Save me.

В классе было очень шумно. Все бесновались, прыгали, скакали. Билли Эндрюс вёл себя, как и всегда. Невыносимо и раздражающе. Но. Когда никто не видел, когда все отворачивались, юноша взволнованно смотрел на своего друга, который вжался в стул и прятал рукой глаза. Плакал. Его пальцы сжимали что есть мочи золотистые волосы, а коленки, слегка подрагивая, стукались друг о друга. Энн и Диана взволнованно переглядывались между собой и тяжело вздыхали, понимая, что не в силах помочь Коулу. Он все равно не скажет. — Чего это с нашим уродцем? — пнул в бок «друг» Билли. — Не знаю, отвали. — буркнул тот, качнув головой. Последнее событие повлияло на Маккензи очень сильно и тяжело. Юноша помнил, как мальчик долго не мог успокоиться и в итоге, где-то через час, уснул у него в руках, до боли вцепившись ногтями в ладонь. Посмотрев на маленькие кровавые следы на руке, Билли тяжело вздохнул и заметив, как его друг, медленно поднявшись, пошёл на улицу, незамедлительно ринулся за ним. Благо никто не заметил. Коул проскользнул за школу, нервно теребя низ куртки, прерывисто дыша. Его глаза в панике метались по земле и обшарпанным доскам, сооружающую школу. Черт, как же ему омерзительно. Омерзительно в этом мире. Медленно спустившись по грязной стене, Коул задрожал всем телом, сильно зажмурив глаза. — Коул? — раздался вдруг голос испуганного Билли. — А? Ага… п…п… приве… — Эй, эй, ты чего, успокойся. — затараторил парень, наблюдая за трясущимся в истерике мальчишкой. Сев рядом, Эндрюс, прислонился к нему плечом и аккуратно положив руку ему на ладонь, вздохнул. Он знал, знал где-то в глубине души, что Коулу это нужно. Они просидели так где-то довольно долго. В тишине, в спокойствии. Учащённое дыхание Маккензи постепенно стабилизировалось, а глаза закрылись вместе с откинутой назад головой. — Пойдём домой. — услышал тот тихий голос Билли. Медленно переведя на мальчика взгляд, Коул увидел в глазах его такую нежную, всепоглощающе невыносимую доброту, что на сердце стало теплее. Намного теплее. — Давай. — кивнул художник и медленно поднявшись с земли, , позволил прихватить Билли его за локоть и так они отправились к мальчику домой. Они думали проскочить незаметно. Но вот только их заметила Диана. — О боже, Энн, смотри! — закричала на весь класс та и все из любопытства посмотрев в окно, увидели эту картину и словно целое стадо, понеслись на улицу, все ещё помня каждую выходку Билли, совершенную сегодняшним днём. Кому-то было любопытно куда Эндрюс повёл мальчика, кому-то, как Энн и Диане, было невероятно страшно за друга, а кому-то было просто наплевать. Ребята стояли и смотрели на уже затуманенную рощу, где даже не виднелись затылки двух виновников произошедшего. Ширли поспешила за ребятами, совершенно не задумываясь о том, что может уже не найти, учитывая, как быстро те скрылись. Так и произошло. Девочка потеряла их из виду и походив по лесу минут так ещё десять, ушла грустно обратно в школу, молясь, чтобы Билли никак не навредил Коул. Она понятия и не имела где они. — Так и не нашла? — спросила ее взволнованная Подруга. — Нет. Будто сквозь землю провалились. Я даже кричала, звала, но тщетно. Боже, хоть бы с ним все было хорошо. И выглядело это странно. Коул будто не сопротивлялся. — Да, ты права. Будто что-то между ними происходит… — Странное. — закончила Энн за Барри фразу. Тем временем Билли и Коул давно распрощались и были по разные углы города. Художник спал дома, а Эндрюс расхаживал по мосту, прокручивая один и тот же диалог у себя в голове, произошедший между ними за время пути домой: «Тёплое солнце жарило лица ребят, невзирая на знойный холод. Рыжеволосой шёл, опустив понуро голову в землю, очаровательно хмуря брови. Билли вдруг встрепенулся, осознав, что пялится на мальчика в наглую. Какие «очаровательные брови», придурок? Что происходит с