Маг и волшебник

Всю троицу принесли в лазарет, тут и Дамблдор вернулся, справился о их здоровье и опросив меня как было дело, ушёл к себе, закрывшись в кабинете. Да и время уже было совсем не то, чтобы разбирать действия учеников. Зато с утра пораньше Дамблдор прислал мне с домовиком записку и пришлось спешить в его кабинет, в кабинете присутствовал Снейп, а так же Макгонагалл и почему-то Флитвик. Помоны Спраут не было нигде. Как эти трое деканов сумели выкроить в своём графике свободное время – осталось для меня загадкой, поскольку, как правило, все были очень заняты – уже скоро экзамены. Завтра, если быть точным. – А, Гарри, мальчик мой, заходи, садись. Итак, Северус, вернёмся к делу. Обстановка в кабинете была нервная, нервное напряжение можно было пощупать пальцами, Макгонагалл то и дело переглядывалась с коллегами, Снейп хранил угрюмое молчание, взгляд его был тяжёл и суров. Флитвик наоборот, очень оживлён и не похоже, чтобы его происходящее сильно волновало… – Профессор Дамблдор, вы считаете присутствие ученика на нашем совещании уместным? – своим неизменным тоном сухой старушки спросила Макгонагалл. – Моего ученика, Минерва. Прошу не путать, Гарри не учится в Хогвартсе. К тому же… он единственный, кто может нам рассказать, как было дело и что произошло. – Всё и так понятно, ни к чему слушать рассказы мистера Поттера, – отрезал с холодом профессор Снейп, – зеркало уничтожено, камень – потерян, Квирелл – оказался крысой. Это было ожидаемо. – Я знаю, северус. Но нельзя было обвинить его лишь потому, что он единственный новый преподаватель. К тому же его зачарованный тюрбан не позволял мне увидеть его истинную сущность. – Ваш нос что, тоже зачаровали? От него же разило чесноком и гнилью на сотню ярдов, – едко заметил Снейп. – Северус, – угрожающе посмотрел на него Дамблдор, – Гарри, мальчик мой, всё, что произошло в той комнате – большой-большой секрет. Конечно, конечно… – Как скажете, сэр. Вы полагаете, что никто не будет интересоваться? – Полагаю, нет. У покойного квирелла не было родственников или друзей. В него вселился дух Волдеморта, того самого, Гарри. – В таком случае это меняет дело. Вряд ли кто-то будет поднимать шум. А что с зеркалом? И почему оно так важно? Вы же собирались устроить игру для трёх особо одарённых первокурсников, разве нет? Дамблдор улыбнулся в бороду: – Не всё так просто, Гарри. В этом году в школе хранился философский камень. Полоса препятствий нужна была лишь как видимость защиты для похитителя. – И он на это клюнул? – Не совсем. Как показала практика – Волдеморт не такой неисправимый идиот, как большинство волшебников. Главным же препятствием на его пути было зеркало ЕИНАЛЕЖ. – Желание наоборот? – я вздёрнул бровь, – что это за зеркало и почему оно так важно? Дамблдор прокашлялся, погладил бороду и рассказал мне: – Давным-давно, одна великая волшебница, так же основавшая Хогвартс, Ровена Рэйвенкло, зачаровала зеркало. Зачаровала она его как сейф для хранения своих ценностей – в те времена Гоблины ещё не были в союзе с людьми и не было банка Гринготтс. Вернее, он был, но только для гоблинов и маленький. В те времена с ворами волшебники боролись по разному – зачаровывали ключи и двери, строили хитроумные ловушки, заколдованные ценности… Госпожа Рэйвенкло тоже внесла свою лепту в это дело – она зачаровала своё зеркало, так, чтобы оно показывало смотрящему в него его самое сокровенное желание. В зеркало можно было поместить предмет – лишь тот, кто не жаждал заполучить его, мог это сделать. Как ты понимаешь, законный хозяин предмета – это не тот, кто жаждет заполучить свою же ценность, поэтому извлечь что-то из зеркала было практически невозможно. – Вот с этим я бы поспорил, сэр. Разве не может получить это любой, кто посмотрится в зеркало и не будет желать получить это? – Хм… – Дамблдор задумался, – тут ты прав, зеркало не раз обманывали таким образом. Но против вора, который пришёл за драгоценностями, оно действовало