Когда ясна ночная студь

Девять избранных Хранителей Кольца сидели вокруг стола. За окном моросил мелкий дождь, но широкий камин, в котором горели березовые поленья, успешно согревал небольшую комнату. Фродо смотрел в окно на уныло мокнущие старые ели. Сэм поглядывал на песочные часики, прикидывая, долго ли еще до обеда. Мерри и Пин подремывали в роскошных креслах. Гендальф пускал из трубки колечки, которые безошибочно нанизывались на нефритовую фигурку над камином. Фигурка изображала юную деву с гроздьями винограда в руках. Благодаря искусству старого мага дева словно поднималась из облаков. Арагорн увлеченно смотрел на что-то блестящее, уютно лежавшее в его ладони и чуть заметно улыбался. Принц Мирквуда пробовал на растяжение несколько странных на взгляд хоббитов веревочек с петлями на концах. Гимли с Боромиром разглядывали расстеленную во весь стол карту. Оба одинаково навалились на нее локтями, причем гному для удобства пришлось встать коленями на стул. Гондорец проехал по серому и зеленому кончиком пера и уперся в голубую ниточку: — Броды не отмечены. Кто знает глубины, скорость течения, крутизну берегов в этих вот местах? Леголас выразительно пожал плечами. Толчок его сапога вывел Арагорна из мечтательного отсутствия. — А? Что? — Гландуин. Самая большая река поперек нашего пути. Хотя бы приблизительно можешь показать места безопасной переправы? — Гландуин? Когда-то эта река была границей между Северным и Южным королевствами дунэдайн… — Знаем. Но нам надо идти сейчас, а не две тысячи лет назад. — Я никогда не бывал там, но когда река встанет на нашем пути… — Переправу придется поискать, — резюмировал Гендальф, затягиваясь. — В какую сторону правильнее искать ее: вверх по течению или вниз? — Гландуин при впадении в Гватло образует обширные болота, о которых в древних преданиях… — в руке Арагорна, оказывается, была жемчужная брошка. — Спасибо за уточнение, но болота обозначены и на современной карте. Значит, для переправы следует двигаться ближе к предгорьям. — В горах потоки хоть и бурные, но узкие, — заметил гном. — Вообще предпочтительнее держаться у самых склонов. Там наверняка будут хвойные леса. — Зато маловато корма для животных в таких лесах. Лошади жевать прошлогоднюю хвою не станут, — гондорец выпрямился. — Я посчитал: на четырех верховых коней следует распределить четверть поклажи, остальную — на четырех вьючных. Хоббиты и уважаемый Гимли могут сесть на вьючные седла. Двоим хоббитам придется ехать вместе. Поскольку в пути необходимо будет время от времени обгонять отряд для разведки, ездовых следует поберечь… Мундштук трубки покинул бороду и нацелился на Боромира. — Никаких лошадей мы не возьмем! Мы должны передвигаться предельно скрытно. Потому — только пешком. И вообще: первые несколько дней пойдем ночами. — Ночами — по горам, в зимней темноте? — гондорец положил перо на карту. — А как же Билл?! — подскочил Сэм. — Вы же согласились взять его… ой, простите, господа… — Один Билл не оставит заметного следа, — успокаивающе кивнул маг. Боромир усмехнулся, выразительно указав взглядом на свой сапог, потом на вытянутые ноги Арагорна. Тот недоуменно покосился на свою обувь — подаренные Элрондом, его сапоги были совсем новыми. — Гендальф, следы нескольких лошадей, даже подкованных, привлекут меньше внимания, чем следок единственного пони. Как я заметил, таких животных не разводят восточнее Гватло. Зато обычные… — Никаких лошадей! — веско произнес маг. — Всю поклажу понесем на себе. Придется обходиться минимумом вещей. Наша миссия слишком важна, чтоб думать еще и об удобствах в пути! — Кожаные полога и подстилки слишком громоздки и тяжелы, чтоб нести их на себе. — Навьючим на Билла, — кивнув Гендальфу, заявил Арагорн. — По два одеяла на каждого… впрочем, для хоббитов по одному одеялу. Спать вдвоем-втроем даже теплее. — Тоже на Билла. — Печеный хлеб, пережаренная на сале крупа, копченое мясо, соль. По две смены белья и обмоток. Средства для обработки и перевязывания ран, перегонное вино, сухие травы и эликсиры на случай болезни. Запасные стрелы и отдельно насадки. Хотя бы один топор и одна лопата… — Топор есть у Гимли, остальное на Билла… Боромир медленно выдохнул, провел пальцами по своему поясу: — В книгах рассказывается о неких животных Дальнего Харада, именуемых мумаками. Они высотой в холке втрое превосходят лошадь. Так вот, будь наш Билл мумаком, я бы согласился с твоими предложениями, арнорец. Но Билл — всего лишь пони и предельная его нагрузка — мой и твой заплечные мешки. — Берем только то, что сможем унести сами! — Гендальф пристукнул по навощённому полу своим посохом. — Хоббиты тоже понесут свои вещи. — Понесем, конечно! — заторопился Мерри. — Сколько надо, столько и понесем! Гондорец словно пересчитал взглядом хоббитов, посмотрел на затянутые сеткой дождя окрестности и снова облокотился на карту. Зимние сумерки в ущелье ничем не отличались от ночной темноты. Резкий восточный ветер срывал с голых ветвей холодные капли. Мерри с Пином, поежившись, переглянулись. У обоих мелькнула одна и та же мысль: «И эти мешки придется тащить на себе неведомо сколько!». Сэм, сгорбившийся под мешком пообъемнее, похлопывал по шее