Маг и волшебник

– Гарри, пригляди за ними, – напутствовал учитель, который собирался ехать на сессию МКМ. Сама конфедерация магов была не то чтобы совсем удивительным и особо важным органом магического мира, её влияние откровенно невелико. Но по каким-то политическим соображениям, Дамблдор всегда ходил на каждую сессию, проходили заседания в мае. – Хорошо, учитель. А вы надолго? – Боюсь, что до ночи точно задержусь, а там посмотрим, – улыбнулся Дамблдор, – в моё отсутствие Хогвартс я оставляю на тебя. – Сэр? – Шучу, Гарри, – улыбнулся старик, – но в каждой шутке есть доля шутки. Поскольку ты мой ученик, фактически, ты меня и заменяешь, пока я занят делами. Конечно, это не значит, что ты становишься в иерархию Хогвартса, но в плане традиций – пока меня нет, ты представляешь мои интересы. Единственная твоя задача – в случае чего звать меня. И пригляди за этими тремя, по-моему, они слишком увлеклись. – Хорошо, сэр. Родитель, уходя из дома, вручает ключи остающемуся дома мальчику, ничего не трогай, плиту не включай, пальцы в розетки не суй, в случае чего – звони. Понятно. Видел несколько раз такую картину – хотя Дурсли никогда меня одного дома не оставляли. Считали, что я разнесу весь их дом, Дадли тоже – но толстого кузена потому, что он начинал капризничать, изображал плач и везде цеплялся за маму. Дамблдор исчез в камине, и я остался в его кабинете один. Один-одинёшенек. Что ж, нужно выполнять главное поручение учителя – приголядывать за троицей Лонгботтом-Уизли-Грейнджер. Эта триада неугомонных школьников нравилась учителю – и не говорите мне про фаворитизм, в магическом мире это абсолютно нормально. Тут не было никогда никаких объективностей и порядочностей. Дамблдор всегда с любопытством превращал жизнь детей в сказку, или по крайней мере, считал, что для некоторых из них нужно постараться и сделать особый урок. Троица была перспективной, НО. Но Уизли – ленивый. Грейнджер – оторванная от жизни фанатка правил. Лонгботтом – неуверенный в себе. В каждом из них их порок проявился очень ярко, поэтому Дамблдор счёл, что им троим нужно поиграть в крутых волшебников. В мире магловском, это восприняли бы как – манипуляцию, издевательство, и так далее – но среди волшебников… Хотя нет, тут я несколько кривлю душой – необычные, то есть выходящие за рамки записи лекций в тетрадь, уроки, во всей нашей стране – явление нормальное. Как бы отнеслись к подобным урокам Дамблдора веке в восемнадцатом-девятнадцатом? Вот тут уже, без налёта приторных и неестественных вещей, вроде свободы слова и каких-то там стандартов, можно сказать, что Дамблдор – великий педагог, раз ищет персональный подход к ученикам и не даёт им заскучать, и даже больше – старается развивать в них их положительные качества и уничтожить отрицательные. После происшествия с Троллем Гермиона наконец-то смогла подружиться, пусть это и два мальчика, один другого краше – ленивый и мямля, но всё же, друзья. Дни, недели, месяцы с тех пор, как прошли рождественские каникулы, пролетели молниеносно – я изучал алхимию и старательно пытался продвинуться дальше – к сожалению, крупных прорывов с тех пор больше не было и я понял, что слишком вырвался вперёд, пытаясь перегнать учебную программу Дамблдора. Поэтому на данный момент уверенно освоил всё то, что умел раньше. Количество испорченных ингредиентов снизилось с двадцати до одного на сотню, и это результат, скажу я вам. Потому что просрать дорогостоящий ингредиент было бы куда неприятней, чем дешёвку. Я огляделся, пожал плечами и недолго думая, телепортировался сразу из кабинета в лабораторию. Незачем тут разводить политесы, время не ждёт – сейчас я приступил к изучению сложной науки о зачарованных вещах. Волшебники очень любили зачарованные вещи – я бы даже сказал, у них все вещи зачарованные. Почти все. Это важная часть волшебного мира, изготовление таких вещей – важная часть как экономической жизни, так и просто быта. Конечно, далеко не каждый взрослый волшебник может похвастаться способностью создать, к примеру, безразмерную сумку или ещё что, но уж свои бытовые предметы зачаровать – мелочь. Магия взрослых волшебников более стабильна и держится на предмете дольше, именно поэтому мало кто из детей способен создавать