Мир на Кибертроне

Лежать на шкафу было неудобно — кокпит почти упирался в потолок, буквально нескольких сантиметров недоставало. А еще это было ужасно, ужасно скучно. Она чувствовала, как движется ток в корпусах меха за стеной и чуть выше, в большом зале, куда вела лестница в пять ступенек. Почти все сигнатуры знакомые, всего одна новая — и меха этот странный, не колесный. Звероформер? Жалко, нельзя посмотреть. Но нет, рисковать, залетая в зал совещаний на оптике у десятка с лишним автоботов, она не станет. Пусть Старскрим и говорил, что никто не смотрит наверх, она все равно слишком яркая. На темной стене розовое пятно сразу бросится в оптику. Долго они там еще? Фраг, если они протрындят еще пару грунов, а потом Прайм придет сюда и будет тут сидеть долго-долго, она рискует остаться на этом шкафу навсегда, потому что у нее закончится топливо. И энергия в аккумуляторах. Все закончится, ага, и жизнь тоже, потому что автоботы ее точно убьют, если тут обнаружат. Но, как она думала, очень сложно найти маленькую фемку, которая к тому же ничего не излучает. Совсем ничего, она ведь разведчица. Специально построена для таких миссий. Автоботы найдут ее разве что случайно, и она даже придумать сейчас не могла, кому и зачем вдруг понадобится заглядывать в щель между шкафом и потолком в кабинете Прайма. Разве что в информатории — отсеках, отведенных под датапады и инфокристаллы, которые собирали разведчики и притаскивали на базу, — совсем закончится место. Но, наверное, автоботы скорее выделят еще несколько отсеков под это дело, и Прайм больше не будет заваливать всем этим шлаком свой стол. Неужели они наконец-то закончили свое фрагово совещание? Она сосредоточилась на движениях сигнатур. Обычно меха сканировались целым силуэтом: яркое пятно Искры, чуть менее яркие пятна аккумуляторов, систем переработки топлива, мозгового модуля — и множество линий проводов, составляющих корпус и конечности. Но если меха очень-очень много, ей приходилось усилием воли отключаться от мысленного созерцания их целиком, чтобы не загружать оперативную память. Плохо быть такой крохой. Чтобы забраться в незаметное место — может, и хорошо. Но плохо для всего остального. Для мозгового модуля, который не выдерживал наблюдение одновременно за десятком движущихся живых объектов. Для систем охлаждения, не способных долго справляться с перегревом от таких энергоемких штук, как сканирование или блокировка излучения. Крылья и фюзеляж давно уже были в конденсате полностью, он испарялся, и она боялась, что вот это кто-нибудь может разглядеть. Старскрим говорил, что она слишком маленькая, что даже меха, имеющий тепловизор, должен еще сообразить, где и что искать. Но ей все равно было тревожно, и мысли путались сильнее. — …мы не собираемся делать Бисто нашей колонией, как можно это не понять?! — донесся голос Родимуса уже совсем близко, с лестницы, ведущей в кабинет. — Нам бы одну планету восстановить для начала! — Сначала нужно обсудить это с кем-то из наших, кто разбирается в конструировании, — успокаивающим тоном заговорил Кап. — Может, и этих копий хватит, чтобы разобраться, что к чему. — И что нам с этим сакральным знанием делать, скажи мне? — огрызнулся Родимус уже значительно тише. — Мы не станем загружать эту информацию в Вектор Сигма, и хедмастеры прекрасно об этом знают. Чудо, что он вообще начал хоть что-то рассчитывать и прогнозировать! — Не факт, что без него можно оценить, насколько реально воссоздать эти апгрейды с нашими ресурсами. Я лично даже не уразумел, шла речь об апгрейдах или о принципиально новых корпусах. — Меня больше интересует тот факт, что Гальватрон стал делиться подобной информацией с органиками. Знать бы, дело в том, что фрагов летучий отряд его совсем прижал — или все-таки десептиконы что-то недоговаривают? — Они всегда недоговаривают, что ты как спарклинг, — коротко хохотнул Кап; его шаги гремели по краю комнаты, вдоль шкафа, и отдавались неприятной вибрацией. — А ублюдки с нашей, отметь, нашей же бывшей колонии — и вовсе запрещают все подряд, даже самые толерантные и не орущие, что нас надо отделить от всего цивилизованного космоса. Вот и думай, кого слушать… Кап злился и нервничал, и она его понимала. О, она прекрасно его понимала! Полтора — да, уже почти что полтора — квартекса назад эти ублюдки заставили автоботов подписать договор о разоружении. Все автоботы, все бывшие десептиконы, как, например, Старскрим, согласились снять с себя навесное вооружение, приказ есть приказ. А вот диноботов чуть не отключили к квинтам. Навсегда. Она никогда — ни до, ни после — не видела, чтобы Слэг так боялся, и эхо того давнего страха шевельнулось в Искре сейчас, делая неподвижное лежание еще более невыносимым. …створки шкафа сошлись не полностью, дверь в мойку тоже приоткрыта, и Старскрим сказал, чтобы она все записывала. А еще он сказал, что ее точно убьют, если заметят. Если б так сказали диноботы, она бы и внимания не обратила — они каждый цикл угрожают друг другу всем, чем можно, и не по одному разу. Но Старскрим был спокоен и серьезен, и почему-то от этого стало еще страшнее. Даже крылья зазвенели, ударяясь о какие-то банки и контейнеры, которые Старскрим наваливал на нее сверху и слева, с той стороны, где створки шкафа. — Хочешь, я тебя выключу? — шепнул он. — Я не могу обещать, что вернусь тебя включить, но если ты не сумеешь лежать неподвижно, я могу тебя выключить сейчас. И вот она лежит в шкафу, почти раздавленная — это, конечно, на самом деле кажется, но конденсат ползет по фюзеляжу, толком не испаряясь из-за влажности в мойке, и крылья ноют от тяжести и напряжения, — и может только слушать голоса в общей комнате. И ей страшно. — …гребаный квинтец! — восклицает незнакомый меха, широкоплечий и высокий, крупнее Прайма, крупнее Старскрима, почти что как диноботы — но с ними не сравнить, все они сейчас в альтформе. — У вас — у каждого — персональный реактор в корпусе, серьезно?! Праймус милосердный! Это кто же такое сконструировал? Это же… это же прорва энергии! — У нас, диноботов, есть энергон, — гудит Гримлок. — Он, Снарл, делает энергон из света. Мы, диноботы, ав-то-ном-ные, да, Родимус? — Да, конечно, Гримлок, — Родимус шагает к нему ближе и вроде бы гладит ладонью по шее — куда дотягивается. — Вы наш запас топлива на непредвиденные времена, так ведь? Прайм очевидно нервничает и несет чушь, как времена могут быть непредвиденными, о чем он? Но Гримлок важно подтверждает: — Мы, диноботы, всегда рады помочь автоботам. — Родимус, мы не сумеем это демонтировать, их разбирать придется, — понижает голос незнакомец. Кретин. Раз уж она слышит его из шкафа, то и диноботы слышат тоже. А еще — теперь — она уже абсолютно идентифицирует гул напряжения. Так гудят и завывают самые главные, самые крепкие провода, способные пропускать огромные мощности. Этот звук можно услышать рядом с рогами Слэга, так трещит и ионизируется воздух, наконец понимает она. Но это надо быть совсем близко и перед самым-самым разрядом, буквально за долю наноклика, когда напряжение подходит к пику… Прайм — раздраженный, испуганный, нервозный — берет незнакомца за локоть и подает ток на собственную руку, видимо, пытается сдвинуть с места: — Они живые. Да, тупые как шлак. Зато и проблем от них не будет. — Уверен? Кто их собрал, я могу с ними поговорить? — Они мертвы, — отвечает Прайм с притворной печалью в голосе. — Увы, тайна создания диноботов ушла вместе с Рэтчетом и Уилджеком, да покоятся они в мире. — Благодарение Праймусу, — бурчит незнакомец. — Конструировать подобное — преступление даже по законам военного времени, это… — Ты, инопланетная тварь, заткнись! — рявкает Слэг, поднимаясь на лапы — на платформе, так что он выше любого меха в комнате. Искра бешено бьется, сотрясая весь корпус, и что-то сползает с тихим шелестом по фюзеляжу, а может, над ним, в верхних слоях наваленного шлака. Чужие эмоции захлестывают — и остается только одна мысль, только одна. Слэг наконец-то убьет этого злого незнакомца, и все закончится, пожалуйста, пожалуйста… Гримлок рычит, Прайм ругается во весь голос, электричество гудит и потрескивает в воздухе, и лампы заливают помещение ярким, сбивающим оптосенсоры светом, реагируя на эм-поле. Она — не лампа, она создана устойчивой к электричеству, но почему-то ей невыносимо плохо в этом жестком излучении. Кажется, каждый миллиметр обшивки искрит, так насыщен воздух чужой яростью. А потом Слэг издает жуткий звук, нечто среднее между воплем и визгом, и разряд уходит в потолок, и наступает абсолютная темнота. — Ты, Старскрим, держи его, чтобы