чем-то довольного Билла. Арагорн твердым горделивым шагом выступил вперед. На поясе у него закачался длинный меч. Следом потрусил изредка тычущий в землю посохом Гендальф. Фродо, поняв, что место за магом принадлежит ему, сошел на противную сырую мощенку. Последним из хоббитов оказался Сэм с о своим Биллом, замыкали цепочку Боромир, Гимли и Леголас. Фродо удивился, что при гондорце нет меча, а лук Леголаса выглядит простой палкой за спиной. Дорогу пришлось покинуть, не доходя Бруиненского брода. Берег бурной реки был усеян камнями разной величины: от валунов, до мелких галек. Хоббиты прямо сразу ушибли пальцы, к счастью, несильно: только зашипеть и обругаться почти про себя. Зато Арагорн, перебираясь через галечный гребешок, вдруг свалился прямо на мокрые кусты. Встал, поправил мешок и двинулся вперед осторожнее. Еще раз Следопыт растянулся на земле, когда перешагивал поваленное дерево. Фродо услышал позади сдавленный смешок гондорца. После третьего падения на кучу нанесенных паводком сучьев, Боромир быстрым шагом обогнал всех. — Арнорец, ты ждешь врага в ближайшие несколько минут? — Разведчики Элронда не обнаружили никаких примет вражеского присутствия на нашем пути, — Арагорн встал, оперевшись на руку Денеториона. — Ну, да, полмесяца назад тут никого не было, согласен. Сейчас, скорее всего, тоже никого нет. В такую погоду смирно сидят даже травленые зайцы. Потому удивляюсь, что меч у тебя на боку. И на широком шагу постоянно попадает между ног. — Не носить же мне его в руках! — А почему не пристроить как положено? Гондорец откинул капюшон, и Фродо увидел за его левым плечом обмотанную красным ремешком рукоять. Арагорну пришлось скинуть плащ и заплечный мешок, чтоб Боромир смог подтянуть перевязь и пристегнуть крючок к кольцу у устья ножен его меча. Мешок и плащ последовали обратно, и Следопыт зашагал свободнее. Но тут выяснилось, что хоббиты никак не поспевают за вожаком отряда. Им приходилось почти бежать, снова ушибаясь в темноте о камни и коряжки. Гендальф впереди что-то рассказывал Дунадану, не замечая, что четыре члена Братства из последних сил пыхтят под своей поклажей. Скоро хоббиты оказались в обществе только гнома, эльфа и гондорца. Посмотрев на распаренных, едва дышащих малорослых спутников, Гимли вложил в рот два пальца. Свист раскатился переливчатой трелью, заставив Леголаса тихо засмеяться. Скоро из темноты появился Арагорн: — Что случилось?! — он зачем-то хватал воздух за затылком. — Вам с Гендальфом придется взять в свою компанию Мериадока или Перегрина, — ответил гном. — И всем нам равняться по его шагу. Иначе хоббитов уже сейчас надо вести обратно к Элронду. В душе с этим предложением согласился и Фродо. Но нацеленный в него взгляд Гендальфа заставил подняться на ноги. Дальше Пин и Мерри менялись ролью задавателя темпа, а Фродо шел, придерживаясь за вьюк на Билле. Хоббитам стало полегче, зато Боромир и Гимли без конца хмурились и поправляли свою ношу. Рассвет застал отряд возле довольно глубокого оврага. Спускаться пришлось наискось, чтоб не скользить по сухой, покрытой инеем траве. Фродо смотрел только под ноги, потому не понял, как в руках гнома, гондорца и эльфа оказались приличные охапки веток. Остановившись возле густых тальников, те сложили сушняк в «шалашик», а Гимли полез в поясную сумку. — Никаких костров! — воскликнул подбежавший Гендальф. — За нами постоянно следят глаза бесчисленных врагов! Нельзя, чтобы нас выдали отсвет огня или струя дыма! — Никакой отсвет отсюда не будет виден, а дым потянется вниз вдоль оврага по ветру. Тучи, вон, чуть ли не по земле ползут, — возразил Боромир. — Просто необходимо согреться и обсушиться. Гимли и Леголас тоже смотрели удивленно. Арагорн без задержки разбросал ногами сушняк. — Мы не должны оставлять никаких следов, — веско произнес он, глядя именно на Денеториона. Эльф молча принялся сгибать кусты, придавливая ветки своим мешком. Тут же к нему присоединились гном и гондорец, потом, подумав, и Следопыт. Гендальф стоял, опираясь на свой посох, и всем видом выражал неодобрение. Поели копченого мяса с чуть зачерствевшим хлебом и улеглись на эти ветки, сперва завернувшись в плащи. Но скоро правота гондорца насчет того, что спать вместе теплее, заставила всех сбиться в плотный рядок. Фродо пристроился рядом с Арагорном, а с другой стороны к нему привалился Сэм. Леголас поднялся на гребень оврага — первым сторожить лагерь выпало ему. Билл, позванивая уздечкой, щипал хрусткую от мороза траву. Очень скоро у Фродо замерзли ноги, он начал вертеться, пытаясь пристроить их на живот Следопыту. Сэм подсунул свои коленки под зад хозяину. Потом Арагорн попытался отодвинуть холодные и мокрые ступни Фродо… Встали все невыспавшимися, продрогшими и раздраженными. Только Гендальф был по-прежнему бодр и боевито поторапливал в дорогу. Так потянулись ночи, а потом и дни ходьбы по бездорожью. У хоббитов текло из носов и першило в горле. Впрочем, носами шмыгали все, кроме эльфа, гнома и мага. Радость, что мешки легчали, портили мысли о том, что это кончается именно еда. Опустевшие бутылочки из-под лечебных эликсиров закопали под валуном на пятый день пути. Иногда под ноги попадались