Фелинксенок

      Проснулась девушка с настойчивым желанием попросить того же Гонщика научить ее закрываться. Визит в сон призрака оставил много интересного, но когда к тебе вот так запросто может явиться кто угодно, становится ощутимо не по себе.       Но это могло подождать. Куда более актуальной задачей было выяснение местного распорядка. Заглянуть к ребятам как-нибудь так, чтобы не быть немедленно изгнанной доком. Добрести до столовой. И не пересечься при всем этом с Морганом. Неплохой человек, но на повторный сеанс ковыряния в ее тонкой душевной организации девушку решительно не тянуло.       В целом экипаж корабля был крайне ненавязчив, и Огги никто не беспокоил. Штатное расписание к ней не относилось, заступать на вахту было не нужно, и с расспросами после Моргана никто не торопился.       Огги тоже лишний раз старалась не мозолить экипажу глаза, и не слишком явно шарахаться при виде офицеров — несколько лет в далеко не самых теплых отношениях с имперскими военнослужащими давали о себе знать, несмотря на то, что эти самые имперцы их не так давно спасли. В медблок она заглядывала так, словно там обитал выводок крайт-драконов.       — Здравствуйте, — девушка осторожно пристала к первому подвернувшемуся медику. — Мне хотелось бы узнать, разрешено ли посещение пациентов, и если да, то в каком порядке?       — Оружие сдать, халат получить. Тихий час начнется после обеда, — медик, молодой парень самую малость постарше Огги, торопливо пригладил отросшие вихры. — В реанимацию нельзя. Вы же с «Casa», да?       Он быстро пробежал взглядом по фигуре девушки, не обнаружил на ней военной формы и обрадовался своей догадливости.       — Ваш капитан в себя пришел. Пока в бакта-камеру не запихнули, ругался не по-нашему. Красивый язык, раньше не слышал.       — Да, с «Casa», — улыбнулась ему Огги. — Оружия при мне нет. К нему можно? К капитану… Если нет, хотелось бы увидеть Берто… седой мужчина, со странными глазами.       — Вообще — можно, если вас не пугают мужчины в бакте, — улыбнулся медик. — И к седому мистеру можно. Только глаза у него не странные. Я бы сказал, это тихий ужас, а не глаза. Его что, в плену пытали? Повезло еще… Пришлось наложить повязку, но этим все и обойдется.       — Не пугают, — отозвалась девушка. И пострашнее видали. — Вы проводите?..       — Как только получите халат у дежурного, — кивнул медик. Дождавшись переодетую девушку, он повел ее по коридорам медблока. Мимо дверей «интенсива» он прошел, не останавливаясь.       — К кому первому? — уточнил юноша на развилке.       — К капитану.       Мигеля просто очень хотелось увидеть. А вот с Берто стоило поговорить. Пока воспоминание о странном видении живое и яркое.       И они свернули направо.       Бакта-зал на «Туманности» был не слишком большим, зато — был. Камера с Мигелем располагалась в дальнем углу, и ей там было вполне уютно. Рядом с пультом камеры стоял медицинский дроид.       Жаль только, у самого капитана никто не уточнил, хочет ли он принимать гостей в таком виде. Открыв глаза и увидев сквозь мутную толщу бакты знакомый силуэт, Каррера от неожиданности чуть не выпустил загубник. Хорошо еще, маска держалась как следует.       Кажется, когда кэпа отсюда выпустят, ей самой светит узнать парочку национальных ругательств… Девушка знала, что Мигель ее не услышит, да и видит явно с трудом, и потому аккуратно дотянулась сквозь Силу, передав ощущение улыбки и мягко ложащейся на плечо ладони.       «Знал бы ты, как я рада видеть тебя живым…»       Задерживаться она не стала.       В общей палате, занятой только двумя пациентами, ее сходу встретило странное ощущение в Силе: словно огромный кот встретил на пороге, ткнулся мордой и с интересом полез проверять карманы — чего принесли?       Ничего не обнаружив, Гонщик на своей койке разочарованно вздохнул и уставился на девушку укоризненным взором.       — Огги, — улыбнулся Берто. Наемник вновь ничего не видел: оба глаза были закрыты аккуратно наложенной повязкой. Но непохоже было, чтобы его это печалило.       — Как ты?       — Апельсинки не завезли, — с извиняющейся улыбкой ответила девушка на касание Габриэля. «В качестве компенсации могу предложить почесать за ухом». В Силу это не пошло — с Темного сталось бы и руку оттяпать.       — Ты опередил меня с вопросом, — другая улыбка, искренне теплая, предназначалась уже наемнику. — Я в порядке.       Прежде чем что-либо говорить, Огги скользнула по помещению внимательным взглядом, высматривая глазки камер. Тому, что могло прозвучать, не стоило попадать в местные записи.       Видеонаблюдения в палате не было. Видимо, врачу хватало телеметрии с коек.       — Апельсинки? — скорбно уточнил Гонщик и, убедившись, что провожатый Огги вышел, обрисовал в воздухе выразительный силуэт бутылки.       — Иди сюда, — Берто похлопал по краю своей кушетки и даже немного подвинулся. — Рассказывай, как приняли.       — Я не настолько хороший контрабандист, — развела руками девушка, устраиваясь рядом с Берто. — Приняли хорошо. Местный психолог вызывал пообщаться, хотел странного.       Огги вспомнила крайне задумчивый вид лейтенанта, изучавшего ее рисунок, ухмыльнулась украдкой.       — Кажется, он остался слегка озадачен… Еще ко мне заглядывал наш одаренный знакомый.       Улыбка ее на миг помрачнела — девушка вспомнила его слова о Берто.       «Знаете, магистр… А не пошли бы вы… в Силу со своим драгоценным мнением».       — У нас много одаренных знакомых.       В Силе отразилась сдержанная тревога бывшего Темного.       — О ком идет речь?       — О том, что остался на корвете, — не дожидаясь, пока мужчины подумают что-то не то, Огги пояснила: — Явился в сон. И тоже хотел странного… Сказал, что известный нам имперский проект должен быть окончательно закрыт. Признался, что это он стащил сержанта Фрая, и сигнал шел с его ведома. Предложил спросить у тебя, отчего не летают птицы с черными крыльями… Ну и гадостей всяких наплел попутно.       — Этот проект давно закрыт, — Берто пожал плечами. Новость его не обрадовала.       На соседней койке Гонщик насторожил уши.       — Одна из тех разработок, которых «никогда не было». Я не имел к ней отношения. Знают об этом проекте немногие… Опасное знание, Огги.       — Я и не хочу ничего о нем знать, — девушка тряхнула головой. — Судя по формулировкам форса, для «окончательного завершения» проекта достаточно просто сунуться по оттранслированным Фраем координатам. Сочла нужным предупредить.       Глаза наемника были не видны под повязкой, но ощущение в Силе соответствовало меткому выражению «полезли на лоб».       — Сделай, пожалуйста, одно маленькое, но очень важное дело… Выйди в голонет, найди любой доступный штурманский справочник и посмотри, существуют ли курсы, проложенные в эту точку от обитаемых планет. И комментарии к ним.       Огги чуть сощурилась. Это было такое завуалированное «девочка, ты несешь фигню, сходи и убедись сама», или действительно необходимо выяснить? Что бы ни подразумевалось, девушка вытащила деку, прицепилась к местной точке выхода в голонет и полезла в справочник, которым пользовалась, когда еще летала сама. Вбила координаты — этот набор цифр успел крепко отложиться в памяти. И принялась за изучение результатов.       Курс нашелся в «Дополнениях». По указанным координатам располагалась станция ликвидации космического мусора в глубоком космосе. Точнее, две точки техобслуживания. Станция была давно закрыта, а район — не рекомендован для посещения кораблями гражданского флота.       — Курс существует, — Огги подняла взгляд от экрана и озвучила, что нашлось по координатам. — Не рекомендовано для посещения гражданскими.       — Значит, существует… — Берто приподнял изголовье кушетки. Приливающая к голове кровь пульсировала в свежих надрезах, было неприятно.       — Если покойный не солгал, там очень опасно.       Странно, но Огги почему-то ни секунды не сомневалась в искренности форса. Хотя он ведь мог с легкостью наплести ей что угодно.       «Когда ты наконец перестанешь проявлять чудеса наивности?..»       — Особенно в свете его уточнения: «так, чтобы не осталось даже памяти»… — тихо произнесла девушка, размеренно поглаживая край датапада. — Вряд ли он придумал что-то хитрее физического устранения причастных, но сит его знает.       — Насчет памяти — это он загнул, — вздохнул наемник. — Один раз этот проект уже был уничтожен… По крайней мере, так считается.       — Видимо, не всеми, — Огги повела плечом. — У него, похоже, были к тебе какие-то очень личные счеты…       — У многих ко мне личные счеты, — кивнул Берто. — Не всех я знаю в лицо, кое-кого, подозреваю, уже не помню. Но это не так важно…       — Мертвый кредитор — очень хороший кредитор, — ухмыльнулся Гонщик со своей койки. Он внимательно слушал разговор и, вопреки обыкновению, почти не вмешивался.       — …По сравнению с тем, что в этом районе, возможно, все еще перемещается эта мусоросборочная станция.       — Это не она случайно представляет основную угрозу? — уточнила девушка. Воображение рисовало какие-то совсем уж дикие вещи.       — Она, — неохотно проговорил Берто. — Сама по себе она безопасна. А вот на борт лучше не подниматься. Никому.       — Есть у меня крайне скверное подозрение насчет того, куда дели модуль сержанта Фрая, — мрачно пробормотала Огги. — Хотела бы я ошибаться…       Одаренный такого уровня, как погибший форс, вполне мог избежать угроз на станции. Да и совсем не обязательно было лично доставлять туда модуль. С его-то моральными установками…       — Модуль не просто доставлен, ему еще и обеспечили доступ в сеть, — наемник задумался. — Надеюсь, у сержанта крепкие нервы. Огги, слышала когда-нибудь легенды о зачумленных кораблях?       — Доводилось, — по кантинам какие только байки не ходили. — Это одна из таких?       Ох сит… Она-то думала, разработки были по части какого-нибудь железа или очередными экспериментами по подготовке каких-нибудь универсальных солдат. А выходит…       — Весь экипаж станции, скорее всего, мертв… — Берто потер бинт подушечками пальцев. Под повязкой немилосердно чесалось.       — И там можно заразиться.       — Чем-то таким, что не поддается лечению и что ни в коем случае нельзя выпускать дальше станции… — подхватила мысль девушка. Иначе бы экипаж там не бросили.       «Интересно, это у них из пробирки что-то сбежало, или имел место сознательный эксперимент?» Внутренний голос тонко намекнул, что об этом лучше не знать.       — Лечится, — невольно улыбнулся Берто. — И вне станции не живет. Но штука на редкость мерзкая. Военных медиков всегда интересовало, как продлить солдату жизнь и возможность функционирования на поле боя. Все начиналось с таблеток, которые даже смертельно раненым позволяли сражаться еще минимум сутки… А закончилось этой дрянью. Я начинаю понимать, почему этот магистр так стремился раздобыть модуль Камаро. Возможно, его группа зачищала первый объект.       В голове из обмолвок и обрывков медленно собиралась цельная картинка. И выходила она, мягко говоря, жуткой.       — Там что, полная станция живых мертвецов? — голос едва заметно просел. Звучало совершенно по-идиотски, на уровне детских страшилок. Но выводы напрашивались именно такие.       — Огги, — в голосе Берто звучала сдержанная укоризна. — Мертвецы не бывают живыми. Там полная станция ходячих мертвецов.       — Бывают, — тихо буркнула девушка. Так ребенок спорит со взрослыми, когда те сообщают, что в мире не существует фей. С той разницей, что она этих «фей» видела. Что уж там, сама побывала очень даже живой, будучи очень даже мертвой.       — Заразные ходячие мертвецы… Прелесть какая, — Огги криво ухмыльнулась. — Стоп, а как эта гадость ухитряется на живых работать? Сначала убивает, потом…       — Все начинается с мозга. Человек переживает клиническую смерть. Затем вместо погибшей личности телом начинает управлять вирус и простейшие инстинкты. До момента гибели болезнь излечима… Только лекарство очень специфично.       — После которого начинаешь задумываться, что лучше б не лечили? — девушка была готова к самому невероятному ответу.       «Не хочешь ничего знать о проекте, ну-ну…» — съехидничал внутренний голос. Огги мысленно фыркнула. Если старший рассказывает и отвечает на вопросы, значит, можно. Где-то на краю сознания навязчиво маячила мерзкая улыбочка ныне покойного форса…       — Возможно, — кивнул наемник, сохраняя полную серьезность на лице и в Силе. — Наши с тобой сердца подойдут. Но только живые. Теплые и бьющиеся. Альтернатива: антивирусная инъекция. Но достать вакцину, пожалуй, еще трудней.       — Ссит, — констатировала Огги. Ее никогда не впечатляла любимая некоторыми жуть вроде кишок по потолку, но сейчас почему-то пробрало. И ладно бы речь шла о каких-нибудь первобытных племенах с забытой Силой планеты… Но имперские военные разработки как-то очень уж дико сочетались с поеданием живых сердец, или что там с ними делать положено?       — Предвосхищая твой вопрос: я не знаю, почему так, — Берто едва заметно улыбнулся. — Может, хотели, чтобы они джедаев ловили по запаху?..       Гонщик со своей койки скептически хмыкнул.       — Звучит как сюжет для дурного голофильма, — сформулировал он. — Никогда бы не поверил, если бы услышал от кого-то еще.       — Проект назывался «Черное крыло». И я сам сначала не поверил…       — Да, звучит на редкость бредово, — согласилась Огги. — Могу понять, почему нашему покойному магистру он не нравился. Вот что я понимать перестала, так это его желание использовать проект в неких «других целях»…       Догадка была циничная и на редкость простая.       — Если только он не собирался натравить их на одаренных на службе Империи. Им же, по идее, все равно должно быть, какие заморочки в голове у носителя сердца.       — Им безразлично, — подтвердил Берто.       — Учитель, и все-таки, какое отношение вы имели к этому делу? — бесцеремонно поинтересовался Гонщик. — Я услышу и забуду. Точно-точно.       — А никакого, — наемник заложил руки за голову и сделал вид, будто уставился в потолок. Точнее, уставился. Повязкой.       — На зачистку первого объекта собирались направить мою тогдашнюю группу. Потом почему-то передумали, но информацию я успел получить. И даже дал подписку о неразглашении. Впрочем, у меня этих подписок… Чуть больше, чем у тебя сейчас.       — У Огги нету, — блеснул интеллектом Темный. — Что делать будем? Сейчас съедим или потом?       — Я невкусная, — машинально возразила девушка. — И сердце у меня тоже невкусное… И тайны хранить я умею. Пока их не начинают из головы выковыривать… К слову о выковыривании. Научишь правильно закрываться? А то не люблю призраков. Особенно когда они по снам шатаются и гадости говорят.       Берто очень старался удержаться, но губы сами расплывались в ухмылке.       — Есть одна штука, которой призраки очень боятся. Давай, научу, — немедленно предложил Гонщик. — Запоминай…       — Не надо! — простонал наемник, сдерживая смех. — Не помогает, я проверял! Поговорка «я бы его послал, да он не пойдет» откуда появилась, как думаешь?       Огги уже таращилась на Габриэля преданными и озорно блестящими глазами. Пусть даже это все не всерьез… оно было интересно само по себе.       — Откуда? — с детской непосредственностью поинтересовалась она у Берто, склонив голову набок.       — Считается, что призраки боятся ругани, — чрезвычайно корректно пояснил наемник.       — Чем грязнее ругань, тем быстрее улетучивается призрак, — подтвердил Гонщик. — Древнее поверье.       «И почему я об этом не знала, когда за мной пришел древний?» — мысленно ухмыльнулась девушка.       — Да ну? — губы сами собой растягивались в улыбку. — А если ты его, а он — в ответ?       — Всегда нужно быть на голову выше противника, — Гонщик гордо задрал нос. — И знать больше ругательств!       — А еще ментальный щит и Силовое развеивание, — негромко дополнил наемник.       — Первое знакомо, — кивнула Огги. — Запас ругательств тоже есть… А второе — это как?       — Что такое призрак? — мягко уточнил Берто. — Из чего состоит его нефизическое тело?       Девушка на пару секунд задумалась. Как сложно бывает иной раз сформулировать интуитивно понятные вещи…       — Своего рода сгусток Силы. Слишком яркие и близкие возмущения в Силе бьют по их структуре, особенно по слабым духам… Но прямые атаки не работают. Получается, достаточно создать правильное возмущение?       — Да, — согласился наемник. — Обычно. Кроме того…       — … Они съедобны, — ухмыльнулся Темный. — В некотором смысле.       — Если дух был более слабым форсом — да, — в голосе Берто прозвучало легкое неодобрение. — Что за манера — тянуть в пасть что попало?..       