Когда ясна ночная студь

— Врата Мории мы найдем легко и быстро, — сообщил Гендальф, помахивая посохом. — Возле них начинается речка, именуемая на языке эльфов Сираннон — Привратный Поток. Вдоль него я, помнится, спускался в долину. Но солнце уже перевалило полдень, а отряд все петлял между камней. Хоббиты едва волочили ноги. Гимли же, словно его толкала вперед сама земля, то и дело взбирался повыше, оглядывая окрестности. Но никакого намека на речку не видел. После короткого привала, на котором все же удалось протолкнуть в ноющие желудки хлеб с водой, тронулись дальше. — Здесь все так изменилось со времен моего странствия, — уверял маг. — Ну, а ты, арнорец, бывал в Мории раньше или позже Гендальфа? — словно в задумчивости спросил Боромир. Арагорн посмотрел на предводителя. — Раньше на пару лет. — Здесь какая-то промоина! — крикнул снова ушедший вперед Гимли. — Это не может быть ничем, кроме русла Сираннона, — Гендальф рассматривал широкую полосу сухой грязи. — Других речек такой величины здесь не течет. Но вот куда делась вода? Однако видите остатки мостовой вдоль нее? По этой дороге и пойдем! У Фродо вырвался стон: разбитыми ногами шагать по твердому было еще тяжелее, чем по траве. Плелись долго, потом остановились, чтоб перекусить. То ли боль в желудках совсем утихла, то ли голод заставил забыть о ней, но на этот раз кусочки твердой колбасы и хлеб уплелись моментально. Дорога выпрямилась — и уткнулась в высокие каменные ступени. Хоббитов подсаживали все, кроме Гендальфа и с трудом сгибающегося Арагорна. А за грудой камней открылось темное озеро. — Куда идти дальше? — нелюбезно спросил Боромир. — Плыть нам уж точно не на чем. — Обойдем по краю, — не оборачиваясь, бросил Гендальф. — Я узнал вон там Морийские стены. Впрочем, ты все время тянул нас куда-то плыть, сын Наместника. Можешь прямо тут связать плот для своего удовольствия. — Двух бревен будет мало, — эта едва слышная реплика почему-то вызвала у Леголаса быструю улыбку. На небо высыпали звезды, когда путники оказались перед узким заливом, достающим до стены. Гимли первым ступил в него, чуть поскользнулся и быстро вышел на сухую площадку впереди. Фродо почувствовал под ступней ослизлые камни. — Осторожно, тут можно ногу сломать, — Леголас подхватил Хранителя за воротник куртки. — Здесь заканчивается дорога, значит, и Врата перед нами, — Гендальф показал на ровный стес над усыпанной камнями площадкой. — Пока что перед нами стена, — Боромир присел на более-менее гладкий обломок, свалив на землю заплечный мешок. — И ночевать явно придется здесь. — Когда-то, в счастливом прошлом, эти Врата были постоянно открыты, обозначая дружбу эльфов и гномов, — наставительным тоном сказал маг. — Не гномы виноваты в разрыве этой дружбы, — пробурчал Гимли, ощупывая стену. — И вряд ли эльфы, — тут же заявил Леголас. — Я слышал обвинения и тем, и другим. Немедленно прекратите болтать! Мне необходимо сосредоточиться, чтоб найти вход. — В «Истории Нуменора» не обвиняется ни одна сторона, — гондорец собирал дубовый сушняк у самой стены. — Саурон напал на живших здесь голодрим, звавшихся Мирдайн. Была битва, защитники города пали, их глава, мастер Великих Колец Келебримбор погиб в плену. Принимавший нас Элронд не поспел на помощь Мирдайн и сам вынужден был отступать, потерпев поражение. И тогда из-под гор вышли воины короля Дурина, нанеся Саурону огромный урон. Но одолеть все же не смогли и отступили, закрыв за собой Врата, которые оказались слишком крепки для зубов Врага… Хотя, думаю, не Врата заставили того откатиться от Мории, а добрые секиры. Гимли горделиво выпрямился, погладив ладонью блестящее лезвие своего оружия. — Потом войско короля Тар-Минастира под командованием флотоводца Кирьятура разгромило Саурона и загнало его обратно в Мордор, Но с того времени эльфы больше не жили в Эрегионе, и дружба эта истощилась сама собой. — Имя Тар-Минастира мне известно, оно упоминается в преданиях Арнора, — заинтересованно произнес сидящий у стены Арагорн. — Но вот о Кирьятуре я слышу впервые… — Вам заняться нечем?! — рявкнул Гендальф. — Пока я ищу двери, переложите свои мешки. Теплая одежда нам больше не пригодится. — В подземелье-то? — иронически бросил Боромир и принялся развязывать шнур. — Придется нести с собой воду. Даже тебе это покажется тяжелым грузом, сын Наместника! — Где ее здесь набрать? Не из этого же болота, — Леголас с отвращением посмотрел на залив. — Пойду поищу хоть какой-нибудь ручеек с горы. — Сэм! Развьючивай пони. Остальные — разбирайте поклажу по своим