Проблемы сожительства

      Азирафаэль вваливается в спальню друга настолько ошарашенный, что забывает постучаться. Лицо красное, ноздри раздуваются, что способствует глубокому и быстрому дыханию, на лбу выступили капли пота.       Кроули валяется на любимой кровати вверх ногами, свесив голову вниз и рассматривая журнал. Внезапный гость удивил бы любого, тем более если это — запыхавшийся ангел в ночной пижаме.       — Отдышался? Теперь потрудись объяснить, с какой стати ты ввалился в мою комнату, не удосужившись постучаться? — Кроули переворачивается на живот, подпирая голову кулаком.       — Там… там… ну, это… — пернатый ещё больше заливается краской. — Непотребство! — наконец срывается с губ.       — Для тебя что угодно может быть непотребством. Если не собираешься объяснять, прошу выйти и закрыть дверь с той стороны, — демон снова переворачивается на спину, открывая журнал на том месте, где остановился.       — Она ещё не вернулась в комнату, подожди! — всполошившийся Азирафаэль чуть-чуть приоткрывает дверь, заглядывая в щёлочку.       — Так! Чем тебя испугала наша мышка? — Кроули откидывает журнал и садится на постели.       Ангел снова краснеет, а его взгляд начинает бегать по комнате в невозможности сфокусироваться на чем-то одном.       — Мне надо было достать чистящее средство из кладовки, чтобы протереть полки у себя в кабинете. Кладовака-то находится между твоей и комнатой Карэн. И слышу — кричит! Думал, что-то случилось. Прислушался, а там… — Азирафаэль закрывает красное лицо ладонями.       — Великий Сатана, да что там?! — не выдерживает Кроули.       — Она стонет! На… на пике… как это называется? — ангел совсем теряется, скукоживаясь.       — Оргазма? — Кроули изгибает бровь, а фантазия уже подкидывает ему пару пикантных картинок в мозг.       Азирафаэль быстро кивает, все ещё закрывая лицо.       — Я хотел уйти, но спустя несколько секунд понял, что она сейчас выйдет из комнаты, и спрятался за первой попавшейся дверью — твоей, — Азирафаэль снова прикладывает ухо к двери, пытаясь понять — в коридоре ли Карэн или уже ушла обратно в комнату.       Энтони уже успевает упасть на кровать, хватаясь за живот и хохоча, как безумный.       — Что смешного?! В каком кошмаре я живу! — ангел хватается за голову.       Кроули это смешит ещё больше.       — Ты не перестаёшь меня удивлять, друг. И как? Понравилось? — улыбка не сходит с острого лица.       — Нет! — резко выкрикивает Азирафаэль и, быстро спохватившись, добавляет уже тише: — Не понравилось. Точнее — я не знаю! О Господи, я в эпицентре греха! Это невозможно! Я же ангел! — Азирафаэль совсем сникает, опускаясь на корточки рядом с дверью.       Ангел всегда жил один. Его маленький мир — комфортная зона, он не привык с кем-то делить жилье. А тут… с одной стороны демон, а с другой — подросток с ворохом гормонов. Это чересчур для столь чистого создания.       Кроули встаёт с постели и присаживается рядом с другом, заботливо кладя ладонь ему на плечо.       — Успокойся, она всего лишь семнадцатилетняя девушка, — заботливо произносит демон.       Ангел на секунду успокаивается, кивая и с радостью отмечая заботу о себе.       — Очень симпатичная, сформировавшаяся семнадцатилетняя девушка. С упругой грудью, приятным запахом, стонущая под одной крышей с нами-и-и, — Кроули в голос хохочет.       Непередаваемое веселье — так дразнить ангела!       Азирафаэль подскакивает с места.       — Моя душа чиста!!! — кричит ангел и пулей вылетает из покоев соблазнителя.       Энтони ещё минут пять ухохатывается, стоя рядом с дверью, через которую убежал ещё больше покрасневший ангел.       Когда веселье заканчивается, Кроули возвращается в кровать, только журнал уже не интересует. Мысли полностью занимает девушка, живущая буквально через стенку. Пошлые образы так и проникают в голову, один развратнее другого. Как Карэн, распластавшись на постели, выгибает спину, а ловкие пальчики гладят бледную кожу, спускаются по шее ниже, ноготки цепляют уже затвердевшие горошины сосков и сжимают их. Руки пробегаются по впалому животу, создавая табун мурашек. Ладонь ложится на лобок, с губ срывается стон…       Горький шоколад уже дразнит ноздри.       «Так, всё, стоять! Ей семнадцать. Она всего лишь ребёнок!»       Да вот только кровь уже прилила к паху.       Но кто Кроули такой, если его так легко сломить?! Так что, пришлось взять себя в руки.       За завтраком все вели себя максимально непринужденно. Азирафаэль бросал смущённый взгляд на Карэн, но старался себя не выдавать. А Карэн и вовсе ни о чём не подозревала — спокойно пила свой апельсиновый сок, пробегаясь взглядом по экрану телефона.       