тропки. Те, на которых виднелись овечьи или лошадиные следы, переходили, рассыпавшись в шеренгу. Нырявшие под кусты просто игнорировали. Леголас пояснил хоббитам, что если над тропой ветки протянулись на уровне груди и ниже — ее проложили животные. — Может, подстрелишь кого-нибудь? — с надеждой спросил более всех огорченный убыванием еды Сэм. — Какой смысл охотиться, если нельзя будет приготовить добычу? — качнул головой эльф. — Вряд ли кто-то из нас станет есть сырое мясо. — Еще немного походим, и всем придется, — пробурчал хоббит, щупая сморщившиеся вьюки. К концу второй недели ветер подул севера и размел небо. Ночные морозцы сделались ощутимее, зато днем вроде бы потеплело. Однажды утром путь вывел на чуть всхолмленную равнину, поросшую падубом. Гендальф остановился, опершись на посох и плавным взмахом руки показал вокруг. — Мы добрались до древних земель эльфов, друзья мои. Когда-то эти места звались Эрегион, что значит «Страна Дубов». Климат здесь мягче, да и место жительства эльфов само сопротивляется злу… — Но именно здесь обитали те, кто вызвал к жизни сегодняшнее зло, — заговорил поравнявшийся с магом Арагорн. — В сказаниях говорится, что наследник Феанора Келебримбор принес в мир столько же горя, сколько его предок, выковав Кольца Власти… — Тише! — прикрикнул Гендальф, озираясь. — Даже в пустыне не следует поминать эти Кольца! — Здесь жили голодрим, заморский народ, почти чуждый нам, — задумчиво произнес Леголас. — От них остались лишь предания да замечательные кинжалы, хранимые в редких семьях… — Действительно, замечательные кинжалы и мечи, да уж совсем редко брони, — Боромир чуть одернул свою перевязь.  — Кхазад Мории делились секретами своего мастерства с голодрим. — Гимли сложил ладони на обухе секиры. — Это — страна моих предков! Вон те три вершины, что упираются в небо: Баразинбар, Зиракзигиль и Бундушатур — Красный Рог, Серебряный Пик и Тучеглавый. Под ними — Кхазад Дум, древнее царство моего народа. — Карадрас, Келебдил и Фануидол, — вглядываясь в далекие горы, прошептал Леголас. — Не думал, что когда-нибудь увижу их вблизи. — Ну, хватит пустых разговоров! — прикрикнул Гендальф. — У нас будет достаточно времени рассматривать эти горы, когда пойдем через перевал. Я чувствую, что благая сила не совсем покинула это место. Здесь мы сможем отдохнуть перед новым путем. И не думайте, что он будет легче пройденного! — Уж не сомневаюсь, — вздохнул Сэм, потянув за уздечку Билла. Падубы стояли в своей блестящей зеленой листве, и Гендальф с уверенностью заявил, что тут-то дым костра точно будет незаметен. Гондорец на эти слова с сомнением хмыкнул, посмотрев на ясное небо. Наскоро выбрали лощину и наконец-то зажгли огонь. Сэм взялся сготовить «такое, что ложки проглотите». И действительно, густой суп, сваренный из проса с диким луком показался Фродо вкуснее не то что обедов в Бэг Энде, но и пиров у Элронда. Горячая еда, а потом и питье с сушеными травами уняли скребущую боль в горле. Даже носы у всех подсохли. Над углями остались висеть влажные обмотки. Все, кроме назначенного караульщиком Сэма, укладывались на жидкие подстилки из веток падуба, а Арагорн все крутил настороженно головой. — Странно. Я не слышу никаких птиц, кроме одинокой синицы. Когда я бывал тут, вокруг все звенело от их трелей. — А имеет значение, что сейчас середина января? — хмуро поинтересовался гондорец из-под капюшона. — Когда с нами Следопыт, да еще такой, как Арагорн, следует прислушиваться к его словам, — как всегда многозначительно заявил Гендальф, выколачивая свою трубку о ствол деревца и заползая под плащи между гномом и эльфом. — А что это там такое? — Сэм указал на темное облачко над лесом. — Костер, что ли, кто жжет? И тут же кувыркнулся на траву от толчка Дунадана. — Замри! — тот растянулся рядом. Большая стая ворон, оглушительно каркая, пролетела над стоянкой. — Гендальф! — Арагорн съехал в лощину на пятках, помогая себе руками. — Ты видел?! Они явно разыскивали нас, как ты и говорил на совете! Это шпионы Саурона! — И впрямь, я никогда не видел таких здоровенных ворон! — сообщил скатившийся следом Сэм. — Ты и в горах не бывал, — устало буркнул гондорец со своего места. — А вороны и галки с осени до весны всегда по утрам и вечерам собираются в стаи и вот так носятся туда-сюда. Словно у них конные учения… Я — сплю! И натянул на лицо капюшон. Вороны снова появились на закате, покружились, оря и роняя пух, и улетели на север. Еще три ночи отряд брел по довольно ровной пологой тропе все вверх. Фродо слышал за спиной тихий разговор Боромира с Гимли. Гном уверял, что лошади тут ходили некованые, потому что на камнях не видно характерных царапин. Гондорец с этим соглашался, добавляя, что траву сильно потоптали еще ранней осенью, оттого она и не успела отрасти. Возле обломанного куста на повороте тропы Билл вдруг попятился, задирая морду и храпя. Арагорн вслед за Леголасом, вытащившим свой короткий меч, обошел тощий ивняк. Фродо предпочел остаться в обществе гнома и гондорца, а Мерри юркнул за Дунаданом. На желтом вейнике плоско лежал дохлый волк. — Валяется дня три-четыре, — заявил Следопыт. — Может, и неделю по такой погоде, — добавил эльф. — Получил