тобой? — Как ты себя чувствуешь? — спросил тот Маккензи, чтобы не забивать голову всякой «чушью». — Как труп. — прошептал честно тот, грустно вздохнув. — Я понимаю. Послушай, если ты захочешь, то можешь пожить у нас дома… — Ох, нет, не надо! Не думаю, что твоя семья одобрит! — Я не договорил, — мягко улыбнулся Билли, — У нас есть второй дом прямо у моря, где никто не живет. Мы там не были уже лет шесть. Ты можешь там пожить, если… хочешь. — Билли, я ценю твою доброту, но не стоит. Я не хочу обременять тебя настолько, чтобы ты селил меня в своём доме и… — Эй, все хорошо, ты меня не обременяешь. Ты же мой… мой… — вдруг, какой-то непонятный ком засел в горле мальчика. Кто он ему? — Ты мой… Ты мне, как брат. — Спасибо. — улыбнулся Коул и прислонившись подбородком к плечу Билли, легонько приобнял его и блондин ответив на объятья, почувствовал вдруг, как его сердце перевернулось в тройное сальто, с болью отдавая где-то в левом углу. Что с ним не так?» Следующие пару дней Коул чувствовал невероятное смущение по отношению к Билли Эндрюсу. Он искренне ценил его доброту, он даже начал ловить себя на мысли, что ему нравится, когда юноша проявляет заботу. Душу грел нежный взгляд Билли, а щеки какого-то черта горели огнём при дружеских объятиях. Настолько глубоко об этом задумавшись, Коул не заметил, как неподвижно сидел на камушке за деревом вот уже полтора часа. — Эй, ты в порядке? — услышал вдруг мальчик тихий и нежный голос Эндрюса, сквозь шелест ветра. — А? Все… все замечательно. Задумался просто. — заверил его тот, судорожно завертев пальцами. — Коул, точно все хорошо? Ты сам не свой. Он… он же не подходил больше? — спросил аккуратно тот и Коул нервно закашлявшись, закачал головой, — Ну ладно… просто… просто ты напугал меня. — Все хорошо, Билли, — улыбнулся мальчик, — Все хорошо. Просидев так ещё чуть чуть, Эндрюс резко вскочил, что напрягло Коула, и сказал: — У меня идея. — О боже, мне она уже не нравится. — прошептал Маккензи. — Да не боись ты, все хорошо, никто никого убивать не собирается! Я хочу, чтобы ты присоединился к нам. — К кому? — Ко мне и к моим друзьям! — улыбнулся Билли, но наткнувшись на взгляд, полный ужаса, удивился, — Что? — О нет. Нет, нет, нет. Даже не думай об этом! Я не стану очередной твоей соба… то есть… — Коул, они мои друзья, а не питомцы. — как-то обиженно прошептал Эндрюс. — Я… я не то хотел сказать. Я просто думал, что они дружат с тобой из-за выгоды. — Нет, ты что, это не так! Они тоже из обеспеченных семей. Им незачем со мной из-за выгоды дружить. Они хорошие ребята, поверь. — Коул нахмурился и блондин подойдя к другу, продолжил: — Пожалуйста, ну согласись. — Я подумаю. — вяло улыбнулся Коул, хотя понимал, что ему ни черта не нравится эта идея. Утром следующего дня Коул Маккензи поплёлся в школу, в надежде, что Филлипс никак на него не будет реагировать и Билли будет на стороне защитника. Не так давно мальчик стал замечать, что нуждается в Эндрюсе, не может прожить и дня без мысли о нем. Боже, неужели привязался? Неужели этот некогда «индюк», который постоянно обижал его, стал для юноши самым настоящим братом? Зайдя в класс, Коул хотел незаметно сесть за свою парту, как вдруг сзади него послышался радостный голос: — А вот и наш Коул! — Билли приобнял его за плечи и потащил к своим дружкам. — Эм… а что… — Коул, помнишь о нашем вчерашнем разговоре? — спросил мальчик, пока рыжеволосый пытался игнорировать изумленные взгляды всего класса, в особенности своих подруг. — Да… — прошептал тот. — Ну так вот я приглашаю тебя к нам в компанию! Согласен? — промычав, Коул слабо высвободился из сильной хватки Эндрюса и поплёлся в раздевалку. Зачем он это сделал? Боже, он же не дал согласие, да и если вспомнить, как на него злобно смотрели. — Коул, что это значит?! — услышал вдруг тот недовольный голос Энн. — Ты нас предал? Не