Маг и волшебник

Чтобы познать америку нужно выполнить три пункта из туристической программы джентльмена. Первое – поиметь проблемы с полицией, второе – уйти от ответственности, наняв хорошего адвоката, третье – побывать на вечеринке. Вот третий пункт и встал передо мной – пацан, увидев у меня в руках книгу, спросил: – Ты чё, реально учиться собрался? – Хм? А что такое? – Ну как бы ты сегодня первый день. – … – А познакомиться с парнями не хочешь? – … – Ох, всё вам англичанам разжёвывать надо, – закатил он глаза, - короче, вечеринку нужно за знакомство закатить. Обычно если кто-то новенький приезжает, у него вечеринку устраиваем, там и знакомимся. Считай это традицией. – Алкоголь, наркотики, продажные женщины? – О… – у пацана челюсть отвисла, – нет, что ты, просто собраться дома у кого-нибудь, ну там закуски, музыка… – Понятно, – я улыбнулся. Конечно, о таких вещах я даже не задумывался, но мои книжные знания подсказывали, – тогда никаких проблем, кроме того, что у меня нет здесь никакого жилья. – Дом это фигня, за пару сотен ты найдёшь на вечер любой дом, какой тебе понравится, посмотри объявления об аренде на день-два… – Хорошо. А почему бы не провести культурное мероприятие в более подходящем заведении, созданном специально для этого? Судя по тупящему взгляду моего нового товарища, ему требовалось пояснить: – Короче, а чего бы нам не арендовать какой-нибудь ночной клуб? Там и музыка есть и места полным-полно. – Ну если бабосы карман жмут, можно, – понял Джейк, – но как ты собрался это провернуть? – Так же, как принято делать подобные вещи в Америке. Найму кого-нибудь, а он всё устроит. В субботу вечером всех устроит? * * * Американская вечеринка – вещь сумасшедшая, шумная, и довольно дорогая, должен признать. И первое, что я должен отметить – малышня, то есть ученики средней школы, была в меньшинстве, потому что известие о том, что новенький закатывает вечеринку, в первую очередь ударило по неокрепшим мозгам юношества из старшей школы – поэтому тихой и спокойной вечиринки в стиле бала не получилось. Хотя… и не планировалось – ночной клуб «Старр» обошёлся мне в полсотни тысяч за вечер, столько же ушло на диджея, которого пришлось пригласить из Нью-Йорка, зато хорошего. И ещё три тугих пачки стодолларовых банкнот – на оплату напитков и закусок, и должен признать – оно того стоило, потому что народ очень быстро обзавёлся пивасиком, очень быстро началась музыка и тут не то что знакомиться, но просто находиться было опасно для мозга – поскольку я магией защитил ночной клуб от обнаружения, не беспокоился, что кто-то использует магию для поиска тусующихся молодых людей. И дальше пошло-поехало, Мистер Поттер поехал по наклонной – Музыка, через полчаса уже обзавёлся девочкой, которая почему-то была на три года меня старше, но поскольку мне приглянулась, я захватил её, подобно вражескому форту и не отпускал, алкоголь, алкоголь, алкоголь. Нет, пить я не хотел, но поскольку отказываться вредно для компании, я постарался пить малюсенькими глоточками, скорее делая вид – к двум часам ночи народ от музыки устал и начал рассасываться по диванчикам, в темноте этот клуб выглядел совершенно иначе и даже прилично – диваны, кресла, танцпол, столы, бар, который был закрыт, так как на это не было контракта. Очень быстро алкоголь вдарил по мозгам старшим ученикам и они разбежались целоваться с девочками, танцевать из последних сил, а самые слабые уже отрубились, а девочка? Это юное создание приглянулось мне просто так – естественно, целоваться с ней я не собирался, зато познакомился – звали её Сабрина, она так же не горела желанием совершать неприличные действия, выходящие за рамки сидения рядом со мной и танцев, хотя один раз она меня чмокнула в щёку, зато крепко, когда я усаживал её в такси. Вечеринка удалась на славу – я не особо