Огги оставалось только мысленно порадоваться, что за время своего призрачного бытия она не встретила никого вроде Гонщика. А то сжевали бы и имени не спросили…       — Не все призраки одинаково полезны, — тихо хмыкнула девушка.       — Не всех и лопаем, — Гонщик пожал плечами. — Бывают такие — живого сожрут и не подавятся.       — А часто они попадаются? — Огги задумчиво смотрела на Темного. Она думала, что это ей просто ненормально везет на духов, но судя по словам Берто и Гонщика, явление это частое само по себе.       — Редко, — отверг ее предположение Гонщик. — Чтобы стать духом, надо быть сильным одаренным или умереть крайне поганой смертью. Это когда трудно и долго. Бывает, так специально делают… Есть умельцы.       — Брр, — на миг по спине потянуло знакомым холодом, и девушка непроизвольно поежилась. — Что в этом хорошего-то? Нет, свои плюсы есть, но — специально?..       — Подчинить, использовать, — неохотно рассказал Берто. — Это возможно. Можно создать своего призрака, и будучи живым. Но это сложная техника. И я ее не знаю.       Огги поймала себя на том, что с трудом вспоминает, как перестала быть и как потом вновь осознала себя, когда древнего не стало и чужая хватка исчезла. Это было... не совсем так, как описывал Габриэль. Оставалось только порадоваться, что древнему хватило сил убить ее быстро…       Поймав себя на том, что вот уже несколько секунд смотрит куда-то сквозь Гонщика, девушка тряхнула головой, разгоняя мрачные тени памяти.       — Меня док прибьет, — смущенно улыбнулась она. — За настойчивое развитие мрачных тем.       — Мы ему не скажем, — заверил ее Габриэль. — А насчет закрываться… Просто ложись спать, не опуская щиты. Более сильного форса это не остановит, от мелких неприятностей поможет. Если совсем невмоготу, зови на помощь. Прямо из сна. Не думаю, что ты мне доверяешь настолько, чтобы пустить к себе в голову, но если есть кто-нибудь…       Он покосился на своего бывшего учителя и подавил сокрушенный вздох. Причин, по которым того лишили Силы, Гонщик не знал. Но признавал его верховенство даже теперь. Не имея возможности оперировать Силой, наемник сохранял силу внутреннюю, отобрать которую оказалось не по зубам никому.       Во всяком случае, пока.       Девушка едва заметно качнула головой. Она разделяла сожаления Габриэля. Берто, пожалуй, был тем единственным человеком, которому она не побоялась бы дать увидеть… да хотя бы то же несоответствие ее внешности в жизни и во сне. Почему-то казалось, что как раз он сможет понять…       Интересно, удалось бы докричаться до Энворда? Он-то уже видел ее насквозь… Впрочем, сейчас в ее голове прибавилось такого, чего бы ему лучше не знать. Дабы не рождались нездоровые идеи.       — Надеюсь, он все-таки больше не явится, — задумчиво отозвалась Огги. — По крайней мере, заглядывать в гости не грозился.       — Интересно, зачем ты ему на станции, — Берто осторожно сжал предплечье девушки. — Даже в посмертии явился…       — Не знаю, зачем ему Огги на станции, — беззаботно отозвался Гонщик. — Но я бы не пустил. Такая девочка славная. Может вырасти что-нибудь такое же злое и красивое как я.       Темный говорил вроде бы всерьез, но все равно создавалось впечатление, что он играет. Самого себя. Такого, каким мог бы стать…       Или такого, каким мог быть с кем-нибудь другим.       — Не уверена, что на станции ему нужна именно я, — отозвалась девушка, сощурившись на Габриэля. Такое же злое и красивое, значит?.. Огги поймала себя на мысли, что была бы не против. Гонщик ей нравился — своей чуть нахальной уверенностью в себе и веселой беззаботностью, практически бесбашенностью, за которой отчетливо проступала хищная красота, умеренная жестокость и та особенная злость, что не делает человека чудовищем, но позволяет смотреть на мир проще и глубже. Дальше она заглянуть пока не могла, но то, что уже видела, не вызывало и тени неприязни. Если получится стать такой — почему бы и нет? Вот только ни загадывать так далеко, ни намеренно подстраивать себя под кого-то девушка не собиралась. Как говорят ранкоры, пожуем — увидим.       — Он сказал, что не хотел иметь с вами дела и не мог бы достучаться. Но так старательно намекал, чуть ли не просил, чтобы я вам об этом рассказала… Может, рассчитывал, что стану действовать от противного, хотел отыграться напоследок… Не знаю.       — Он тебя недооценил, — усмехнулся наемник. — А что сама думаешь по этому поводу?       — Что снова в упор не вижу чего-то очевидного, — вздохнула Огги. — Интересно, почему он стащил именно Фрая? Только ли из-за ледорубских способностей? Верена говорила, при наличии доступа в сеть они учатся очень быстро, а если еще и обстановка подстегивает… Другими словами, он мог стащить кого-угодно с тем же результатом. Но именно с Фраем я знакома лучше всего… и пришел он тоже именно ко мне…       Девушка упрямо тряхнула головой.       — Ссит. По-моему, я ищу двойные тени там, где их нет.       — Стащить Фрая на момент бегства Камаро было проще всего. У него не было корпуса, — пояснил Гонщик. — Фактически, он существовал как виртуальный образ в сети «Академии». Консолидировал остатки работающих систем… Вынуть модуль из гнезда — вот и вся кража.       — Ага, — это было логично. К слову о корпусах и дроидах… — Вообще, он оставил впечатление полной уверенности в том, что мы полезем за модулем лично. Но ведь, теоретически, вернуть модуль можно и не посещая станцию. Настоить какого-нибудь дроида нужным образом… или просто провести под прямым управлением. Не думаю, что он не предусмотрел такой вариант.       — Зачем настраивать, у нас целая группа ИИ, — ухмыльнулся Гонщик. — Осталось придумать, как обосновать подобное предложение… Мне об этом проекте вообще знать не полагается. А тебе — тем более. Или все-таки хочешь на имперскую службу?       — Он говорил, что мы не сможем никому ничего рассказать, — криво улыбнулась Огги. — Нет, не хочу. Меня еще… несколько лет назад определили как в принципе непригодное к службе существо в силу хронической неспособности подчиняться приказам.       В Силе отразилось тихое изумление.       — Не заметил, — проворчал Берто.       — Я вот как раз спросить хотел, учитель, где вы подобрали такое чудо.       — Не помню.       — А зачем?       — Понравилось! — усмехнулся наемник. — Зачем же еще.       — Я тебе потом как-нибудь расскажу, — пообещала девушка Берто со скромной улыбкой. — Раз уж официально за поддержкой обратиться мы не можем… Как еще можно обосновать наш интерес к этому месту? И стоит ли вообще о нем упоминать?       — Нас не интересует это место, — мягко уточнил наемник. — Совсем. Мы не знаем о нем.       — Если Фрай такой ледоруб, каким ты его описываешь, — вмешался Гонщик. — Он рано или поздно найдет способ связаться со своей группой. И сам все обоснует… И тогда я смогу внести свои предложения…       — Я не знаю, какой он ледоруб, — Огги качнула головой. — Но думаю, он справится.       Девушка на миг закусила губы. Паршиво, когда вроде и имеешь возможность помочь, но не можешь ею воспользоваться.       — Если не свихнется раньше…       — Если не свихнется, — спокойно согласился Берто. Ему нечего было добавить.       — Я пойду, — Огги с опаской покосилась на дверь и заговорщически понизила голос. — Пока не выгнали…       С ними было хорошо и спокойно. Несмотря на то, о чем шла речь. Но и Гонщику, и Берто нужен был отдых.       — Поправляйтесь, — она улыбнулась Габриэлю, коснулась руки наемника и выскользнула за дверь. Ловить давешнего медика. Оставалось еще кое-что, что хотелось бы выяснить.       Медик поймался самостоятельно: он стоял в коридоре неподалеку и просматривал на деке какой-то сложный медицинский файл с графиками, расчетами и пояснениями для особо одаренных сотрудников медблока.       — Могу я спросить?.. — девушка осторожно подкралась к медику. — Каково состояние ребят в интенсивке?       — Между тем и этим светом, — честно признался парень. — На то и реанимация. Но шлемы свое дело сделали. Прогноз осторожный… Но оптимистичный. Главное, что сюда довезли живыми. Остальное — вылечим.       — Хорошо… — Огги едва заметно улыбнулась. — Спасибо.       И ушла сдавать халат.       Ребята обязательно выкарабкаются. Она старательно в это верила.       И гнала из памяти испуганные и яростные глаза Айнар. «Зачем ты притащил ее?! Ее должна была забрать пустыня. Она приносит несчастья!» Суеверия, это все суеверия… И череда паршивых совпадений.