мешкам! — Но… Как же так?! Как мы его оставим здесь?! На равнине волки, вы же сами говорили… — Я говорил тебе и всем, что лошадей брать нельзя. Ты слушал меня не лучше, чем вон тот заносчивый мечник. Теперь поздно проливать слезы по животному. Мы сами ежечасно рискуем жизнью… и куда большим! — Гендальф кивнул в сторону Фродо. — Так что выбирай, кто тебе дороже: скотинка или хозяин! Сэм, громко всхлипывая, стал расстегивать ремни. Билл сопел ему в живот. Скоро саквы опустели, и сын садовника принялся напоследок расчесывать сбитую потную шерсть лошадки. — Может, все-таки пойдешь с нами? Потихонечку, — шептал он в широкое ухо. — Гендальф! Как же Билл перейдет эту проклятую воду? Можно я хоть отведу его на тот бережок? — Прекрати! Сейчас Врата будут открыты! Но время шло, а стена оставалась прежней — без намеков на какие-то створки. Гимли, прежде с гордостью повествовавший об искусстве гномов в сокрытии своих входов и выходов, замолчал и принялся выстукивать камень. Леголас то отходил к самой воде, то всматривался в скалу в упор. Фродо углядел ворох палых листьев и устроился на нем. Скоро справа и слева от него оказались Мерри и Пин. Арагорн тоскливо поглядывал на гору мешков. Боромир дремал сидя, оперевшись локтями о свои колени и уткнув подбородок в ладони. Потом гондорец встал и опять принялся собирать сухие ветки. — Перестань расхаживать! — снова взъярился маг. — Ты мне мешаешь! — Перед обратным путем на равнину следует поесть и выспаться в тепле. — Смотрите! — воскликнул Леголас. На скале проступили бледно мерцающие рисунки. Боромир бросил свою вязанку. Гендальф долго и подробно рассказывал о том, что видит. Арагорн заодно с хоббитами слушал зачарованно, Гимли — нетерпеливо. — Дверь перед нами. Осталось войти. Берем поклажу? — Ты перестанешь мешать мне, сын Наместника?! Чтобы войти, надо произнести определенные слова… — Так в чем дело? Произноси, если знаешь. — Я знаю множество заклинаний на всех языках мира! Знал и это, но забыл за долгие годы! — Значит, ты вел нас сюда, представления не имея, что делать, когда придем? Ты же заявлял, что бывал в Мории. Как ты попадал в нее, если вот так стоишь нынче перед дверями, как обычный… человек? — Ты хочешь обвинить меня во лжи?! Что в твоей голове — еще угар или уже простой страх?! Напоминаю безумцу — я шел с восточной стороны! И открыл эти двери простым толчком! Заклинание требуется, чтоб войти! Арагорн медленно повернулся к Боромиру. Но тот и так уже смотрел на него. — И ты тоже шел с востока, арнорец? Следопыт шагнул к Гендальфу. — Хорошо что ты не увел пони, Сэм. Он еще послужит нам в пути. С рассветом надо будет выбираться отсюда. Гондорец пристроил два мешка возле хоббитов — тем стало теплее. Гендальф бормотал непонятные слова, щупал стену, но разочаровал уже и Гимли. — Много чего написано тут, верно, Билл? — повеселевший Сэм почесывал гриву конька. — Чудной был народ эти древние эльфы. «Скажи друг и входи». Нет бы, написали, что этот друг должен сказать! А то вот стой тут на холодных камнях неведомо сколько, пока мудрые додумаются… Леголас! А как будет «друг» на вашем языке? — Меллон, — ответил королевич, рассматривая восьмиконечную звезду на скале. И в этот момент рисунки померкли, а две каменные плиты начали поворачиваться открывая вход в темный тоннель. — Я только что догадался сам! — Гендальф пристукнул посохом, победительно глянув на всех. — Быстро: взяли поклажу. Гимли, идешь впереди, за тобой хоббиты. Боромир «подсадил» мешок на спину Следопыту, прежде чем поднял свой. Пин первым потрусил за гномом. Сэм потянул за повод пони: — Ну, Билли, давай! Ты ведь шел по тем ступеням над сухим порогом… Гондорец, замыкая цепочку, оглянулся на звездное небо и поддал камень, срывая досаду. По глянцевой воде побежали круги. Фродо тоже замешкался — его пугала непроглядная темнота пещеры. На мгновение подумалось, что и впрямь стоило послушаться Боромира и остаться на воле… Позади послышалось глухое бульканье, вода плеснулась, мелькнуло что-то огромное, зеленовато-белое — и сильнейший толчок буквально вбросил всех в портал. Створки захлопнулись, за ними грохотали посыпавшиеся камни. Вроде бы донеслось паническое ржание пони. Фродо с визгом налетел на Мерри, и они оба упали. — Меня что-то схватило! За ногу! Помогите!!! Он брыкался, попадая то в мягкое, то в плотное. — Хозяин! Хозяин! Это поводок Билла, я сейчас распутаю! На посохе Гендальфа засветился огонек. Маг постучал по сомкнувшимся створкам. — Этот выход для нас закрыт. Снова мы сможем увидеть небо только по другую