он, Слэг, был тут, — Гримлок, все еще в альтформе, подается к Слэгу, и их силуэты сливаются, светящиеся линии тока путаются. Можно понять только то, что хвост Слэга взлетает в воздухе — не как при ударе, а как будто Слэга тащат. Почему он не сопротивляется? — Чтобы оба сидели тут, ты, Старскрим, понял?! Теперь сливаются силуэты Старскрима и Слэга, составляя странного меха с крыльями, шестью ногами и большущим хвостом. Гримлок вслед за бубнящим Праймом топает к двери. Они уходят, незнакомец, Прайм и Гримлок, но она все равно боится вылезать. Как плохо, что Старскрим не сделал ей радиосвязь на расстоянии! — …откуда нам знать, вдруг десептиконы нарочно оставили там эти недоделки, чтобы они ожили… — И захватили Кибертрон? — перебил Кап. — Брось, у тебя уже паранойя начинается, это чересчур сложно даже для Мегатрона, а Гальватрон и вовсе на такие многоступенчатые подставы не способен. Похоже, она пропустила что-то — но какая разница, все ведь записалось. — Плохо, что некому даже показать эти схемы корпусов и весь прочий шлак, что притащили с Бисто. Кто у нас понимает в апгрейдах? Скайфайр? Персептор? Ржа, с тех пор как Гримлок создал техноботов, у нас не появлялись новые меха, а Персептору после той истории я вообще опасаюсь что-либо доверять! Вообще-то — появлялись. Она появилась. И — как она всей Искрой надеялась — у нее появился шанс перебраться в новый корпус, способный сражаться и трансформироваться. Автоботы не знали, как этой информацией воспользоваться, но Старскрим наверняка знал. — Что-нибудь придумаем, — утешил Кап. — В Телетрон мы точно можем загрузить все эти данные, так давай сделаем это, как собирались. Что-то зашуршало внизу — сосредоточившись на силуэтах из линий тока, она поняла, что Прайм касается руками стола, перемещая ладони в разные стороны. Наверное, решил переложить какие-нибудь датапады. О-о, ну можно побыстрее?! Она еле дождалась, когда Прайм наконец двинулся к выходу вслед за Капом. Но и сейчас нельзя было выпустить лапки и аккуратно сползти со шкафа, не задействовав реактивный двигатель. Еще два клика нервного ожидания — пока оба меха не пересекут зал совещаний и не уйдут дальше по пустому коридору, исчезая из зоны сканирования. Зато она смогла прослушать запись в ускоренном режиме… и взволновалась еще сильнее. Одних новостей о хедмастерах хватало для беспокойства, а еще здесь был замешан Гальватрон, вроде как договаривавшийся с Праймом о сотрудничестве, знать бы, насколько успешно. Крохотными, неуклюжими шажками, царапая о потолок бронестекло кокпита, она сдвинулась влево, в пустоту комнаты, и грохнулась со шкафа, включая антигравы на лету. Осторожно направила разряд на электронный замок — совсем чуть-чуть, достаточно для кратковременного сбоя, но не для замыкания и выгорания микросхем. Самое главное здесь было точно попасть в то самое место, которое отвечает за открытие створок. Как будто она Прайм, круто, да? У нее самой никакой сигнатуры не было, но она могла заставить замок думать, что подходящий рисунок эм-поля уже зафиксирован и опознан. Было бы подозрительно, если бы дверь в кабинет Прайма оказалась взломана с помощью электричества. Нет, официально Слэгу отключили рога, это как раз Старскрим придумал, отключить при хедмастерах и уже потом включить обратно. Но она подозревала, что Прайм об этом догадывается. Коридоры были почти пусты, и она задержалась всего три раза, замирая под самым потолком, где-нибудь в углу, и пропуская идущих автоботов. Хорошо, лететь было не слишком далеко, даже ближе, чем раньше, ведь аэроботы — и Старскрим теперь — жили на первом уровне. Личные комнаты у них были маленькие, зато они сделали себе большое общее пространство, где стояли шкафы, странные мелкие платформы, чтобы сидеть и болтать, не чтобы уходить в офф, и все равно места оставалось полно. Сейчас здесь было темно и пусто — и только яркий силуэт Старскрима сканировался через две комнаты. Вроде бы Старскрим спокойно лежал, но она чувствовала, как резко вспыхивает и затухает Искра в середине его корпуса. Могла догадаться и раньше — до того как влетела в комнату и приземлилась на место Айр Рэйда. Ржа, сколько раз она сканировала вот это самое. Правда, раньше Старскрим всегда был с кем-то, это и сбило ее с толку. — Свали, — сердито прошипел он. Какое-то