Маг и волшебник

Сириус практически наслаждался зрелищем, как его злейший враг корчится в муках, да и мне было приятно видеть, что награда нашла своего героя. – Как насчёт плотного позднего обеда? И кстати, я забыл тебе представить источник столь ценной информации, что помог мне поймать крысу и найти тебя, это Лили Поттер младшая, собственной персоной, – я выгородил даму, – Лили, думаю, ты уже знаешь этого человека, это Сириус Блэк, мой крёстный. – Не понял, у Лили что, ещё были дети? – Сириус принюхался, – чую родство, да, – он с подозрением посмотрел на меня и на Дамблдора. – Нет, – Лили избавила нас от необходимости рассказывать Сириусу всё, – Я воспользовалась маховиком, а так я из будущего, – ответила она, – мой отец Гарри. – Ого, – Сириус округлил глаза, скосив на меня взгляд, – а ты времени зря не теряешь, малец! – Эм… – Лили несколько недовольно протянула. – Ох, прости мою бестактность, места, где я пребывал последние лет тринадцать, не располагают к хорошим манерам, – Сириус всем своим видом напоминал именно собаку. В той мере, в которой Питер – Крысу, но если от внешности и повадок Питера веяло крысятничеством, подлостью, гадостью, то Сириус был похож на домашнего пса, радостного, игривого, иногда сконфуженного, иногда весёлого, но тем не менее, доброго. Он улыбнулся мне и не посмотрев в сторону еды, спросил: – что же теперь будет? – Думаю, стоит оповестить министерство магии о том, что мы нашли Питера, – сказал Дамблдор, – Гарри, у тебя есть там знакомые люди? – Да, аврорат на прикорме. Думаю, лучше всего оповестить главу ДМП, она наименее верная фаджу, Амелия Боунс, интересная личность. Можно позвать Кингсли… – А я уже написал письмо Аластору. – Хорошо, что я тоже написал письмо Амелии Боунс. – Какое совпадение, – Дамблдор улыбнулся, – растёшь, мой мальчик. – Благодарю, – смущённо улыбнулся я. Блэк едва ли знал Амелию Боунс, но вот Аластора Грюма он не знать не мог. Оный шизоглаз, как его прозвали в аврорате, был легендарной личностью, я видел его лишь раз и то мельком. – Вы же выдали Аластору порт-ключ в Хогвартс? – Да, Гарри, да. А… – Я тоже, – кивнул я, – думаю, скоро леди и джентльмен прибудут. Так и случилось – Дамблдор аппарировал, когда домовик сообщил ему, что прибыл Аластор, и буквально через минуту в мою гостную вломился Шизоглаз, в сопровождении очень привлекательной молодой леди, с очаровательными фиолетовыми волосами и разноцветными глазами. – Где эта сволочь? – стук ноги и хриплый голос старого аврора, заставил Сириуса вскочить с места. Выглядел шизоглаз очень колоритно. Плотная кожаная куртка с множеством карманов, искусственный глаз и искусственная нога, как у пирата, ей богу, мог бы воспользоваться магией… Его внешний вид и манера поведения говорили о крайней настороженности, даже в присутствии Дамблдора. Он уставился на распятого на стене и мучающегося Питера, – чего это с ним, а? – Гарри, – Дамблдор укоризненно на меня посмотрел. – Прошу прощения, – я махнул рукой и Питер свалился на пол, скрючившись, словно креветка на сковородке, – небольшой сеанс терапии светлой магией. – А, так это ты тот самый знаменитый Гарри Поттер, – Аластор Грюм приблизился ко мне, пристально посмотрев, – ну и крепкий же ты малец, – он протянул мозолистую руку, – Я Аластор Грюм, можешь звать меня по имени, нахер формальности, – он развернулся, – Тонкс! Ты ещё не связала этого ублюдка? – Сейчас, – создание-метаморф бросило в питера простое связывающее заклинание и тот оказался надёжно спутан. – Аластор, не спеши, и представь нам свою ученицу. – А, точно. Позвольте представить, Нимф… Кхм… Тонкс, – ответил он довольно грубо. Девушка помахала рукой: – Привет. Я ученица господина Аластора. – А это мой ученик, думаю, вы его уже знаете, Гарри Поттер, – Дамблдор представился не без гордости. Названная