Фелинксенок

      …Поселок оказался весьма компактным, — настолько, что больше походил на форт, предназначенный для обороны, — но имел все необходимое для жизни. Начиная от собственного передатчика, заканчивая кантиной, небольшой больницей, больше похожей на частный жилой дом, такой же крохотной школой, магазином «Мы торгуем чем угодно» и даже пекарней, от которой по радиальным улочкам города распространялся умопомрачительный запах свежих булочек с ванильным кремом.       Поселок утопал в зелени. Аккуратные, ухоженные дворы, ожесточенная чистота улиц, навесы для продажи свежего кафа прямо из окон жилых домов, сквер с детской площадкой и повсюду следы ненавязчивого влияния «Casa» на местную мирную жизнь.       Силуэт Курьера, нарисованный явно детской рукой прямо на боку товарного склада, подросток лет двенадцати с двумя игрушечными бластерами, вышагивающий во главе ватаги сверстников, приветственные окрики из двориков, заинтересованные взгляды, ненавязчиво брошенные на Огги, топающую рядом с Диего…       Над гостеприимно распахнутой дверью картины висела потертая вывеска. Еще угадывались слова «…ата… р… ет…», но и только.       — Когда-то она называлась «От заката до рассвета», — пилот сломал пополам пирожок, врученный ему знакомой женщиной и сопровожденный тирадой «…и вечером обязательно в гости, соберутся все, и дядя Алонсо, и девушку зови, ой какая милая, а где познакомились и как-ее-зовут-вечером-расскажешь-а-она-еще-не-замужем-как-жаль!», и протянул половину Огги. — Но теперь так никто не говорит. С тех пор, как хозяином стал малыш Карлито, сюда ходят смотреть гонки. И никакого стриптиза. Я бы сказал, жаааль…       Огги сейчас, пожалуй, здорово напоминала персонажа детских мультиков: взъерошенная и с огромными глазищами. Она всякого успела повидать в галактике, но это всякое нисколько не мешало заново удивляться. Тем более когда вокруг было столь необычное общество. Названию они определенно соответствовали…       Она уже поняла, что «Casa» — это только внешнее воплощение, своего рода аватара, а настоящий «Дом Солнца» — вот он. Здесь было по-своему здорово, но не привыкшая к подобному градусу дружелюбия девушка несколько терялась, все время подсознательно ожидая подвоха, и непроизвольно жалась к Диего.       — Ну, гонки — это тоже неплохо, — Огги улыбнулась уголками губ и отгрызла кусочек пирожка.       — Да. Первым хозяином кантины был анзат, и у этого парня было чутье на публику. Но Карлито все переделал по-своему…       У кантины Диего не задержался.       — У нас здесь дома. У кого-то — семьи. Мигель попросил отвести тебя к нему. Там здорово, даже фонтан во дворе. На самом деле он просто пробил городской водопровод, когда готовил схрон для ре… Ну, это он сам покажет… Пришлось присобачить сверху скульптуру, вышел фонтанчик…       Огги тихо усмехнулась. Анзат с чутьем на публику, фонтанчик из пробитого водопровода… Ребята умеют развлекаться.       — Здесь вообще здорово, — осторожно улыбнулась девушка. — И непривычно. Почти как в другом мире.       Диего с гордостью обвел взглядом центральную площадь поселка, на которую они как раз вышли. Он тоже считал, что здесь здорово.       — Воон тот дом с голубой крышей, там живет Берто, — показал пилот. — Правда, он почти всегда в смене на «Каса», как и Мигель. У нас, по сути, два вожака. Один осуществляет общее руководство, другой разрабатывает стратегию действий… Сейчас мы свернем налево, пройдем по кривому переулку и выйдем к дому кэпа. Не пугайся, там бегают сразу два чудовища.       — Чудовища? — Огги заинтересованно сощурилась. С Мигеля сталось бы завести каких-нибудь совершенно невероятных тварюк.       — Увидишь, — подмигнул пилот и устремился к цели.       Дом Карреры оказался просторным двухэтажным строением с пристройками-башенками и открытой верандой. Он не выглядел большим или, напротив, слишком скромным — особняк был соразмерен и прекрасно вписывался в окружающее пространство.       По лужайке перед домом носился огромный белый сугроб, на котором виднелись три уголька: нос и глаза.       Увидев гостей, пес молча полетел навстречу.       — Номер один, — прокомментировал Диего.       С крыльца сбежал карапуз лет пяти и бодро понесся за собачьим хвостом, безнадежно отставая.       — Номер два. И я вот как-то даже не знаю, кто страшнее…       Пока пилот распинался о местных ужасах, пес добежал и замер огромным снежным комом, уткнувшись носом в девичьи колени. Незнакомый запах его смутил, но девушка пришла с другом хозяина, стало быть, ее тоже можно было облизать.       Язык пса оказался сравним с небольшим кухонным полотенцем.       Огги восхищенно уставилась на зверюгу, нисколько не испугавшись.       — Ух ты! — выдохнула она, немедленно запустив пальцы в белоснежную шерсть и попытавшись отыскать в этом живом сугробе уши.       Уши нашлись — небольшие, треугольные, и такие же мохнатые, как и все остальное. Пес дружелюбно заурчал и немедленно принялся тыкаться лбом в ноги.       Диего подхватил на руки подбежавшего малыша.       — Папа уже дома?       — Нету папы, — проворчал ребенок. — Вы пришли, а папы еще нету…       — Будет, — пообещал пилот. — Огги, это Рамон. Рами, это Огги. Она теперь живет у вас.       — Как тетя Роза? — пацан подозрительно покосился на девушку.       — Нет, она не будет таскать тебя за уши… Она будет таскать за уши Кортеса. — Диего посадил мальчика на широкую собачью спину. — Поехали знакомиться с домохозяйкой?       — Будем дружить, Рами? — Огги улыбнулась мелкому. К горлу на миг подкатила тихая паника: с детьми она общаться не умела совершенно. Лучше призраки. Они по крайней мере знакомые и понятные…       — Ага, — важно кивнул пацан, запуская пальцы в собачью шерсть. Кортес не возражал. Он вышагивал рядом с Огги, то и дело подталкивая ее широким плечом. Ластился.       На пороге их встретила та самая тетя Роза, гроза наемничьих отпрысков. На первый взгляд, женщине было что-то около шестидесяти. Она была смуглая до черноты, очень пышнотелая, с темными курчавыми волосами, собранными на затылке в пучок, и с широкой белозубой улыбкой.       — Вернууулись? — пропела она, всплеснув полными руками. — Заходите-заходите, дорогие мои! А Мигеля-то не было еще… Зато обед готов!       — Росита, — Диего чмокнул хозяйку в щеку. — Огги. Наша.       — Какая милая! — немедленно восхитилась тетя Роза. — А почему без оружия? Нельзя такой молоденькой девушке ходить без оружия! Хорошо, когда мальчики рядом, а если кто чужой…       — Откуда здесь чужие? — перебил ее Диего. — Будет оружие, все будет…       — И одежду приличную подберите! — потребовала Роза, порывисто прижимая Огги к пышной груди. — Худенькая совсем, и где они тебя нашли?       «Огги, нормальная жизнь. Нормальная жизнь, Огги. Будем знакомы».       С точки зрения бывшей контрабандистки на настоящую нормальную жизнь местный быт не очень-то походил. Но мысленное ехидство помогало частично избавиться от чувства полной нереальности происходящего.       — Далеко, — улыбнулась Лиовэн. — Мигель лучше расскажет.       Она не знала, что рассказывать можно, а чего не стоит. Оставалось улыбаться.       — Тетя Роза, кушать хочется, — Диего умильно посмотрел на домохозяйку, получил подзатыльник и с бодрым ржанием исчез в доме. Кортес неохотно отлепился от девушки, дождался, когда Рамон сползет со спины, и улегся прямо на верхней ступеньке крыльца, свесив лапы.       — Пойдем, покажу игрушки, — мальчик деловито ухватил Огги за руку.       — Лучше комнату покажи, — укорила его Росита.       — Хорошо, покажу твои игрушки, — согласился Рамон, снизу вверх глядя на девушку.       — Пойдем, — согласилась Огги, позволяя мелкому утянуть себя за собой. — Все покажешь.       «А потом выяснится, что это меня от коррибанской лихорадки так лихо глючит» — скользнула мысль. Но маленькая ладошка в руке была живой, теплой и настоящей.       В доме царил порядок, уют и чистота, но следов пребывания женщины, чувствующей себя здесь хозяйкой и разбрасывающей по разным углам милые мелочи, от пуховки для пудры до флакона духов, однозначно не обнаруживалось.       Рамон провел девушку по первому этажу, ткнул пальцем в закрытую дверь рабочего кабинета отца и люк в полу: «Там арсенал», и повел ее наверх.       — Здесь спит папа, — еще одна закрытая дверь.       — Здесь — я, — дверь нараспашку, на ковре модель звездолета и разбросанный конструктор.       — А здесь будешь ты, — Рами толкнул дверь, открывая безлико-аккуратную спальню. Только чистое белье на кровати и свежие цветы на столе говорили о том, что комнату готовили к появлению нового жильца.       — Смотри, вот здесь всегда надо держать что-нибудь, — мальчик присел у изголовья кровати. — Ножик. Или бластер. У меня бластера нет, а нож есть. Я уже большой! Тебе, наверное, бластер дадут.       Огги удивленно вскинула брови. Какие милые порядки у местных… Просто зашкаливающий градус дружелюбия в сочетании с привычкой всегда держать оружие под рукой, привитой даже мелочи.       — Я с ножом лучше обращаюсь, — Огги глянула на собственную ладонь, на миг показавшуюся чужой. Странно, когда разум помнит то, чего не знает тело, и наоборот. — Бластер давно в руках не держала. Надо будет вспоминать…       «Правильнее будет сказать — учиться заново». Но что-то подсказывало, что недостатка в тренировках не будет.       — Спасибо, Рами, — Огги протянула мальчишке руку. — Идем, пока тетя Роза нас не потеряла.       — Девчонки с ножами ходят, ага, — ребенок уцепился за ладонь новой подруги. — Но ты же на «Каса»! А где вы были? Далеко?       — Далеко, — Огги воскресила в памяти звездную карту и добавила: — И близко тоже. Пришлось немного полетать туда-сюда.       Внизу уже слышался голос Мигеля и шумные приветствия. По мнению Роситы, Каррера неприлично задержался, недостойно себя повел и теперь был обязан весь вечер развлекать гостью осмотром местных достопримечательностей. Фонтанирующий поток болтовни был прерван только кратким:       — Она не гостья.       — Папа! — завопил Рами и поволок Огги за собой. Попытался, по крайней мере. В общем, кинувшись вниз по лестнице, девушку он не выпустил.       У Карреры-младшего были все шансы таки уволочь мелкую и не отличавшуюся физической силой девушку за собой. Ставить подобные эксперименты Огги не стала и просто рванула вслед за Рамоном.       …Так что в объятия к Мигелю они рухнули вместе. И закружил он обоих — охапкой.       — Я понимаю, Рами, — рассмеялся он, выпустив вопящий клубок. — Но неужели ты так успела соскучиться?       — Ээ… я за компанию — это, видимо, заразно, — попыталась отмазаться изрядно смутившаяся Огги. Чуть встрепанные темные пряди отлично маскировали проступивший на бледном лице румянец, особенно если немного опустить голову.       — Надеюсь, ты не станешь за компанию с ним раскрашивать кухонный стол? — поддразнил ее прекрасно все заметивший Каррера. — Вот, это тебе.       Капитан протянул девушке нечто, аккуратно завернутое в тряпочку. Он держал сверток высоко, чтобы мелкий не смог дотянуться даже в прыжке.       — Спасибо, — Огги бережно приняла сверток и аккуратно развернула ткань.       Подарок оказался увесистым. В руке девушки лежал обычный бластер. Или не совсем обычный…       Возиться с оружием в доме, когда под руками мелкий, Огги не рискнула. Особенно учитывая отсутствие прежних навыков. Завернула бластер обратно и убрала в карман на бедре.       — У меня просьба будет, потом… — тихо произнесла девушка, подняв взгляд на Мигеля. — Давно не работала с оружием. Лучше сначала под присмотром.       Признаваться в собственном неумении крайне не хотелось, но обстоятельства требовали. Лучше уж сейчас.       — Обязательно, — кивнул Каррера. — Никому не давай в руки. Никогда. Это репитер.       — Ничего себе… — искренне удивилась Огги. — Вы всех так вооружаете или только маленьких безобидных девочек?       Язык сработал раньше, чем Лиовэн успела его прикусить. «Ну, хоть в чем-то возвращаю форму» — мысленно ухмыльнулась она.       Мигель кивнул на собственный пояс.       — Один из них тоже репитер. Я не исключаю, что уже завтра нам на хвост упадет Инквизиция. Хочется быть готовым. Мы выдернули твоего спасителя из-под носа у очень серьезных людей, малыш…       Последнее слово прозвучало органично и без тени пренебрежения.       — Пошли обедать. Иначе Росита подложит нам штрафные порции. И репитеры не спасут.       — Страшная угроза, — улыбнулась Огги, следуя за капитаном. Только темная зелень глаз оставалась непроницаемо-серьезной.       