хочешь дружить? — воскликнула расстроенная Руби, умываясь слезами. — Я… подружился с Билли. Но… я вас не брошу. Вы мои подруги. Да и тем более, что Билли и не такой уж и плохой. — ответил тихо Коул. — Диана, Руби, мы можем поговорить наедине? — повернулась к девочкам Ширли и Коул удивлённо уставившись на неё, проводил взглядом уходящих подруг. — Я поговорю с девочками. Руби расстроилась. Думает, что ты станешь злым, но этого же не будет, да, Коул? — девушка требовательно уставилась на юношу и тот закачал головой в знак согласия, — Прошу, скажи, что произошло. — Я не могу, Энн. — прохрипел тот, — Я правда пока не могу. Но скажу, что Билли для меня сейчас опора. — девчушка лишь грустно окинула взглядом и ничего не сказав, тихо ушла. Коул даже не подозревал, что их подслушивал сам Эндрюс. Он был удивлён поведением своего друга. Что не так? Почему так быстро ушёл? Решив расспросить обо всем мальчика после уроков, Билли сел за парту, стараясь не смотреть на печальный лик Коула Маккензи. После уроков, Билли Эндрюс выждал, когда все уйдут с поля зрения и подбежав к рыжеволосому, когда тот вышел из школы, спросил: — Что случилось? Почему ты почти не пересекался с нами сегодня? — Маккензи взволнованного окинул того взглядом, тяжело вздохнул и прошептал: — Прости. — За что ты извиняешься? — не понимал юноша. — Просто… просто… я… — Коул, скажи пожалуйста, я не понимаю тебя! — Почему ты не посоветовался со мной? Я не хочу общаться с теми, кто меня не любит. Они так смотрели на меня сегодня, будто бы сейчас голову отрубят. — выпалил и осознав, что сказал все, что накопилось в душе за целый день. Билли густо покраснел. Не от злости, нет. От стыда. Серьёзно, Эндрюс? Так сложно было об этом ещё раз с ним поговорить? Надо было обязательно ставить его в такое положение? С тяжестью сглотнув ком в горле, Билли поднял виноватые глаза на Коула и прошептал: — Это ты меня прости. Мне не следовало этого делать. — мягко улыбнувшись, рыжеволосый и вдруг удивлённо охнул, когда на его шее повис лучший друг, сгорая от стыда. Уткнувшись в тонкую шею холодным носом, Билли Эндрюс вдруг осознал, что никто ему не нужен. Никто. Кроме Коула. Вернувшись домой, Коул ошарашенно уставился на стену. Что это было? Билли просто подошёл и обнял его так. Будто рыжий является для него чём-то особенным. Будто что-то происходит, то, что Коул не может понять. Будто их взаимоотношения изменились в какое-то другое русло. Но какое? Что за чертовщина? — Коул, очнись, ты что, оглох?! — услышал вдруг он вопль матери. — А? — Б! Я тебя зову, а ты стоишь и не слышишь меня, идиот. — продолжала разглагольствовать та. — Что случилось? — устало спросил сын. — Вот, держи, тебе письмо от какой-то Барри пришло. — От тёти Джо?! — воскликнул тот, выхватив его у матери из рук. — Кто это вообще? — Тетя Дианы Барри. — Стой, тех самых Барри? Наших? — Ну да. — удивлённо ответил мальчик и ушёл к себе, не слушая о том, что ему надо дружить с Дианой, так как она богатая и он может отхватить лакомый кусочек в своей жизни. Открыв конверт, мальчишка заулыбался от счастья за долгое время. Женщина приглашала его к себе на праздник. Конечно же он поедет! Это лучший выход из ситуации, да и встречи с Филлипсом не предвидится. Сложив обратно письмо в конверт, Коул принялся судорожно собирать минимальные вещи для поездки. Вдруг, в его окно что-то прилетело. Что-то вроде шишки. Потом снова, а потом ещё раз. Выглянув в окно, Маккензи обнаружил внизу Билли Эндрюса, укутывавшегося в тёплый синий шарф. — Что ты тут делаешь? — Я к тебе. — пожал плечами тот и рыжий улыбнувшись, помчался вниз, прихватив письмо. Накинув на себя пальто, мальчик вышел к другу, который наверное уже превратился во льдинку. — Держи шапку, дурак. — засмеялся Коул, протягивая парню свою. — Да не надо, Ко… — но не успел тот и договорить, как