принимал в ней участие, но сам факт наличия тусовки упростил мою дальнейшую жизнь, а вот Сабрина меня потом нашла в школе и мы пару раз поговорили, она была намного стеснительней в обычной жизни, и видимо кто-то из старших дал ей понюхать пробку от бутылки виски, раз она там отважилась аж в щёку поцеловать мальчика. Девочка очень миленькая – блондинка с карими глазами и вполне женственной фигурой. Мы ещё не раз встречались после школы и в народе ходили слушки по этому поводу, но совершенно безосновательные, мы весьма и весьма подружились, Сабрина не любила зелья, как я, но зато была без ума от чар и колдовства… * * * Июнь подкрался незаметно. Занятия в Салеме шли до тридцать первого мая, проходили экзамены. И эти экзамены, теоретически, мне не нужно было сдавать, однако, я сдавал их все – чары, руническая магия, астрономия, зельеварение… О, с зельеварением я просто балдел, потому что эта наука меня увлекала – та тонкая, едва заметная и колышущаяся магия, что наполняла цветы и животных, растения и магические субстанции, смешивалась подобно аромату, образуя совершенно новые, красивые ароматы зелий. И это было божественно завораживающе, как и у всех, у меня были свои любимыепредметы, в которых я был силён и свои нелюбимые. Нелюбимым оказалась нумерология, а любимым – зельеварение, я даже сумел чуть-чуть улучшить зелье, которое варил на экзамене, добавив в него по наитию один из ингридиентов, что привёз из Индии – там было много и стоили они дёшево, поэтому я закупился очень крепко всякими травами, цветами, сушёными кусками животных, и так далее. По этому поводу у меня даже вышел с преподавателем – профессором Беловым, который по национальности был из восточной европы и вообще он не белов, но выдавал себя за русского эмигранта, с ним то я и подиспутировал на тему того, стоит ли засчитывать моё зелье. Как-никак, аромат, магический, стал ещё более терпким и приятным, насыщенным, и я был уверен, что зелье не приобрело того острого резкого как хлорка запаха, что имеют яды или опасные зелья. В итоге согласился на оценку b+, получив зачёт и отправившись дальше. И вот, настало тридцать первое число, последний экзамен сдан и я собрал вещи. – Жаль, что мы больше не увидимся, – вздохнул Джейк, – Хороший ты парень, Гарри. – Может и свидимся, но не в США. Если я в пять лет здесь появлюсь – меня заметут и штраф влепят, – признался я, – но ты можешь писать мне письма. – Это да, не силён я в них, – Джейк улыбнулся, – ладно, хрен с ним, ты, гарри, правильный англичанин. Мы крепко пожали друг другу руки и я вышел из общежития, наконец-то освобождённый от отбывания этого трёхмесячного срока. Лучше так, чем депортация на родину, да… Зато путь мой теперь был свободен и я не тратя время понапрасну, остановил около выхода с территории магии, такси и велел таксисту везти в морской порт. Но сначала – нужно было оставить американскую татуировку, раз уж я взял себе за традицию оставлять такие – когда-нибудь, когда я буду совсем старым, буду смотреть на них и вспоминать с теплотой в душе Джейка, академию Салема и год, проведённый в кругосветном путешествии. Это не Япония и пришлось воспользоваться услугами магловского татуировщика, который за пару часов работы нарисовал на мне ещё одну отметку, на этот раз не такую обалденно чёткую и искусную, как феникс – татуировщик откровенно завистливо посмотрел на эту работу японского мастера, но тоже неплохую – сова в короне, с распростёртыми крыльями, держащая в лапах волшебную палочку, точно с моей срисованную. В оригинале там была охапка стрел, но за дополнительную плату переделали. Денег сверх положенного я ему положил вдвое, чтобы у меня не было никаких претензий и он старался вдвое больше обычного, совушку расположили на правом плече, так что из под одежды она не была заметна вообще – если феникса и