Вечером Кроули садится около стены, которая отделяет его от комнаты соседки, и насколько возможно навостряет демонический слух.       Скрип кровати, шебуршание, по-видимому, Карэн ложилась в постель. Что-то падает на пол. Даффи, выругавшись, поднимает вещицу и снова ложится.       Некоторое время стоит тишина.       Кроули уже готов лечь в кровать, но слышит сдавленный всхлип. Потом ещё один и ещё. И вот — первый стон. Кровать снова скрипит, послышалось лёгкое хлюпанье, рваный выдох, а затем вздох.       Почему он раньше не замечал?       По-видимому, не придавал значения или не хотел. Сейчас же образы врезаются в голову с удвоенной силой. Воображение рисует свой сценарий развития событий.       Как он сам склоняется над девичьим телом, прикусывает мочку уха, проводит языком по пульсирующей венке на шее. Впивается, оставляя красный засос на конопатой коже.       За стенкой раздаётся очередной полустон-полукрик. Кроули вжимается затылком в стену. Он — не человек, он способен успокоить свои низменные желания в мгновение ока.       Но сегодня Карэн не в духе, и поэтому сил никто не добавлял. Слабость даёт о себе знать — устоять перед этими развратными звуками оказывается невозможным. Рука скользит под резинку штанов и нижнего белья, пальцами касаясь самого конца затвердевшей плоти. С отверстия уже сочится влага, говоря о пределе возможностей.       «К чёрту!»       Кроули обхватывает рукой член, прислушиваясь к сдавленным стонам за стеной. Карэн, скорее всего, закрыла рот ладонью, чтобы хоть немного заглушить срывающиеся с губ звуки её похоти.       «Кричи!»       Рука водит вверх-вниз, наращивая темп. Кроули прикрывает глаза, давая фантазии войти в раж.       Вот он водит пальцами по бедрам, а Карэн вздрагивает от его прикосновений, ладонь пробирается вверх, касается тёмных волосков, ногти цепляют клитор…       Очередной стон раздаётся за стеной. Кроули сжимает пальцами член, пытаясь притупить чувства, но вздохи только сильнее распаляют пожар.       Он гладит пальцами половые губы, набирая ритм. Даффи выгибается навстречу приятным ощущениям, кусая губы, подаваясь бедрами и буквально насаживаясь на источник радости.       Карэн за стеной уже не сдерживает себя и выкрикивает что-то нечленораздельное.       Энтони отбрасывает тормоза и начинает активнее двигать рукой, вжимаясь в стену спиной до боли в лопатках.       Мысли бегут быстрее. Вот он уже водит головкой по набухшим нижним губам, распаляя и без того разгорячённое тело. Не удержав порыва, склоняется над упругой грудью, вбирая в рот затвердевшую горошину, проводя по ней раздвоенным языком, прикусывая, от чего Карэн вздрагивает, словно получает электрический разряд током.       Кровать Карэн скрипит и снова что-то падает, но никто не собирается поднимать потерю.       Он входит в неё на полную длину, шумно выдыхая и сдерживаясь, чтобы не кончить в этот же момент, ощутив, как стенки влагалища плотно сжали ствол и начали сокращаться.       Рука безостановочно водит по члену, нагоняя темп, иногда притормаживая на самом верху, особенно чувствительной точке.       Он двигается в ней, запрокинув ноги себе на плечи и выбивая рваные выдохи из лёгких, сам не способный сдерживаться, шипит отчётливо по-змеиному. Карэн тянет руки к его лицу, чтобы получить хотя бы мимолётный поцелуй.       Кроули рычит, шипит, почти достигнув цели, хмурит брови, сжимая челюсти.       Шоколад опьяняет, Карэн раздвигает ноги шире, чтобы ему было легче двигаться в ней с новой скоростью, цепляется за его плечи, впивается ногтями и перестает себя сдерживать. Кроули уже не целует, он кусает, сжимает мягкие ягодицы, оставляя синяки, насаживая на себя.       Даффи протяжно кричит за стенкой — точно закусила или пальчик, или сразу ладонь — но это не помогает. Она в своей комнате достигла пика и затихла.       Кроули до боли в затылке прижимается к стене, шумно стонет, сжимая в ладони разгорячённую плоть. Жидкость льётся по пальцам, капая прямо на пол.       В его мыслях они лежат на разворошенной постели, крепко обнявшись и боясь снова стать отдельными личностями. Потерять этот огонь, который воспламенился, и сейчас угли тлеют, вскоре потухнув.       «Ненавижу шоколад!»       Азирафаэль сидит в каморке с хозяйственным инвентарём, закрыв уши руками, буквально пытаясь вдавить их в голову. Он больше никогда не пойдет за бытовой химией на второй этаж вечером. Никогда!