Маг и волшебник

– Да что ж такое, как ты это вообще сделал? – Учитель был зол на меня. Ну или вернее, на мою магию. Прошло уже три месяца с тех пор, как мы начали заниматься и Танаки-сама быстро понял, что ему попался необычный ученик – не хочу, чтобы это показалось хвастовством, да это и не оно, но магию, к которой привыкли обычные волшебники, я повторял с невероятной лёгкостью. Виной тому мой особый магический дар, можно сказать, что я волшебник в большей степени, чем обычные волшебники, и удивительное дело – использовал магию непосредственно, на что большинство не было способно. По крайней мере, им это давалось с огромной практикой и трудом. Казалось бы – мир теперь радужный, но нет – то, что я использовал магию иначе – это факт, но я по прежнему был в ней полным неучем. Танаки три месяца гонял меня – после проверки способностей, которая заставила его задуматься, он решил, что во мне нужно воспитать дух воина. Что и неудивительно для японца, тут я полагаю, что это означает совершенно иное мировоззрение. Как истинный английский джентльмен, я не воспринимал мир так, как японцы – другие люди по крайней мере не были для меня потенциальным источником угрозы, но Танаки-сан быстро доказал мне, что это абсолютно наивное мировоззрение, которое свойственно жвачным животным, не видящим в других таких же угрозы и поэтому бегущих, лишь заслышав рёв тигра – волшебник, по мнению Японца, это хищник, и противостояние себе подобным – находится в основе его умений. Да, это было правдой – мы, англичане, обычные мирные люди, по крайней мере, не воспринимали мир так, как это делали жители азии в целом и японии в частности – дуэли и опасные заклинания в англии воспринимались как некий бокс, благородная дуэль двух волшебников. Это основа основ мировоззрения, которую нужно было поменять, относиться к магии не как к универсальной чудодейственной силе, а сражению – как к обмену заклинаниями, относиться к магии как к остро заточенному мечу, искусное владение которым – залог выживания. Ни волшебные звери, ни болезни, не представляют такой же угрозы, как те, кто хочет тебя убить или просто навредить. Маг – это главный хищник, венец эволюции магических зверей. Не самый опасный по одиночке, но кооперативный, умный, хитрый, искусный. И наверняка появятся многие, кто захочет пустить мне кровь, тут уже пришлось забыть, что я джентльмен и вообще-то скромный английский юноша, и изо всех сил стараться выдержать постоянные спарринги с учителем, который первые две недели обучения заставлял меня почувствовать себя боксёрской магической грушей, которую он избивает без какого-либо труда, приговаривая, что мне пора перестать мыслить как травоядное, что бежит от любой опасности и прячется от беды… А дальше были два с половиной месяца обучения его искусству, должен отметить, что то, что я учил – крайне сжато, но заклинания я осваивал практически мгновенно – достаточно было хорошо увидеть процесс и результат, и я мог придать магии форму, аналогичную. Так например, я научился мгновенно создавать перед рукой магический щит, способный отклонять заклинания и пули. В отличие от английской магии, которая базировалась на вербальных формулах, японская была намного проще и быстрее. Быстрее, но проще – глупо произносить длинное заклинание в бою, если за это время тебе в шею просто кинут кунай и всё, к будде на свидание. Меня конечно непросто было поменять, но можно – я внял увещеваниям учителя и слегка поменял своё мировоззрение и отношение к магии. Это не палочка-выручалочка, не некая аморфная сказочная сила, это Сила. Непонятная, но грозная. Использовать её для мелких бытовых нужд – всё равно что резать ветчину фамильным мечом, это можно делать, но это глупо. Я же предпочитал по данной аналогии представлять магию как универсальный солдатский нож, который солдаты используют для всего. И врага им пырнуть, и веток в костёр нарезать, и консервы открыть – это оружие, но это не только оно. И тем не менее, это оружие. По-моему, что-то неуловимо изменилось во время моего обучения, мне не доводилось много наблюдать за нашими английскими магами, но что-то мне подсказывает, например, некоторая снисходительность в словах японца, рассказывающего про английских магов, что англичане – травоядные. Некоторые учатся сражаться, но ни один из них не воспитывает в себе дух и отношение к магии как к Силе, все видят в ней некое аморфное волшебство. И мы спарринговались, учитель вообще шесть часов в сутки проводил за спаррингами, сам он был в отличной форме, не посмотрите что ему за