Это были странные люди. Знать, что за тобой в любой момент может прийти кто-то вроде тех же людей из Инквизиции — и не бояться жить вот так. Не бояться оставлять кого-то за спиной. Варианта было только два, и один из них был совершенно неправдоподобен. А во второй отлично укладывался ребенок с ножом под подушкой.       За столом уже сидел Диего, беззаботно воруя за спиной Роситы плюшки с большого подноса.       Обед прошел мирно. Рами вел себя на удивление прилично, казался старше своего возраста и намного рассудительнее, чем положено ребенку в пять лет. В окне столовой время от времени маячила белая собачья башка. Получив плюшкой по носу от пилота, Кортес исчезал, и тогда из-за окна доносилось довольное чавканье.       — Утром вылетаем, — сообщил Мигель, получив свою порцию выпечки и огромную кружку с чаем. — Есть дела.       — А вечером день рождения Агнес, — напомнил Диего. — Будут танцы. Надо придти, они будут ждать. Всегда ждут.       — Факела, гитары, пляски до утра? — усмехнулся Каррера. — Девушки и цветочные гирлянды… Да, мне нравится. Огги, ты танцуешь?       Девушка вспомнила, как они с Карен танцевали в трюме у их похитителя. Казалось, вечность назад. Если снова позволить разуму отойти в сторону…       — Да, — отозвалась Огги. Несколько самоуверенное заявление, но ей почему-то казалось, что вот с этим-то она как раз справится.       — Нужно подобрать тебе что-нибудь… Наши девушки любят яркие платья. Украшения. Придем раньше, попросим Агнес поделиться. Она славная. Можно и купить что-нибудь. Впереди трудный рейс, потом будет не до развлечений.       Яркие платья… да, кое-кому тут определенно понравилось бы. Раньше Огги постаралась бы найти причину избежать чего-то подобного, да и сейчас, правду говоря, вовсе не ощущала той уверенности, с которой пыталась держаться. Но и забиваться в темный угол до самого вылета... Могут не понять.       О том, что ее в предстоящий рейс могут и не взять, девушка предпочитала пока не думать.       Время до вечера пролетело незаметно. Диего убрался после обеда, Мигель полез в подвал ковыряться с арсеналом, потом куда-то пропал, оставив девушку на Роситу и Рамона.       Мелкий бродил за Огги с полными руками моделек, потом вытащил ее на лужайку, играть в мяч с Кортесом и брызгаться из фонтана.       Когда Каррера вернулся, восседая на своем неизменном байке, солнце висело уже у горизонта.       — Огги! — позвал он от края лужайки. — Пора. И ствол бери.       Взъерошив макушку Рами напоследок, девушка легко добежала до байка. Бластер она так и таскала с собой, благо объемы чужого кармана позволяли.       Дождавшись Огги, Каррера рванул с места.       Ехать оказалось недалеко.       Возле площади до ушей девушки добрались звуки живой музыки — гитары, барабаны, что-то духовое, стук кастаньет, и все это складывалось в зажигательный мотив, в который вплетался шум голосов, смех, залихватские выкрики.       Мигель припарковался на краю площади и кивнул Огги на крайний дом, украшенный цветами и бумажными гирляндами.       — Сюда.       Развлекались местные, похоже, так же своеобразно, как и жили. Огги торжественно пообещала себе вообще ничему не удивляться, спрыгнула с байка и оглянулась на Карреру.       Мигель улыбнулся девушке и потянул ее за собой, к боковому входу. Через центральный как раз вываливалась группа нарядных по местным меркам людей.       Наемник ориентировался в доме, но, поднявшись на второй этаж, громко окликнул:       — Агнес, срочно нужна помощь!       Из-за ближайшей двери откликнулся девичий голос:       — Жду, сюда!       Каррера заходить не стал — просто ободряюще дотронулся до плеча Огги, направляя ее в комнату к хозяйке, и сбежал на первый этаж.       Огги сунулась в комнату, как ныряют в воду, когда не видно дна. Вся ее смелость удрала вместе с Мигелем. Такие вот бытовые мелочи отчего-то казались страшнее, чем необходимость броситься между разъяренным форсом и его жертвой.       — Привет, — улыбнулась девушка хозяйке праздника.       Агнес, красивая, загорелая, в огненно-красном платье с широкой юбкой и открытыми плечами, приветливо улыбалась гостье.       — Мигель рассказывал о тебе, — именинница на мгновение обняла гостью, обдав Огги легким запахом свежих духов, и устремилась к открытому шкафу. — Он сказал, ты его amigа del alma и должна быть самой красивой на этом празднике… Разумеется, после меня!       