уборке у своих диких маглов?
Гарри резко обернулся. Ему слов не хватало, чтобы описать Малфоя, с прямым вызовом смотрящего на него сейчас. Он почувствовал себя в какой-то мере незащищённым и открытым перед ненавистным слизеринцем, ведь тот слышал его слова в больничном крыле, слышал, что Гарри жил у маглов в чулане под лестницей. Это было очень, очень неприятно. Мальчик никогда не распространял эту информацию, он даже Сириусу не рассказывал всех подробностей, а сейчас Малфой будто вновь пытался запереть его там своими обидными словами.
— Тебе лучше заткнуться, Малфой, — процедил он. Гарри старался контролировать себя. По его вине Драко уже пострадал один раз, и он ни в коем разе не хотел вредить ему, но слизеринец же действительно нарывался на проблемы — ему будто нравилось это: выводить людей из себя, а потом ощущать опасность от последствий.
— А то что? — Он слегка качнулся вперёд, словно испытывал, насколько хватит терпения Гарри. Впрочем, он уже очень давно занимается подобными испытаниями.
— А тебе обязательно нужны угрозы? — с сарказмом и злостью одновременно спросил Гарри. Малфой смог хотя бы на время исключить из своего лексикона слово «грязнокровка», однако по отношению к маглам его мнение не изменилось ничуть. Гарри не знал точно, поверил ли Драко в правдивость той статьи о Корбере, ведь он знал, что Маркус не был другом Люциуса.
— Ну, к действиям ты вряд ли перейдёшь, — лениво протянул он и ухмыльнулся. На его белой рубашке всё ещё виднелись небольшие грязные пятна в некоторых местах.
— Чего ты добиваешься? — Гарри внезапно овладела апатия. У него было столько неразрешённых вопросов, а он стоял тут и как идиот переругивался с Малфоем, с которым, между прочим, должен был свести общение к минимуму. Гарри понимал, почему Снейп так рьяно защищает слизеринца, но что светлого видел в Драко Дамблдор — оставалось загадкой. — Ты просто не можешь оставить меня в покое, да?
— Не обольщайся на свой счёт, Поттер. — Малфой еле заметно напрягся, его пальцы чуть сильнее вжались в столешницу, и Гарри понял, что попал в самое яблочко.
— Ну, похоже, мне и не нужно. — Он подошёл поближе, палочка была у него в руках, как и у Драко, но Гарри владел куда большим количеством заклинаний. — Что так не даёт тебе покоя, Малфой? Неужто… зависть?
Гарри никогда и никому не говорил подобного — не только потому что он не был самодовольным и напыщенным, но и потому что завидовать было-то нечему. Слишком многим ему пришлось пожертвовать ради непрошеной славы. Однако Малфою об этой стороне медали сейчас задумываться не следовало. Гарри давно подозревал, что слизеринец завидует ему. Сейчас, когда ему были известны подробности всех шести лет их совместного обучения, это стало особенно понятно. Малфой был трусом и ненавидел это в себе, его истерика в туалете Плаксы Миртл тому доказательство, а вот Гарри, наоборот, никогда не отличался малодушием. Несомненно, были у него в жизни моменты страха, и немало, но ведь храбрость заключается вовсе не в этом; не в том, чтобы ничего не бояться, а в том, чтобы признать свой страх и постараться побороть его. Малфою никогда этого не понять.
— Я — Малфой. — Он спрыгнул с парты, его бледная шея пошла красными уродливыми пятнами, а тонкая венка на ней запульсировала слишком быстро. — Мне нечему завидовать. У меня хотя бы есть родители.
— Пожиратели Смерти, — согласившись, кивнул Гарри.