змей хорошо заметно, эта американская тату нет. Что ж, оставив на своём теле пометку о первом учебном заведении, в котором я учился, я поспешил на корабль – на этот раз был пассажирский лайнер, не круизный, совершавший рейсы из Бостона в Виго, Испания. * * * Должен заметить, что чем дальше я двигался на восток, тем быстрее летело время – но тут я почувствовал себя так, словно до дома остался один шаг. Но… К кому мне возвращаться? К Дурслям? Увольте, если когда я выезжал, я был ещё более-менее готов к возвращению в их дом, то сейчас одна мысль об этом семействе, придурошном как индийские волшебники, у меня волосы дыбом встают. К тому же в Америке я научился кое-чему очень для меня важному, чему не мог научиться больше нигде. Научился я там Свободе. Свободе, всё, что я там видел, говорило мне о свободе. О том, что они не принимают мир таким, каков он есть, а делают так, как хотят делать. Они делают не так, как привыкли, не так, как традиционно, а так, как подсказывает им разум и сердце. Представим на минуточку, что я Американец, тот же Джейк. Как бы Джейк отнёсся к Дурслю-старшему и его закидонам? Младшего то понятно, измордовал бы, и хорошо если просто кулаками. А вот со старшим разбиралась бы полиция, поскольку накатал бы он на него такую заяву, от которой вовек не отмыться. Ну или взял бы бейсбольную биту, хорошенько всех трёх поколотил и сбежал бы из дома. Всяко лучше на улице, да с волшебной палочкой. Я видел людей, которые живут в ужасных условиях, но такова их традиция, они так привыкли и не видят в этом ничего такого… страшного. Не стремятся к лучшему, не стремятся измениться и изменить положение вещей. И это меня отрезвило – чем я лучше их, если так долго жил с Дурслями и терпел их выходки? Такой же как те индусы в Калькутте, что живут в грязи и мусорят себе под ноги, чтобы жить в ещё большей грязи. Чем я лучше, когда жил в чулане и не подумал даже сходить в полицию и накатать на родственников такую бумагу, которая их раздавит, как бетонная плита, упавшая с тысячефутовой высоты. Вот именно. Ленивая я задница, пока магия не появилась – я ничего не сделал для себя самого, просто привык к такой жизни и считал её абсолютно правильной и нормальной. И это мне не нравилось. Я волшебник, в конце концов. Я чувствую настоящее волшебство и оно прекрасно – в какой-то момент я себя даже почувствовал эдаким чудаковатым волшебником из сказки. Очень любопытный образ. Вряд ли мне подойдёт старинная ливрея и цилиндр. Хех. Пакетбот отправлялся рано утром, и я был на борту как штык – и вот, наконец, такое знакомое – отправление. Корабль издал гудок, оповещающий все окрестные лодки и катера о начале своего движения и медленно разгоняясь, двинулся в сторону Испании, я вышел на верхнюю палубу, самую-самую верхнюю и сверху смотрел. Ветер был сильный, он трепал мои волосы и одежду, но всё же, я хотел своими глазами увидеть, как отдаляется от меня америка, Бостон. Свежий ветер моря словно продувал всё, сдирая с меня запах соединённых штатов – и дальше Море, море, только синее море… Подойдя к борту, я посмотрел на него – в былые времена здесь ходили английские суда, колониальные, деревянные бриги и шхуны, большие, утыканные пушками линейные корабли. Красивые яхты и невзрачные хлипкие судёнышки местных рыбаков. А теперь, спустя более чем три века, после колонизации, по этим водам ходят огромные стальные монстры, один двигатель которых намного больше и уж точно намного тяжелее самого большого корабля тех времён. Гул работающего гигантского двигателя хорошо ощущался всем корпусом – судно разгонялось и шло на всех парах в сторону старого света… Смахнув непрошенную слезу по своему путешествию – хотя по правде говоря, это просто солёным морским ветром надуло, я поспешил вниз, на палубу, и в свою каюту… * * * Британия! Британия, родная