Мальчик-Одуванчик

Чонгук бежал к тебе на встречу, широко улыбаясь. Ты стояла на пороге университета, ждала своего парня, который чуть младше тебя. Эта разница в возрасте вроде бы совершенно не видна была, хотя Чон любил ребячество и шутки, и вот тут-то можно заметить те два года, что есть между вами. — У меня скоро сессия, — начал Гук, когда вы сидели в автобусе. Парень мило положил голову тебе на плечо, вырисовывая какие-то странные узоры на спинке впередистоящего сидения. — Удивил, — хмыкнула ты, — у меня тоже. — Да я не об этом, Т/и, – парень сел ровно и посмотрел на тебя, развернув все тело. – Я, получается, буду готовиться и наши вечера пойдут коту под хвост, — он обиженно надул губы, а во взгляде читалась вся боль. — Тебе нужно думать лишь об этой сессии, а не о наших вечерах, Гук, — с укором в голосе сказала ты, громко вздыхая. Чонгук замолчал и снова положил голову на твое плечо. На лице обида, а в душе мысль лишь об одном: завтра ты точно не сможешь встать, а сесть – тем более. Конечно же, затрахает до смерти, ты это знаешь, как никто другой. Когда вы вошли в квартиру, Чонгук сразу же ввалился на кухню и достал из холодильника банановое молоко. Он сидел на стуле и пытался проткнуть трубочкой фольгу, но попасть со всего размаха ему удается лишь с третьей попытки. «Похож на младенца», — пронеслось в твоей голове, а потом он посмотрел на тебя. Те мысли сразу улетучились, потому что во взгляде читалось желание. Сильное желание уложить тебя в постель. От него ты никуда не денешься, ведь Чон добивается всего, чего хочет, и неважно, какими методами. Дрожь пробивает тело, становится холодно, а потом жарко, хочется спрятаться от его карих, леденящих душу глаз. Ты знаешь, что вреда он не причинит тебе, но синяки от порки оставить может. Тебя это саму заводит, но всегда есть большое «но» в виде последствий от таких ночей – университету можно помахать ручкой и сказать: «пока» на дня три. Ты быстро зашла в ванную, закрывая дверь на замок. Парню может снести голову в любой момент, поэтому перестраховка нужна всегда. Рубашку сняла с себя и повесила на ручку двери, осматривая в зеркале свое тело. Синяки не прошли, красные отеки стали менее видны, но все так же болят. Джинсы положила на стиральную машину и повернулась к зеркалу спиной. На попе ещё хуже, чем на верхней части тела. Ты только вчера наконец-то могла уже сидеть на твердой поверхности без резкой боли, а сегодня все по-новому. Чертов Чон Чонгук! Ты хотела проклинать его всю жизнь, но в первую очередь, конечно, виновата ты сама. Вы встретились в клубе, оба такие нарядные, просящие секса. Он тот вид мужчин, которые меняют партнёров на ночь каждый раз, не смотря на пол. Всегда актив, всегда сверху, всегда доминант. Сначала ты думала, что он вообще гей, но когда он начал подкатывать к тебе, то сразу поняла все. Голос жёсткий, твердый и прямой, властный, когда на внешность он совершенно другой. Чонгук – монета, у которой есть две стороны, о который ты узнала не сразу. Ты надела халат и вышла. Чонгука не было на кухне, зато он вальяжно растянулся на кровати, переключая каналы на телевизоре. Он заметил тебя, и в глазах пробежали искорки. — Ты чего это в халате? — Парень нахмурился, медленно вставая с постели. — Я же ясно дал понять, — властным тоном сказал он, приближаясь к тебе, — что у меня скоро сессия, а значит, — он сделал паузу, уже подойдя к тебе вплотную. Его рука прошлась по твоей талии, притягивая ещё ближе к себе. Он томно дышит тебе в ухо и с шипением в голосе продолжил, — что эту неделю мы проведем в кровати, не так ли? Парень отстраняется от тебя, кивает в сторону помятой постели, ты же беспрекословно слушаешься его, ведь уже давно уяснила, что наказания от Гука слишком жестокие даже для тебя. Ты садишься медленно, смотря парню в глаза, он же, не церемонясь, толкает тебя и ты ложишься на кровать, все ещё не отводя взгляда. Чон усмехается, на его губах появляется некое подобие улыбки, только вот она совершенно не к добру. Он возбудился. Его поведение и бугорок в боксерах выдает это. Чонгук нависает над тобой, тянется к тумбочке и выдвигает ящик. Его взору предстают всевозможные секс-игрушки, которые вы приобретаете вместе для своих утех. Сегодня парень остановился на наручниках, придумывая в голове будущие его действия. Легкое движение – и ты скована. Наручники он пристегнул к подголовнику кровати, и они взяли в плен твои тонкие запястья. Ты не дышишь и выжидаешь, боясь сказать и слово. Это ожидание тебя убивает изнутри, потому что уже чувствуешь, как