В лесу

      Прошло немного времени, прежде чем Мэйк и Мэйби смогли оклематься и войти в уже привычный режим. Перекидываясь фразами, ребята старательно лечили друг друга.       Самые простые вещи природной медицины помогали — спасибо родителям Мэйби, которые научили её ещё в детстве. Всего за каких-то двадцать минут Лав понял, как правильно промывать рану; узнал, что подорожник нужно не прикладывать, а тереть, а также научился довольно быстро заматывать руки.       Глядя, как их увечья залечиваются, настроение Мэйка поднималось, хотя казалось, что такого не могло и быть. Он был как ребёнок, которого увлекли новой игрушкой.       — А ты быстро учишься, — похвалила его девушка. Клеточный услышал от неё много комплиментов, но все так же широко улыбнулся, пролив воду на штаны.       Из-за зноя холодная вода быстро нагрелась, так что никто и не пикнул. Исключением стала Мэйби, совсем некстати призвав бережливость.              — Моя футболочка, — запричитала Мэйби.       — И ты только сейчас заметила, что с ней не всё в порядке? — Заломил бровь Мэйк, посмотрев на её потёртые легинсы, свою грязную футболку и порванные кеды. — Ты вон на китайца своего посмотри — он вообще без глаза остался.       Мэйби посмотрела на грудь и испуганно ахнула. Действительно у фото-певца была дырка на блестящем глазе карего цвета!       — Она стоит несколько тысяч!       — Зачем тратить такие деньги на кусок ткани? — недоумённо спросил Лав, с детства покупающий вещи на рынке.       — Мэйк, но приобрести футболку с кумиром — память на всю жизнь! — Воодушевлённо воскликнула Мэйби, вспомнив свой шкаф — тот заполнен мерчем.       Парень, видимо, не разделял её радости, отстранёно разламывая дождевик на маленькие части.       — Вернее, память до первого похода в лес, — поспешно кивнул он, прижимая кусочек к царапине Мэйби.       — И это не китаец, а кореец, — добавила Аскорбинка.       — Морда лица одна и та же, — поддакнул Мэйк, дуя на ранку. — Если честно, не понимаю, как корейцы различают друг друга. Я бы и их имён не запомнил.       — Это Чонгук, — спешно вставила Мэйби.       — Насколько я понимаю, он из BTS? — девушка тряхнула головой. — И ты знаешь все их имена?       — Именно! — Мэйби вырвалась из его заботы, поднялась на ноги и продекламировала. — Чон Хосок, Ким Намджун, Ким Сокджин, Ким Техён, Пак Чимин, Мин Юнги, Чон Чонгук.       — А различать ты их можешь? — ехидно допытывался Мэйк, пытаясь снять с девушки гордый вид. — Как ты поняла, что на футболке Чонгук?       — По милому личику и тёмным глазам, — улыбаясь, ответила Мэйби.       — А. Да. Конечно, — коротко ответил парень, решив больше не задавать ей вопросов.       Часть мужского самолюбия Лава оскорбилась — всё-таки голубовласка сможет найти нужного корейца, а он нет. Хихикая, Мэйби грохнулась и застонала, спустив её и Мэйка с небес на землю. Из разбитой коленки потекла кровь.       — Горе ты моё, — вздохнул Мэйки и потянулся за подорожником. ***       Лежать овощем было очень приятно. Если, конечно, не считать еловых иголок, шишек, колющей травы и земли.       Во второй половине дня солнце клонилось за горизонт, становясь красным и освещая всё вокруг. Одни из причин, почему Мэйби не любила это время — противное освещение и ещё более дикая жара.       Разозлившись, она перевернулась на живот, но лучи всё равно палили её тело, прожигая и оставляя красный загар. Вспомнив бабушку, которая всегда спит днём и до вечера, девушка хотела сделать так же, но в сон не клонило.       — Грёбанная жара.       Проползти в тень было лень. Сиди теперь, мучайся.       — Быстрее бы утро, — захныкала она, закрыв глаза руками. Мэйк погладил её по горячим волосам, провалившись на землю. Глаза болели, от тени лучше не становилось. Он даже не мог просто наблюдать за природой.       Скучно. Болтовня и лечение занимали очень мало времени, и такое состояние испытывали ребята каждый день. Что делали? Прогуливались, плевали в землю и просто валялись. Жаль, они не могли вкусить наслаждение, которое обычно испытывают школьники летом.       — Может, поиграем в слова? — предложила Мэйби, вспомнив игру, которая проходила у них каждый день.       — Не хочется, — откликнулся парень, у которого словарный запас успел пополниться слов на сто.       — Принеси тогда воды, — сказала Аскорбинка, кинув ему помятую бутылку.       Связности Мэйк не увидел, но всё же встал и пошёл. Перевязанные кости захрустели при мысли, что снова могут пострадать.       Давно земля дала трещину в одном месте, образовав в середине ручей и жизнь. Стороны — обычные обрывы, по которым спускалась Мэйби. Глина, в которой были дырочки — гнёзда стрижей; из глины вырисовывались некие ступеньки, по которым можно ходить. Высоко, метров двести. Если голова по дороге не закружится, то всё проще простого.       Спускался он первый раз, отчего по телу пробежали мурашки. Мэйк всегда был легче своей нормы, но сейчас он чувствовал себя невероятно тяжёлым — земля по краям обваливалась.       Кто здесь нормально пролезет? Да только Мэйби и пролезет.       Наконец, ноги коснулись камней.       Для человека на грани обезвоживания это место показалось раем. Полная тень. Вместо назойливого риска насекомых — тихое журчание небольшого, но длинного ручья. Вместо жары — прохлада.       Мэйк даже смог полностью открыть глаза и получить минимальную боль. Поморгав, он…рассмеялся.       Источник был совершенно прозрачный, без песка и тины. Прекрасная, чистая водичка.       «Конечно, она не чистая», — поспешно поправился он. Внутренний зануда твердил, что там много бактерий и вообще пить из сомнительного ручья нельзя. Но куда денешься?       Парень опустился на корточки, проведя рукой по гладким побережным камешкам. По телу пробежали мурашки. Мэйк плеснул воду на лицо и против воли шумно выдохнул. Запустил руки в волосы, блаженно прикрыв глаза. Стало легче.       — Мэйк, ты скоро? — Послышался далёкий ленивый голос Мэйби. Лав спешно набрал воды и, нежно посмотрев на ручей, побежал наверх.       Но он обязательно придёт сюда ещё раз.       — Сколько у тебя процентов? — Спросила Мэйби, едва Лав поднялся. Нашёл рюкзак, достал телефон.       — Три.       — Сфотографируй меня.       — Я? — Тупо переспросил Мэйк, покосившись на камеру. Прямо посерёдке глазка была царапина. На фронтальной — трещина. — Хорошо, позируй.       Покрутившись на месте в поисках ракурса, Мэйби встала прямо напротив обрыва, опёрлась о ель. Поставила ногу на ногу, скрестила руки на груди. Сорвала ромашку, приложив к губам. Убрала довольный вид, пытаясь держать позу, но и выглядеть расслабленной. Мэйби хотела милое и красивое фото.       И всё-таки Аскорбинка понимала, что хорошие фотографии можно ждать только от её подруг и фотографа. Но в голове девушки уже были лайки и комментарии в «Инстаграмме». И снова она сдержала улыбку.       Мэйк равнодушно навёл на неё телефон.       — Только отключи вспышку. И добавь панорамный режим, — попросила она, в уме подставляя себя в разных фильтрах.       Её глаза горели предвкушением, и Мэйку стало жалко говорить ей, что на телефоне ужасное качество не только из-за престарелого возраста, но и из-за тех самых трещин. Плюнув на это дело, Лав убрал смартфон обратно.       Оправдание для Мэйби? Решил поиграть в летописца.       Ну, взял какую-то палочку и зарисовал.       Довольное личико, торчащие во все стороны волосы, груди-шарики. Толстые руки, тонкие ноги, вместо штанов — треугольник-юбка. Кривая ромашка повёрнута куда-то не туда.       Мэйк художник, Мэйк так видит. Тройка по рисованию у него была с пятого класса.       — Ты всё? — нетерпеливо спросила Мэйби, у которой уже затекали конечности. Не получив ответ, она подбежала к Мэйку и увидела свой портрет.       Усмехнувшись, она тоже взяла ветку и ровным почерком написала «5+» рядом с рисунком. Мэйки самодовольно улыбнулся. Девушка потрепала его по голове.       …Идеальным концом дня стало небольшое чудо. Рыжее и парнокопытное. Во тьме их конь смог найти ребят после долгой прогулки.       И стали кликать его Живчиком. Потому что скакун — единственное, что не попало под кулаки Мэйка сутки назад.