The requiem quietly plays

      Солнце садилось и мягкими алыми лучами освещало открытый балкон, заплетенный плющом. На балконе было достаточно просторно, несмотря на то, что там стояло два круглых стола. За одним из них сидел светловолосый юноша, лениво болтая в бокале дорогое вино. Его мысли блуждали где-то далеко. Периодически он тяжело вздыхал, опускал взгляд в вино и снова терялся в своих мыслях.       На балконе было пусто и тихо. Вокруг столов стояло ровно семь стульев, но они никогда не будут использованы одновременно. Он мечтал, что однажды они все будут заполнены, но этому не суждено было случиться.       Когда все пошло не так? Когда же все стало падать в пропасть?       Я — Джорно Джованна, и у меня есть мечта!       Эти слова теперь причиняли такую боль. Сколько погибло из-за его глупой мечты! И что? Чего он добился этим? Стоили ли все эти жертвы того в итоге?       Джорно знал ответ. И этот ответ причинял ему неимоверную боль, которую нельзя было заглушить алкоголем.       Он был глупым пацаном, совершившим глупый поступок, а теперь ему приходится расплачиваться.       Бокал выпал из рук, алый напиток пролился на белоснежную скатерть. Юноша закрыл лицо руками, а его плечи задрожали от бесшумного плача. Слезы не катились из глаз: он уже давно выплакал все, что было в нем. Осталась лишь боль — сухая, жгучая боль.       Рука мягко коснулась плеча Джорно. Он знал, что это Миста. Он всегда был рядом, когда юноша уже не мог терпеть боль в одиночестве. Он приоткрыл ладони и посмотрел на мужчину измученным взглядом. Он хотел улыбнуться, вновь притвориться, что он в порядке, но сил уже не осталось. Миста грустно вздохнул и сел рядом. Он сочувственно смотрел на Джорно, говоря без слов: «Я понимаю, что ты чувствуешь». От этого Джорно становилось немного легче. Он вымучил из себя грустную улыбку и медленно положил голову на стол. Его глаза провожали заходящее солнце, пока рука Мисты мягко теребила его волосы.       Солнце село, и вместе с ним опустились веки светловолосого юноши. Как же хотелось вернуть все назад, в тот самый день, когда они встретились впервые…

~*~

      Не успел. Не сказал. Думал, что торопит события, а в итоге… Не успел.       Когда я встретил тебя, я словно ожил.        — Тебе было еще жить и жить… Тебе было всего двадцать, ты бы еще столько мог сделать…       Джорно склонился над могилой и провел рукой по холодной плите. Он думал, что у него есть все время во вселенной, а в итоге…       Все произошло так быстро. Так… внезапно. С самой Венеции он пытался себя убедить, что Буччеллати в порядке, что он залечил все его раны, и все будет хорошо… Игнорировал все, что шло вразрез с этой мыслью. Это его воображение рисовало ужасные картины в его глазах. Этого не было на самом деле…       Пока не стало слишком поздно.       Осознание ударило Джорно, словно молния среди ясного неба. Бруно умер. И ни одна сила во вселенной не могла вернуть его. Даже Gold Experience. Он вернул душу в его мертвое тело, дав лишь еще немного времени, возможно, самому себе. И он не использовал это время так, как должен был.       А теперь было слишком поздно. Теперь он лишь мог бесконечно жалеть, о том, что сделал и не сделал.       Джорно провел рукой по щеке Бруно на фотографии, выгравированной на надгробной плите. Она была так же холодна, как и тогда, в Венеции.        — Все было так легко всегда, когда ты был рядом… Я знаю, что прошло уже много времени, и мне нужно двигаться вперед…       Джорно прикусил губу и зажмурил глаза. Его голос задрожал.        — Я не могу, Бруно. Я не могу без тебя…

~*~

      Единственное, что могло отвлечь Джорно от самокопания, это работа. Он предпочитал отдавать ей все свое время, лишь бы не думать лишний раз о прошлом. Джорно старался смотреть в будущее, для него оно определенно было светлым. Так говорил Миста, и у Джорно не было причин ему не верить.       С тех пор, как Джорно занял место Дьяволо, его первоочередной целью стало избавление от наркоторговли. Иногда он думал: когда это стало его целью?       Его мечтой было занять место босса Пассионе. Буччеллати подхватил эту мечту и пронес Джорно на руках к этой мечте. Самого блондина не особенно заботили проблемы с наркотиками в Неаполе, он лишь сказал это, чтобы было легче управлять Буччеллати.       «Управлять». Какое ужасное слово. А ведь изначально именно его использовал Джорно. Собирался использовать Бруно, чтобы пробиться в банду, занять там прочную позицию, а потом свергнуть Босса.       Это сработало наилучшим образом, хоть и не совсем так, как планировал Джорно изначально. Впрочем, когда это все шло так, как мы этого хотим? Но… Когда же мечта Бруно стала его мечтой?       Его больше не было. Но его мечта осталась в сердце Джорно, как последняя нить, связывавшая его с погибшим возлюбленным. И он намеревался исполнить эту мечту, даже если это будет последним, что он сделает.       Джорно старался не думать об этом. Он лишь шел вперед, к своей цели. Зачем и почему — уже было не важно.       Он достигнет ее. Чего бы это ему не стоило. Кроме того, он был не один.