тяжелые ранения в схватке с равным или сильнейшим противником, сумел оторваться и подох там, где собирался отлежаться. — Ступайте вперед, — распорядился подошедший Гендальф. — Незачем стоять рядом с трупом существа, на котором, возможно, есть темные чары. Даже если это обыкновенный зверь, но убит варгом, я сумею определить след Зла. Обернувшись уже с тропы, Мерри увидел сквозь голые ветки, как маг щупает мертвую шерсть. Хоббит искренне посочувствовал тяжелой доле Гендальфа. Утром Карадрас навис над отрядом всей своей громадой. Фродо багровая краснота солнца над прораном горы почему-то напомнило его собственные детские простуды. — Сегодня будет ветрено, — уверенно сказал Боромир, тоже глянув в сторону светила. — Особенно наверху. — На перевал идем сейчас, — Гендальф пристукнул посохом. — Ночью мы с Арагорном одновременно почувствовали, как над нами пролетело что-то зловещее. Если задержимся, можем опоздать навсегда! — Сейчас?! — гондорец даже отступил на полшага. — Давно миновал полдень! Мы даже не успеем дойти до перевала, как стемнеет! — Оставаться тут еще опаснее, — маг нацелил на него суровый взгляд. Арагорн уже прилаживал на спину перевязь меча. Гимли проследил взглядом подъем до седловины, покрутил конец бороды: — Все же я горы знаю. И этот ветер действительно к закату разойдется серьезно. Дорога наверняка виляет, будут участки, где начнет отжимать от склона. «Эх, что же я веревку-то не взял!» — который раз попрекнул себя Сэм. — Если уж так необходимо лезть на гору именно сейчас, надо набрать с собой дров. И побольше, — твердо сказал Боромир, тоже жестко взглянув на Гендальфа. Все пустились собирать сухие ветки. Но растущие здесь кусты могли дать только палочки толщиной в два пальца. Охапки приладили поверх мешков, на Билла навьючили две. Темнота густела медленно, потому что солнце садилось за спиной отряда. Но короткий зимний день угас раньше, чем путники покинули травянистые склоны. Боромир догнал Гендальфа: — Горы вывесили флаги. Надо остановиться, пока не поздно. То же самое скажет тебе уважаемый Гимли. — До перевала часа два пути, а спуск будет гораздо легче, — маг задрал бороду. — Поторопимся. Гондорец обвел всех взглядом. Арагорн готов был идти туда, куда ему укажет Гендальф. Хоббиты сбились в кучку и хлопали непонимающими глазами. Леголас оглядывался с любопытством. Поняв, что на его стороне только гном, Боромир одернул плащ и пошел вверх по тропе. Где-то к полуночи отряд вышел на узкий карниз между отвесной стеной и пропастью. Ветер дул навстречу, действительно стараясь оттеснить к обрыву. И в нем закружились снежинки. Скоро ноги хоббитов стали увязать в белой каше. Фродо цеплялся за плащ Арагорна. Но тяжелое полотно моталось, волоча к краю карниза. Мерри и Пину было легче: они держались за Боромира, который еще внизу стянул свой плащ поясом, и за твердо стоящего на ногах Гимли. Сэму помогал упирающийся всеми четырьмя копытами Билл. Да еще воздух наполнился устрашающим воем и свистом. — Вот этого я и боялся! — прокричал Гендальф. — Здесь на юге снег бывает редко! — ответил ему Арагорн тоже криком. — Но сейчас он есть! — оттолкнув хоббитов к самой стене, Боромир снова прошел вперед. — Да еще скалы эти покрыты трещинами — слышите, как воет? Могут и обвалы начаться. Дальше сегодня не пройдем. Надо искать укрытие. Оказавшийся рядом гном хмуро покивал. — Что будем делать? — с трудом шевеля замерзшими губами, спросил Пин. — Что хочешь! — недовольно бросил Гендальф. — Можешь стоять тут. Можешь идти вперед. Там, кажется, совсем открытое место, быстро скатишься в пропасть. — А ведь погода предупреждала, — Боромир расшвыривал ногами снег под небольшим уступом. — Еще скажи, что это все козни Саурона. — В древних преданиях говорится, что в мире есть много сил, враждебных двуногим, — тоже взявшись расчищать место, сказал Арагорн. — И они не обязательно подчиняются Саурону. Он младенец по сравнению с ним. — А в книгах, что хранятся в библиотеках Гондора, написано: Саурон, он же Гортхаур, именующий себя Тар-Майрон, был прежде Арды… Вставайте к стене за наши спины! Хоббиты поспешно выполнили команду. Фродо чувствовал, что согревается. Не от близкого бока Билла, не от прижавшегося справа Сэма. Тепло возникало откуда-то изнутри, и от него клонило в сон. Подумалось: не проспать бы, ведь сегодня собрались уходить из Бэг Энда… Вдруг его подбросили вверх и встряхнули. — Гендальф! — голос Боромира прозвучал у самого уха. — Хоббитов почти засыпало! Надо что-то делать! Маг принялся рыться в своем мешке, в то время как Гимли и Леголас выкладывали костер. Но искры от огнива бесполезно улетали со снежинками. Маг походя ткнул в кучу веток посохом — они тут же занялись зеленоватым пламенем. — Теперь любой, кто не слеп в Незримом мире, понял, что Гендальф здесь! — с мрачной гордостью заявил маг и сунул гондорцу свою фляжку. — Каждому по глотку, не больше! Питье согрело Фродо даже лучше, чем огонь слабого костерка. С тоской он подумал, что эти жалкие палочки, с таким трудом донесенные сюда, сгорят очень скоро. Боромир, расталкивая коленями снег, шагнул вперед. — Буран утихает, — сказал он, вернувшись. Все кругом казалось серым под низким