хорошие артефакты. Ещё важной частью этого процесса была алхимия, она превращала обычные вещи в волшебные, и для последующего зачарования они годились куда лучше, чем вещи немагические. У Дамблдора была обширная коллекция редких и интересных зачарованных предметов, некоторые из них весьма ценные, некоторые – почти мусор… если бы не их уникальные зачарования. Как выяснилось, если я использую свою магию, то зачарование получается очень сильным, добавив к нему алхимическую обработку, можно добиться поразительных результатов… Но есть один нюанс. Как и в случае с зачарованиями других детей моего возраста, вещи, которые я наделяю волшебными свойствами, нестабильны. Если сравнивать с лекарствами – у них могут быть побочные эффекты, которые могут быть как хорошими, так и плохими. Это не позволяло мне создавать полноценные артефакты и отбросило меня с моей сильной, но слишком абстрактной магией, в начало пути. * * * Тревога застала меня в семь часов вечера, за созданием зачарованной посуды. Дамблдор поручил создать двести тарелок, которые нужны Хогвартсу. Праздничный сервиз Хогвартса должен обладать рядом уникальных и удивительных свойств, на мой выбор. Тревожный звоночек зазвенел в самом натуральном смысле – висящий тут рядом со столом колокол, настоящий корабельный колокол, века эдак восемнадцатого, истошно задёргался, зазвенел на все лады, путая ноты, это вывело меня из спокойного состояния. Я конечно не подозревал, что произойдёт что-то действительно неприятное. Собравшись, я переместился на третий этаж, в запретный коридор. Что там такое – я уже слышал от Дамблдора, который очень хотел дать ученикам возможность применить знания на практике и обрести тем самым уверенность в себе. Совместные испытания усиливают дружбу, как он сказал. Это прямо таки детская телевикторина, в которой детишки лазают по канатам, прыгают по батутам и так далее. Я быстро прошёл к двери – она была распахнута настежь. За дверю виднелся жутко злой Пушок. Едва я вошёл, Пушок опустил все три головы вниз, стараясь не смотреть мне в глаза. – Ну что, дружок, прошляпил нарушителей? Пёселю было стыдно. – Ничего, бывает. Нечего спать под музыку, мне тоже нравится спать под арфу, но не настолько, чтобы забывать о долге, – покачал я головой, – держи колбаску. В моих карманах было много всего. Постепенно, я заметил, если складывать всё в карманы, они превращаются в некий вещевой хаос, карманы мне начали напоминать нечто невообразимое и легендарное – откуда можно достать практически всё, что только в голову может прийти. И даже то, что на ум точно не придёт. Погладив пушка, я посмотрел вниз – сжал в руке комок света и пустил его вниз, под ярким светом в стороны мгновенно расползлись лианы. Ох, ну и плодятся же они – в темноте и холоде, а всё равно глазом моргнуть не успеешь – уже охватывают всё вокруг. Пришлось прыгать вниз, помогая себе магией не разбиться, старый добрый аресто моментум, остановивший меня около пола. Дверь в соседнюю комнату была открыта настежь, за ней была пустая комната, в которой пованивало троллем. Несчастного, судя по всему, тут и держали. Дальше был зал, в котором валялись обломки шахмат – мне даже стало интересно, ей богу. А вот в следующем зале были двое – Гермиона и Невилл. – И что же вы здесь делаете, позвольте спросить? – вошёл я, с подозрением смотря на двух наших «гениев». Парочка, как есть парочка. – Гарри, – вскочила Гермиона, – профессор Снейп хочет украсть философский камень! – Самый отъявленный бред, который я слышал в жизни. Хотя нет, теория вероятностей, пожалуй, всё равно лидирует, но и этот вариант тоже ничего, – улыбнулся я. – Почему нам никто не верит!? – патетично воскликнула девочка. В комнате, на минуточку, находился огненный проход и перед ним стоял стол. Склянки с зельями и видимо, это испытание приготовил Снейп. – Потому что это идиотизм. Предвзятость – это очень мило, Гермиона. Снейп предвзят к вам, а вы – к нему, всё честно, разве нет? Постойте, а где ваш рыжий друг? – Он пошёл к профессору и камню, – ответила Гермиона. – Ну блин, вот чуть что – сразу Гарри, – вздохнул я, доставая свой меч, – сидите здесь, а лучше идите в стартовую локацию и ждите спасательной команды там. Я шагнул в охваченную огнём дверь. Проход