сторону гор. — Произошел обвал, — уверенно сказал Гимли. — Только вот отчего? Боромир выглядел смущенным. — Не думал, что вот так грохнет. Выходит, озеро очень старое. Древнее, можно сказать. Только откуда взялся огонь, чтоб вспыхнуло? Костер я развести не успел… — Я курил, — признался Пин. — Как раз выбивал трубку, когда это из воды полезло. Что это было, а, Гимли? — Оно меня схватило! — все еще стуча зубами, пробормотал Фродо. — Рука с пальцами, бледная, как у мертвеца… Я чувствовал, с самого начала чувствовал, что в воде обитает нечто ужасное! Не хотелось даже приближаться к озеру! Что это за существо, Гендальф? — Не знаю, — маг пожал плечами, предупреждающе глядя на гондорца. — В подземельях живут твари куда древнее и страшнее орков. Но все руки, лапы и когти зачастую подчинены одной злой воле. Нам надо держаться вместе и не совершать опрометчивых поступков. Это особо касается юных хоббитов, вы поняли меня? — То, что мы совершили, войдя сюда, уже не превзойти никакой опрометчивостью, — проворчал гондорец, оправляя лямки. — Теперь бы выбраться отсюда с минимальными потерями. — Я выведу вас. И Гимли мне поможет. Вперед! — посох Гендальфа указал куда-то вверх. — Намечалось три проводника, осталось два. Все лучше, чем никакого. Арагорн предпочел на реплику Боромира ответствовать молчанием. На первом же привале Гендальф строго предупредил беречь воду. По его словам вся вода в Мории вредоносна. — Вот как? А где же брал воду живший тут веками народ Дурина? — Боромир уже не стеснялся открыто высказывать недоверие магу. — Вот на себе и испытай эту воду, коли умнее всех! Еще по глотку мирувора просто необходимо. Но боюсь, его не хватит до конца пути. — Сколько же нам придется идти под землей? — шепотом спросил Фродо. — Если повезет, то миль сорок, — ответствовал маг. Гондорец прищурился в темный свод и качнул головой: — Даже по прямой вдвое больше. — Вода в жилищах нашего народа обязательно есть, — сказал Гимли. — Только колодцы глубоки, а у нас нет достаточно длинной веревки. «Никакой нет», — вздохнул Сэм про себя. — Если же встретится родник, то он обязательно будет обделан в виде удобного бассейна. Так всегда поступают кхазад. По виду будет понятно, что вода хорошая. — Все же рассчитывать на это не будем. И если кто-то из хоббитов склонен разливать ее, придется урезать его порцию. Мерри хмуро выслушал укоризненные слова мага и плотно заткнул свою флягу. Скоро все перестали понимать, сколько они уже идут за слабым огоньком на посохе. Ходы то расширялись, то стен их можно было коснуться, разведя в стороны руки. По галереям иногда гуляли сквозняки, неизвестно откуда берущиеся. На полу попадались трещины разной ширины. Гондорец посоветовал связать снятые с себя пояса, и этим подобием веревки страховали перепрыгивающих хоббитов. Он к тому же зачем-то на каждом перекрестке ходов вглядывался в пол и рассматривал углы арок. На ночевки устраивались прямо на камне, подложив под себя вещевые мешки. У Арагорна снова разболелась спина, а после третьей остановки он еще и начал жаловаться на ноющие зубы. Разводить огонь в пещере было невозможно и не из чего, так что Следопыт обвязал себе щеку полотенцем. Фродо все время казалось, что за ним следят из темноты и крадутся сзади. К тому же все легчали мехи с водой, а обещанных Гимли родников не встречалось. От соленой колбасы и сухого хлеба пить хотелось почти постоянно. Коридоры то лезли вверх, то спускались на много фарлонгов гладкими пандусами или бесконечными лестницами. За Боромиром Фродо заметил странную привычку. На стоянках он вытаскивал из воротника кафтана толстую иголку, водил ею по своему ломтику мяса и прежде чем напиться, клал на поверхность воды. Иной раз это странное развлечение заставляло гондорца хмуриться, иной раз он удовлетворенно кивал сам себе, убирая иглу. После особо продолжительного и крутого подъема Сэм не выдержал: — Мастер Гимли! Может, в этих норах и жила уймища гномов, но я бы тут и на лишний день не остался! — Это не норы! — возмутился тот. — Когда-то эти залы были освещены сотнями факелов, а в главных стояли светильники, сделанные самим Келебримбором. Они горели без масла, озаряя все светом, подобным Солнцу и Луне! — Вот нам бы пару таких. А то что-то у нашего Гендальфа огонек тускнеет… — Не говори глупостей! — обернулся маг. — Мой огонь никогда не угаснет без моей воли. Мы дошли до жилых уровней. Свет проникает сверху через специальные отверстия. — Вот бы и нам в них проникнуть, — пробормотал Мерри. — Опротивели каменные постели и деревянная колбаса. — Не