Колдовское

Осень расплескалась огненной палитрой на суровый край, Стылыми ветрами закружила в вихре павшую листву. Погубили духи на лесных дорожках одного из стаи… Волки у порога тихо подвывают — проводить зовут. Заплетаю в косу волосы супруга. Душу вожака Затопило скорбью: проводы ушедших — тяжкий ритуал. И, себя за гибель молодого волка в мыслях упрекая, Муж о силе духа просит у могучих и угрюмых скал. Он выходит первым. Я — за ним и в небо вороном лечу. Шерсть его как тучи — словно посерела с давящей тоски. Стае боль потери заплетает лапы, и я сердцем чую, Как с последней речью будут волчьи души рваться на куски. На поляне в центре каменного круга юноша лежит. Хрупкий и наивный, весь в ужасных ранах — жертва колдовства. Духи не прощают вспыльчивого нрава, и волчонку жить бы, Но с деревьев сыплет погребальный саван — алая листва. Льётся волчья песня, ветер вдаль уносит безутешный вой. Я роняю слёзы. Тело молодое пылью серебра Улетает в небо. Там ему в чертогах вечной праздной воли Больше не придётся в холод обжигаться пламенем костра.