небом. — Флаг еще висит, — сообщил тоже выглянувший из-под карниза Гимли. — И тянется на юг. Гендальф сморщился, но спорить не стал. Гондорец указал на выступ скалы в паре сотен шагов от их укрытия: — Там нас захватило. Дальше ветер был отжимной, снегу должно намести поменьше. Он первым шагнул вперед, нажимая уже и плечом. Арагорн, чуть подумав, присоединился к прокладывающему путь обратно. Гимли из-за своего роста мог только расширять уже пробитую тропу. Эльф тем временем втолковывал упрямо мотающему головой Биллу, что идти все же надо попытаться. Боромир появился снизу примерно через час: с горящим лицом и мокрыми сосульками выбившихся из узла на затылке волос: — Иметь бы при себе хоть пару лопат! — он глянул на сидящего на камне Гендальфа. — Но идти уже можно. Как я и говорил, уступ дальше обметен начисто. Пиппин торопливо бросился в снежный ров — и тут же застрял выше колен. Гондорец посадил его себе на спину и понес, одновременно обеими руками разбрасывая снег. Потом так же доставил Сэма, а Мерри приехал на осмелевшем — или побоявшемся остаться в одиночестве — Билле. Последним Арагорн принес Фродо. Хоббиты в компании Гендальфа привалились к скальной стене на действительно почти чистой тропе, а остальные еще вернулись за поклажей. Отряд начал спуск, когда наверху загрохотало. — Вовремя же мы ушли, — обернувшись, устало сказал Боромир. — Теперь сюда не стоит соваться, пока мороз и весенняя вода не сбросят все, что держится некрепко. — Отдохнуть бы… — проныл Пин. — Нельзя останавливаться! — подтолкнул его в спину гондорец. — Пока не доберемся туда, где можно зажечь огонь, надо идти. Иначе простудишься насмерть. Место для стоянки нашлось в тех же тальниках под защитой нескольких валунов. Едва запылал огонь, Боромир велел хоббитам раздеваться. Стучащий зубами Фродо подумал, что гондорец спятил. Но увидел, как тот сам сбрасывает плащ и кафтан, сдирает с себя мокрую рубаху. То же самое делали Арагорн, Гимли и даже Леголас. Тогда и хоббиты, встав у самого огня, принялись снимать одежки. Они не вспотели, как сражавшиеся с завалом, но сухое белье из мешков доставило огромное наслаждение. Однако подражать Боромиру и Гимли, растиравшимся снегом, не решились, как, впрочем, и Дунадан. Фродо оказался ближе всех к гондорцу и разглядел у него на левом плече длинный тонкий шрам. Еще один, похожий на звездочку, розовел у того на боку. Внезапное осознание, что это следы ранений нанесенных вражеским оружием, ввергло хоббита в тяжелое уныние. Впереди не ждало ничего хорошего, раз даже такого сильного человека смогли поранить… Прогоревшие угли отгребли в сторону и сложили на них поленца потолще, а сами устроились на прогретой земле. И тут же уснули, оставив сторожить вроде бы самого бодрого — Леголаса. Фродо почувствовал, как завозился рядом Сэм, и открыл глаза. Гендальф, стоял за общим изголовьем, толкая посохом слугу: — Подъем! Быстро костер и еду! Мы выступаем немедленно! Хворост уже собирал Гимли. Боромир, сидя на земле, завязывал обмотки. — Последние взял. Когда-то удастся постирать прежние… Ноги не болят? Фродо вздохнул, но решил не жаловаться. Среди снега показалось, что ступни сделались деревянными, потом под одеялом в тепле костра их тянуло и крутило. Сейчас ноющая боль сосредоточилась в коленях. Кроме того, в легких похрипывало, поднимался болезненный кашель. Но Гендальф торопил идти дальше и вряд ли снизошел бы до разрешения отдохнуть денек. Огонь поднялся, достав до подвешенного над ним котла, вокруг него уселись все, кроме Арагорна. Тот все лежал на спине, осторожно подтягивая то правую, то левую ногу. — Дунадан! — позвал Фродо. — Погрейся с нами. Следопыт попробовал подняться и тут же застонал сквозь зубы. Боромир, мгновенно вскочив, оказался возле него. — В чем дело?! — Спина… Как будто дубиной ударили… Не могу шевельнуться… Тут уж проворство проявил Гендальф. Наклонившись так, что борода легла на одеяло, маг уставился на арнорца. — Ты вроде бы не падал? — Боль в пояснице отдает в ноги? — уточнил Боромир. Арагорн глянул на него не то с отчаянием, не то со сдержанной злобой: — У тебя тоже? — К счастью, у меня ничего, кроме простой усталости. А ты застудил и потянул на холодную спину. Теперь идти вряд ли сможешь, пока не пройдет. Сэм радостно вздохнул — ожидается долгая стоянка. — Можно нагревать камни и прикладывать к больному месту, — высказал предложение Гимли. — Или постегать крапивой, — явил свои знания Пиппин — У нас в Больших Смиалах так делают, если кого прихватит. — Крапивой надо постегать слишком болтливых хоббитов! — рявкнул явно рассерженный маг. — Так она тут вся сухая… — Пин отступил в растерянности. — Я ничего не знаю о болезнях Смертных, — неожиданно подал голос Леголас. — Но лечить ушибы и вывихи у квенди мне удавалось. — Так начинай! — Гендальф повелительно ткнул пальцем в сторону лежащего и постанывающего Следопыта. Эльф кивнул: — Найди подходящие гальки, почтенный Гимли. Теплые камни тоже пригодятся. Фродо тянул заваренный с сухой мать-мачехой кипяток и следил за лесным королевичем. Тот, стоя на коленях, сперва поводил напряженной ладонью над голой поясницей Арагорна. Потом, словно что-то почувствовав, принялся