горячие, обжигающе горячие пальцы коснулись его заледеневших ушей и сердце Билли ушло в пятки. Зелёная шапка Маккензи смешно смотрелась на нем, но блондину это даже понравилось. Коул ему вообще нравился. Ребята шли вдоль густого леса, охваченного терпким запахом красной рябины и ели. — Мисс Барри пригласила меня в гости. Это тетя Дианы. — Та самая одинокая богачка? — удивился блондин. Сглотнув ком в горле, зная из-за чего женщина не была с мужчиной, художник продолжил: — Да, я с ней подружился. Хочешь… хочешь поехать со мной? — выпалил мальчик. — Куда? — На бал. — Хочешь использовать меня, как партнёра по танцам? — усмехнулся Билли и Маккензи заметно смутившись, улыбнулся и с некой опаской сказал: — Нет. Просто партнёром… как друг! Как… — Да понял, понял, угомонись! — захохотал Эндрюс, похлопав парня по плечу, — Конечно я поеду. Как же иначе? — Правда? — воскликнул Коул, — Спасибо! — обняв мальчишку, юноша заулыбался, словно Чеширский кот от счастья и вскоре, распрощавшись с другом и договорившись о времени встречи, умчался собирать последние вещи в дорогу. Оба мальчика были в предвкушении предстоящей поездки. Билли закинул без разбора две рубашки, в то время, как Коул укладывал аккуратно свою единственную лучшую рубашку в чемодан с трепетом и нежностью.Им обоим казалось, что это путешествие что о изменит навсегда. На следующий день, когда солнце только встало, Коул Маккензи стоял посреди вокзала, ожидая своего лучшего друга, где-то в глубине души боясь, что он не придёт. Может ему наплевать? Может планы изменились? Переминаясь нервно с ноги на ногу, рыжеволосый потёр руки от колющего холода, как вдруг услышал любимый знакомый голос: — Соскучился? — повернувшись на звук, юноша увидел Билли, стоящего в какой-то воинственной позе, скрестив руки и улыбнувшись во весь оскал. — Ты пришёл… — А ты думал, что я брошу тебя, придурок? — засмеялся Эндрюс, пнув его в бок и вскоре, ребята вошли в вагон. Коул рассчитывал, что перекусит у мисс Барри, поэтому не сильно расстраивался из-за того, что не успел позавтракать. Но кто же знал, что Билли Эндрюсу приспичит отведать вкусную, ароматную яичницу с ярко — красными помидорами и огромными кусками сочного, мясного бекона. Глазами пожирая каждый кусочек, положенный в рот Билли, мальчик нервно сглотнул и отведя глаза, услышал громкое урчание в животе. Вздохнув, Маккензи уставился в окно, где быстро, со скоростью гепарда, мелькали зеленые ёлки. — Чего такой бледный? — услышал вдруг голос тот. — А? — Чего бледный говорю! Плохо себя чувствуешь? — опустив глаза, рыжеволосый пожал плечами и как можно спокойнее сказал: — Я… просто не поел. Ничего страшного. — недовольно, из-под лба, уставившись на друга, Билли крикнул официанту: — Тоже самое юноше приготовьте! — глаза Коула расширились от ужаса и удивления. Ещё не хватало, чтобы его кормили. — Да не надо… — Заткнись, надо, а то ты сдохнешь, не успев доехать. -Помотав лишь головой, Коул ничего не ответил, хотя каждая его клеточка сгорала от невероятного, обжигающего стыда. Он чувствовал себя беспомощным. Еду ему принесли довольно быстро и как только тарелку поставили на стол, мальчику тут же ударил в нос яркий бутон овощного и мясного аромата. Хотелось есть ужасно. Нервно сглотнув ком в горле, парень еле сдержался, чтобы не впиться зубами в бекон. — Ты почему не ешь? — спросил его Билли, вытирая уголки рта белоснежной салфеткой. — Я не буду есть. — Здрасте приехали, а кто будет? Так, давай не дури и поешь нормально. Я уже смотреть на твою белую мордаху. — Не хочу! — громче сказал Коул, недовольно скрестив руки. — Маккензи. — Ешь сам, не надо. Мне не надо. — Коул… — Не голодный! — воскликнул юноша уже намного громче и на звук обернулись люди. — Так, все, ты достал. — зарычал тот и сев рядом с мальчиком, наколол дольку помидора на вилку и строго сказал, — Ешь. — Жри