Тонкс подошла и протянула мне руку: – Рада познакомиться. Я читала про тебя в газетах, ты же самый знаменитый волшебник в Англии. – Ага, – я пожал протянутую руку, – слушай, а как ты меняешь цвет волос? – А, это пустяк, я и не такое могу, – девушка подмигнула, – хочешь покажу? – Тонкс! – гаркнул Аластор. – Брось, – ему на плечо положил руку Дамблдор, – пусть детишки поиграются, жалко что ли? Уверяю тебя, из Хогвартса Питер не сбежит, чары замка оповестят меня о любой попытке. Пойдём, выпьем, как раз стол накрыт. Было видно, что Грюм немного обескуражен развитием событий. Он кивнул: – Ну что ж, раз накрыт, грех пропадать добру. Я обратил своё внимание на Тонкс: – Я изучал кое-какую метаморфию, чтобы вернуть себе нормальный облик, но увы, ничего подобного у меня не получается. Может быть, когда-нибудь я и сумею использовать простейшие превращения. У тебя поразительный дар! Девушка зарделась, её волосы практически идеально подстраивались под магию. Это и есть то, что чувствовали мы с Луной – та тёплая и разноцветная, разновкусная магия, у Тонкс она просто изменяла цвет волос, независимо от её сознательного желания. Девушка обладала очень ярко выраженным талантом метаморфа. Она улыбнулась смущённо: – Спасибо. – Думаю, у тебя большое будущее, если ты не будешь противиться своей природе и примешь её какой она есть. – Эм… – девушка немного подзависла, – я не противлюсь. – Я знаю, я не о цвете твоих волос. Ты постоянно ходишь в превращённом виде, а не в своём собственном. Хотя я сомневаюсь, чтобы ты была не красива. – Ой, да брось, – она смутилась, – я не такая уж и красавица, если честно. По крайней мере, мне до тебя далеко. – Магия требует честности. Требует открыть себя самого своей магии. Не стесняться ни своего вида, ни своего имени. Ты прекрасна уже такой, какой ты есть, когда ты почувствуешь это, то станешь намного сильней. – Гарри! – раздался окрик из-за стола, где сидели, скажем так, взрослые, и среди них Лили. Дамблдор и Грюм, судя по виду, уже накатили по стопке огневиски и Дамблдор махал мне рукой, – Гарри, слушай, ты мог бы вернут Аластору его ногу? – Ногу? – я подошёл ближе, – а что с ней? – Она вообще-то искусственная, – Грюм недовольно выставил из под стола свою деревяшку, – если ты не заметил, зоркий малый. – Я заметил, но я полагал, вам так больше нравится. – Что? – Грюм чуть ли не вскочил в гневе, – больше нравится? – Ну, отрастить новую ногу это просто. Магия не позволяет лишь одного – воскресить умерших, а так – нет ничего невозможного, – я потянулся за посохом, – нужно лечь на диван и закатать штанину. Если вы не против. – Хорошо, малец, я тебе поверю, – он схватил меня неожиданно резко рукой за одежду, – но если ты мне наврал… -- Аластор, – Дамблдор одёрнул его, – не стоит нервировать Гарри. – О, извини, – он отпустил меня, – как же ты беспокоишься за своего ученика… – Поверь мне, друг мой, я беспокоюсь не за Гарри, а за тебя… – Хохотнул Дамблдор. Аластор только сейчас опустил взгляд и заметил светящийся магический клинок около своей груди, который вылетел из ножен и ринулся защищать хозяина быстрее, чем тот успел меня схватить… – Назад, - скомандовал я мечу и он, словно пёс по команде, немедленно перестал светиться и вернулся в ножны, стоявшие прислонёнными к дивану. Грюм расхохотался хриплым, клокочущим смехом: – Ну ты и даёшь, малец. Ладно, поверю… Дамблдор говорит, что ты можешь то, что ни один другой волшебник. Он сел на диван, лёг, закатав штанину, и пояснил: – Мне в неё кинули тёмное заклинание, поэтому пришлось резать, пока не добралось до туловища. Но всё равно приятного мало, да ещё и болит постоянно. – Понятно, – я применил одну из эссенций, что были спрятаны в посохе и изъяв её, словно дымку, покрывшую кристалл, ткнул в обрубок ноги. Мощная светлая магия очищения