хнычь, сам ведь вызвался идти с Фродо. Если никто не будет лениться, сегодня увидим закат по ту сторону гор. — И не нашли никаких следов Балина, — вздохнул Гимли. — Но ведь первые годы до Эребора доходили сообщения, что он с народом обосновался в Мории! — Где она, дорога к выходу? — требовательно спросил Боромир. Гендальф неуверенно затоптался на месте: — Здесь все сильно изменилось со времени моего похода… — Стены передвинулись? Так куда идем — на восток или прямо? — Можно и на восток… Только лучше вдоль вот этой стены, откуда падает свет. — Ясно: ищем, где светло, потому что в темноте не видно. Маг на этот раз не прогневался. Галерея привела в довольно большое помещение, в центре которого стоял столб света. Хоббиты бросились к нему, не обращая внимания на мелкие холмики под толстым слоем пыли. Под ногой последовавшего за ними Боромира что-то хрустнуло. Гондорец глянул вниз и резко отшатнулся. — Не загораживай дверь, — прошепелявил Арагорн. — Смотрите! — в руке Боромира была желтая кость. И тут все заметили, что комната усеяна костями. — Здесь бились, — осторожно ставя ноги, гондорец отошел к стене. — Защищали дверь от тех, кто рвался в нее снаружи. Одной рукой он поднял с пола тускло блеснувшую секиру, другой — чуть изогнутый обломок темного металла. — Вот, кто оборонялся — а эти нападали. И обороняющиеся дорого отдали свои жизни! Видите: всего три черепа у стен. Гимли быстро прошел к каменному ящику прямо под световым колодцем: — Тут выбито… Балин сын Фундина. Государь Мории!.. — Да, это надгробье, — заявил, тоже подойдя, Гендальф. — Вот почему Мория оказалась пустой! — Здесь до нас никого не было десяток лет, — Боромир посмотрел на отпечаток своего сапога на пыли. — Но это не значит, что и дальше никто не появится. Обломок меча — орочий. Надо как можно скорее уходить отсюда! Гендальф! Ты знаешь короткий путь к выходу? — Разумеется, он мне известен. Пропусти меня вперед. Хоббиты трусцой поспешили за магом. Фродо через плечо увидел, как гондорец повернулся лицом к надгробью и выпрямился, не обращая внимания на тяжесть заплечного мешка. Гимли отсалютовал выхваченной из петель секирой, Леголас приложил правую ладонь к груди… — Надо вернуться в большой зал, где мы последний раз поворачивали, — распорядился маг. — Оттуда в восточную галерею… Та-да-да-да-дахх! — тяжелый тупой грохот раскатился по тоннелю. И снова: та-да-да-да-дахх! Та-да-да-да-да-дахх! Лезвие секиры взлетело над правым плечом гнома. Боромир чуть присел и пригнулся, высвобождая меч. Леголас зажал между коленями стержень лука. — Назад! Шепот гондорца подействовал на хоббитов лучше любого окрика. Они поспешно бросились обратно за дверь, сталкиваясь заплечными мешками. — Ловушка! — сапог Гендальфа поднял облачко пыли. — Нас поймали! — Похоже, на этот раз ты прав, — Боромир навалился на плиту-затвор. — Выследили. Слышите — рог? Это сбор. Два, три, четыре… похоже, их тут пара сотен. — Может, попробуем прорваться? — Арагорн с надеждой посмотрел на мага. — Разве что будем толкать дверь впереди себя. И то другие зайдут сзади. Орки уж точно тут не блуждают, как мы. — Будьте славны, король Балин и его дружина! — загнавший под створку три разбитые секиры, Гимли выпрямился. — Примите нас, когда падем тут с честью! — С Балином не было меня! — заявил маг. Та-да-да-да-да-да-дахх!!! — это уже совсем близко. — Что это так грохочет?.. — Пин с трудом шевелил языком. — Барабаны. В каждый колотят по два здоровых орка, — оттолкнув ногой к стене свой мешок, Боромир прислушивался к шуму. — Означает: встать в строй, сдвинуть щиты и идти на противника. — На нас? — Никого кроме тут, к сожалению, нет. Гимли, как долго выдержит эта дверь? — Топорами ее не разрубить, а настоящий таран в коридоре не установить. Но если возьмутся долбить молотами, камень начнет крошиться. Или если догадаются подбить рычаги. Арагорн, наконец, вытащил свой новооткованный меч. — Уходим в восточную арку? — не оборачиваясь, спросил мага гондорец. Тот не успел ответить — дверь заскрипела на петлях, приподнимаясь. Едва появилась щель у косяка, в нее нырнула стрела эльфа. Судя по злобным крикам, она цель нашла. Но плита все сдвигалась, хрустя старыми костями. — Гимли, слева! Арагорн, встань справа от меня! Теперь короткие стрелы полетели в зал. Присевшие за надгробьем Балина хоббиты увидели, как пара упала возле самых их ног. Что было дальше, Фродо не видел. Две яркие вспышки, лязг железа, удары по камню, вскрики, взвизги, треск дерева, короткое ругательство на гномьем языке, снова свист и