Последний враг истребится — смерть

      Зима уже подходила к концу, но снежная пелена даже не думала таять, только разрастаясь с каждым днём, подобно песчаной пустыне. Пушистые хлопья и по сей день украшали каждый уголок территории Хогвартса, и только сам замок был пропитан тёплой атмосферой уюта, даже несмотря на обитавшую в нём тьму, ту самую, о которой Луне говорил Флоренц. После того как Седрик пострадал, злоумышленник затаился, он чего-то выжидал, и Гарри невольно стал отвлекаться от его поисков, особенно после разговора с Гриндельвальдом в больничном крыле. Взгляд тёмного волшебника, его стальной голос и давящая сила всплывали в памяти Гарри изо дня в день, и он даже стал опасаться, не подверг ли Гриндельвальд его некоему ментальному внушению, пусть и слабому.       В день бала Гарри встал с постели как можно позже — не только потому, что ночной разговор с Роном вымотал его в эмоциональном плане: он просто не хотел так долго накручивать себя перед встречей с Лайзой. Рон принёс ему немного еды с завтрака, отчего Гарри ощутил себя закомплексованным затворником. Он усмехнулся своим категоричным мыслям и всё оставшееся до вечера время провёл в полнейшем безделье: играл с друзьями в шахматы, обсуждал с Фредом и Джорджем их изобретения и просто просиживал время в гостиной.       На бал Гарри решил надеть одну из своих новых парадных мантий, которые они купили с Сириусом на каникулах. Она была чёрной с серебристыми вставками на манжетах и воротнике; Гарри посчитал её наименее вычурной. Интересно, что наденет Лайза? Должны ли они были согласовать наряды? Он глянул в окно: улицу уже окрасила ночная тьма, а падающие снежники завораживающе отражали лунный свет. Гарри стал ловить себя на мысли, что порой заглядывается на столь простые вещи, как снегопад или звёздное небо. Он не мог назвать себя человеком, способным разглядеть красоту даже в самых невзрачных вещах, поэтому и недоумевал, с чего вдруг такие простые явления приковывали к себе его взгляд.       Внезапно позади него раздался еле слышный хлопок. Он нервно дёрнулся и потянулся за палочкой, но, обернувшись, тут же расслабился: перед ним переступал с одной ноги на другую Добби. Гарри искренне улыбнулся, позабыв о всех своих философских размышлениях: к этому домовику он испытывал самые настоящие тёплые дружеские чувства.       — Гарри Поттер, сэр, прислал Добби подарок на Рождество, — с наворачивающимися на глаза слезами заговорил Добби. Гарри в очередной раз мысленно выругался в сторону семьи Малфоев, внушивших домовику такое сильное чувство собственного ничтожества. — Добби не знал, что подарить Гарри Поттеру, и ему было стыдно попадаться Гарри Поттеру на глаза…       — Добби, что ты такое говоришь? — быстро перебил его Гарри, надеясь предотвратить ещё не начавшуюся истерику. Домовик трясся и заламывал руки, переживая, что Гарри мог разозлиться на него за это. Ему стало невероятно гадко на душе, будто кто-то плюнул ему в лицо, и он ничего не мог поделать с этим. — Я передал тебе подарок, потому что ты мой друг, а не потому что ждал чего-то в ответ. Сколько раз ещё мне говорить об этом? — как можно мягче спросил он.       — Гарри Поттер так добр, — с привычным благоволением заговорил эльф и достал из-за пазухи небольшую розовую коробочку в форме сердца. Гарри насторожился. — Добби сам сделал шоколадное сердце для избранницы Гарри Поттера.       — Ну, «избранница» — очень громко сказано… — стал оправдываться Гарри, однако тут же замолчал, увидев, как дёрнулся от его слов домовик, протягивающий ему яркую упаковку. — Но огромное спасибо тебе, Добби! — Он радостно принял подарок. — Мне правда очень приятно получить что-то от тебя. — Гарри не лгал: тот факт, что Добби так хорошо относился к нему, и в самом деле согревал его сердце.       — Гарри Поттер очень благород…       — Гарри, ты скоро? — Рон без стука вошёл в спальню и моментально смутился, наткнувшись взглядом на заплаканного домовика. — Ой.       — Добби не станет встревать в планы Гарри Поттера. — Не успел Гарри и возразить, как эльф растворился в воздухе.       — Гарри, мы уже опаздываем. — Рон суетился, он не знал, как правильно вести себя рядом с Гермионой, и искал в лице Гарри поддержку. — Что это у тебя? — полюбопытствовал он.       — Добби слепил что-то для Лайзы, — не стал утаивать Гарри. Он поднёс ближе к глазам небольшую плоскую коробочку и внимательно оглядел её, всматриваясь, нет ли каких надписей на плитке белого шоколада. — Надеюсь, он не понаписал там признаний в любви или вроде того. Я бы не хотел никаких неловких ситуаций. Мы всё же не встречаемся.       — А мне нужно было что-то подарить Гермионе? — ужаснулся Рон, не обратив внимания на опасения Гарри. — Она уже в гостиной, поздно что-то искать…       — Рон, прекрати, — усмехнулся Гарри. — Это же Гермиона, она не станет обижаться на тебя за такую мелочь.       — Уверен? — опасливо спросил Рон.       — На все сто. — Гарри положил руку ему на плечо и вытолкнул в гостиную.       Внизу их уже ждала Гермиона, её бледно-розовая мантия прекрасно сочеталась с лёгким блеском на причёсанных волосах, растерявших свою привычную пышность. Рядом с ней стояли Джордж с Анджелиной Джонсон и Фред с Алисией Спиннет. Обе девушки надели удивительно похожие голубые мантии со стразами, а наряды близнецов и вовсе были одинаковыми. Гарри во всей этой суете с тренировками и Малфоем даже не удосужился заранее поинтересоваться у друзей, с кем они пойдут на бал. Больше в гостиной никого не было, и Гарри вдруг задался вопросом, кто пригласил Джинни.       — Долго ты прихорашивался, Гарри, — хохотнул Фред. — Мы уже решили: ты всё же передумал идти.       