идеально. Зеркало показывало им их самые сокровенные желания – богатства, власть, могущество… Это сейчас, в наш век, никого не удивишь ни фотографией, ни фотомонтажом, ни телевидением, ни чем другим, способным показать человеку что угодно. В те времена всё было по другому – люди плохо отличали реальность реальную и реальность вымышленную, поэтому зеркало было очень эффективно. Оно захватывало умы несчастных грабителей и лишало их рассудка, заставляло сидеть перед зеркалом и наслаждаться видами… Пока настоящие хозяева не подойдут и не свяжут их. Без счёта воровских жизней унесло зеркало ЕИНАЛЕЖ. – Умно расставленый капкан, – согласился я. Это выглядело… как бы это помягче сказать… волшебно? Да, волшебно. – Зеркало разбито, и как извлечь камень, положенный в него, неизвестно. Вполне вероятно, он просто исчез, потерялся в бесконечном пространстве зеркала. – Может быть призвать его? – Если бы было всё так просто, – Дамблдор улыбнулся, – философский камень – это могущественный артефакт. Самый могущественный артефакт алхимии. Его нельзя призвать простыми и даже сложными чарами, магия вообще на него не подействует. Иначе всё было бы очень просто. – В таком случае – это просто плохо. Надеюсь, вы успели создать пару эликсиров бессмертия, прежде чем камень исчез? – Нет, Гарри, не успел. Более того – Волдеморт ушёл. Некоторое время он не будет нас беспокоить, но он обязательно вернётся. – Сэр, и что теперь мы будем делать? – спросил я, посмотрев на деканов, – вроде бы вопрос решён. Крот уничтожен, волдеморт отогнан, Хогвартс в безопасности, все счастливы. – Проблема в бабушке Невилла Лонгботтома, – вдруг сказала Макгонагалл, – это очень, очень властная женщина и из высшего света, если так можно выразиться. Если Уизли и Грейнджер никакой опасности не представляют, то Лонгботтом может поднять шум. – Попросить Невилла молчать – не вариант, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Снейп, – едва его бабушка спросит, он уже поплывёт. – И чем это вообще может грозить? Ну, допустим, один из преподавателей оказался одержим – все же живы-здоровы. Обществу лишний раз напомним про Волдеморта Неупокоенного, – не понял я их волнений, – ну а что они забрались туда, куда им не следовало, это уже их вина. Дамблдор на мгновенье задумался: – Гарри прав, – обратился он к Снейпу, – даже если миссис Лонгботтом поднимет шум, мы это переживём. Гарри, ты уже решил, чем будешь заниматься этим летом? – участливо спросил старик, хитро прищурившись. Ой, что-то мне показалось, что у него на лето и меня есть собственные планы… – Нет, сэр. – Отлично! – улыбнулся он, – в таком случае – я поручаю тебе завести переписку с троицей и немного помочь им с учёбой. Ты же достиг восхитительных результатов с близнецами и юной Джиневрой Уизли. У меня по всему телу пробежала нервная дрожь, идущая откуда-то изнутри. Крепче сжав кулаки, чтобы не было видно, как дрожат руки, я сглотнул: – Сэр? – И не надо твоих протяжных Сэээр? – отмахнулся Дамблдор, – а ты думал? Ты подтянешь их в магии, и смотри не отпирайся. Особенно я надеюсь, что ты поможешь исправиться мистеру Уизли. Он безнадёжен. – Вынужден с вами согласиться, сэр, мистер Рональд Уизли безнадёжный лентяй и бездельник, которого ничего кроме развлечений не интересует. И я надеюсь, сэр, что мне не придётся применять шоковую терапию и бить его молниями и прочими болезненными заклинаниями, чтобы он освоил простейшие чары. – Ты слишком строг к нему, – хмыкнул Дамблдор, – Мистер Уизли конечно не получил хорошего волшебного воспитания, но тем не менее, он хороший мальчик. Дамблдор. Дамблдоррр… Даже такое бревно, как мистер Уизли, в его глазах – хороший мальчик… * * * Ах, лето красное, любил бы я тебя, кабы не Уизли, Грейнджеры, Лонгботтом… Задание учителя было очень сложным, и в первую очередь тому виной Уизли и Лонгботтом. Память Рону отбили заклинанием, чтобы он не поднял шум – Молли так даже лучше – она практически не волновалась. Последние