звон. Все закончилось грохотом камня о камень и глухими ударами по дереву. Та-да-да-да-даххх! — барабаны словно отдалились. — Гендальф! — Арагорн крикнул громко и отчетливо. — Уходим, пока дверь держит, и орки не пришли в себя. — Мы с Гимли впереди, Леголас, ты сразу за хоббитами, Арагорн — охраняй тыл… — Последним на сей раз буду я, — маг оглянулся на дверь. — Я могу побольше, чем даже Возрожденный Меч. — Мы останемся без света? — Фродо был готов идти с магом хоть бы и навстречу оркам — только не в темноту. — Я нащепал лучинок из деревяшек — до конца лестницы хватит, — успокоил Гимли. — Я догоню вас. Вперед без промедления! Длиннющая лестница вывела в обширный зал, в котором почему-то плавал дым и пахло едкой гарью. — Как будто уголь горит, — пробормотал Гимли, бросая огарок последней лучинки. — И отсветы по стенам яркие. Сверху сбежал маг. — Что встали?! По восточной стороне вперед как можно быстрее! Я остановил их, но это ненадолго. Осталось пройти Мост и подняться к выходу! — И нас ждут именно там. Особенно у выхода, — в правой руке Боромира оранжево поблескивал меч, левой он тащил за воротник Пина. Леголас в свою очередь вел Мерри, а Фродо держался за ножны Дунадана. Впереди по длинному двойному ряду колонн мелькали красные блики, а черный каменный пол рассекала трещина. Издали она казалась неширокой. — Эти твари пытались поймать нас в ловушку, — самодовольно заметил маг. — Теперь им придется менять планы. Мост очень узкий, пусть гном идет первым. Хоббиты — следом! Бегом!!! Фродо хотелось зажмуриться, чтоб не видеть бездонной черноты, рассекаемой языками пламени. Но тогда — он твердо знал — пропасть наверняка притянет его. Потому смотрел только в спину бегущего впереди Пина. Что-то дернуло за полу плаща и хрустнуло под ногой тонкой веточкой. Когда Пин остановился, Фродо едва не налетел на него уже на другом краю расселины. Леголас вскинул на вытянутую руку лук… и, ойкнув, выронил стрелу. Секира Гимли ткнулась острием в пол. Фродо обернулся и тут же шатнулся назад от упавшей рядом короткой стрелы. Но успел увидеть свитую из дымных языков исполинскую фигуру. Вроде бы справа от середины ее пламя рисовало изогнутый меч, а слева плескалось длинным хвостом. — Балрог… — услышал хоббит шепот гнома. — Погибель Дурина… Сквозь дым было плохо видно, но Фродо все же различал темные фигуры за рвом. Еще несколько стрел звякнули о камень почти рядом. Тут Боромир левой рукой дернул ремешок и поднес к губам свой рог. Раскатистый гремящий призыв, казалось, ударил в колонны и невидимый потолок. Орки шатнулись назад, и вроде бы качнулась дымная фигура. — Бегите на мост! Я его остановлю! — закричал Гендальф, отступая спиной вперед к арке над расселиной. Фродо понял, что надо быстро уходить. Сэм тащил его за плащ к дальней двери, возле которой уже были Мерри с Пином и Леголас с Гимли. Гном трудился над запором. Боромир и Арагорн стояли у самого конца моста: гондорец оставил Следопыту место справа от себя. Гендальф оказался на самом перегибе моста. — Ты не пройдешь! — крикнул маг в сторону приближавшегося столба дыма и пламени. — Я служу Тайному Пламени Единого! Твой хозяин давно изгнан из Арды, огонь Удуна угас! Убирайся во Тьму! Длинный тонкий язык потянулся к Гендальфу, тот махнул мечом. — Надо помочь… — Арагорн вытащил свой меч. — Элендил! — Гондор!!! Леголас, прикрывай! — Боромир прыгнул на мост. Тут фигура мага словно раздулась ослепительно белым шаром. Пол вздрогнул, где-то посыпались камни. Гондорец скатился под ноги Следопыту. Мост треснул пополам, дымная туча начала проседать в глубину. Язык пламени, похожий на хвост или длинный бич, хлестнул по угасающему столбу света. — Бе-е-ги-и-ите!!! — донеслось до хоббитов откуда-то снизу. Огонь над расселиной начал опадать. И в него рухнули остатки моста. — Бегом вперед! — закричал Арагорн сквозь кашель. — Теперь я веду вас! Гимли, открывай двери! В полной темноте, то и дело спотыкаясь, отряд начал подниматься по лестнице. Фродо кто-то тащил за шиворот, кто-то подталкивал сзади. Глухое «та-да-да-дахх!» становилось все тише. Вдруг послышался тихий голос Леголаса: — Впереди свет. И почти тут же все увидели вдали яркое пятно. — Гимли, охраняй хоббитов, Леголас, прикрывай. Мы с тобой первыми, арнорец. У разбитых ворот схватка получилась короткой — орочья стража никак не ожидала нападения сзади. Прижавшийся к стене Фродо успел увидеть, как разъяренный гном свалил двоих. Кажется, на потоптанной траве лежали еще трупы, но солнечный свет слепил, и задерживаться хоть на миг возле все