сам, я тебе не девочка беспомощная и… — не успев договорить, Коул недовольно зарычал, когда ему силой запихнули в рот кусок, тихо сквернословя. Злобно жуя несчастный помидор, Коул кидал убивающий взгляд на Билли, морща нос. — Вкусно? — Вкусно. — буркнул тот. — Ешь, девочка моя. — усмехнулся Эндрюс, похлопав парня по плечу. Невозможный, просто невозможный. Приехав на место, ребята вышли из вагона и взяв сумки, направились к огромному дому Джозефины Барри. Сад хрустел под томными скрежетом синих и бездонных птиц, укрывающихся под маской зелёных листьев. Голубое небо, окрашенное белыми, почти незаметными мазками, создавали ощущение приближающегося тепла, которое так грело душу. Опрокинув голову наверх, Коул задержа дыхание, вдруг остановился посреди дороги. — Боже, чего ты встал, я щас сдохну от холода! — захныкал Билли, потирая судорожно руки. — А потому что надо было шапку надевать. — недовольно отозвался мальчик. — Ты мне что, мамочка? — Ну уж точно не папочка! Я твой друг. Мне небезр… короче пойдём. — запнувшись на полуслове, Маккензи схватил за сильный локоть своего друга и постучал в дверь. Открыли им довольно быстро и ввалившись в тёплый и уютный дом, ребята вздохнули с облегчением, хотя их зубы все ещё отплясывали чечётку. — Коул, мальчик мой! — раздался счастливый голос пожилой женщины в дверном проеме, — Боже, как я скучала! — Тетя Джо, я рад вас снова увидеть. — улыбнулся широко мальчик, обняв старушку. Но вдруг взгляд Ее упал на Билли, возящего подошвой по сверкающему паркету. — А это… — сверкнула хитро глазками та. — Билли. Билли Эндрюс. — почти уверено сказал блондин, пожав мисс Барри руку. — Что ж, проходите, мальчики! — снова свекрув глазами, старушечка вогнала в краску Коула, который был готов провалиться под землю. Вскоре, каждому дали по спальне и оставили одних до вечера. Выйдя на улицу подышать свежим воздухом, художник облегченно вздохнул и улыбнувшись, прикрыл блаженно глаза. Мягкий ветер легко обдувал его кудряшки, совсем не задувая холодным воздухом из-за обилия деревьев вокруг. Коулу было неловко видеть то, как тетя Жо откровенно кидала на них взгляды, будто они… Нет. Точно такого не было. Может показалось? — Вот ты где! — раздался в какой-то степени даже взволнованный голос Эндрюса. — О, привет. Я… думал, что ты останешься в доме. — И бросить тебя тут одного? Ну уж нет. Тем более на мне уже два свитера, так что… в-вот. — голос юноши непроизвольно дрогнул, когда его взгляд упал на розоватые щечки друга, — Прогуляемся? Кивнув, Маккензи пропустил вперёд мальчика и последовал за ним сзади, постепенно нагоняя. — Признаться, я никогда даже близко не был к этому дому. — сказал тихо блондин, восхищенно глазея на деревья и узоры, словно Энн Ширли, — Тут так… прекрасно. — Кого-то ты мне сейчас напоминаешь, — засмеялся Коул. — Кого? — Девушку одну. Милую, рыжую. — лицо Эндрюса переменилось и он замахав руками, запротестовал: — Да я никогда не буду похож на эту де… — Билли, чем она тебе так не нравится? — резко изменился в лице мальчишка. — Она… она… оскорбила мою сестру и… — вдруг, он запнулся на полуслове, вспоминая про что рыжеволосая говорила. А может это правда? Зная какой этот урод извращенец, он мог как-то тронуть Присси, — Вот ублюдок. — Ты о чем? — Филлипс! Ублюдок! Если он тронул мою сестрёнку, или даже просто посмел смотреть на нее так … я убью его. — Эй, успокойся. Все хорошо. — затрепетал Коул взяв друга за руку, испуганно глазея на его разъярённый вид, — Успокойся, — сжав руку сильнее, Маккензи провёл ладонью по плечу юноши и тот как-то странно на него уставившись, тихо поблагодарил и встав на цыпочки, не совсем понимая, что творит, поцеловал его в лоб. Шум, заглушивший слух мальчиков, не позволял услышать даже громких птиц, поющих звонким голосом в саду. Взгляды пересеклись, громкий стук сердца стал доноситься