Он даже не успел ничего сообразить, как Малфой издал какое-то тихое подобие рыка и кинулся на него, схватив за грудки. Гарри растерялся от такого напора, и они с Малфоем кубарем повалились на пол. Гарри с громким звуком ударился головой, перед глазами появились искры, но боль только придала ему ярости; их палочки отлетели в сторону, так что приходилось полагаться только на физическую силу. Малфой оказался сверху, он был более тощим, чем Гарри, да и дрался куда хуже, ведь это не ему приходилось изо дня в день защищаться от нападок Дадли; но сейчас гравитация была на его стороне, и Гарри никак не мог просто столкнуть его с себя. Малфой замахнулся, чтобы ударить гриффиндорца кулаком по лицу. Гарри уже приготовился к новой боли, как вдруг сообразил: можно поставить щит и без палочки. У него никогда не получалось, но сейчас он вряд ли что-то потеряет.
«Тотум», — произнёс он одними губами. Над его лицом возник небольшой, словно обломок, барьер, и Малфой ударил кулаком аккурат по нему; он взвизгнул, его лицо исказилось от боли, и Гарри, воспользовавшись моментом, скинул его с себя, тут же дёрнувшись в сторону палочки, однако Малфой успел ухватить его одной рукой за штанину. Гарри вновь упал, но больше не собирался оказываться в проигрышном положении. Светлые пряди Малфоя налипли на лицо, а костяшки пальцев раскраснелись так сильно, что Гарри невольно задумался, с какой силой слизеринец планировал ударить его. Малфой замахнулся наобум, на этот раз правой рукой, и конечно же промазал. Гарри забрался на него и с силой сжал запястья Малфоя над его головой — тот жалобно захрипел; он, видно, получил сильный ушиб, но сейчас виноват был точно сам.
— Успокойся, — крикнул ему в лицо Гарри, продолжая сжимать запястья обеими руками. — Прекрати.
— Отпусти меня. — Малфой задёргался, он выглядел слепым щенком со своими растрёпанными по лицу волосами. Но Гарри больше не собирался на это вестись. Щенки уж точно не пытались сломать ему кулаком нос или ещё чего похуже. — Отпусти меня, Поттер, ты, мерзкий придурок. Как же я ненавижу тебя. Может, ещё ножом меня пырнёшь? Твои грязные родственники тебя ведь этому учили? Или, может, жирная мать твоего рыжего дружка?
— Интересно, насколько громкую рекламу на твоей смерти сможет сделать Люциус? — Гарри надавил на запястья ещё сильнее — Малфой вновь вскрикнул; он согнул ногу в колене, но этим никак не мог себе помочь. У Гарри внутри всё закипело от злости. Драко ничего не знал о его жизни, не представлял, через что ему пришлось пройти, и он не имел никакого права высказываться сейчас ни о Дурслях, ни тем более об Уизли. Да вся семья Малфоев не стоила и ногтя с руки Молли, бескорыстно принявшей Гарри как родного сына. — Ты жалкий и прогнивший, как и вся твоя семейка. И ни деньги, ни чистая кровь не могут этого скрыть. Даже Волдеморт это понимает.
— Не смей трогать мою семью, — зашипел Малфой. Он попытался сбросить с себя Гарри, но от постоянного напряжения и боли в руках силы стали покидать его. — Мне плевать, что ты думаешь о них. Ты — безмозглый идиот, Поттер, и не видишь дальше своих уродливых очков.
Гарри слегка ослабил хватку. Он честно не знал, как выбраться из этого ужасного положения. Если он сейчас полностью отпустит Малфоя и попытается слезть с него, то тот вновь кинется на него, но и сидеть так до прихода Снейпа не мог. Малфой слегка успокоился и глубоко задышал; он был весь перепачканный, как, вероятно, и сам Гарри; его потряхивало, будто гриффиндорец своим словами довёл его до срыва. Гарри немного устыдился сказанного: он не должен был называть родителей Драко Пожирателями Смерти, хоть это и было правдой. Он злился на Снейпа каждый раз, когда тот упоминал в негативном контексте его отца, но сам сейчас сделал то же самое.