отзывающейся дальними барабанами пещеры было невыносимо. Хоббиты бежали за Леголасом, пока их несли ноги. В ельнике просто попадали — и тут их нагнали остальные. Арагорн долго откашливался, потом произнес: — О, Гендальф! Ты спас нас всех и дал выйти под это синее небо! Сэм зарыдал. Фродо посмотрел вверх, где над темными верхушками белели горные пики, и слезы покатились из его глаз — от горя потери и радости, что жив и на свободе. Мерри и Пин тоже утирали глаза, оставляя на щеках полосы грязи. — Надо уйти подальше, — гондорец тоже упорно смотрел в сторону гор. — Не один же там проход с запада на восток. За нами наверняка погоня. Снова вставать и взваливать на себя хоть и полупустые, но после дикой гонки тяжеленные мешки, было просто пыткой. Хоббиты кряхтели, Арагорн снова держался за поясницу. Но собрались и пошли вдоль бурной речки, спадавшей с горы. Вниз вела дорога, старая и разбитая. Арагорн хотел было держаться ее, но Боромир молча показал себе за спину и первым сошел на заросший кустарником луг. Однако розоватая мостовая снова попалась под ноги после часа мучительной ходьбы. А невдалеке открылось спокойное озеро. — Келед Зарам! — воскликнул Гимли. — Гендальф обещал, что я увижу его!.. И вот, мы тут, а его нет… — Вода в нем должна быть хорошей, — Боромир сбросил свой мешок. — Выливайте остатки, они нам больше не потребуются. Фродо вместе с Гимли и увязавшимся следом Сэмом наклонились над водой. Бэггинсу показалось, что он видит в глубине звезды. — На дне лежит корона Дурина Первого. Она ждет, когда возвратится король, — торжественно сказал гном. — Хозяин, я вам напиться зачерпнул, — тихонько пробормотал Сэм. После дыма и затхлой воды из кожаных мешков десяток глотков показались сладкими, как сок с медом. — До заката орки из подземелья не выйдут, — уверенно заявил Арагорн. — Они боятся света Анора. — Однако в Остгилиате они уверенно махались в самый полдень, — бросил через плечо Боромир. — Да и сражение возле Эребора произошло днем. Не так ли, уважаемый Гимли? Гном кивнул. — Войдем в какой-нибудь лес. Там, по крайней мере, к нам не подберутся неслышно. — А как далеко этот лес? — робко спросил Пин. — Да вон, лигах в трех. — О-о-о! — простонал в ответ тот. — Нам придется нести хоббитов. Выбирай себе поклажу, арнорец! Боромир взвалил на себя Сэма, Арагорн с трудом согнувшись, дал забраться на мешок Фродо, остальных разобрали эльф и гном. Солнце заметно склонилось к горам, когда отряд остановился на полянке над широким ручьем. Фродо не разбирал, чего ему больше хочется: запихать сейчас же в рот хоть сухую корку или просто лежать и лежать на траве. Но пришлось сперва умыться и вымыть ноги, да еще постараться принести хоть несколько палок для костра. Сэм, охая и бранясь шепотом, сыпал в котел остатки крупы, а Леголас опять колдовал над спиной Следопыта. Когда потянуло запахом кулеша, Бэггинс точно понял, что без еды он отдыхать не будет. Мерри и Пин тоже присели у самого пламени, глядя на лопающиеся пузырьки в котле. — Быстро идти теперь сможешь? — Боромир наклонился над Арагорном. — На рассвете мы должны уже быть на ногах, — прошептал тот, держась за щеку. Когда, обжигаясь и дуя в ложки, принялись за кулеш, Сэм вдруг кашлянул: — Господин Боромир, у вас вон штаны порваны… Тот быстро скосил глаза на свое левое бедро. Фродо только сейчас заметил свисающий клок синего сукна и темные пятнышки ниже по штанине. Гондорец оттянул лоскут — и скрипнул зубами: — Я думал, что зацепился за доску… Бросив ложку, он почти бегом спустился к ручью. Вернулся странно побледневшим. У костра первым делом глянул на Фродо, потом на Арагорна. — Вы ешьте, господин, тут еще много осталось. — Спасибо, Сэмвайз, — Боромир взял ложку, но черпал кулеш редко, словно с неохотой. Фродо, согревшийся и почти засыпающий, недоумевал, отчего у этого его спутника вдруг пропал аппетит. Понятно, что осторожно ест снова страдающий зубной болью Следопыт. А что вдруг случилось с этим сильным и уверенным в себе человеком? И почему тот поглядывает на Фродо словно бы таясь от остальных? На душе стало тревожно и неуютно. — Уважаемый Гимли, — гондорец повернулся к устраивающему общую лежку гному. — Из вашего озера наверняка вытекает какая-нибудь речка. — Разумеется, — тряхнул тот бородой. — Надеюсь, она выведет нас к Андуину быстрее, чем путь через леса напрямик… Сегодня караулить лагерь буду я, — и снова бросил на Фродо взгляд полный не то гнева, не то отчаяния. Захотелось подползти к Арагорну — раз уж нет больше с ними Гендальфа — и просить защиты. Но Следопыт