дни в школе – довольно характерное время – выпускается седьмой курс. По старинной традиции, приплыв на лодках на первом курсе, ученики уплывают обратно на седьмом. Так сказать – символизм, символизм весьма интересный. Ученики морально завершают круг на лодках, покидая хогвартс навсегда. Грустный праздник для некоторых, кто успел привязаться к школе – а таких немало. Зато для всех остальных – это праздник не просто весёлый, а уже каникулы – официально каникулы начнутся лишь тогда, когда ученики сядут в Хогвартс-Экспресс, но всем на это по барабану – праздничный пир уже случился, Дамблдор вручил ученикам Гриффиндора ещё добрых полсотни баллов и они выиграли… И все начали собираться на Хогвартс-Экспресс. У меня на этот счёт были свои планы. Я проник в гостиную факультета Рэйвенкло и махнул рукой своей подруге: – Дафна, пошли поболтаем! Девочка, читавшая что-то в углу гостиной, отложила письмо, судя по всему, и поднялась: – Гарри? Привет, как ты? – Отлично. – У тебя тоже каникулы? – Не совсем. Ты уже собрала вещи? – Ага. – Тогда давай руку, я проведу тебя. Дафна дала мне руку и в тот же момент я аппарировал в магловский район Лондона, в очень уютный переулочек, на который я накинул маглоотталкивающие чары, чтобы в нём можно было безопасно появляться. Странно, как волшебники до подобного не додумались сами? Я улыбнулся: – Ну вот, у нас есть целый свободный день. Тебя же никто не будет искать в Хогвартс-Экспрессе? – Не думаю, – она слабо улыбнулась. Девочка выглядела ещё милее и красивее, чем раньше – она взрослела, взрослел и я, и постепенно наши запросы и требования увеличивались. Дафна высвободила свою руку из моей: – Решил погулять по магловскому миру? – Не по волшебному же. Сегодня прекрасный день, почему бы и не погулять? – Ох, ладно, рассказывай, чем ты будешь заниматься летом? – Дрессировкой ленивых котов, – вздохнул я, – тяжёлое задание от Дамблдора. Кажется, мне лучше даже не мечтать о море и горячем пляже где-нибудь на юге франции… – Хватит с тебя франции, – совершенно серьёзно сказала Дафна, – О, а что это за вывеска? А что там продают? И понеслась. Хогвартс-Экспресс идёт из школы до платформы восемь с половиной часов – впустую потраченное время. Куда проще и куда легче потратить его с пользой… например – на свидание с прекрасной девочкой. Ну… насчёт свидания я загнул и очень сильно – губу раскатал, на самом деле мы просто гуляли по магловскому Лондону и я проводил экскурсию для Дафны по местам магловской славы. А так же там, где залипают надолго все девочки – в торговом центре, который съел сразу больше половины выделенного времени – мне оставалось только взять на себя роль кавалера, который платит – поскольку Дафна, ранее очень холодная к маглам, очень уж заинтересовалась их модой и решила, по-моему, напрячь мой бумажник. Было заметно, что не то чтобы ей действительно было это нужно – я вообще не понимал девочек, может быть, она таким образом испытывает меня на жадность – когда я скажу «стоп, хватит»? Может быть. С неё станется – в общем – четырнадцать пар обуви, восемнадцать предметов верхней одежды, девять шляпок и семь сумочек спустя, я наконец то принял нужный настрой, чтобы идти к Уизли и при этом не жаловаться на жизнь – потому что на фоне шоппингующейся за мой счёт девочки, которая к тому же жутко обидется, если я не буду обращать на неё внимание и изображая восхищение, делать ей комплименты… На её фоне визит в кубло Уизли или к старой карге Лонгботтом, не так уж и страшен. Проводив Дафну до платформы девять и три четверти, я машинально чмокнул её в щёку, пожелал счастливых каникул и немедленно аппарировал в Дырявый Котёл. Мои нервные клеточки впали в прострацию и начали убивать друг друга одна за другой… Впрочем, о своей ошибке я узнал слишком поздно, а пока – в состоянии спокойствия и постижения дзена или кого там ещё, ждал, пока ученики – Уизли и Лонгботтом, да и Грейнджер, встретятся с родителями и доберутся до дома…