разминать ее: сначала слегка, пальцами; дальше все сильнее. Арагорну явно легчало. Он перестал постанывать, расслабленно вытянул ноги. Наконец, эльф поднялся и смахнул со лба бисеринки пота. — Можно подложить камни и плотно укрыть больное место. — И когда твое лечение подействует окончательно? — Гендальф обеими руками опирался на посох. — Я сказал, что ничего не знаю о недугах Людей. Возможно, завтра или послезавтра боль пройдет совсем… — О-о-о! — маг взмахнул руками и побрел к огню. После горячего кулеша да еще ногами к большому огню спалось хорошо. Правда, хоббиты несколько раз просыпались от приступов кашля. Отплевывался и Арагорн, кривясь от боли в спине. Однако не стонал и даже смог сам сесть, когда пришло время ужина. Боромир с Гимли отстирали в ручейке все ношеное белье отряда и развесили вокруг костра. Вороны на закате опять носились и каркали, но стороживший гондорец не обращал на них никакого внимания. Маг, проводив Боромира взглядом до облюбованного тем укрытия, уселся у изголовья Следопыта. О чем они шептались, Фродо не разобрал. Отправиться дальше получилось только через четыре полных дня. Зато все были сыты и почти свежи, если не считать противного кашля и загустевшего, впрочем, насморка. Из принадлежавших к Смертным не страдал только Гимли. Арагорн, кривясь, повесил на плечи ополовиненный гондорцем и гномом мешок. Шагая рядом с Гендальфом, Следопыт заметно прихрамывал, дергая спиной. На следующей стоянке Гендальф сам собрал корешки каких-то трав и велел Сэму заварить их, подержав на огне подольше. По словам мага, эти растения, впитав благодатность эльфийских земель, быстро излечат остатки простуды. После ужина он многозначительным тоном велел всем собраться на совет. — Карадрас не пропустил нас. Недаром он звался Кровожадным еще задолго до того, как Тьма первый раз сгустилась на Востоке, — начал маг. — В старинных преданиях рассказывается, что на нем обитают каменные великаны, готовые убить каждого, кто пойдет на седловину в неурочное время, — подтвердил Арагорн. — Особенно весной, когда начинает таять, — усмехнулся Боромир. — Я даже знаю их родовое прозвище: Камнепады. Сэм, чистивший в сторонке Билла, решил в удобный момент расспросить гондорца об этом чуде. — Теперь у нас осталось два пути, — прошпилив Денеториона гневным взглядом, продолжал Гендальф, — назад в Ривенделл или вперед. — Или вбок, — услышал Фродо шепот гондорца, но тут же забыл о нем, охваченный радостью. Вернуться и снова жить в покое и уюте! Он заметил широкую улыбку на лице Сэма и тут же — нахмуренные брови мага. — Да, я был бы не против, но… — Фродо пересилил себя. — Разве нет другой дороги на восток? — Есть, — лоб мага чуть разгладился. — О нем мы беседовали с Арагорном еще у Элронда. Мы должны спуститься в Морию. Гимли вскинул голову. — Лезть в пещеры? Этого еще не хватало! — воскликнул Боромир, рубанув ладонью воздух. — Под небом мы сами выбираем дорогу, а там пойдем, куда пропустят стены. Никто не знает, что сейчас творится в Мории. — Да, этот путь темен и опасен, — неожиданно согласился с гондорцем Арагорн. — Я был там однажды, и повторить этот переход не хотел бы. — Значит, ты знаешь дорогу? — недоверчиво глянул на Следопыта тот. — Не могу сказать, что я ее совсем точно запомнил… — Дунадан перевел взгляд на синие язычки над углями. — Я прошел Морию насквозь с востока на запад! — громко произнес Гендальф. — Там есть знаки, оставленные когда-то народом Дурина, — продолжал он спокойнее. — По ним можно определять направление. — Я могу их прочитать, — Гимли опирался ладонью о свою секиру. — И хотел бы увидеть великую крепость моих предков. — А как насчет воды в подземельях? — глядя только на мага, подчеркнуто спокойно спросил Боромир. — И топлива для костров? Идти пришлось бы не один день, не так ли? Тот задрал было бороду, но гондорец резким жестом пресек его попытку снова заговорить. — Не перешли через перевал Карадраса? Так может, это и к лучшему! На восточной стороне хребта карта ровно зелена, обозначая неведомые составителю земли. На старинных чертежах, что имеются в Минас Тирит, обозначены несколько дорог. Но уже никто не помнит, когда по ним ездили в Гондор или из Гондора. Зато мы можем просто пройти на юг, пересечь Гландуин и через Врата Рохана добраться до союзного нам народа. И ехать дальше, уже ни от кого не таясь. Я сам добирался до Ривенделла этим путем. Гендальф непривычно-участливо положил ладонь на плечо Денеториона и заговорил вкрадчиво: — С того времени многое могло измениться в худшую сторону, отважный Боромир. На совете я раскрыл предательство Сарумана. Возможно, пока ты преодолевал свой трудный и опасный путь на север, Рохан уже подпал под его власть. — Саруман никогда не проявлял враждебности к Гондору, своему суверену, — Боромир явно сдержал желание сбросить руку со своего плеча. — И Всадники никому не сдадутся без боя. Но если ты и впрямь узнал что-то, неведомое пока что Наместнику, можно выбрать другой маршрут. Повернем на запад, дойдем до Гватло. Мы с Леголасом — и Гимли наверняка поможет — соберем плот из плавника. На нем спустимся до Тарбада — это куда быстрее, чем тащиться пешком со скоростью наших хоббитов. Старый