сотню – живчик тот ещё, и меня загонял регулярно – мы начали с изучения заклинаний для ближнего боя – это были простые и быстрые заклинания. Как происходила магия и как она зависела от слов… этого даже учитель не знал, и никто не знал, однако, он был уверен, что в магии главное это настрой, воля, решимость, напор. Подсознательное и чёткое выбрасывание той самой тёплой волшбы, имеющей простую но законченную, как всё японское, форму. Я его не раз удивлял своей магией, и надо сказать, что учитель, изначально скептически отнёсшийся к идее учить англичанина, вскоре изменил своё мнение и обучение полетело очень быстро. У него был свой домик в горах, чистый горный воздух, спокойная атмосфера, маленькое додзё для спаррингов, чаще спарринги проходили на свежем воздухе и вдалеке от дома, хотя и в додзё всё было зачаровано так, что навредить зданию практически невозможно. И вот, учитель раз за разом показывал мне новые заклинания и способы применения магии – он использовал её, чтобы усилить меч с помощью магии. Вообще-то деревянный имитатор меча, используемый как тренировочный снаряд, с помощью таких палок он учил меня фехтовать. Эту науку я схватывал налету, возможно потому, что хотел этого подсознательно. Хотел, и магия помогала мне в этом – я не научился фехтовать внезапно, как например научился говорить на других языках, но усваивал уроки очень быстро. – Ха, – он сделал выпад, увернулся от моей контратаки и нацелился выбить у меня меч из руки – я ему не дал этого сделать, наполнив меч магией, деревянная палка стала быстрее ветра, и легко ушла от короткого удара, я выставил руку и создал перед ней щит «шируодо», как называл его сенсей, удар его меча пришёлся прямо по этому щиту и породил дребезжащий звук, в это время я почти достал его своим мечом, скорость конечно возросла, но только скорость движения. Чтобы такую высокую скорость реализовать, то есть сделать эффективной, нужно довести движения до автоматизма. Учитель ушёл в сторону – он был значительно ловчее обычного человека и увернуться для него не составило труда, однако, я уже преобразовал щит в ударное заклинание воздушной плети и она схватила его меч, летящий на меня слева-снизу, я же увернулся от его удара по прямой с помощью магии и не дал взять себя в захват. – Неплохо, неплохо, – Сенсей отскочил назад, – за себя ты сможешь постоять. – Спасибо вам за это, – я коротко поклонился, он повторил мой поклон вежливости противнику и посмотрел на часы: – Завтра будет твой последний день занятий. Поедем с утра в акиху, я хочу кое-что тебе посоветовать. Тебе нужен будет собственный меч. Воин без меча – всё равно что птица без крыльев. И действительно. Те, кто имел отношение к боевой магии, в японии преимущественно носили мечи. Мечи, клинки, кинжалы, саи, и многое другое, но тем не менее. Это не выглядело как средневековье, это выглядело даже как-то естественно, потому, наверное, что у многих были клинки в ножнах на поясе. Как я узнал, разоружение самураев в своё время совсем не коснулось магического населения, они как ходили с мечами, так и ходят. Это символ принадлежности к воинам, а так же символ определённого мастерства. Конечно, дети в школу с колюще-режущим не ходили, а если и ходили, то с учебным, и тем не менее, в японии меч для полицейского, или просто мага-воина, это такой же неотъемлемый атрибут, как палочка для английского мага, потому что заклинания использовались как в ближнем, так и в дальнем бою, волшебник был бы беззащитен против обычного тычка волшебным мечом, если бы полагался только на палочку и дальний бой. В своё время англичане заплатили дорогую цену за этот урок, который так и не усвоили – япония, в отличие от неволшебного мира, никогда не входила в сферу интересов британской империи. Да и Индия тоже, к слову – британское магическое общество в этом плане удивительно слабо и импотентно. Было. И осталось, в общем-то, и не скажу, что это плохо для этих стран, сохранивших не только независимость, но и культуру. * * * Итак, выбор меча для японца был практически неограничен. Давно прошли те времена, когда это было произведение искусства, кующееся в кузнице персонально под своего хозяина, или массово, мастером. Хотя тут традиционализм всё-таки взял верх и были свои герои нашего времени, почти легендарные мастера, которые создавали мечи из поколения в поколение, делая оружие, от которого балдели японцы, да и вообще все. Для японца меч – это фетиш, это заложено в менталитете воина – поэтому учитель, справившись о моём финансовом положении, повёл меня к