Агнес шутливо стрельнула на девушку черными блестящими глазами и разложила перед ней ворох разноцветных платьев. Юбки длинные, юбки короткие, но все широкие и со сборками, обшитые воланами и цветами, плетеные пояса, пояса-цепочки, звенящие при каждом шаге, горсти бус, россыпь крупных браслетов, яркие заколки для волос — хозяйка праздника не скупилась.       — Выбирай, что нравится?       Огги невольно усмехнулась — для того, чтобы она перестала походить на подростка-беспризорника и к ней можно было применить определение «красивая» одного только яркого платья вряд ли хватит.       — Что значит «amigа del alma»? — осторожно уточнила девушка, изучая предложенное разнообразие. «Давай, Лиовэн, включай голову. У тебя когда-то был вкус…»       Из охапки платьев она добыла черное с синими оборками, подобрала пояс в тон и несколько браслетов потоньше. А вот что делать с вороньим гнездом оригинальной раскраски у себя на голове, Огги решительно не представляла.       — М-м… — Агнес задумалась, пытаясь перевести местный диалект на бейсик. — Querido… Нет, не совсем… Ах, как же тебе объяснить… Так говорят мужчины, когда собираются ухаживать за девушкой, но еще не знают, согласится ли она и согласятся ли ее братья, отец… Так у нас принято. С другой стороны, на «Саsa» — все amigos cercanos, иначе никак. Даже не знаю, что он имел в виду.       Девушка протянула Огги расческу.       Лиовэн выразительно приподняла брови. На миг внутри полыхнуло — подсознание немедленно приготовилось отбиваться от любой попытки набросить на нее такого рода ошейник. Ничего против Карреры девушка не имела, но…       Нет, к ситхам всякие домыслы. Вот выяснит у Мигеля лично, что он подразумевал, и тогда уже можно будет шарахаться. Или нет. По обстоятельствам.       — Спрошу при случае, — Огги благодарно улыбнулась. — Ваши обычаи этого не запрещают?       С помощью расчески, мелких, почти незаметных заколок и нескольких минут возни у зеркала Огги попрятала особенно яркие пряди. Получилось… своеобразно. И девушка почти перестала узнавать себя в отражении.       — Ты же девушка, — рассмеялась Агнес. Смех местной красавицы рассыпался перезвоном колокольчиков. — Как можно тебе что-то запретить?       Однако, у местных были очень своеобразные порядки.       — Как много мне еще нужно узнать о вашем мире… — задумчиво обронила Огги. В который раз она мысленно соглашалась с Хосе: это были очень странные люди.       — У нас все просто, — Агнес закружилась по комнате, шелестя платьем. — Если любишь жить!       В приоткрытое окно доносились звуки музыки и легкий запах дыма. На улице зажигали факела.       — Жизнь в страхе — это не жизнь, — поделилась девушка. — Поэтому — ничего не бойся! За деньги можно купить многое, но не жизнь убитого — помни настоящую цену деньгам и не стреляй понапрасну! Не ищи любви и смерти — они сами тебя найдут! Вот и все…       Агнес лукаво улыбнулась и кивнула на дверь.       — Пойдем, нехорошо оставлять гостей одних.       Действительно, просто. Огги собралась было сказать, что любовь к жизни — это единственное, с чем у нее нет проблем, и осеклась.       Очень опасно путать любовь к жизни со страхом смерти…       Девушка выскользнула за дверь, на ходу закрепив бластер за поясом так, чтобы не выпадал и не мешал двигаться.       Что ж… раз в списке «научиться заново» только что появился новый пункт, самое время приступать.       На улице гремела музыка. Исключительно живая. Музыкантов устроили на импровизированной сцене, явно собранной на скорую руку. Кое-кто сидел прямо на земле, сунув под седалище первое, что попалось под руку, от перевернутой огромной кастрюли до чужого коврика, до того мирно лежащего у двери.       Солировали гитары. Ноты рассыпались в воздухе, таяли, не успев долететь до земли, а в полет отправлялись все новые и новые аккорды…       Совершенно незнакомый подросток, сверкнув белозубой улыбкой, нацепил на Огги небольшую цветочную гирлянду и потерялся в толпе.       Здесь присутствовал весь экипаж «Casa».       — Огги! — Хосе махал сразу двумя руками, чтобы девушка гарантированно его заметила. — Какая красивая! Потанцуй с нами!       