город отнюдь не безлюден. Там можно купить лодки или вообще сесть на идущую к морю барку. В Лонд Даэр часто бывают наши корабли, на которых можно без хлопот добраться до Пеларгира или прямо до Минас Тирит… Заметив посветлевшие радостно лица хоббитов, Гендальф убрал руку и усмехнулся пренебрежительно: — Ты забыл, что соглядатаи Саурона стараются высмотреть идущих на восток. Ты ехал один, и на тебя просто не обратили внимания. Но отряд, несущий Кольцо, насторожит бесчисленных шпионов. — Интересно получается, — Денеторион позволил себе приподнять уголки губ. — То соглядатаи врага бесчисленны и все видят, то Саурону совершенно безразлично, куда едет Страж Белой Башни Гондора. Но вот среди торговых караванов на южном тракте эти шпионы обязательно высмотрят нас, да? — Саурона притягивает Кольцо! — подняв палец, воскликнул Арагорн и закашлялся, схватившись за поясницу. — Да! Ты забыл о тяге Врага к Кольцу, сын Наместника! — в свою очередь, уставив палец в грудь гондорца, грозно произнес маг. — Если не скрыть Его хотя бы на время, нас очень скоро обнаружат — и тогда спасения не будет! — Вот в Мории уж точно спасения не будет, если обнаружат, — стоял на своем Боромир. — Я вошел в Дул Гулдур и вышел оттуда с картой Траина, чего никому не удавалось! — взорвался наконец Гендальф. — Я прошел Морию насквозь! Фродо показалось, что фигура мага заколебалась, одеваясь свечением. Арагорн обрел странную белесую тень. Глаза Боромира сверкали красными огоньками, Гимли утонул во мраке по другую сторону костра. Гендальф помолчал и заговорил тише: — Да, возможно, в Мории снова угнездились орки. Но большинство из них перебили доблестные гномы у Одинокой горы. А в пещерах обретается Балин со своей небольшой, но крепкой дружиной. И нам не придется брести по тоннелям наугад. Вместо тягот в пустынных землях вдоль южной части Хитаэглира нам достанутся несколько дней отдыха под кровом и сытная еда. — Уважаемый Гимли, на совете твой достойный отец сообщил, что от Балина нет вестей уже тридцать лет? Гном ответил на вопрос гондорца молчаливым кивком. Тот глянул было через костер на мага, зачем-то потер глаза тыльной стороной ладони. — Не так уж легко пересылаться письмами между Морией и Эребором. Ты сам только что говорил о безвестном пятне на карте за хребтом, сын Наместника, — уже с отеческой укоризной возразил Гендальф. Гондорец хотел еще что-то сказать, но поперхнулся, снял с пояса флягу и принялся жадно пить. Фродо и сам уже некоторое время ощущал сухость в горле, словно не пил недавно вволю теплый, чуть горьковатый лечебный настой, приготовленный магом. К его сожалению котел уже сушился, опрокинутый заботливым Сэмом. Пришлось тоже ототкнуть флягу, наполненную холодной родниковой водой. И в руках остальных оказались фляги. Только Гендальф не трогал свою, прислушиваясь к чему-то. — Я пойду с тобой, если ты сумеешь открыть двери Мории, почтенный маг, — донесся из темноты хрипловатый голос Гимли. — Я хочу увидеть Дом Дурина, даже если придется остаться там навечно! — Я тоже пойду, — проговорил глухо Арагорн. — Я должен идти за тобой, пока ты идешь впереди. Но что если… — Я пойду, только если все согласятся на этот путь, — отрезал Боромир, протирая глаза. — Пусть сперва выскажутся хоббиты. Для них любая дорога втрое тяжелее, чем для каждого из нас. — Я не хочу идти в подземелья, — ясным спокойным голосом произнес Леголас. Теперь все смотрели на Фродо. Тот помялся: — Я… конечно же, не хочу. Ведь Мория это… ну, совсем не хоббичья нора. Там, должно быть, совсем темно… Но Гендальф — он все знает лучше. И если он говорит, что нет другой дороги… И тут страшно в ночи. Давайте подумаем до утра. А то голова что-то побаливает и холодно совсем… — Хорошо, — устало согласился Боромир. — Леголас, ты будешь караулить? Эльф кивнул, и фигура его словно бы раздвоилась, согнувшись. Фродо решил, что мюрквидский королевич тоже уходит в Незримый мир, как Глорфиндель у Бруинен. Маг вдруг поднялся, и пошел мимо валунов на взлобок, оттолкнув с дороги свесившего голову Билла. Конек затоптался беспокойно, натягивая привязь. — Ветер как завывает, — Фродо чувствовал легкий, но неприятный озноб. — Да уж точно, хозяин. Такой ветер хорош, когда в печи горит огонь, а до рассвета еще далеко… Билл! Да что на тебя напало?! — Это не ветер! — воскликнул сбежавший вниз Гендальф. — Прислушайтесь! — Это волчьи голоса! — Арагорн попытался вскочить, но смог только встать на колени. — Долина полна варгов! — Гендальф вытянул перед собой свой посох. — Быстро все вон к тем камням! Билл, едва уздечку отвязали от куста, принялся пятиться и вскидываться, волоча за собой Сэма. Арагорн схватил повод и потащил на пригорок сразу пони и его хозяина. Леголас замешкался, разыскивая что-то на земле. Чуть лиловым сверкнул длинный меч Боромира. На верхушке холмика оказалось кольцо валунов, неприятно напомнившее хоббитам древний могильник. — Гном — разводи в середке новый огонь! — командовал Гендальф. — Все звери боятся пламени. — Если бы, — проворчал Боромир, ломая ветки с каких-то корявых низеньких деревьев. — Тебе не доводилось видеть следы гревшихся у кострищ лисиц… Хоббиты сбились в кучку. Фродо в просвете между