время — не больше клика — он смотрел на нее, фоня злостью и желанием, но наконец отвернулся, уставился в потолок и потребовал: — Скажешь, когда кто-нибудь появится в коридоре. Вот и зачем она так торопилась поделиться с ним новостями? Она втянула в себя лапки и улеглась на мягкое пенопокрытие, настраиваясь на эмоции Старскрима. Все равно делать было больше нечего. Настраиваться на чужие эмоции — совсем не то, что просто их сканировать. Сосканировать эмоции вообще нельзя, разве что самые очевидные вещи, вроде того, что во время драки или энергообмена напряжение сильно подскакивает. Чтобы выяснить, что другой меха чувствует, нужно прислушаться к его эм-полю. Не аудиодатчиками, конечно. Она даже не знала, как это правильно называть, и Слэг тоже не знал. Гримлок, например, замечал чужое излучение, но он легко отличал чужое от своего. Оно могло отзываться в его Искре, когда кто-то рядом злился или коннектился, и другие диноботы реагировали на такие вещи… но чужое эм-поле легко касалось их Искр и легко уходило. А у нее — у нее подкашивались и расползались лапки, перегревался корпус, сладко ныла вся нейросеть и ужасно тормозила оперативная память, и начиналось это задолго до того, как там внизу происходило слияние. Но — не сейчас. Сейчас Старскрим делал что-то не то, и вдобавок она уловила далекие сигнатуры аэроботов. Айр Рэйд и Файерфлайт. Они шли медленно, активно используя вокодеры, и не факт, что Айр Рэйд пошел бы в свою комнату сразу, но все равно! Издав пронзительную трель, она приподнялась на лапки и попыталась посмотреть, что там у Старскрима в честплейте. Фраг, конечно, вот так никогда не получится перезагрузки, даже она это понимала! Еще раз сердито пискнув, она сосредоточилась и легонько ударила Старскрима током. И вроде бы попала в правильное место, около Искры, и точно не могла ничего пережечь… но почему-то Старскрим зашипел сквозь денты и дернулся, едва не задев крылом стену. Что-то было не так, и она не успела сообразить, что именно, потому что в следующие наноклики ее нейросеть затопило чужой злостью и другими отчетливо негативными эмоциями, которые она не могла моментально обозначить словами. Когда сильно злишься, все слова пропадают из оперативной памяти, она уже замечала такое — и вообще думать гораздо сложнее. А когда в тебя летят датапады и инфокристаллы, то думать уже и некогда, тут бы фюзеляж уберечь. С отчаянным визгом она рванула к потолку, разгоняясь, и нырнула в разъехавшуюся дверь. Внизу вскинул голову Айр Рэйд, услышав рев маленького, но все равно ужасно громкого двигателя, и она даже успела отметить, что он растерян и нервничает. Да пошли они оба в плавильни! Раз Старскриму налить, что у нее важные новости про хедмастеров и Гальватрона, она полетит к диноботам и покажет все им — они, по крайней мере, не швыряются вещами и не ведут себя, как взбесившиеся инсекты! Или не инсекты? Не то чтобы она видела хоть каких-то инсектов, но определенно слышала такое выражение… Она промчалась под потолками базы, на лету открывая себе двери и уже не задумываясь о том, как бы не выжечь замки слишком мощным разрядом. И пусть бы они сгорели к квинтам! Нижними оптосенсорами она заметила Прайма и Капа, которые тоже явно обратили на нее внимание, — но она уже промчалась дальше, в сторону диноботских территорий. Шли себе в раздаточную и пусть идут, нечего тут пялиться! У диноботов было очень много места — еще хайков пятнадцать пустых широких туннелей-коридоров до начала хоть как-то используемых комнат. Не только потому, что диноботы большие и им нужно много пространства, нет; это еще и показывало, что Прайм их уважает. Она начала сбрасывать скорость, едва почуяв, что в комнате диноботов есть кто-то посторонний, и где-то на полпути переключилась с реактивного двигателя на антигравы. Удобно, когда можешь вовремя сосканировать чужие сигнатуры, а тебя никто обнаружить не может, кроме как оптикой. Есть время успокоиться, подождать, пока температура вернется к норме… и подумать. Что-то со Старскримом пошло не так. Ему было больно, больно, а не хорошо, вот почему он разозлился. Но Слэг ведь всегда делал то же самое, а с Гримлоком они вообще обменивались энергией, уж точно мощности Гримлока были намного больше, чем у нее. Непонятно. Ладно, сначала она думала, что