из груди очень громко, почти что невыносимо быстро. Облизнув губы, Коул судорожно вздохнув, взглянул на ошарашенного друга и прошептал еле слышно: — Ты… ты что творишь? — Я… — комок в горле не давал спокойно сглотнуть слюну, — Я хотел… поблагодарить тебя. Они простояли неизвестное количество времени, смотря друг другу прямо в глаза и даже не подозревая, что за всей этой картиной довольно наблюдает Энн Ширли, только приехавшая в гости к тёте Жозефине. Все ещё хитренько улыбаясь, девчонка помахала им рукой и через несколько мгновений оказавшись рядом с ними, сказала: — Привет, мальчики. Вы тоже на бал? — Ага… — почти одновременно сказали те, не зная куда деть свои глаза. Ширли могла что-то не так понять. Могла видеть эту сцену. — Я… я пойду короче. — пролепетал смущённый Билли и умчался обратно в дом. Энн все ещё хитро улыбаясь, стрельнула глазками на Коула и тот закатив глаза, пролепетал: — Даже ничего не говори! — Я и не собиралась. — усмехнулась та и захихикав, пошла в особняк, оставив недовольного друга. Ну вообще красота. Наступил вечер. К этому времени уже все успели подготовить, поставить изысканные на столы и обставить каждый угол невероятно красивыми цветами. Вертясь в своей единственной лучшей рубашке перед зеркалом, Коул Маккензи, был абсолютно недоволен своим видом. Вся одежда казалась неотёсанной, мятой и совершенно не вписывалась в роскошь бала. Недовольно рыкнув, мальчик раздраженно топнул ногой. — Что за бесизмы? — раздался голос удивлённого Билли Эндрюса в дверях. — Я урод. — Господи, Коул, ты не урод, а идиот. С чего вообще такие истерики? — подошёл тот удивлённо к мальчику. — Да ты посмотри на меня! Я буду чужим на этом мероприятии. На меня все будут смотреть, как на… — Потрясающего. — вырвалось вдруг у блондина и художник удивлённо на него уставился, — Послушай… ты… нормальный. Ты не будешь выделяться. — Просто рубашка мятая. — отозвался тихо тот, — Вот и вспылил. — Коул понимал, что дело далеко не в рубашке. Он не мог выкинуть из головы сегодняшний случай в саду. Не мог выкинуть из головы эти глаза. — Жди. — кинул ему через плечо Эндрюс, направляясь в свои покои и через пару мгновений вернулся в комнату со своей белоснежной рубашечкой, — Дарю. — Да не надо… — Коул, не заставляй меня идти на крайние меры. — Ладно, ладно! Спасибо. Ты… хороший… друг. — взяв в руки вещь, Коул смущенно покраснел и посмотрев пристально на друга, дал понять, чтобы он отвернулся. Вздохнув, Билли уставился на резную стену, где-то сзади слыша шорох одежды. Но вдруг, взгляд его упал на круглое настенное зеркало, которое показывало весь вид. Коул был невероятно хрупким. Казалось, что всего одно прикосновение сломает его пополам. Родинки, россыпью уместились по всей фарфоровой коже, словно созвездия на ночном небе. Руки были худенькими, но неописуемо изящными и Эндрюс почувствовал, как начал стремительно краснеть. Отведя с трудом взгляд, юноша дождался тихого голоса мальчика, вещавшего об окончании и вскоре ребята вышли из спальни. Праздник был великолепен. Зайдя в зал, мальчиков окружило буйное празднество, а аромат изысканных напитков и деликатесов, вскружил головы. Для Билли, привыкшему ко всему этому, это было обыденностью, хотя и он был воодушевлен происходящим. Но вот что касается Коула, было совершенно иначе. Он попробовал вино, кружился в танце со счастливо хохочущей Энн и широко улыбался во все тридцать два зуба. Улыбнувшись счастливому Маккензи, юноша направился к столу, чтобы взять дольку апельсина, как вдруг, подняв голову, вдруг увидел за колонной двух целующихся людей. На миг, ему показалось, что это мужчина и женщина, учитывая, что на втором были брюки и фрак, но приглядевшись, Билли вдруг осознал, что там стоят две женщины. Заметив его взгляд, одна из них подмигнула ему и увела свою спутницу подальше от чужих глаз. Музыка