камнями видел множество двойных огоньков, двигавшихся вокруг их ненадежного укрытия. Варгов, наверное, собрались тысячи! Билл снова заплясал на месте. — Убирайся, сауронова шавка! — Гендальф шагнул от костра, занося посох. И прямо в том же проеме появился волк. Он был не меньше пони! — Леголас!!! Тренькнула спущенная тетива, волк со стрелой в горле скатился вниз. — Пошли все прочь! Здесь я — Гендальф!!! Фродо показалось, что вой вокруг холмика сделался испуганным, а потом вовсе стих. «Как хорошо, что Гендальф с нами!», — подумалось Бэггинсу, и голова его склонилась на грудь… … Вой снова раздавался со всех сторон! Фродо вскочил, отыскивая рукоять своего кинжала, споткнулся о поднимающегося Пина. Маг толкал посохом Сэма: — Все дрова в костер! Вы, Сильный Народ, спина к спине! Леголас, не промахнись! Арагорн взмахнул мечом над головой Гимли, Боромир, коротко прыгнув вперед, разрубил что-то серое и длинное пополам. Тетива пропела три раза. Фродо увидел, как фигура Гендальфа выросла величиной со статую во дворе Ривенделла. Головня в руке мага пылала ослепительно. Выкрикнув что-то на языке эльфов, предводитель Братства бросил ее вниз по склону — туда, где в испуге припали к земле бесчисленные варги. И сразу вспыхнули деревца вокруг пригорка! Первым опомнился и бросился затаптывать огоньки в сухой траве Гимли. Почти сразу к нему присоединились все, кроме Гендальфа и Сэма. Маг продолжал величаво стоять, глядя на пожар, а сын садовника с трудом удерживал испуганного пони. К счастью, ползущий снизу огонь почти везде упирался в спины валунов, а на площадке внутри трава была короткой. И к рассвету пожарище превратилось в россыпь углей, по которым бегали редкие синеватые сполохи. Усталые, осыпанные пеплом, члены Братства свалились на потеплевшую землю. У всех раскалывались от боли головы, но спускаться по неостывшей гари невозможно было и для хорошо обутых. Хоббитов, даже выносливого Сэма изрядно тошнило. Фродо едва успел отбежать к камням, как его вырвало. Скверно чувствовал себя даже Леголас, а Билл перестал взбрыкивать и только дрожал мокрой шкурой. Гендальф снова наделил всех парой глотков своего мирувора. Рассветный ветер постепенно отгонял удушливый дым — Так, а где же варг? Я его именно вот тут свалил, — завязывавший свой мешок Боромир обернулся к остальным. Почти оправившийся Трандуилион обошел площадку, подбирая стрелы. Все они оказались чистыми, как и мечи Большого Народа заодно с секирой гнома. И белели на истоптанной траве перья только в кругу камней. — Я сразу понял, что это именно варги, а не простые охотящиеся волки, — многозначительно сообщил Гендальф. — Тут и понимать нечего, — морщась от едва ослабевшей головной боли, заметил гондорец. — Волки не собираются целыми армиями. У каждой стаи своя охотничья территория. Да и на людей они, вообще-то, не нападают. Особенно на вооруженных. Но вот куда исчезли трупы? — Растаяли, — бросил через плечо Арагорн. — Об этом говорится в древних преданиях. — Вот как раз в древних преданиях говорится, что наш с тобой самый первый предок, арнорец, а именно — Берен Барахирион — надел на себя шкуру убитого варга по имени Драуглуин. И она не растаяла ни сразу, ни годом позже. Так же не растаяла и туша убившего Берена Кархарота. Его пришлось потрошить, чтоб достать из брюха руку, держащую сильмарилл… — Хватит препираться, — конец посоха взбил тонкий пепел. — Завтракаем и уходим. До Врат Мории путь неблизок! Но еду готовить даже не стали. У всех желудок принимал только чистую воду. — Вы сильно надышались гарью, — смягчился Гендальф. — Но нам следует собрать все свое мужество и идти дальше. Небо расчищается, а дальше на восток воздух будет свежим, и вам сразу станет легче. Боромир, Гимли и Леголас раскидывали сучьями угли, но хоббиты несколько раз с визгом подпрыгивали, наступив на выкатившийся снизу горячий. Билл почему-то прядал ушами, сколько ни успокаивал его Сэм. Отряд еле плелся, подстраиваясь под шаг пошатывающихся хоббитов. И как ни сверкал глазами маг, остановился у ручейка, струящегося между красноватых камней. Есть все еще не хотелось, но воды согрели, заварив все ту же мать-мачеху, привядшую, но зеленую. Билл, словно бы отощавший за ночь и день, не пасся, а все старался прижаться к костру. Он и разбудил всех на рассвете, наступив на ногу Мерри. Головная боль совсем прошла даже у Фродо. Он решился пожевать было копченого мяса, но тут же ощутил приступ тошноты и убрал еду в мешок. Гимли, который шагал теперь рядом с магом, ушел немного вперед. Гендальф взобрался на каменную гряду в отдалении. Остальные перебирали и по-новой укладывали свои мешки. — А знаете, хозяин, — шепнул Сэм, переседлывавший пони, — Этот прав оказался. Он кивнул на согнувшегося над поклажей Боромира. — Не совсем варги-то рассыпались. Вот этот клок шерсти за Биллово седло зацепился. Даже под потник угодил. Я его только что нашел — все не было времени лошадкой по-серьезному заняться. Фродо покрутил в руке комок мерзко пахнущего меха и швырнул его на угли. Привлеченный внезапным треском и запахом паленого Боромир оглянулся, посмотрел на истаивающий в пламени мусор, кинул острый взгляд на хоббитов, но ничего не сказал.