вообще ничего не покажет Старскриму, пока тот не извинится, но теперь решила, что все ему покажет, если он перестанет сердиться. Но сейчас покажет диноботам. Их это еще больше касается — Старскрима никакие хедмастеры отключать не хотели. Корпус постепенно охлаждался, процессор возвращался к нормальному функционированию. Она медленно полетела вперед, минуя местный ремблок и вытянутое вдоль коридора помещение склада. Дверь туда была бугристой, глубоко черного оттенка ближе к полу, а выше краска будто вздыбилась и превратилась в причудливую сетку выпуклых и вдавленных участков, темно-фиолетовых и еще темнее. Похоже, недавно ее кто-то пытался расплавить. К счастью, дверь в общую комнату выглядела нормальной, и открылась тоже нормально, так что она спокойно попала внутрь и ненадолго зависла под потолком у входа, соображая, к кому на платформу лучше приземлиться. Посреди комнаты Слэг нападал на какую-то непонятную тварь, состоявшую из множества ног, а Гримлок и Свуп наблюдали за ним, каждый из своего угла. Снарла не было, как и Сладжа — первый большую часть цикла вынужден был проводить снаружи, под звездами, чтобы все остальные диноботы не оставались без топлива, а второй его обычно охранял. Не то чтобы кому-то надо было обижать Снарла, но все-таки лучше уходить в оффлайн под присмотром, ведь там, за пределами базы, водились всякие такие вот твари. Конечно, она могла подлететь к Гримлоку и ткнуться рожками в его когти, устанавливая прямую связь, но она очень хотела узнать, что случилось и что это за существо! А Гримлок в последний раз, когда они общались, очень на нее сердился. Так что она села к Свупу. Забраться к нему на колени было нельзя — не с ее неуклюжими, короткими лапками. А приземлиться туда сразу она тоже не могла, потому что Свуп держал там руку. Вот и получилось, что никак не подключиться напрямую, только невнятно пищать, пытаясь привлечь внимание. Бесполезно. — Ты рехнулась? — Свуп чуть не скинул ее на пол, но удар пришелся вскользь, и она затормозила на самом краю платформы. Тут и правда впору рехнуться, когда никто не обращает на тебя внимания и не объясняет, что происходит! Свуп ведь видел ее и слышал, ну почему он такой тупой, что его приходится бить током, чтобы добиться ответа? — Чего тебе? Она переступила на месте, указывая выпущенными рожками в сторону Слэга. Тот вообще ничего не замечал — от его злости и азарта драки стало трудно думать, стоило настроиться на его эмоции. — Он, Слэг, нашел новую игрушку. Но ее надолго не хватит, она слабая. Ты, — Свуп запнулся на мгновение, похоже, пытаясь вспомнить ее имя, — ты сиди тут, рядом со мной, хорошо? Я, Свуп, тебе расскажу… О, она прыгает и без головы! — Слэг! — рявкнул Гримлок, перекрикивая грохот кувыркнувшейся платформы, которая влетела в стену и, кажется, треснула. — Я сказал — хватит крушить сегодня! Слэг повернул к нему голову и низко, вибрирующе заворчал. Существо поползло прочь, выволакивая из-под упавшей платформы раздавленные, истекающие розовым тонкие ноги, но электрический разряд оказался быстрее. Электричество быстрее любого меха, будь у него хоть сотня ног. На рогах все еще танцевали слепящие молнии, и она всерьез задумалась, не спрятаться ли ей в укрытие, пока не поздно. Свуп как раз для таких ситуаций и продолбил клювом дырку в стене — чтобы она могла там лежать на термоодеяле, и никто не волновался, что ее раздавят, расплавят, пережгут ей нейросеть или еще что-нибудь. Белые молнии полетели в Гримлока — кажется, слабые совсем, а может, Слэг просто хотел его напугать и бил током платформу, а не его самого. Хотя она все равно металлическая, какая разница… — Ты, Гримлок, не смеешь мне запрещать! Она испуганно-возбужденно пискнула, и Свуп погладил по фюзеляжу, задевая трепещущие поверхности на крыльях: — Ага, Слэг совсем придурок! — Ты, Слэг, зарываешься, — предупредил Гримлок, но пока еще не слез с платформы, только наклонился вперед. Активировав реактивные двигатели, она выскользнула из-под руки Свупа и влетела в Гримлока, он даже вздрогнул от неожиданности. Левый рог ударился о его запястье, больно, очень больно, но зато она попала, куда нужно, и их разумы объединились. «У меня важные новости, и это надолго!» Задними оптосенсорами она увидела, как Слэг трансформировался. Вот и прекрасно.