Мигель сидел на краю сцены, натягивал на гитару порванную струну. И когда только успел?..       — Спасибо, — шепнула девушка Агнес и, захваченная общим настроением, порывисто обняла ее. — С днем рождения!       Десяток секунд спустя Огги присоединилась к остальной команде. Потанцевать, значит?..       Тем временем Агнес поднялась на сцену, повела плечом и, дождавшись кивка Мигеля, первой начала танец, заводя всю площадь.       Каррера, единожды улыбнувшись имениннице, больше на нее не смотрел. Он глядел на своих и играл, пожалуй, больше для них, чем для кого бы то ни было еще. А потом запел, и песню подхватили все, кто знал слова.       Мелодия плыла над городом, горячила кровь, ласковым вечерним ветром трепала волосы, подхватывала под руку, выпускала, как выпускают в полет, и требовала расправить крылья.       Рядом с Огги все время оставались только знакомые лица. У незнакомца, пусть даже местного, не было ни единого шанса увлечь ее в толпу. Рядом оказывался то Хосе, то Диего — беззаботные, улыбающиеся, удивительно сдержанные и порывистые одновременно.       Каррера играл, пел, смотрел куда-то сквозь людей. У него опять лопнула струна, но мелодия не прервалась — кто-то сунул в руки новую гитару, а Мигель словно и не заметил произошедшего…       Огги кружилась с ними, улыбалась легко и беззаботно, и сама не заметила, как нырнула в Силу, растворяясь в музыке и общем настроении, самозабвенно отдаваясь танцу. Сила струилась вокруг, обнимала ласковыми ладонями, дрожала на кончиках пальцев. Что-то подобное Огги испытывала только работая со световым мечом. Но здесь, сейчас — было иначе…       Праздник закончился глубокой ночью. Взметнулись ввысь ракеты фейерверка, расцвели на пол-неба диковинной россыпью огней, потом еще и еще…       Когда последние искры погасли в бархатной синеве, рядом с Огги остались только вожаки «Casa». Толпа медленно расходилась.       Сейчас, еще не отойдя от тесного общения с Силой, девушка легко могла уловить странное ощущение, исходящее от Берто. Он усмехался шуткам, отвечал на вопросы, и в целом вел себя как обычно, но веяло от наемника холодом и жутью. Едва-едва, словно тень чего-то древнего, стоящего за гранью добра и зла, однажды упала на этого человека и осталась лежать плащом на его плечах…       Огги просто запомнила это ощущение, с пометкой «выяснить при случае». На восприятии Берто и отношении к нему это ровным счетом никак не сказалось.       Она и вправду не собиралась больше бояться. Тем более, бояться тех, с кем теперь была в одной команде.       — Паршивое задание, прямо скажем, — обронил Мигель, когда они покинули площадь и свернули на одну из многочисленных кривых улочек поселка. Оглушительно пахли какие-то цветы, словно после грозы, и ночной воздух казался сладким.       — Я бы его послал, — проворчал Берто. — Но он же не пойдет.       — Надо так послать, чтобы пошел, — вздохнул Каррера. — Вот Огги попросим…       — Ты никогда не покажешь ему Огги, — не то приказал, не то констатировал Берто.       На лице Мигеля отразилось нечто неописуемое. Примерно так он бы мог отреагировать на попытку домашнего фонтана кинуться к нему с объятиями.       — Кому нельзя меня показывать? — с детской непосредственностью поинтересовалась девушка.       — Похоже, никому, — пробормотал Каррера, с трудом выходя из состояния глубокого офигения. — Особенно ему.       — Владыке, — вежливо пояснил Берто. — Владыке Вейдеру.       Офигение Мигеля перебралось на лицо Огги.       — Кхм… да, не стоит, наверное, — обронила она. И только потом окончательно связала сказанное, и уставилась на Берто.       — Как ты понял? — тихо спросила девушка с искренним интересом. Одаренный? Это бы многое объяснило.       — Недавно убедился… — пояснил Берто. — Клаус подсказал. И не собирался, а подсказал. Там, возле пещеры. Насколько мне известно, вы с ним знакомы всего-ничего, а он призвал тебя в свидетели своей искренности. Одаренные чувствуют ложь.       Клаус-Клаус… Вот так, походя, взять и сдать. И хорошо, что свидетелями были люди «Casa», а не кто-нибудь… другой.       — Нда, — Огги на миг опустила глаза. — Я уже подумала, что сама в чем-то была неосторожна…       — Другой бы не понял, — утешил ее Берто. — Мигель вот не понял. Да, Мигель?       — Я был немного занят, — смущенно фыркнул капитан.       — Это хорошо, — успокоенно улыбнулась девушка. Тот факт, что о ее одаренности известно руководителям «Casa», отчего-то нисколько не напрягал. А вот об осведомленности Клауса она начинала жалеть. Оставалось надеяться, что в выводах насчет него она не ошиблась…       — Кстати, странно, что нам не выдали заказ на художника, — пробормотал Каррера. — Так ли Владыка хочет его найти?       — А кто сказал, что Владыка его ищет? — усмехнулся Берто. — Мне почему-то кажется, что его интересы… Скажем так, стоят под углом к этой плоскости.       Огги внимательно слушала, больше не вмешиваясь в разговор старших, и осознавала масштабы, если можно было так выразиться. Они работают на Вейдера… на Темного Лорда Вейдера, второго человека в Империи… Убиться с табуретки!       — Почему так думаешь? — уточнил Мигель.       — Он со мной это не обсуждал, — улыбнулся Берто. — Но и к розыскам не требовал подключиться…       — То есть если он узнает, что мы его свистнули…       — Нам его не заказывали, — повторил Берто. — Это первое. Второе: надеюсь, ты не станешь размахивать Тамиром как знаменем полка?       — Не планировал.       — Значит, на рассвете стартуем и не морочим себе головы…       Вот поэтому, наверно, от Берто и тянет таким холодом. След Темной стороны. Не слишком-то похоже было на знакомую Огги Тьму, но она ведь тоже разная бывает.       Очень хотелось уточнить у Мигеля, касается ли ее это «стартуем на рассвете», но… а впрочем, какого ситха?       — Ко мне это тоже относится или пока лучше не путаться под руками? — осторожно уточнила девушка.       — Конечно, относится, — Каррера удивленно воззрился на девушку. — «Casa» не несет балласта. Так что забудь про самоуничижение. А дело какое интересное, пальчики оближешь. Девочка, балерина, уволокла из одной из секретных лабораторий башку экспериментального дроида… По рассказам, мозгов у девочки не так, чтобы много. Стало быть, кто-то думал за нее. Будем искать.       С точки зрения Огги, именно балластом она сейчас и являлась. Но спорить с капитаном не стала. Во-первых, ему видней. Во-вторых, какими бы замечательными ни были местные, с уже знакомой командой «Casa» было уютнее. В-третьих… в конце концов, отличная мотивация перестать этим самым балластом быть.       — Как балерину вообще занесло в секретную лабораторию? — удивилась Огги.       — Это не просто лаборатория. Закрытая колония у сита на рогах. Они там живут безвылазно, с семьями… Разработчик доводил дроида до ума практически на дому. Все равно деваться из колонии некуда, все на виду, все в подписках, людей раз-два и обчелся… И вдруг такой скандал. Девчонка вывезла эту злосчастную башку в кофре с костюмами для выступлений. Собиралась лететь на какой-то фестиваль на Корусант, как полагается, с особистом и под охраной. В итоге…       — Там и оказалась, — дополнил Берто. — Где-то на нижних уровнях.       Вопросов такая раскладка порождала множество. Какого сита из закрытой колонии вообще кого-то выпускали, тем более на фестиваль? Куда смотрел особист?.. Все они были риторическими. Против человеческого фактора не попрешь.       — Я правильно поняла, что небольшого ума барышня успешно смоталась из-под присмотра особиста и охраны? — уточнила Огги.       — Правильно, — удовлетворенно кивнул Берто. — Особист мертв. Умер от страха. Труп найден в одном из технических туннелей под космопортом. Охрана… Неизвестно где. Ищут. Но ее нам не заказывали. Ребят можно понять, при таком раскладе остается только уносить ноги.       — От страха? — Огги недоуменно прищурилась. У разумного на такой должности должны быть отнюдь не слабые нервы. Что могло перепугать его настолько сильно? Наверно, очень страшная была балерина…       — Значит, барышню ждали и помогли уйти, — девушка продолжила рассуждать вслух. — Кто-то, способный до смерти испугать человека не из пугливых. Зловещие какие-то выводы напрашиваются.       Огги знала только один способ напугать кого-нибудь до смерти. Описание попалось ей среди записей Оберона, и согласно ему, относился этот способ к такому уровню владения Силой, что впору было подозревать личное участие Владыки.       — Возможно, — согласился Берто. — Пока никто ничего не знает. Учитывая, что Вейдер не склонен к всепрощению, служба перешерстила все, что могла. Пока ничего не нашли. Дело осложняется тем, что дроид собран из пластика, который не отображается при прохождении контрольных точек и сканеров.       С языка едва не сорвался вопрос, что вообще можно найти там, где не справились спецслужбы, но на этот раз Огги вовремя его прикусила. Если этим ребятам выдают такие задачи, значит, они умеют их решать. Хотя от уровня сложности у бывшей контрабандистки мозги заранее готовились заплестись косичкой.       — Грустные перспективы, — осторожно заметила Лиовэн.       — Да, для первого раза может выйти сложновато, — осторожно заметил Каррера. — С другой стороны, с чего-то надо начинать. Я вот слабо разбираюсь в женской психологии… Так что на рассвете приду к тебе с вопросом, что могло бы заставить тебя схватить непонятный кусок пластика с глазами и бежать, подставив отца и множество хороших людей.       Огги отметила это «для первого раза», но выводов делать не торопилась.       — Вариантов немного, — пожала плечами девушка. — В том случае, если с собственной головой наша барышня не в ссоре. Нешуточная угроза близким — раз. Очень большие и очень нужные деньги — два. Прямое влияние на разум… очень маловерятно, но чем ситхи не шутят — три.       — Я говорил с Карен, — обронил Берто. — Она зовет другом какого-то дроида… Что, если и здесь нечто подобное?       — Джонни? — вспомнила Огги. — Она упоминала, но не говорила, что он ее… друг.       Отношение к дроидам и различным ИИ как к живым девушка воспринимала с некоторым скептицизмом. Это не мешало ей разговаривать с кораблями, лишенными даже искусственной личности, и считать их немного живыми, но это было несколько иное.       Вспомнился Серан и его трепетное отношение к Даси. Почти живой. Почти… программа есть программа, даже самая совершенная.       — Подобная привязанность была у моего прошлого капитана, — задумчиво произнесла Огги. — Похоже, не самое редкое явление.       — Балерина, — Мигель смотрел на спутников так, словно у него болели все зубы сразу. — Дамские романы. Ветер в голове. Болтливый дроид… Может быть, даже ИИ. «Он разумный! Я его спасу!». Как бы я хотел ошибиться!       — В эту версию не совсем вписывается испуганный труп, — заметила Огги. — Если только барышне намеренно не заморочили голову.       — Этого мы не знаем, — констатировал слепой наемник. — И не узнаем, пока не найдем девушку. Ей четырнадцать лет. Выросла под плотной родительской опекой. Типичное дитя балета. Сколько она продержится на нижних уровнях Корусанта?       — Полчаса? — предположил Мигель.       — Возможно, ее уже ограбили, — Берто намеренно не стал уточнять, что могли и убить. — Тогда задача усложнится во много раз.       Совсем девчонка… фактически ребенок. Огги почему-то казалось, что барышня как минимум ровесница Карен. Налет цинизма, с которым она рассматривала ситуацию, норовил слезть.       — И чего ей дома не сиделось… — едва слышно пробормотала девушка.       — Найдем — узнаем, — оптимистично заявил Каррера.       Как-то незаметно они оказались перед домом Мигеля, и сонный Кортес подошел, чтобы потыкаться холодным носом в ладони.       — Берто, амиго, оставайся у нас до утра? — предложил капитан, почесывая собачьи уши. — Если у тебя нет неотложных дел у какой-нибудь милой девушки…       — Увы, неотложные дела придется отложить, — усмехнулся наемник. — Давай, выдели мне какой-нибудь уголок…       — Я пойду?.. — Огги склонила голову на бок, рассеяно теребя густую шерсть в поисках ушей. Уши не находились. Наверно потому, что их уже кто-то чесал. Только два уха — это определенно мало…       — Знаешь, куда идти? — уточнил Мигель. — Тогда — да. Учти, подниму рано.       Девушка кивнула, соглашаясь со всем сразу.       — Доброй ночи, — Огги улыбнулась напоследок и ушла, стараясь ступать тихо. Дорогу она помнила.       Только добравшись до комнаты девушка в полной мере ощутила, насколько вымотал ее этот совершенно безумный, фантастический даже по ее меркам день. Но это была приятная вымотанность.       Перед тем как рухнуть спать, Огги проверила бластер и аккуратно сунула в изголовье.