Они все направились к Большому залу. Гарри стал жалеть, что не оставил подарок Добби в спальне, потому что совершенно не представлял, как отдать его Лайзе.       Лайза ждала его возле входа, она выглядела просто чудесно в своей бирюзовой мантии пастельного оттенка и с небольшими, вплетёнными в волосы серебристыми бантами. Она заметила его и открыто улыбнулась; слегка закрученные чёрные пряди плавно спадали на её плечи, подчёркивая аккуратные черты лица, а накрашенные красной помадой губы ярко выделялись на идеальной коже, без единой веснушки или родинки.       — Привет, — смущённо поздоровался Гарри и, пока Лайза не успела ничего ответить, вогнав его в ещё больший ступор, добавил: — Это тебе. Подумал, нужно что-то принести… — Он неуверенно протянул шоколад, ощутив себя на месте Добби, который понятия не имел, как отреагируют на его подарок.       — Вау, спасибо. Это правда очень мило. — Лайза вновь улыбнулась, она радостно приняла коробочку из рук Гарри и убрала её в карман мантии, не став раскрывать при всех. Гарри подозревал, что такие мелочи, как шоколад или костюмы, мало волнуют Турпин, и она отреагировала бы точно так же, даже если бы он принёс ей несчастный маленький леденец или оделся бы в школьную мантию. От этого ему становилось легче на душе, будто тот груз стеснения и неуверенности самую малость легчал.       — Ты прекрасно выглядишь, — выдавил наконец из себя Гарри. Он сказал это искренне, а не потому что посчитал необходимым. В прошлый раз, когда он ходил на Святочный бал с Парвати, он всем сердцем желал не вылезать из спальни, а сейчас в его груди играло предвкушение.       — Ты тоже. — Она насмешливо выгнула бровь и взяла его за руку. Её губы слегка приоткрылись в удивлении, она не могла понять, почему прикосновение к его коже ощущается столь необычно, но, к счастью, спрашивать ни о чём не стала. Лайза была неглупой девочкой, она прекрасно осознавала, что Гарри хранит множество тайн и что ни одну из них, даже самую мелкую, он не смог бы ей раскрыть, даже если бы захотел. — Расслабься, всё нормально. Это всего лишь школьный бал.       — Привет, Лайза, — поздоровалась Гермиона. Остальные тоже кивнули в знак приветствия, а Фред с Джорджем хитро улыбнулись, подглядывая на Гарри.       — Всем привет. — Лайза, кажется, чувствовала себя прекрасно; в её открытом, раскрепощённом поведении не было и доли смущения, все жесты были уверенными и непринуждёнными.       Когда они наконец вошли в Большой зал, Гарри обомлел, помещение было не узнать: четыре огромных обеденных стола исчезли, и вместо них по краям появились небольшие круглые столики, как когда-то на Святочном балу; на некогда тёмных стенах были нарисованы изумительные картины с изображениями ангелов и прекрасных садов со всевозможными цветами; а ближе к потолку над окнами красовались огромные банты из атласных лент, белые и бледно-розовые.       На удивление эта обстановка даже близко не напоминала Гарри кабинет Амбридж или злосчастное кафе мадам Паддифут, в которое его тогда повела Чжоу. Розового цвета определённо было много, но он был бледным, создающим тёплую и радостную обстановку, а не ярким и ядовитым, давящим на глаза.       — Предлагаю занять какой-нибудь столик. — Гермиона оглядела зал и заметила Дина с Симусом, расположившихся возле окна. — Пойдёмте к ним.       Гарри вопросительно посмотрел на Лайзу; она могла захотеть присоединиться к своим друзьям с Рэйвенкло вместо того, чтобы проводить вечер в компании гриффиндорцев, — но девочка просто пожала плечами, и они вместе последовали за Гермионой. Гарри наконец смог разглядеть, с кем пришли на бал его соседи по спальне. Притихший Невилл стоял рядом с Полумной в ярко-голубой мантии, украшенной разноцветными брошками в виде насекомых; Симус увлечённо разговаривал с Фэй, а вот Дин пришёл с Джинни. Гарри даже не знал, как на это реагировать. Он был определённо рад избежать обиды с её стороны, вот только с грустью понял, что их и без того редкое общение в последнее время практически сошло на нет. Он не хотел терять её.       — Профессора очень постарались, — подметила Гермиона. — Посмотрите на пол.       Гарри глянул себе под ноги: весь пол был усыпан мелкими блёстками, которых было не так тошнотворно много, чтобы они сразу же бросались в глаза. Он сел за стол между Роном и Лайзой, все вокруг явно чего-то ждали — не было ни музыки, ни каких-либо угощений. Гарри с облегчением заметил, что не только он один чувствовал себя скованно и неловко, находясь посреди праздника, посвящённого любви: большая часть учеников точно так же помалкивала, стараясь незаметно отвести взгляд в строну, и от этого напряжение постепенно отступало. Он ведь всего лишь третьекурсник, что вообще можно от него ожидать в подобных вопросах?       За соседний стол уселись Фред, Джордж, Алисия и Анджелина в компании Ли Джордана, Седрика, Джереми Стреттона, Роджера Дэвиса и ещё нескольких ребят, имена которых Гарри никак не мог вспомнить. Близнецы вновь лукаво подмигнули ему; Гарри уже начал опасаться, как бы они ничего не задумали со своими изобретениями.       В самом центре преподавательского стола, посреди остальных учителей, сидел невероятно довольный Дамблдор; его золотистая мантия казалась и вовсе сверкающей на фоне праздничного убранства, а в глазах плясали смешинки. МакГонагалл тоже выглядела нарядно в лиловой мантии, пусть и слегка строгой на вид, а вот Снейп решил себе не изменять, одевшись в чёрное. Видимо, чтобы притащить его сюда, Дамблдор использовал те же изощрённые угрозы, что и для фотосессии.       Когда все ученики уселись, Дамблдор поднялся с места, прекращая тихие разговоры.       — Приветствую всех в этот чудесный вечер, посвящённый самому прекрасному из всех существующих чувств. Вы все ещё так юны, и жизнь разветвляется перед вами миллионами неведомых троп, но на каждой из них вас поджидает любовь, тёплая и трепетная, несравнимая ни с чем другим. Невероятно важно сохранить в своей душе веру в неё и не отчаиваться даже в самые безрадостные моменты. И, что самое главное, никогда не верьте предрассудкам о любви: она так же многогранна, как и вы сами, и не подчиняется написанным в книгах правилам.       Гарри интуитивно выискал на другом конце зала платиновую макушку. Вряд ли Дамблдор произнёс последние слова специально для Малфоя, но от этого сами по себе вырисовавшиеся в голове Гарри ассоциации никуда не делись. Драко ожидаемо пришёл с Пэнси, что с высокомерным видом сидела рядом с ним, теребя банты на малиновой мантии. Малфой выглядел мало довольным: его губы капризно скривились, а брови надломились домиком, выражая крайнюю степень презрения. На секунду их взгляды пересеклись, и Гарри как можно быстрее отвернулся: он боялся невзначай выдать своё знание.       — Я не стану утомлять вас долгими нудными речами, просто хочу пожелать вам весело провести время! — подытожил Дамблдор. Как только он закончил говорить, столы наполнились едой — в основном сладостями — и напитками вроде пунша и сока; по центру прямо из воздуха соткались высокие мерцающие букеты; весь свет погас, и остались лишь светящиеся лепестки на каждом из столов. Гарри невольно залюбовался ими; эта магия была, на первый взгляд, простой в освоении, но Дамблдор, казалось, уделил внимание каждому листику.       Гарри уже не мог разглядеть ни профессоров, ни кого-либо ещё, находящегося больше, чем за футов двадцать от него, но от этого становилось даже комфортнее. В зале заиграла музыка, весёлая и ритмичная, а вовсе не медленная. Многие студенты сразу же стали стекаться в центр зала и танцевать, в основном это были старшекурсники, но Гарри увидел и несколько человек со своего курса.       — Я жуть какая голодная. — Лайза потянулась за кексом с шоколадной глазурью. Пусть лучше она ест, чем предлагает Гарри тоже пойти потанцевать.       — Чудный вечер, — чуть ли не пропела Луна. Невилл с улыбкой покосился на неё; он, казалось, зажался ещё больше, чем обычно. — Ума не приложу, почему раньше такого не устраивали.       — Эй, чего это они делают? — Гермиона вдруг нахмурилась, проигнорировав вопрос Луны, и внимательно уставилась на соседний стол, где сидели Фред с Джорджем.       Гарри тоже глянул на них и едва не рассмеялся: они разливали по стаканам подозрительно знакомую янтарную жидкость из какого-то маленького флакончика, явно увеличенного изнутри. Седрик старательно делал вид, что ничего не замечает, а Ли Джордан и Джереми с Роджером выглядели донельзя довольными, как и все остальные, пришедшие с ними. Гарри стоило сразу догадаться, что близнецы неспроста подмигивали ему.       — Давайте начнём угрожать сдать их профессорам, если они с нами не поделятся? — насмешливо предложил Симус.       — Что-то мне подсказывает, что угрожать не придётся, — хмыкнул Гарри.       — Если это дойдёт до мамы… — с неприкрытым страхом пробормотал Рон. Гарри был с ним солидарен: миссис Уизли вряд ли бы оценила подобную выходку.       — Это же безобразие! — негодовала Гермиона. — Нас всех могут исключить.       Рон притих рядом с ней, он не стал рассказывать ей, что они с Гарри уже познакомились с огневиски на Рождество. На самом деле, Гарри подозревал, что его не исключат даже если он вздумает начать употреблять посреди Хогвартса тяжёлые наркотики или ещё чего похуже. Снейп не раз говорил ему о его особенном положении, и Гарри уже успел к нему привыкнуть. Он ещё раз метнул взгляд в сторону преподавательского стола, но тот был достаточно далеко, и даже Гарри со своими очками не мог ничего разглядеть.       — Какие у тебя весёлые друзья, — со смешком протянула Лайза. На её руках осталась посыпка от кекса, она аккуратно убирала её салфеткой, и даже капли недовольства не мелькнуло на её лице. Она была озорной и не стала бы препятствовать близнецам. — Полагаю, это может не так уж хорошо закончиться, но кого это волнует сейчас, верно?       Джинни коротко посмотрела на Турпин, в её взгляде не было ни злости, ни неприязни, только лёгкое удивление вкупе с нервозностью. Она заметила, что Гарри тоже смотрит на неё, и отвернулась обратно к Дину.       — Не думаю, что мы нарвёмся на неприятности. — Гарри был уверен, что Дамблдор бы даже сделал вид, что не замечает их поведения. — Фред с Джорджем всегда что-нибудь придумывают.       Фред махнул им флаконом; он сидел прямо рядом с окном, удачно скрытый от посторонних глаз пышным букетом. К Седрику подошёл какой-то его друг, и он отвлёкся на беседу с ним. Гарри было неловко даже смотреть на хаффлпаффца после их последнего разговора. Он ясно осознавал, что поступил правильно, оттолкнув Диггори, но после этого Седрик стал одним из тех многих людей, вызывающих в Гарри давящее чувство стыда и несправедливости.       — Идите первые, — подталкивал их с Лайзой Симус, ведь выстроиться рядом с Фредом всей толпой было бы довольно подозрительно.       — Рон, Гарри, даже не вздумайте, — предупредила их Гермиона, однако Гарри внимать её словам не собирался.       Музыка играла довольно громко, Гарри с трудом мог разобрать, что говорит сидящий неподалёку Симус. Он воровато оглянулся, наткнувшись на суровый взгляд Гермионы, но сделал вид, что не заметил его. Фред с Джорджем сидели совсем рядом, он подбородком указал на них Лайзе, как бы предлагая ей присоединяться к ним, и они быстро поднялись. Он был уверен, что Гермиона не оставила эту выходку без комментария, но подтвердить свои догадки, к счастью, не мог.       — Заказывайте, господа, — с важным видом сказал Джордж, с другом сохраняя серьёзное лицо.       — У нас есть выбор? — Гарри сомневался, что близнецы смогли пронести в Хогвартс целый бар. Он скептически относился к алкоголю в школе, но пара глотков ему бы не помешала. На Рождество он чувствовал себя так расслабленно и спокойно, все проблемы отступили, будто огневиски на время запер их где-то глубоко в подсознании, и Гарри не хотел отказываться от этого ощущения. Тем более сейчас, когда ему предстояло показать всем свои танцевальные умения.       — Нет, но мы можем смешать вам с соком или с этой… — он щёлкнул пальцами, стараясь вспомнить название, — колой.       — Это про которую мы писали? — поинтересовалась Лайза, видно, вспоминая их последнюю совместную работу по магловедению. — Я бы попробовала что угодно из нашего рассказа.       — Да. — Гарри сомневался, что смешивать виски, даже магическое, с колой — удачная идея, но проблема была в том, что он в принципе не помнил, способствует это опьянению или же наоборот. — Правда, я не думаю, что это хорошая идея, она же газированная…       — Советую решать быстрее, потому что Гермиона, похоже, сейчас научится колдовать без палочки и испепелит всё наше веселье. — Фред с фальшивой опаской посмотрел на девочку, и та наградила его своим фирменным «посмотрим, кто окажется прав в итоге» взглядом.       — Я буду с колой, — решила Лайза. — И побольше, не хочу сюда бегать.       — А вы не маловаты? — неожиданно встрял Стреттон. Он сидел между Джорджем и Ли Джорданом, откинувшись на спинку стула, и держал в одной руке полупустой стакан. Гарри нутром чуял, что он не нравится Джереми, хоть и никакой обоснованной причины подобрать не мог. Он сильно не заморачивался по этому поводу, ведь не обязан нравиться всем и каждому, вот только до этого момента Стреттон не заводил с ним разговоров. — Я бы не хотел потом оказаться виноватым. Попытаетесь ещё на столб залезть…       — Тебе сколько, Джереми? — насмешливо поинтересовалась Лайза, ничуть не смутившись вопроса. — Четырнадцать?       — Пятнадцать, — деловито поправил он. Гарри запоздало вспомнил, что эти двое были с одного факультета и, вероятно, общались. К нему Джереми никаких претензий не имел.       Фред быстро разлил жидкость им по стаканам и добавил в оба колы из самой обычной пластиковой бутылки. Он на всякий случай быстро оглянулся по сторонам, а потом поспешно убрал все улики.       — Только пьянейте подальше от нашего стола, — он придвинул к ним стаканы, — иначе профессора нас проклянут.       — Не собираемся мы пьянеть, — возмутился Гарри. Это был один единственный стакан, не свалится же он от него. — И вообще, откуда у вас алкоголь?       — А ты догадайся.       Ну конечно же от Марго. Как Гарри заметил, девушка практически не обращала внимания на такие мелкие запреты вроде распития спиртного. Хотя если подумать, то и запреты посерьёзнее её тоже мало волновали. Он не наблюдал за ней безответственности или полнейшей безнаказанности, но и ситуации, за которую она могла бы в самом деле отправиться в тюрьму, тоже представить не мог.       — Она тут? В Британии? — коротко спросил Гарри, надеясь, что Лайза вновь оставит его странности без комментариев. Турпин чуть отошла от него, пригубив напиток; она не стала вслушиваться.       — Не знаю. Нет? — беззаботно ответил Фред. — Да и какая разница? Она перемещается сюда, как на соседнюю улицу.       — Вы видитесь с ней? — Гарри долгое время не влезал в общение Марго и близнецов, и сейчас его терпение стало заканчиваться, любопытство брало верх.       — Она пару раз появлялась в Хогсмиде на выходных. — Джордж встал за спиной брата, положив подбородок тому на плечо. Гарри удивлённо вскинул брови. — Под обороткой, конечно же. Высматривает там извращенцев.       — Господи, я уже и забыл про него, — прошептал Гарри, напряжённо сжимая стекло в своих руках. — В прошлый раз там был ещё и… этот. Я сосредоточился на нём и…       — Ну да, на бывшем Марго, — вставил Фред. Гарри будто током ударили, он от неожиданности клацнул зубами и слегка отступил назад. Фред с Джорджем абсолютно идентично выгнули брови, подобно Снейпу, поймавшему мальчика на чём-то запретном.       — Да, она сказала нам, — протянул Фред на манер Малфоя.       — Ты тот ещё врунишка, Гарри, мы тебя недооценили.       — Я не врал, просто… — Оправдываться не хотелось, это ведь был не его секрет, он не имел права распоряжаться им. — Это не мой секрет, я не мог так легко рассказать его, — промямлил он. «О боже, — с ужасом подумал Гарри, — я говорю как Дамблдор».       — Она чудно себя ведёт в последнее время, — серьёзно заговорил Джордж. — Завела этого дьявольского кота. Хуже Живоглота. Зачем?       — А ещё она покупала мужскую одежду…       — Для подростков.       — Этого она нам уже не говорила, мы сами заметили.       — Но знаешь что, Гарри?— Джордж вернул себе улыбчивую маску. — Сейчас праздник, и мы всё равно с этим не разберёмся, так что давай иди отсюда, твоя подружка тебя заждалась.       Гарри резко обернулся к Лайзе: она со серчающим видом стояла в стороне и наблюдала за танцующими студентами. Он быстро подошёл к ней, понимая, что поступил не очень красиво, оставив её одну.       — Всё в порядке? — спросила Лайза больше ради приличия.       — Да, отлично, — отмахнулся Гарри. — Надо было спросить кое-что.       Они вернулись за свой стол. Рон слегка завистливо подглядывал на стакан Гарри, но мальчик только ухмыльнулся в ответ. Он предусмотрительно сел подальше от Гермионы, что продолжала недовольно хмуриться. К Фреду выстроилась небольшая очередь, состоящая из Симуса, Дина и, как ни странно, Луны. Лавгуд и так нельзя было назвать слишком уж серьёзной, Гарри сложно было представить, какое влияние окажет на неё алкоголь.       — Их хоть раз ловили? — спросила Лайза, краем глаза наблюдая за близнецами. — Тут профессора в двух шагах.       — Они же не местные распространители алкоголя, — хохотнул Гарри. — К тому же свободный доступ к спиртному у них появился сравнительно недавно.       — Ты что, такой наивный? — рассмеялась Лайза. — Сколько я учусь в Хогвартсе, столько они собираются в спальне Джереми, Рэндольфа и Джейсона. Я, конечно, не утверждаю, что они постоянно пьют, — она примирительно подняла руки, — но это немного подозрительно, не находишь?       — Первый раз такое слышу, — честно признался Гарри. Он частенько разглядывал Карту Мародёров, но не следил же он за всеми студентами поголовно. — В Гриффиндоре я их весёлую компанию ни разу не видел.       — Джереми, Рэндольф и Джейсон живут втроём, у них ещё два свободных места в спальне. Думаю, поэтому они развлекаются именно там.       — Всегда думал, что рэйвенкловцы — зануды, — ляпнул Гарри и покосился на свой стакан; похоже, алкоголь уже начинал развязывать ему язык.       — А вот и ещё одна причина, — медленно кивнула Лайза. — И вообще, как говорят маглы: в тихом омуте черти водятся.       Он почти допил свой стакан. Не сказать, что он привык к обжигающей горечи, но такой мерзкой, как в первый раз, она ему уж точно не казалась. Он чувствовал, что слегка покраснел, по его венам разлилось шаловливое тепло, и он окончательно расслабился, выкинув из головы все предрассудки о своей неуклюжести. Никто так и не включил медленную музыку, поэтому ученики танцевали как попало — просто двигались в такт.       — Пошли? — предложила ему Лайза, махнув рукой в строну своеобразного танцпола, полного студентов. Гарри такой расклад пришёлся по душе, потому что никто не сможет выделить его из толпы.       Они протиснулись между студентами, и на долю секунды между ними возникла та неловкая пауза, к которой Гарри готовился с того самого момента, как пригласил Лайзу на бал; его руки и ноги будто закаменели, отказываясь двигаться, ведь это был не вальс, здесь не существовало общепринятых, заученных движений, которые Гарри обязан был повторять. Он беспомощно посмотрел на Лайзу, и та сделала лучшее, что могла: она просто взяла его за руки и потянула на себя, слегка направляя в разные стороны. Она засмеялась, но не над ним, а просто над ситуацией, и тепло в теле Гарри, подкреплённое алкоголем, дало о себе знать.       В центре зала было совсем темно, музыка казалась ещё громче, и Гарри вдруг понял, что песня, играющая сейчас, определённо магловская, но это абсолютно никого не смущало, студенты продолжали танцевать, не вникая в слова. Гарри стал осознавать, что даже один стакан столь крепкого алкоголя взял своё, он больше не способен сосредоточиться на чём-либо. Ему не помешало бы попросить у Фреда ещё немного.       Он заметил кудрявые пряди Гермионы неподалёку, хотя ему могло и вовсе показаться, — студентов вокруг было не разобрать. Гарри стал ощущать, что немного вспотел; он не прочь был бы скинуть мантию, оставшись в чёрной рубашке, которая, по заверениям Сириуса, была сшита аккурат для него. Лицо Лайзы тоже раскраснелось, волосы выбились из бантов, а обычно тёплый взгляд сменился совсем озорным.       Когда они вернулись к своему столу, Рона с Гермионой не было, только Дин с Симусом и Луной наблюдали, как Джинни ругается с Фредом и Джорджем. Фэй куда-то ушла после непродолжительного танца с Симусом, а тот, похоже, был и не против. Они с Дином увлечённо беседовали и продолжали пить.       — Это нечестно! — причитала Джинни. Гарри быстро смекнул, что близнецы просто не стали наливать младшей сестрёнке огневиски, возраст остальных их мало волновал, но Джинни всё же была родной им. — Я расскажу про вас маме.       — Рискни, — забавлялся Джордж. Гарри на месте Джинни уж точно бы не рискнул: ему только не хватало врагов, способных подсыпать чесоточный порошок или подлить какое-нибудь замысловатое зелье, вызывающее угри.       — Гарри, — хихикнул Симус и протянул ему стакан, — всё для тебя.       Гарри взял стакан, отмечая, что некая напряжённость, возникшая между ним и Финниганом после той злосчастной надписи на полу, окончательно рассеялась в последние пару недель. Симус был вспыльчивым и склонным к поспешным выводам, но не был плохим человеком и, невзирая на свой не самый приятный характер, выбирал правильную сторону.       Мысли Гарри вильнули куда-то не туда. Он пообещал самому себе не думать об Ордене и Пожирателях сегодня вечером, но вновь стал размышлять о сторонниках. Он сел рядом с Дином, одним глотком выпил почти половину стакана и тут же согнулся пополам, скривившись: на этот раз огневиски не было разбавлено. Он услышал смех у себя над головой и героически проглотил жидкость, с трудом удержавшись от того, чтобы выплюнуть её.       — Кажется, от МакГонагалл нам всё равно уже не отвертеться, — размеренно проговорил Дин; раскраснеться он не мог физиологически, но расплывчатый взгляд и неуместные смешки выдавали его, — так что терять нечего.       — Если бы я не знала тебя, Гарри, то подумала бы, что ты пьёшь уже очень давно, — пропела Луна и поднялась с места, направившись к никак не успокаивающейся Джинни. Лайза тоже пошла к ней. Гарри не захотел её останавливать.       Симус с Дином захохотали, и Гарри самому стало смешно. Он понимал, что Луна просто говорит, что думает, но её слова от этого звучали не менее абсурдно. Гарри отдал стакан Симусу и расстегнул свою мантию, грудью чувствуя слабую прохладу. Ему было так весело, никто вокруг не давил на него, и он сам не пытался выискать проблем. Фред с Джорджем заливались смехом за соседним столом вместе со своими приятелями.       — Смотрите, что у меня есть. — Симус достал из кармана небольшой серый фонарь, но говорил он о нём так, будто принёс с собой нечто взрывающееся.       — Фонарь, — с умным видом констатировал Гарри.       — Он волшебный. Светит прямо, как полоса. Смотри. — Он включил его и направил в толпу танцующих студентов. Свет вылился из небольшого устройства подобно ровной струе; она была тонкой и гладкой, и ни единой капли не выбивалось из неё. Гарри проследил за направлением и поймал растерянный взгляд незнакомого пятикурсника, лицо которого освещалось так чётко, будто было помещено в рамку. От его изумлённого вида стало неимоверно смешно. Симус быстро выключил фонарь, и они расхохотались.       — Сделай так ещё раз, — попросил Дин. — Направь на кого-нибудь.       — Только не в сторону профессоров, — предупредил Гарри. — Не хватало только на Снейпа нарваться.       Где-то неподалёку мелькнула вспышка колдокамеры. Гарри стал с опаской озираться, дабы Колин не сфотографировал его в таком состоянии. Он был готов залезть прямо под стол, если Криви вновь возникнет перед ним из ниоткуда.       Симус включил фонарь, и в этот раз он осветил покрасневшее лицо Седрика. Тот удивлённо приоткрыл рот и нахмурился, его глаза многообещающе блеснули, отчего стало только смешнее. Краем сознания — очень дальним краем — Гарри понимал, что они нарываются на проблемы и что смешными их действия могут казаться исключительно под влиянием алкоголя, но гриффиндорская храбрость твёрдо говорила ему продолжать. Во всяком случае, если ему придётся всё же столкнуться с последствиями, он всё спишет именно на неё.       Они продолжали передавать стаканы друг другу и забавляться, наблюдая за реакцией удивлённых студентов. В один момент Гарри вдруг почувствовал, что ему уже вовсе не так хорошо, как было в самом начале вечера; внутри скрутился еле ощутимый комок тошноты.       — Давай на слизеринцев, — зашептал Дин. — Куда-нибудь туда. — Он махнул рукой в сторону, где предположительно должны были сидеть слизеринцы.       В это раз Симус попал прямиком в лицо Забини — тот скривился от недовольства так сильно, что Гарри с Дином засмеялись ещё громче, а руки Финнигана затряслись от хохота. Блейз будто проглотил лимон; он злостно смотрел в их сторону, а потом резко поднялся. Симус тут же выключил фонарь. Забини вряд ли мог видеть, кто именно светил на него, но вычислить было несложно.       — Вот и конец веселья, — пробормотал Гарри, подозревая, что не всё произнёс правильно.       — Скажем, что не мы. — Симус быстро убрал фонарь обратно в карман. — Он ничего не докажет.       Забини шёл прямо к ним, периодически освещаемый лепестками цветов. Он был один и выглядел довольно устрашающе, прямо как рисунок над кроватью Гарри, который по сей день был приклеен к ней. Гарри сосредоточился на его разъярённом, но в то же время спокойном, подобно змеиному, лице и понял, что не собирается признавать свою вину, что бы Забини ни сказал: в нём зажглась искра предвкушения и банального азарта.       Джинни оставила свои попытки добиться чего-то от близнецов — теперь они с Лайзой и Луной увлечённо беседовали о чём-то, стоя в стороне. У Гарри мелькнула мысль, как бы они не его обсуждали, но тут же отбросил эти необоснованные опасения, сформировавшиеся, вероятно, по вине огневиски. Гермионы с Роном не было видно на горизонте, что не могло не радовать, ведь Гермиона однозначно не оценила бы ни их выходку, ни состояния Гарри, от которого ему медленно, но верно становилось плохо.       Его насмешливость постепенно улетучивалась, сменяясь усталостью, движения стали вялыми, а глаза совсем туманными и неспособными сосредоточиться. Вот тебе и взрослый. Сколько бы там лет Гарри ни было, его телу было всего лишь тринадцать и водиться с алкоголем оно не желало. Он поставил локоть на стол и устало подпёр ладонью болтающуюся голову. Казалось, он медленно тонул в болоте, из которого невозможно было выплыть.       — Что за шуточки? — злобно выпалил Забини, как только оказался на достаточно близком к их столу расстоянии. Музыка играла всё так же громко, однако голос Блейза выделялся удивительно чётко, будто неприятный скрип во время шумной беседы. — Это смешно, по-вашему? Ведёте себя как идиоты.       «Может, и так, — подумал Гарри, — но разве это важно?» Дин, выпивший больше всех, успел заснуть. Просто невероятно: он ведь смеялся ещё пару минут назад. Симус усердно делал вид, что не понимает, о чём говорит Забини; он отвёл взгляд, сосредоточившись на букете цветов, но это только больше выдавало его.       — Чего тебе? — ровно спросил Гарри, поражаясь своей выдержке. Он словно выполнил невероятно сложное задание вроде варки зелья, просто выговорив эти два слова.       — Да ты пьян. Вы все. — Забини в мгновение ока сменил свой гнев на злорадство. Его пухлые губы растянулись в ухмылке, а тело под чёрной дизайнерской рубашкой расслабилось. — Что же, тогда претензий к вам у меня нет. Уверен: они появятся у профессоров. — Он демонстративно огляделся. — С кого бы начать? Со Снейпа, думаю.       «Вот блять». Такого Гарри точно не ожидал. Он быстро поднялся и слегка пошатнулся. Забини с брезгливостью смотрел на него, от него волнами исходило мерзкое злорадство, и Гарри понятия не имел, как исправить положение. Симус, сидящий рядом, побледнел. Алкоголь сделал его спокойным, привычная болтливость улетучилась, и остался только неприкрытый страх перед самоуверенным Блейзом.       — Чего не поделили? — Позади Гарри незаметно возникли Фред с Джорджем, их голоса ничуть не выдавали выпитого. Кто-то из них крепко сжал плечо Гарри, будто тот мог свалиться в любой момент.       — Какой кошмар, сейчас же бал…       — Праздник…       — Как можно ругаться в такой чудный вечер?       — Я вовсе не собираюсь ни с кем ругаться, — хмыкнул Блейз. — Я просто пойду к Снейпу и расскажу ему, что в Гриффиндоре завелись алкоголики. Уверен: он с интересом меня послушает.       Он шагнул в сторону, но Фред перегородил ему путь; его беззаботная улыбка неожиданно показалось угрожающей, и Гарри со смешанными чувствами понял, что близнецы могли быть опасными. Когда-то они запихнули Монтегю в Исчезательный шкаф — тот мог умереть, находясь внутри поломанного магического артефакта. Гарри глубоко зажмурился и резко открыл глаза, стараясь откинуть от себя безрадостные размышления. Тусклый свет резко ударил в лицо, будто цветной блик посреди густого тумана. Он вновь пошатнулся, и Джордж крепче прижал его к себе. Гарри никогда не чувствовал себя таким жалким. Он больше ни за что не станет столько пить.       — Ты станешь угрожать мне посреди Большого зала, Уизли? — Блейз продолжал усмехаться, даже тени страха или беспокойства не промелькнуло на его лице. — Вы оба не сможете выкрутиться, если попытаетесь проклясть меня здесь.       — Ты так в этом уверен, Забини? — Улыбка Фреда становилась всё более жуткой, в его руках появилась палочка, и он направил её прямо в грудь слизеринцу. — Не стоит тебе нас недооценивать.       Гарри совсем сморило; он чувствовал себя просто отвратительно, ощущение подступающей к горлу рвоты только усилилось, а веки стали слипаться, будто кто-то специально давил на них. Его мысли никак не хотели находить верного решения конфликта; он слышал, как Фред продолжает угрожать Забини, а тот огрызаться в ответ, но ничего поделать не мог. Джордж слегка тряхнул его, Гарри попытался сосредоточься на разговоре, но вместо этого увидел приближающихся к ним Рона с Гермионой. Подруга выглядела не лучше Снейпа, она яростно метала глазами молнии, но Гарри прекрасно понимал, что заслужил это.       Дин уснул, а Симус продолжал молчать. Какой же Гарри идиот. Не стоило им троим пить так много, да ещё и играть с этим фонарём. Рядом с Фредом собрались и все остальные: Джереми, Ли Джордан, даже Седрик уже успел вернуться. Если только слизеринцы заметят эту потасовку, они заступятся за Забини, и это перерастёт в самую настоящую драку между факультетами.       — Прекратите, — ровно произнёс Гарри, но никто из них даже не повернулся в его сторону.       Блейз твёрдо стоял на своём; он скрестил руки на груди, будто выяснял, как далеко готовы зайти остальные. Джереми тоже встрял в спор; он был наглым, самоуверенным и не жаловал Забини. Гарри растерянно посмотрел на Седрика, на его серьёзное лицо. И когда только ситуация приняла столь дурной оборот? Всё ведь так хорошо начиналось.       — Блейз, я думаю: мы сами сможем с этим разобраться, — заговорила, наконец, Гермиона. Гарри так и слышал завуалированные угрозы в её тоне.       — Я больше не собираюсь стоять здесь, — отмахнулся Забини. — Дайте мне пройти. Вы весь вечер собираетесь меня в окружении держать?       — Чего ты добиваешься? — прямо спросил Джереми. — Слизеринцы и так чуть ли не изгои. Вам нравится это?       — Скажи мне, Стреттон: будь ты на моём месте, ты бы промолчал? Не попытался бы подставить изгоев-слизеринцев?       — Эх, Гарри, если бы ты не был нашим другом и чёртовым спасителем мира по совместительству, я бы уже давно закинул тебя под какую-нибудь нишу, — зашептал ему на ухо Джордж.       Гарри отвёл взгляд. Ему стало неимоверно стыдно; он поверить не мог, что докатился до подобного состояния. Джордж крепко прижимал его к себе, и впервые в жизни Гарри возрадовался своему невысокому росту и некрепкому телосложению — сам бы он вряд ли выстоял ровно. Ему хотелось немедленно очутиться подальше от этого балагана; если бы не они — с Симусом и Дином, то Забини бы даже не подумал приставать к ним.       Когда он поднял глаза обратно на Блейза, то с ужасом увидел, как Фред с Джереми вдвоём направляют на него палочки. Гермиона пыталась вразумить их, Седрик с Ли Джорданом молчали, а Забини яростно втолковывал им что-то, вовсе не опасаясь за себя.       — Блейз, мне кажется: Симус с Дином и Гарри вовсе не хотели тебя обидеть, — послышался из-за спины голос Луны. Она аккуратно обошла Гарри и прямо посмотрела на Блейза своим открытым и честным взглядом, в котором никогда не плескалось ничего, кроме правды и доброты.       Блейз замолчал, гнев покинул черты его лица; он взглянул на Лавгуд недоумённо, будто бы даже не понял, что она сказала ему. Джереми с Фредом переглянулись, опустили палочки и застыли в напряжённом ожидании. Если бы Забини и в самом деле рассказал об их небольшом развлечении Снейпу, им всем бы не поздоровилось, и это мягко сказано. В школу наверняка вызвали бы родителей и назначили бы отработки.       — Гарри, вы что натворили? — тихо спросил его Рон. И как только он оказался рядом? — Гермиона убьёт вас всех, а тебя в первую очередь. Вы что, бутылку на троих выпили? Не зря я отказался от этого.       И в самом деле не зря. Рон определённо заработал себе несколько очков в глазах Гермионы, а вот Гарри опустился ниже некуда. Лайза с Джинни тоже подошли ближе, скептически наблюдая за происходящим.       Как хорошо, что Малфой — гей и теперь держится от Гарри подальше из-за этого. Блейза могла хоть немного утихомирить Луна, а Малфоя только кулак в челюсть.       — Возможно, ты права, — ответил в конце концов Блейз, продолжая неуверенно смотреть на Луну сверху вниз. Чёрные брови Джереми поползли вверх, а Фред только беззвучно усмехнулся. Гарри захотелось немедленно снять свои очки: они были прекрасным приспособлением, но на пьяную голову он попросту вырывал мелкие детали из общей картины и сосредотачивался на них. — Я вовсе не хотел ругаться, просто Финнигану стоит держать свои глупые шуточки при себе.       Забини слегка кивнул Луне и развернулся, направившись обратно к своему столу. Гарри готов был аплодировать Лавгуд за одно только её существование: ему бы было неописуемо стыдно объяснять своё поведение Дамблдору. Остальные, кажется, даже не поняли, что произошло. Джереми и Джордж, едва не сцепившиеся с Забини голыми руками, убрали палочки и тихо о чём-то заговорили.       — Постой, Блейз, — крикнула ему вслед Луна. Тот резко остановился и повернул голову. Она нагнала его, слегка коснувшись плеча, и потянула в сторону импровизированного танцпола.       — Отлично, проблемой меньше. — Джордж, к которому Гарри уже успел прирасти, отпустил его, и мальчик с трудом удержался на ногах. — Теперь нам всей дружной гвардией надо как-то выйти отсюда незамеченными.       — Ну, Гарри… — злостно начала Гермиона. Она широко распахнула глаза, и Гарри приготовился выслушать полный список всех своих грехов.       — Не сейчас, Гермиона, — грубо перебил её Фред и нахмурился. — Нам и вправду надо отсюда убираться. Гарри ещё ничего по сравнению с этими, — он кивнул на Дина с Симусом, — да и Ли тоже не в лучшей форме.       Джордан счастливо показал ему большой палец, хотя этот жест никак не вязался с происходящим. Гарри немного воспрянул духом, услышав, что вовсе не он является наибольшим источником проблем.       — А как же Луна? — Голос Лайзы тоже нельзя было назвать трезвым, хоть и стояла она прямо, не пошатываясь и не опираясь ни на кого.       — Ну, её, вроде, никто не заставлял с ним танцевать, — ответил Джереми. — Надеюсь, она заболтает его своими нарглами и прочей чушью.       В любой другой момент Гарри бы попросил Стреттона не разговаривать о Луне столь пренебрежительным тоном, но сейчас ему стоило держать рот на замке и надеяться, что все забудут о его существовании. Он поклялся себе, что впредь будет по каплям рассчитывать алкоголь.       Он даже не помнил, как они выбрались из Большого зала. Он всё время опирался на Рона, который подгонял его, попутно комментируя его походку. Гермиона, напоминающая злобную фурию, шла впереди, высматривая профессоров, которых, к счастью, на пути не оказалось. Гарри даже думать не хотел о том, какая поучительная беседа ждёт его завтра.       Сложнее всего пришлось с Дином, который уснул и никак не хотел просыпаться даже после того, как Фред плеснул ему в лицо водой. Седрику пришлось поднять его на руки и буквально выбежать из Большого зала, чтобы никто не заметил столь подозрительной картины.       Лайза всё же вырвала Луну из цепких лап Забини. Оставлять Лавгуд одну среди слизеринцев было небезопасно, особенно если учесть тот факт, что она тоже немного выпила. Джинни перестала сердиться на своих братьев, ей явно не хотелось бы оказаться в том же состоянии, что и её партнёр на балу.       — Давай, Гарри, даже Крэбб с Гойлом после того, как обожрутся, более прямо ходят. — Рона, похоже, ситуация даже забавляла. Гермиона с одобрением поглядывала на него, и от этого он казался просто до отвращения довольным.       Когда они распрощались с хаффлпаффцами и рэйвенкловцами, Гермиона вспыхнула с новой силой. Она уже не обращала внимания на близнецов, просящих её отложить высказывания на завтра.       — Это просто возмутительно. Гарри, я ожидала от тебя куда большей ответственности. Только представь, что сказал бы Дамблдор.       — Что люди должны учиться на своих ошибках, — промямлил Гарри. Фред с Джорджем прыснули, даже Рон не сдержал серьёзного выражения лица.       — Это алкоголь! — продолжала Гермиона. — Люди от него пьянеют. На каких ошибках тут учиться?       На такой подлый вопрос у Гарри ответа не нашлось. У него начинали заканчиваться ответы на все вопросы, и сон начинал окутывать его, подобно тёплому одеялу.       Когда они наконец добрались до спальни, Гарри даже не удосужился снять с себя одежду и завалился на кровать прямо в ней. Он чувствовал, что кто-то стянул ботинки, и пробормотал некое подобие слов благодарности. Ему было так дурно, что тошнота и горечь затмевали сладостный сон; хотелось избавиться от содержимого желудка, как когда-то Паркинсон.       — Надо посмотреть, где там остальные, — задумчиво предложил Джордж. — Гарри, можно мы проверим по карте?       — Мгм, — одобрительно промычал Гарри, надеясь, что его в самом деле не вырвет.       Фред повторил пароль и уткнулся в карту. Гарри никак не мог найти позу, в которой ему было бы менее неудобно; он весь извозился и в который раз за вечер поклялся, что это было его первое и последнее столь масштабное опьянение. Он вспоминал их с Лайзой танцы, поражаясь, как быстро ухудшилось его состояние.       — Вот! — воскликнул Рон, стоя рядом со своей кроватью. Гарри с трудом повернул раскалывающуюся голову в его сторону. — Вот, я же говорил. Смотрите: этой книги точно не было здесь.       — Это учебник, Ронни, ты мог и забыть о нём, — без особой уверенности предположил Джордж.       — Говорю вам: кто-то роется в моих вещах, — не унимался Рон.       — Все дошли? — спросил Джордж брата, проигнорировав Рона.       — Ага. А в кабинете Дамблдора опять Джозаф Делвин. Поверить не могу, что он живой.       — Это кто такой? — спросил Рон.       — Мудак, — невнятно ответил вместо Фреда Гарри. — Ненавижу его. Даже с птицей себя не может нормально вести. — Его язык стал заплетаться. — Впрочем, — добавил он перед тем, как окончательно уснуть, — Фоукс его сделал.