— Я отпущу тебя, — более спокойно сказал Гарри. Малфой старался безуспешно сдуть чёлку со своих глаз, и Гарри вдруг задумался, как Малфой себя чувствовал. Не сейчас, не во время драки, а после переворота во времени. Он не сомневался, что Дамблдор завуалированными угрозами наказал Драко не сообщать ничего Люциусу, и тот должен был жить с пониманием того, что светлая сторона не примет его консервативную семью, а тёмная попыталась уничтожить. Гарри сморгнул. Он опять делает это, опять проникается жалостью к Малфою. — Послушай, так не может продолжаться. Тебе многое известно по сравнению с окружающими, и Дамблдор готов дать тебе второй шанс. Мерлин, хоть десятый, судя по всему. Прекращай это, Малфой, я серьёзно. Ты не можешь больше так себя вести, ты и сам это знаешь. Я не понимаю, что тобой движет.
— Потому что ты ни черта не понимаешь! — воскликнул он, но вырвать руки больше не пытался, лишь вновь слегка заелозил ногами. — Думаешь, всё, что произошло, это нормально, Поттер? Думаешь, это милосердие со стороны Дамблдора? С твоей стороны? — Он приподнял голову, и Гарри стал понимать, что у него действительно началась истерика. Его уже не просто потряхивало, а по-настоящему трясло, мальчик даже через ткань ощущал жар его тела, которое всегда казалось ледяным. Он отпустил его руки, но Малфой, кажется, этого и не заметил. — Я понятия не имею, как уложить это в своей голове. Я никому не могу об этом сказать, просто знаю, что случится, знаю, что меня ждёт, что ждёт мою семью. Я, по-твоему, должен был осознать, как сильно ошибался мой отец и… что? Отказаться от него? Сбежать в Орден Феникса и сражаться с Пожирателями Смерти? Ты совсем идиот? Это моя семья, мои друзья. Тебе легко рассуждать обо всём этом. Что бы там ни происходило в твоей жизни, ты никогда не выбирал сторону! — Под конец его голос сорвался, и Гарри с замершим сердцем заметил слезинку, скатившуюся по его щеке и тут же впитавшуюся в светлые волосы. — Ты помнишь всё, тебе не надо собирать информацию по клочкам, не нужно удивляться, когда оказывается, что тот, кем тебя пугали с самого рождения, жив. Тёмный Лорд, Поттер. Тебе не нужно неожиданно сталкиваться с его безумными сторонниками вроде Энр… — Драко резко замолчал и повернул лицо в сторону. Он шумно выдохнул и прикрыл серые глаза.
Гарри уже было не до его состояния. Он не ослышался, он просто не мог ослышаться. Малфой говорил об Энрикесе. Гарри напряжённо смотрел на него, не зная, что спросить, как выудить заветную информацию. Драко считал, что единственный собирал её по клочкам, и даже не представлял, насколько сильно ошибался. Гарри постоянно сталкивался с новыми загадками, и никто не мог защитить его от монстров, кроющихся за ними. Он несколько секунд прожигал его взглядом, но потом всё же решился.
— Легилименс, — шепнул Гарри. Драко встрепенулся и с полными ужаса и какого-то детского непонимания глазами уставился на него.
Картинка закружилась, на секунду Гарри показалось, будто перед ним проплывают бесконечные скопления звёзд, но в следующее мгновение он уже увидел дорого обставленную гостиную, в центре которой возвышался Люциус Малфой, пожимающий руку Дамиану Энрикесу, а в дверном проходе с каменным лицом стоял Драко. Он перевёл взгляд на окно: снежная пелена была беспросветной.