пристраивал к пояснице и щеке нагретые гальки из костра. Потому Фродо улегся рядом с Сэмом, сунув тому свой плащ и натянув на себя его. Слуга, если и удивился, то промолчал, подтыкая вокруг хозяина потертое сукно. Фродо открыл глаза, когда теплый лучик сквозь ветви уперся ему в щеку. Вокруг слышались голоса собирающихся в дорогу спутников. Осторожно высмотрев Боромира, Хранитель удивился: тот был бодр и спокоен, без тени вчерашнего непонятного раздражения. Клок с его штанов не свисал — видно, зашил при свете углей той самой толстой иголкой. Арагорн никак не мог поднять свой мешок. Гондорец посовещался с эльфом и гномом, и они поделили всю поклажу Следопыта. Ельник сошел к узкой долинке, в которой ручей влился в неширокую речку. Леголас огляделся, еще раз посмотрел на горы и вдруг сказал: — Это Келебрант! — Келебрант! — эхом отозвался плетущийся позади Арагорн. — Он приведет нас в Лотлориэн! — Да, Келебрант сливается с Нимроделью, а дальше река течет через Золотой лес. Видите вдали желтую полосу? Деревья Лотлориэна сбрасывают листья весной, а всю зиму стоят в них, словно сделанных из светлого золота… — Какой лес ни красивый, а все равно — лес, — проворчал за спиной Фродо заметно похудевший в дороге Сэм. — Еда кончается, коленки, вон, сквозь штаны глядят, мешки спины натерли… Вы-то как, хозяин? Идете? — Много веков назад наш народ бывал в Лотлориэне, хотя с тех пор никто из нас, жителей Мирквуда, не заходил в него. Но доходят слухи, что Лотлориэн не заброшен. Просто его жители таятся в глубине, оберегаемые некоей светлой силой. — Лотлориэн обитаем, и правят там древнейшие эльфийские мудрецы Средиземья, — сквозь зубы заговорил Арагорн. — Об этом со мной и Гендальфом беседовал сам Элронд. И даже если мы никого не встретим, благая сила поможет нам в пути. — Далеко хоть до него? — вздохнул Мерри. — Лиги три-четыре, не больше, — Следопыт вгляделся в светлые пятна на серо-коричневом фоне перелесков. — Пойдемте вперед с надеждой на лучшее!.. Что же ты стоишь столбом, гондорец? — Думаю, как найти обходную дорогу. Теперь, после Мории, всем должно быть понятно, что следует полагаться на рассудок, а не на сказания и предположения. Проще бороться с понятными опасностями, чем брести навстречу неведомому, вооружившись одной надеждой. — Видно иссякла мудрость в книгах Гондора, знанием которых ты все время похваляешься! — Арагорн выпрямился горделиво. — Не стану оценивать количество мудрости, скажу проще: нет дорог через этот лес. И все, пытавшиеся их отыскать, не возвращались обратно. От невежества разве все пути тысячи лет проходят по левому берегу Андуина, хоть они и стали близки ко вражеским землям? Даже предок твой Исилдур и тот, возвращаясь в Арнор, предпочел двигаться по восточному берегу, обойдя этот лес. Возьми хотя бы с него пример, если сам не думаешь, а лишь надеешься на что-то, мне совершенно непонятное. Фродо, поняв, что без Гендальфа спор затянется надолго, сбросил с плеч мешок. Его примеру последовали остальные хоббиты. — Что же ты предложишь, гондорец? — Арагорн даже отодвинул с лица полотенце, чтобы голос звучал внушительнее. — Вернуться к Морийским Воротам и снова перейти горы, чтоб шагать в Рохан мимо изменника Сарумана? — Мы уже на восточной стороне и обратно нам не нужно. Обойдем этот лес по южной опушке и выйдем к Андуину. Путь удлинится не намного, зато на нем будет меньше неожиданностей. Сейчас надо принять на юг, а дальше можно будет следовать вдоль любой речки, текущей на восток. — Хозяин, да скажите вы этому, что еды хватит дня на три, — прошептал Фродо на ухо Сэм. Но Боромир, видно, серьезно держал ушки на макушке: — Не печалься об этом, достойный Сэмвайз. Леголас не растерял стрелы, а на воде сейчас множество птицы. — Ты сам говорил о неминуемой погоне, гондорец! И еще уверял, что орки не боятся света, хотя в древних сказаниях их страх перед Анором поминается постоянно. На открытом месте они нас окружат моментально! — Зачем «на открытом»? Будем держаться опушки, а потом приречных лесов. — Мне известны эти места, гондорец. Спускаясь по опушке, мы возле Андуина попадем в бескрайние топи. — Известны так же хорошо, как Эрегион? До плавней Онтло от устья здешних рек долгие мили. Точнее, столько же, сколько мы прошли от Ривенделла до этой проклятой Мории. При последних словах о Мории Гимли нахмурился. Пин тихонько охнул, представив себе тяготы дальнейшего путешествия. Тут Леголас насторожился: — Мне кажется… Да, слышу отдаленный рог. — Дождались по твоей милости! — Арагорн сверкнул очами на Боромира. — Вот