начинаешь намокать. Чонгук лишь ухмыляется, видя, как ты сводишь ноги вместе. Он проводит рукой по бедру, пробираясь под халат. Медленно. Ему всегда нравилось тебя дразнить, ведь в конце концов ты выдаешь умопомрачительные стоны. Он знает твое тело лучше всех, знает тебя, как и ты его. С силой он раздвинул твои ножки и поставил свое колено между ними, пуще ухмыляясь. Он ещё ничего не начал делать, но твое лицо явно выдает твое возбуждение. И да, ты возбуждена сейчас не на шутку. Хочется его рук на своем теле, его объятий, а ещё больше хочется его член в себе, заполняющего всю тебя. Парень развязал халат, распахнув его, предоставив взор на твои формы. «Слишком сексуальна», — подумал Чонгук и припал к твоему соску. Облизывал, кусал, мял рукою его, отчего тот становился все краснее. Ты извивалась под его напором, поднимала таз, прося чего-то большего, чем просто его губы на твоей груди. Он переместился на другую грудь, оставляя багровые засосы на ней. Его рука прошлась по твоему животу, очерчивая разные фигуры и завитки, останавливаясь на некоторых местах. Дышать ровно у тебя теперь не получалось, ты всё пыталась приблизиться к парню, когда он сам отдалялся от тебя. Твоя беззащитность его возбуждала, и ты, как никто другой, знала это. Чёртовы фетиши Чонгука. Он дошел до клитора, резко двумя пальцами сжал его, получив твой довольный стон. Дразнит же, конечно. Прелюдии – все для Чонгука, они как ритуал перед самым главным. Ты извивалась, когда Гук слегка прикасался к тебе, иногда теребил клитор, надавливая. Он видел твое лицо и не давал тебе кончить. Всегда так, да? Почти. Сегодня он какой-то нежный, будто затишье перед бурей, и ты боялась этого. Данные случаи у вас происходили не часто, потому всегда Чонгук набрасывался на тебя, уже имея в глазах ту некую жестокость, а иногда томил тебя, позже срываясь. В такие дни на твоей попе красовались фиолетовые отметины от плётки, на теле могли быть и покраснения от тугой веревки. Ты не любила последствия данных развлечений, ненавидела всей душой, но сам секс тебе до безумия нравился. Чонгук не стал растягивать тебя, даже не подумал об этом. Он вошёл в тебя, во всю длину – резко, без церемоний. Вот и буря пришла. Ты нахмурилась, закусив губу. Твоей природной смазки, как и его, не было в достатке для безболезненного секса, поэтому Чонгук, заметив это, не выходя из тебя, открыл прикроватную тумбочку, откуда ранее достал наручники, взял смазку. Гук сразу принял свою вину, начал осторожно целовать тебя. Поцелуи были невесомыми, еле прикасаемыми, но не менее желанными. Парень вышел из твоего лона, не смотря на свои действия, налил на ладонь смазку и стал медленными движениями растирать по своему члену. Дело было быстрым и вот, уже через мгновения, Чон вошёл в тебя снова, чуть медленнее, чем в прошлый раз, давая привыкнуть. Ты не выдержала и стала сама насаживаться на его член. Наручники сковывали твои размашистые движения. Тебя это бесило, сильно, до невозможности. Хотелось пройтись по телу парня, оставить красный след от ногтей, поцарапать его, прижаться к нему, но тебе в этом отказывали. Чонгук отстранился от тебя, пошло ухмыляясь. До него, наконец, дошло, чего ты хочешь, но делать этого он, конечно же, не будет. Вместо этого, парень положил свои руки на твою талию, вцепился в нее и сам, быстрыми движениями стал двигаться в тебе. Он глубоко входил в тебя, смотря на твое измученное, но в то же время, прекрасное лицо: приоткрыт рот, пухлые губы, на которых блестела слюна, безумная улыбка, глаз не видно из-под опущенных ресниц, но Гук точно мог знать, что они блестят от предстоящего оргазма. Он видел это, поэтому сам останавливался, не давая тебе кончить, видя снова это возбужденное личико. Чонгук закусил губу. Парень понимал, что уже скоро кончит, но позволить себе этого не мог. Увеличивая свой и без того устрашающий темп, Чонгук видел, как ты пытаешься ухватиться за что-нибудь и сжимаешь губы, хмыришься. Ты достигаешь оргазма, глубоко и тяжело дышишь, смотря прямо на своего любимого. Гук улыбается, а в следующий миг выходит из тебя и кончает на твой животик. Парень обессиленно падает на кровать, а ты с него и взгляда не сводишь. Личико младенца, который вот только вытрахивал из тебя всю думу о сессии. Ты хотела было уже взъерошить его волосы, но наручники остановили тебя. — Чон Чонгук, я, конечно, вас люблю, но не могли бы вы освободить меня? — с укором в голосе произнесла ты. Бедный парень, испугавшись твоего тона, резко вскочил, быстро пытаясь найти ключик в недрах тумбочки.