Гарри вытолкнуло довольно резко, но не с такой силой, к коей он привык, тренируясь с Марго. Он даже не пошатнулся, в отличие от Малфоя, у которого в теле напряглась каждая мышца, его лицо совсем побагровело, дыхание ускорилось так, будто он задыхался, и Гарри с испугом понял, что это подходящий момент, чтобы наконец слезть с него; но не успел он ничего сделать, как отлетел в сторону горы стульев и парт, которую они соорудили с Малфоем, чтобы легче было убираться.
Он закричал. Спина, голова, даже ноги с руками — всё тело взорвалось тупой от удара болью. Несколько парт упало на него, загородив ему обзор на Малфоя. Гарри трясущейся рукой дотянулся до своей тазовой косточки, ткань одежды там разорвалась и пропиталась кровью. Острое дерево одного из поломанных стульев воткнулось прямо ему в кожу. Ему было так больно, но он не мог произнести ни слова: они все застряли у него в горле, смешавшись с болезненным хрипом. Он слышал какое-то шевеление рядом с собой, но не мог разобрать, Малфой это или падающая мебель. Что это было? Гарри ни за что не поверил бы, что Драко как-то научился колдовать без палочки, да ещё и с такой силой, однако деревка в его руках уж точно не было. Он попытался подняться, но стоило ему только двинуть ногой, как ещё больше стульев и парт посыпалось сверху. Одна из них упала удачно, укрывая Гарри от стальных, однако её ножка разодрала ему щёку. Он вновь воскликнул и заметил, что его кофта светится. Он вспомнил про медальон.
— Вытащи его, — услышал он перепуганный крик Малфоя. Гарри не мог ничего понять. — Ты мог убить его. Вытащи, я сказал!
Гарри показалось, что он слышал ещё чей-то голос, но тот смешался с грохотом постепенно поднимающейся в воздух мебели. Стулья, парты, какие-то непонятные доски разом поднимались с пола и зависали под потолком. Гарри наконец смог увидеть происходящее: Малфой, весь помятый и грязный, ошалело смотрел на него с палочкой в руках, а рядом с ним топтался Кричер.
— Какого чёрта? — зло прохрипел Гарри. Он стал подниматься, с удивлением осознавая, что для такого глубокого ранения он не ощущает столь уж сильной боли, а когда вновь прикоснулся к ноге, то рана уже практически затянулась.
— Полукровка, убийца славного Тёмного Лорда, крестник нерадивого хозяина предателя крови должен держать свои грязные руки подальше от юного Блэка, — заговорил Кричер, заслоняя Драко своим маленьким хрупким телом.
Гарри опешил. То, что Сириус отправил сумасшедшего домовика в Хогвартс, не стало для него таким уж большим удивлением, но как тот мог подумать, что Гарри хочет убить Малфоя? Он тыльной стороной ладони вытер кровь с щеки — вновь кровь — и встретился наконец глазами с Малфоем. Гарри увидел в его сознании не так много, но этого было достаточно, чтобы понять: Энрикес связался с Люциусом. Непонятно было, знает ли теперь Малфой-старший о возвращении Волдеморта, однако ложь о дружбе с Маркусом Корбером стала казаться вполне объяснимой. Взгляд в воспоминаниях Драко был таким изумлённым и перепуганным — не оставалось сомнений в том, что он помнит Энрикеса с прошлого раза. Гарри вновь начинал злиться, только теперь на Дамблдора. Неужели есть что-то такое, что можно знать Драко Малфою, но нельзя ему?
— Это было низко, Поттер, — выплюнул слизеринец. Его рубашка выбилась из штанов, и он одной рукой старался поправить её, однако ничего не выходило.
— Юному Блэку требуется помощь? — Кричер засуетился, радостно дёргая ушами.
— Нет, — отрезал Малфой. Вся его ярость куда-то подевалась, улетучилась вместе с необдуманно сказанными на эмоциях словами. Гарри вновь ощутил прилив стыда. Он должен был это сделать, иначе никак не узнал бы о том, что Энрикес свободно разгуливает по улицам Магической Британии, но отчего-то изломанный вид Малфоя действовал на него не хуже удара.