и погоня. Теперь выбора нет. Тот быстро перевесил меч на пояс и поднял мешок. — Ладно, в этот лес — так в этот лес. Но вперед ищем текучую воду, чтоб оборвать след. — В сказаниях говорится, что Золотой Лес погибелен для каждого, несущего в себе Зло, — все посматривая на Денеториона, буркнул Следопыт, и, глянув на совсем приунывших хоббитов, добавил. — Но для добрых и чистых душой место это будет прекрасным. Через милю торопливой ходьбы встретился еще один быстрый поток. — Наверняка это Нимродель! — обрадовался Леголас. — Видите, как чиста ее вода, как весело она лепечет, прыгая по камням! — Но холодна, как и положено зимней горной речке. Идем по самому заплеску, наступаем только на устойчивые камни и гальку, — распорядился Боромир. Перейдя неглубокий поток, они двинулись вниз по едва заметному уклону. У хоббитов стыли ноги. Однако страх оставить следы для разозленных орков был сильнее. Около полудня остановились, чтоб привычно поесть всухомятку и чуть согреться. — Если ты что-то знаешь об этом лесе, уважаемый Леголас, расскажи, — обратился гондорец к Трандуилиону. — Хотя бы как далеко он тянется на восток. — Нимродель уже в лесу сливается с Келебрантом, а тот впадает в Андуин, — поглядывая вперед, на различимые уже и хоббичьему глазу светло-серые стволы, заговорил Леголас. — Сколько от гор до Великой реки будет в лигах, я не знаю. — По старым картам примерно столько же, как от Гватло в Эрегионе до склонов Хитаэглира, — уточнил Боромир, снова пристраивая свою иголку в наполнившейся водой ямке у берега. — Где-то лиг пятнадцать. Наши хоббиты по хорошей тропе могут пройти в день лиг пять. Расстояние удвоится из-за речных петель и бурелома. Получается, что до Андуина мы доберемся самое малое дней через десять. Великая река сильно петляет между Келебрантом и Эмин Мюил, но мы сможем спрямить путь и выйти к западу от плавней. Там уже страна Всадников, и опасаться будет нечего. — Опять ты тянешь на затененные земли! — прошипел Арагорн. — Гендальф же предупреждал, что Рохан мог пасть под натиском Сарумана! — А еще Гендальф искал речку, которую перегородил обвал сотню лет назад, — дернул уголком рта Денеторион. — И уверял, что всех северных орков перебили примерно так же давно. Я предпочитаю верить своим глазам и рассудку. Андуин не иссяк у Остгилиата — значит, течет и мимо этого леса. И вряд ли ты, арнорец, теперь станешь отговаривать от плавания по нему. — Ты забыл про ужасный Рэрос, который не пропустит к Минас Тирит! — Но я твердо знаю, что водопад не побежит нам навстречу, чтоб выскочить неожиданно под самым носом. Сойдем на берег перед ним, обойдем и поплывем дальше, если ты всерьез считаешь Рохан враждебным. Но только не вздумай болтать свой вздор, если мы встретим на берегу Всадников. Народ этот высоко ценит свою честь и не прощает оскорбительных подозрений даже явным глупцам. — Что это господин Боромир так разговорился, а, хозяин? — Сэм постарался придвинуться к Фродо. — Вы же говорили, что Дунадан главнее. Фродо промолчал. Он чувствовал, что вот сейчас выбирается не только путь, но и решается нечто более важное. Перетянет Боромир с его непонятно откуда берущимися знаниями вот этих нехоженых дорог — они уж точно попадут в Минас Тирит, и тогда… Кольцо словно потяжелело и налилось холодом. В лес идти тоже не хотелось. С Гендальфом было спокойно. Думалось, что маг защитит ото всех опасностей, что ему ведомы надежные пути у глуши. Оказалось, что он не всесилен и уязвим. И его не стало. Верилось, что Арагорн, великий Следопыт Севера, носитель Возрожденного Меча, хоть как-то заменит Гендальфа. Что на его опыт и умения можно положиться. И теперь пренебрежительные слова гондорского воина крошат эту веру, и она утекает, как сухой песок между пальцами… Фродо вдруг почувствовал себя совсем одиноким, слабым и ужасно маленьким среди огромного и беспощадного мира. Вот, сидят они кучкой, четыре обычных хоббита, беззащитных перед любой опасностью. Не будь с ними двух людей, эльфа и гнома, давно осталась бы от них кучка костей на камнях. И Кольцо… лежало бы среди этих костей, дожидаясь, пока его кто-то найдет! — Как ты думаешь, уважаемый Леголас, как скоро после слияния с Нимроделью Келебрант наберет хотя бы два фатома глубины? — Точно не знаю, но Келебрант известен как значительная река. — Да, на карте он широк. Надеюсь, что вскоре он поможет нам ускорить движение. Для этого придется поработать топором, уважаемый Гимли. Гном весело кивнул и посмотрел на свои сапоги, давно требующие починки. — Что же, идем через лес, арнорец!