великобритания, англия, родной Дувр. Паром через Ла-Манш отходил регулярно – я совершил очаровательнейшую поездку из Виго в Дувр с пересадкой в Париже. Из окна поезда наблюдал пейзажи Испании, Франции, наслаждаясь спокойствием и просто Европой, которую я так люблю, оказывается. В Париже вышел и за три часа между поездами успел буквально пулей слетать на магическую улицу, смёл с полок несколько десятков книг, захватил сувенирчики, пообедал в ресторане и бегом обратно на поезд. И вот, Паром причалил, опустилась аппарель для автомобилей, и трап для пассажиров – люди спускались вниз, и вот, нога моя ступила на земную твердь. Готов поклясться, мне в этот момент твёрдый бетон показался самым прекрасным на свете – столько облегчения и удовольствия было – ведь дома всегда лучше. За редким исключением, конечно – я вернулся в Англию. Пожилые люди, молодые люди, дети, все, кто путешествовал вместе со мной через Ла-Манш шли к посту полиции – территория пирса была огорожена и выход только через пост миграционного контроля, однако, я с чистой совестью отвёл глаза всех от себя и мгновенно переместился по ту сторону высокого стального забора, со спокойствием и теплом на сердце, отправился к поезду – поезд отходил вскоре, через двадцать минут, следовало поспешить. Всё вокруг после кругосветного путешествия казалось родным и знакомым – полицейские, люди, машины, аккуратно постриженный газон, слегка вытоптанный пассажирами – тут народу было тьма-тьмущая, а проходы узкие. Я практически балдея, словно после того перехода в Токио, нежился в родной английской атмосфере, словно в пуховой перине. И поезд, идущий до Лондона, казался мне самым близким и родным. Тридцать восемь миль, которые должны быть преодолены за считанные минуты, были волнительней, чем переход через тихий океан. Когда двери поезда открылись и я оказался на вокзале, среди толпы спешащих людей, всё, что я успел сказать вокзалу – «Я дома». И поспешил – нужно было снять номер в гостинице, дома то дома, но возвращаться к Дурслям… Боже упаси. Тем более, что волшебный квартал в Лондоне я ещё не посещал, даже как-то неудобно – когда я отъезжал, о волшебстве знал немного и откровенно сторонился любых следов волшебников, но теперь то, вооружённый до зубов знаниями, я был готов… Однако, планам моим не суждено было сбыться – взялся за переборку всех вещей, которые я привёз с собой и удивился, как много оказывается я купил! Тут и дорогие часы, которые я не мог носить, потому что это не нравилось моей татуировке змеи, тут и индийские газеты, и японские книги, американские школьные учебники и тетради с конспектами, в общем – целая гора вещей, которую нужно было разобрать. На дворе уже было тридцатое Июля – путешествие из Бостона в Дувр заняло у меня целый месяц, больше всего времени я провёл в Испании, прежде чем выехать, просто гулял. Гулял, гулял и гулял. Проснулся я из-за постоянной разницы в часовых поясах ближе к двум часам дня, от стука в дверь. Открыл. За дверью оказался очень прилизанный и чопорный молодой человек, что держал в руке поднос. – Добрый день, сэр. Вам пришло письмо. – Благодарю, – я взял письмо с подноса, – от кого? – Не знаю, сэр. Адресовано Гарри оттеру, в ваш номер. И правда, это было большое письмо из плотной тяжёлой бумаги, выделанной явно старинным способом. На ней изумрудными чернилами, пером, судя по виду, было написано «Гарри Поттеру, Лондон, Rosewood, №7» Я моргнул – отправитель не был указан, на обратной стороне был герб Хогвартса и его наименование «Школа чародейства и волшебства Хогвартс» – Благодарю, сэр, – я сунул ему в руки индийскую золотую монету, создав её в кармане и пошёл читать. Итак… Гарри Поттеру! Сообщаем вам, что вы с рождения, бла-бла-бла, Альбус Дамблдор, бла-бла-бла, при себе иметь волшебную палочку и школьную форму, бла-бла-бла, прилагается.