— Послушай, Малфой…
— Хватит, — перебил его Драко. Его движения были каким-то дёргаными, он явно хотел уйти отсюда, но не мог ослушаться Снейпа. — Вон. — Он махнул здоровой рукой в сторону валяющейся на полу палочки Гарри и вернулся к попыткам застегнуть верхнюю пуговицу. — Подбирай её, Поттер, и давай закончим с этим. Какое счастье, что у нас ещё осталось время. — Малфой так сильно дёрнул за пуговицу, что та оторвалась и с громким в тишине звуком упала на пол. Он раздражительно глянул на неё, но потом в поле его зрения попал Кричер. — Ты можешь здесь всё убрать?
— Конечно-конечно, — тут же обрадовался домовик. — Как будет угодно юному Блэку, сыну дражайшей Нарциссы.
Драко резко развернулся и пошёл к одному из подоконников. Гарри молча наблюдал за ним, не зная, как реагировать. Нельзя было просить помощи у домовиков во время отработок, но Кричер фактически и не работал в Хогвартсе и делал это сугубо по своему собственному желанию. Хотя кого он обманывает? Если бы он попросил Добби помочь, тот бы тоже ни за что не отказался, однако у Гарри, в отличие от Малфоя, была совесть. Он немного потоптался на месте, потом проверил, затянулась ли рана на его щеке и тазовой кости, и пошёл вслед за дёрганым слизеринцем, подобрав по пути свою палочку.
Кисть Драко распухла, и он с трудом делал вид, что не обращает на боль внимания. Гриффиндорец с сомнением наблюдал за ним; казалось, Малфой готов в любую секунду взорваться и вновь устроить драку. По уму, Гарри следовало бы оставить его в покое и спокойно дождаться, пока Кричер сделает за них всю работу, но он просто не мог ничего не сказать. Гарри вдруг подумал, что будет неплохо избавить Малфоя хотя бы от физической боли.
«Эпискеи», — ясно проговорил про себя он, направляя палочку на руку Драко. Тот ойкнул от неожиданности и прижал её к себе, будто бы Гарри пытался её отрезать, а не вылечить.
— Не за что? — усмехнулся Гарри, надеясь хоть как-то разрядить обстановку после того, что они друг другу наговорили. Он только сейчас понял, что Малфой испугался, когда его завалило партами, и приказал Кричеру его вытащить. Гарри устал метаться между тем, плохой Драко или нет. «Мир не делится на чёрное и белое, но порой есть только один верный путь», — слова Марго словно какое-то правило прозвучали у него в голове, но он никак не мог применить их к Драко. Тот выбрал сторону Волдеморта, пусть главным образом и из-за семьи, однако попытался помочь Гарри в один из решающих моментов. «Мальчик, который сделал неправильный выбор», — кажется, так назвал его Дамблдор тогда на Астрономической башне.
— Пошёл ты, Поттер, — негромко бросил он и развернулся к окну. Гарри готов был засмеяться оттого, в какое идиотское положение из раза в раз Малфой его ставил. Мнение Гарри о нём менялось быстрее «Молнии».
— То, что ты сказал… — неуверенно начал Гарри. — Я не думал об этом с такой стороны…
— Я сказал: пошёл ты, — зашипел Малфой. Он резко обернулся и больно ткнул палочкой в грудь Гарри. В его левом глазу мальчик заметил небольшое кровавое пятно, лопнувший капилляр. У тёти Петуньи случалось такое, и она всегда говорила, что это от нервов, как и половина всех болезней, по её мнению. Неужели на Малфоя так повлияла их перепалка, которую, к слову, начал он сам?