мастеру, который делал мечи, к одному из ремесленников. Это был старый толстенький японец, который встретил нас в похожем на дом мастера, домике в горах, они раскланялись, после чего мастер взглянул на меня, словно на блоху. – Так значит тебе понадобился меч? Что ты можешь за него предложить? – Что вы за него хотите? – У меня есть разные мечи, основной мой принцип – равноценный обмен. Ты предлагаешь, я даю тебе меч взамен. Можешь дать что-то ценное, можешь заплатить деньгами – мне не так важно. Учитель раньше это не упоминал. Что ж, раз так… Я залез в свой рюкзак и поискал там кое-что. У меня была одна ценная вещица, которую я мог бы предложить мастеру за один из его мечей, мне почему-то показалось, что заплатить деньгами десять или сто тысяч долларов, или миллион, будет не так интересно – наверняка мастера не интересуют такие вещи. Он обратил внимание на татуировки на моих руках: – Это змеи? Хм… Как необычно. – Да, мастер, вот это, – я достал малахитовую шкатулку из рюкзака и протянул ему, – раз уж вы захотели обмен, пусть будет так. Старый японец взял у меня шкатулку и открыл её. – Хм. Свитки? И что в них? – Это свитки из индуистского храма нага. Древние, если быть точным, то им три тысячи восемьсот лет. Они написаны на языке нага, у меня тут есть перевод, – я достал бумажку, – в них описывается ритуал, который позволяет исцелять яды и болезни. В том числе редкие яды и болезни. – Понятно, – мастер захлопнул крышку, – интересно. Я бы тебе не поверил, если бы не письмена на твоих руках, но раз так, у меня есть для тебя кое-что. Стой здесь. Он через несколько минут вынес из своего дома завёрнутый в ткань меч в ножнах. Это был относительно короткий меч, короче тех тренировочных палок, с которыми я тренировался. Мастер сказал: – Таково моё правило, мальчик. Я живу уже много лет и создал за эти годы столько мечей, что не упомню и десятой их части, поэтому я и предлагаю своим покупателям маленькую игру – равноценный обмен. И в зависимости от того, что дают мне, даю похожий меч. За деньги – обычные свои творения, в зависимости от суммы и удачности меча. Некоторые удачные, некоторые не очень. По крайней мере, на мой взгляд, для других все они безупречны. Он вздохнул и развернул ткань: – Раз ты дал мне нечто уникальное и древнее, то и я должен дать такое же. Этот меч «хебинокиба», змеиный клык. Он создан моими предками, определённо очень удачный. Я принял у него меч и обнажил его – и правда, поверхность была серебристо-белая, похожая на клык, сам меч – короткая катана, длинной ровно в два сяку – восемьдесят пять сантиметров. Магия в этом мече была сильной, даже очень сильной и хорошо гармонировала с моей магией. Гравировка в виде извивающейся зелёной змеи шла от цубы – гарды на японский манер, вниз, до четверти клинка. Рукоять имела изумрудную оплётку из змеиных шкур, по всей видимости, создатель этого оружия вдохновлялся змеями и их смертоносностью и гибкостью – меч был лёгкий и короткий, но отлично сбалансирован. И это было действительно удивительно хорошее оружие. Те мечи, что я видел у учителя, ни в какое сравнение с этим не шли. Я поблагодарил мастера поклоном, после чего мы с учителем покинули его. * * * Перед отправлением я решил нанести себе ещё одну татуировку. Ну раз уж из Индии привёз такой сувенир, то почему бы в Японии такой же не получить? Убрать её мне не составит никакого труда, ей богу, капелька магии и всё. Дети моего возраста обычно любили нечто такое, яркое, чем я хуже? Я так понял, что меня с моими змеями могли принять за отпрыска якудзы, если бы глаза мои были хоть чуточку уже, или около змей не было текста на индийском – в японии была широко развита культура нательной живописи, японские орнаменты отличались обширностью на теле и красочностью, змеи в этом наколочном пантеоне характеризовались как злой, негативный символ, и чаще всего их можно было встретить в татуировках, которыми покрывали своё тело якудза и прочие бандиты. Особенно меня в этом привлекло то, что в отличие от европейцев, у которых татуировка – это просто красивое изображение, японское тату – это национальный колорит, часть культуры, и их татуировки столь же красочны, сколь и многообразны. Конечно, я прежде посоветовался с учителем, который махнул рукой и сказал делать что хочу. Обширная нательная роспись меня не интересовала, и тем не менее, найденный мною специалист взялся за работу за восемьдесят тысяч зелёных мёртвых президентов. При этом обычная татуировка стоила не больше тысячи. Зато выбранная мною – от шеи до середины спины, в