для меня безопасен – пара усилий магией и огонь уже не обжигает. За дверью обнаружилось интересное помещение, должен заметить. Нет, правда интересное – большое, круглое, словно арена цирка, с колоннами по кругу… От этого помещения у меня возникает смутное ощущение, что это какой-то древний церемониальный или ритуальный зал, внутренняя часть круга утоплена вниз, примерно на уровень пары ступеней, и это делает место похожим на микро-колизей. В центре стояло зеркало, а так же происходило жаркое сражение. Ну… как сражение – скорее избиение несчастного рыжего существа странным существом, которое вселилось в затылок. Гермиона была права лишь в одном – крот и правда профессор, вот только это не Снейп. Квирелл. Я вызвал с помощью магического кольца с протеевыми чарами Дамблдора и вышел вперёд, к Квиреллу. – А… – он отвлёкся, – юный мистер поттер. – Избавь меня от диалога со столь омерзительным созданием, – хмыкнул я, – Эй, Уизли, ты там жив ещё? Уизли что-то промычал. – Да как ты смеешь! – профессор вскинул палочку и выстрелил магией, быстро произнеся формулу – авада, блин, кедавра. Я слегка сместился в сторону, ускоряясь с помощью магии и легко ушёл от атаки, профессор начал творить другие, более быстрые и невербальные чары – от следующего заклинания пришлось отмахнуться мечом, а вот круциатус – красный луч, похожий на лазерный, отдалённо, толстый и медленный слишком, я отразил клинком обратно в Квирелла. Меч с честью выдержал испытание непростительными заклятиями. Я взмахнул рукой и рыжего смело в сторону, к стенке. Жив будет – не помрёт. Похоже, придётся вступить в бой. – Ну раз вы настаиваете, сэр, то я вынужден указать вам на занимаемое вами место в пищевой цепи волшебного мира, – я козырнул ему клинком. Позёрство – наше всё. Если проиграю – стыдно не будет, умру. Если выиграю – представлюсь толпе франтом. Хотя… какой нафиг толпе? Этому рыжему телу, бессознательно лежащему у стены? Будет ему и всем им урок – не суй свой нос в чужой вопрос – откусят голову. Хотя… нет, не пойдёт этим трём идиотам урок впрок. Но так хоть повеселились. – Глупый мальчишка! – противник вскинул палочку и снова начал поливать меня заклинаниями – струями огня, льда, яркими шарами, лучами добра и многим другим – я уходил от его атак и готовил свою – но так чтобы сильную. Выставил вперёд руку и выстрелил режущим заклятьем – оно никакого действия не возымело, тогда я отбил несколько последних заклинаний в противника обратно и решил решить его в ближнем бою – надёжнее. Быстрая телепортация – пока враг не ожидает и взмах клинком. Вжуух, рука с палочкой упала на каменный пол, пинок и добавление немного магии – враг отлетел и врезался в большое, стоящее тут, ростовое зеркало, сбив его на землю, с грохотом разбившегося стекла. Я сформировал последнее заклинание – Мьёльнир. Названное так в честь оружия скандинавского бога – над противником появился сгусток магии и с огромной силой ударил его, магия стихии молнии – электричество плюс очень большой удар с силой тонн в пятьсот, раскололи каменный пол, во все стороны полетела пыль и щебень, заклинание практически мгновенно расплющило противника. Оно имело сильную сторону – не отражалось от щита как есть, а продолжало давление, пока не пробьёт – главное чтобы у атакующего хватило внимания и воли поддерживать такое могучее волшебное оружие. Удар пробил насквозь камень, я подошёл к краю провала и посмотрел вниз – внизу, как ни странно, оказалась… Ванная старост. Молот пробил её крышу и ударил рядом с ванной, в которой лежала симпатичная, в общем-то, девушка. Хотя девушки без одежды вообще симпатичнее, чем в ней. По крайней мере, в этом конкретном варианте – это была Джемма Фарли, староста Слизерина. Её худощавую фигуру я весьма серьёзно оценил, спрыгнув вниз с уступа. – Мойся, мойся, я сейчас всё починю. – Что здесь происходит? – Она начала мелко заикаться и побелела, вскочив и уставившись на разруху, учинённую заклинанием. – Практический урок по ЗОТИ. И вообще, прикройся. – Ой, – Она тут же прыгнула вниз, в воду, закрывшись руками, – теперь ты обязан на мне жениться. – Ты уже третья, кто мне это говорит, – хмыкнул я, – в очередь! * * * * * * Анонс: арка 4 глава 1 "Ах, лето красное, любил бы я тебя".