— Это всё равно не повод так себя вести. Мы с тобой не враги, Малфой. Ты просто не дотягиваешь до моих врагов, — слегка покачал головой Гарри, не обращая внимания на направленную на него палочку. Он как никогда был уверен, что Малфой ничего ему не сделает. Гарри наконец получил ответ на свой вопрос: беззащитным — вот каким ощущал себя Драко в этой ещё даже не успевшей начаться войне. Гарри отчаянно пытался получить от Дамблдора информацию, ответы, но тот не позволял ему узнать лишнего. Драко тоже этого хотел, и это сводило его с ума. — Если ты хочешь что-то знать… Может, я могу сказать?
Драко ослабил руку и постепенно опустил палочку, с сомнением и недоверием оглядывая гриффиндорца. Возможно, он думал, что Гарри решил поиздеваться над ним, хоть и должен был понимать, что это скорее по его части. Малфой молчал — он сомневался, стоит ли спрашивать, однако они оба понимали, что он от этого ничего не потеряет.
— Почему Тёмный Лорд обошёлся так с моим отцом? — негромко спросил он. Гарри напрягся. Он даже не знал, какого вопроса ожидать, но на такое точно не рассчитывал. Драко пытался узнать, где именно ошибся Люциус, какое событие стало крахом для их семьи. Но для чего? Он хотел предотвратить это? Хотел выслужиться перед Волдемортом? Малфой, видно, что-то прочёл по его лицу. Он с грустью ухмыльнулся краешком губ и добавил: — Я просто хочу знать, Поттер. Тебя я смогу обмануть, но не Снейпа с Дамблдором.
Гарри слегка нахмурился, такая формулировка ему не понравилась, но это было правдой. Возможно, Малфой и смог бы что-то утаить от него, но не от профессоров. Однако он всё равно сомневался, стоит ли рассказывать правду Малфою. Гарри понимал, что слизеринец, какие бы планы у него ни были, не сможет как-то использовать эти знания, ведь ни он, ни Дамблдор не собирались дважды совершать одни и те же ошибки, но он всё же не мог просто так рассказать что-то Драко. Глаза Малфоя слегка сощурились в ожидании, а губы приоткрылись. «Ладно», — подумал Гарри. Он покосился в сторону Кричера: тот увлечённо занимался уборкой.
— В прошлый раз Люциус вместе с Беллатрисой должны были выкрасть кое-что очень важное для Волдеморта. — Гарри говорил медленно, подбирая каждое слово. — Но им помешал Орден Феникса, они проиграли, и это доставило Волдеморту больших проблем.
— Почему тогда с тётей Беллой всё было в порядке? Она ведь тоже там была, — не унимался Малфой.
Если бы Гарри только знал, какой именно момент из прошлого раза вспомнил Малфой, то ему было бы значительно легче. Его слегка передёрнуло, когда Драко назвал Беллатрису просто своей тётей, но сейчас ему не стоило обращать на это внимания. Теперь Гарри прекрасно знал, почему с ней всё было в порядке, но сказать об этом Малфою он не мог. Он даже друзьям не рассказывал, что у Беллатрисы и Реддла был ребёнок.
— Она кое-кого убила. — Во всяком случае, до известия о Делфи Гарри думал именно так. — Кое-кого очень важного.
— А Дамиан Энрикес…
— Он опасен, Драко, — стальным тоном сказал Гарри. Малфой понял, что именно гриффиндорец увидел в его сознании, и это кое-что говорило об уровне его окклюменции. Гарри понадеялся, что Дамиан на каникулах не стал просто так лезть в голову к тринадцатилетнему мальчику и не узнал ничего лишнего. — Ты даже не представляешь насколько. Я поговорю об этом с Дамблдором, он что-нибудь придумает.
— Я уже говорил с ним. — Малфой наконец дочистил свою рубашку и стал натягивать мантию. Гарри глупо моргнул. То, что директор вновь утаил от него какие-то факты, его уже даже не удивляло, чего не скажешь о том, что Малфой добровольно пошёл к Дамблдору, чтобы рассказать о Дамиане.
— Ты сам рассказал ему?
Драко так и не ответил.