виде большой птицы-феникса, которая традиционно считалась в азиатских странах символом волшбы и магии, чудес и силы, наравне с уроборосом – символом круговорота жизни и смерти. Но всё равно, этот «сувенир» был большим, и слегка должен быть виден из под рубашки. Но несильно – я дал мастеру свою краску-зелье, и добавил в эскиз магические символы, каждый из которых нужно было нанести своей краской-зельем. Эта магия соотносилась с рунической магией, так это называли в европе – в азии это символизм. Мне очень хотелось заполучить помимо двух змеек-подручных, призывного магического феникса – и следуя инструкциям, я добился желаемого. Оставшиеся два дня до отправления были мною честнейшим образом потрачены на развлечения и игры – в Японии этого добра было предостаточно. Эх, узнай Дадли, умер бы от зависти в страшных муках, однако, домашний поросёнок тёти и дяди никогда об этом не узнает, и слава богу. В конце то концов – были всяческие музеи и галереи, но они мне не интересны, это не япония. Япония – это квартал анимешников, это красивые улочки, парки, а на старину я в магическом квартале насмотрелся вдоволь! И вот, выглядя словно обычный турист – а именно в кимоно, с набором сувенирной продукции, манги, книг, а так же уменьшенным до размера брелка, мечом, я наконец взошёл на борт огромного круизного лайнера. Довольно с меня сухогрузов – дальнейшее путешествие моё должно протекать между цивилизованными странами, а именно – меня ждала Америка и за америкой – возвращение в родную Англию… * * * Прибывал наш пароход в город Сан-Франциско, город, в котором я должен побывать. Так уж получилось, что если в других странах как правило точка концентрации волшебников одна, в Америке таких несколько. На западном побережье это город Сан-Франциско, на восточном – Бостон и расположенный рядом с ним Салем, или Сэйлем, как называли его американцы. Всё у них как-то… ну да ладно, порядочный джентльмен обязан побывать в Америке. Переход из Токио в Сан-Франциско можно назвать действительно кругосветным, потому что это самый большой морской переход за всё моё путешествие. А тихий океан оправдывал своё название – нам так и не встретилась ни одна буря из числа тех, что штормили другие моря – мне приходилось у берегов Китая пережить небольшой шторм, и должен признаться, это совершенно не моё. И вот, я иду по городу. Он разительно отличался от других – в районе порта были двух, максимум трёхэтажные дома. И дома эти не кирпичные, я затрудняюсь ответить из чего они, но – однозначно можно сказать лишь одно – небо открыто. Такое ощущение, что американцы не хотели загораживать небо высокими зданиями и порождать тень, а ещё эти улицы и дома напоминали мне о фильмах о диком западе и древних городах америки. Годы идут, века идут, на горизонте прямой как палка улицы, виднелись высокие дома, а в этом районе – все они были аккуратными, геометрически правильными и не загораживали бескрайнее небо. Да и должен отметить, что самоощущение тут было несколько иное, нежели то, к которому я привык у себя на родине или в других странах. Свернув на Пауэлл стрит, втянул носом воздух, свежий и морской. Здесь всё казалось таким… эм… таким американским. Здесь не было древностей, всё казалось новым, свежепостроенным. Я говорю не о новой постройке домов, нет, я говорю о самих улицах. В Англии тоже уютно, но чувствуется некая традиция, передающаяся из поколения в поколение, будь то шлемы английских бобби, или кэбы, всё это устроено с оглядкой на прошлое. Америка же мне на первый взгляд создала ощущение того, что эти люди делали всё по своему усмотрению, всё до мельчайших мелочей, не интересуясь, как было раньше и как там в других странах… Наверное, это и было основой американского духа – свобода в своём выборе чего угодно – я тут встретил за всего лишь полчаса прогулки по городу, две церкви, одну баптистскую, другую евангелистскую, это тоже. Эх... Было бы неплохо вернуться в Англию к лету – сейчас на дворе был февраль. Было холодно, люди кутались в тёплые куртки, снега не было, но зато дул промозглый ветер. Конечно, моя маленько зачарованная одежда спасает меня от замерзания, и тем не менее… Именно поэтому осмотрев припортовую территорию, я решил проникнуться американским духом деловитости и делать тут дела сразу. Очевидно, что такого густого и сильного духа традиций как в Индии или Японии в США я не найду, а то, что есть – они сами с удовольствием навязывают в другие страны. Выпить чашечку колы и закусить гамбургером или жареным цыплёнком из Кентукки, я могу и в Лондоне.