стала словно отдаваться где-то в другом измерении. Нервно крутя головой, парень вдруг понял, что на празднике находятся люди с такими наклонностями. Побледнев, Билли посмотрел на хохочущего Коула, который помахал ему рукой и развернувшись, ринулся прочь. Рыжеволосый, увидев изменения в поведении друга, вдруг осознал в чем дело и помчался за ним. Что если после такого он не захочет с ним дружить? — Билли! Билли, да подожди же! — крикнул ему тот и Эндрюс остановился, все ещё не поворачиваясь, — Билли, я… — Ты знал? Ты знал, что там все люди… такие? — голос мальчика дрогнул и тот повернулся к Коулу лицом. — Знал. — Ясно. — как-то разочарованно отозвался тот, напрягая скулы. Повисла угнетающая тишина. Художник понуро опустил глаза в пол, изучая узоры на кафеле, а Билли смотрел куда-то вдаль, нервно теребя карманы. — Ты больше не хочешь со мной дружить? — как-то надрывно спросил тот, — Из-за того что я общаюсь с… ними? — Что? — не понял Эндрюс. — Ты больше… — Да боже, нет! Конечно нет! Я хочу с тобой дружить. Ты же мне, как брат. И пусть твой круг общения будет состоять из слонов, мне все равно. Но… я не могу с ними находиться рядом. Прости. — Ничего. Я понимаю. — улыбнулся Коул, похлопав его по плечу. — Я пойду спать. — отозвался Билли и как-то странно порозовев, ушёл. Вскоре, распрощавшись со всеми, Маккензи тоже ушёл к себе. Его мучила совесть, чувство вины, ведь он солгал своему лучшему другу о своей истинной сущности. Но как можно признаться в таком? Эндрюс тогда в любом случае его оттолкнёт от себя, ведь для парня чужда такая любовь. Вернувшись в свои покои, мальчишка снял с себя всю одежду, аккуратно повесил ее и лег спать. Глаза слипались, а тело полностью расслабилось. Перед глазами мелькал прошедший день, улыбчивое лицо Билли Эндрюса и мальчик не заметил, как погрузился во тьму. — Ты тупой урод! — закричал Билли, толкнув мальчика больно к стене, — Ты урод, ненормальный! Какого черта ты вообще появился у меня на пути. — Билли, пожалуйста. — прошептал плача Коул, содрогаясь от слез, — Билли, не уходи. Не бросай меня одного. Но юноша не послушал, он лишь злостно посмотрел на бывшего друга и развернувшись, ушёл. — Билли! Билли, не уходи! — кричал Маккензи, громко плача, как вдруг на его плечах оказались сильные и тяжёлые до боли руки. Повернувшись, он увидел хохочущего Филлипса. — Ну вот мы и встретились, малыш. — Билли! — заорал во всю глотку Коул, вскочив с кровати. Все тело тряслось от пережитого и невыносимого страха. Руки дрожали, а сбивчивое дыхание никак не могло стабилизироваться. Встав с кровати, немного шатаясь, мальчик с грохотом открыл дверь и выбежал из покоев. Мозг почти не соображал, но единственная мысль его была лишь о том, чтобы убедиться, что Билли рядом. Отперев дверь, Коул ввалился в покои друга, судорожно и тяжело дыша. — Билли! Билли! — позвал тот юноша, трясясь всем телом, испуганно пятясь назад. Эндрюс, проснувшись от крика, резко проснулся и подскочив, включил свет. Перед ним предстал заплаканный и трясущийся Коул Маккензи, который походу уже пожалел, что разбудил его. — Что случилось? — взволнованно спросил Билли. — Мне… мне… приснился страшный сон. Можно мне у тебя поспать? — молча кивнув, блондин поднял одеяло, тем самым давая понять, чтобы он лёг рядом с ним. Свернувшись калачиком рядом с другом, Маккензи посмотрел на Билли и тихо, почти еле слышно сказал: — Спасибо, что разрешил. — Всегда пожалуйста. — улыбнулся мальчик, выключив свет и через пару мгновений услышал тихое и ровное сопение. Глаза начали уже слипаться, как вдруг рядом подсыпался шорох и маленькая, почти невесомая рука оказалась у Билли Эндрюса на груди. Какое-то непонятное и резкое тепло пронеслось по телу мальчишки и тот повернувшись лицом к Коулу, которого освещала полная луна, вдруг осознал, что это не любовь. Далеко не братская любовь.