может уничтожить любые следы тёмной магии. А теперь необходимо было вырастить новую – то есть пожелать всем сердцем, чтобы нога выросла, и была она нормальной. Могли же волшебники отращивать новые кости всего одним зельем – так почему бы не вырастить и всё остальное? То, что нога немного сложнее кости – это дело несущественное. Полыхнуло ярко, должен заметить, присутствующие аж зажмурились, а Грюм стиснул зубы и молча ждал результата. Магия есть чудо. Это не наука, это искусство чуда, так почему бы и не сотворить его немножечко? Страстное желание, а так же эссенция света – чудовищно сильная форма магии, законсервированная и собранная в виде алхимического псевдовещества, усиливали любую лечебную магию настолько, что она приобретала новые, неведомые доселе свойства. Я представил себе излечение раны, и всего один посыл – восстановить утраченную конечность. И о чудо, когда магия закончила полыхать, у Аластора Грюма была чистая, прекрасная нога, с розоватой кожей, словно попка младенца, нежной, и без следов волос. Двигалась она… очень слабо. Грюм поморщился, в этот момент в гостиную портлкючом переместилась не кто иная, как Амелия Боунс. Это была строгого вида женщина, прибывшая сюда с целым нарядом авроров, я узнал их – Маккинзи, Корнуэлл, Грэгсон, все трое держались за письмо, что я посылал Амелии. Они осмотрели окружающий пейзаж, не найдя ничего опасного. – Мистер Поттер? – Да, да, мисс Боунс? – я отошёл от пациента, – прошу прощения, мы тут немного магией балуемся, вот, мистеру Грюму восстановил ногу, – она впилась взглядом в эту розоватую слаборазвитую конечность, грюм лежал на кровати и рассматривал свою ногу так, словно увидел чудо света и не хотел моргать. – Простите? – гостья немного поплыла, – вы писали, что… – Да, – я махнул посохом и из угла вылетел кубырем по воздуху маленький, уродливый человечек, – Питер Петтигрю, собственной персоной. Кавалер ордена Мерлина, подло убит Сириусом Блэком тридцать первого октября, двенадцать лет назад. Какая встреча, правда? – я улыбнулся, – Питер, скажи же что-нибудь, – оное тело, связанное по рукам и ногам, рухнуло под ноги авроров. – Спасите меня! – простонал Питер, – эти люди меня пытали! – Всего лишь немного поколотили, – возразил я, - и мне кажется, крыса, по сравнению с поцелуем дементора, что тебя ждёт, это даже не стоит упоминания. – Да, это Питер Петтигрю, – Амелия пристально на него посмотрела, – Обыщите. Где его палочка? Авроры сняли с него путы и обыскали, в то время как Грюм лежал на диване и его ученица ворковала над Аластором. – Нашёл, – Грэгсон достал палочку из внутреннего кармана, – мисс Боунс, разрешите провести проверку палочки? – Конечно проводи, – Амелия обратилась взглядом ко мне, – Мистер Поттер, честно говоря, ваше письмо было несколько неожиданным и я не ожидала встретить здесь настоящего Питера Петтигрю. – Он настоящий, аж пробы ставить негде, – кивнул я, – впрочем, если вы пожелаете, я бы настоял на проверке сывороткой правды и моего крёстного. Кстати, вон он, следит за всем этим цирком с бокалом вина, – кивнул я в угол, где устроился Сириус, в глубоком кресле, с бокалом и бутылочкой притыренного вина… Амелия вздрогнула, увидев его и сухо поджав губы, ответила: – Если эта мера понадобится, то несомненно, будет проведена. Сириус Блэк, может быть соизволите хотя бы встать в присутствии авроров? – строго сказала она. – Окей, хорошо, – Блэк встал, слегка покачнувшись, – вы уже получили эту крысу, чего вам ещё может быть надо? – Почему вы тогда свидетельствовали против себя? – Свидетельствовал? – Да, на суде вы говорили, что это ваша вина. – Блин, – Блэк закрыл лицо рукой, – конечно это моя вина, дамочка, ведь это я предложил эту тварь на роль хранителя тайны! Надеюсь, вы вытрясете из него всю душу. Пока я до него не добрался… – сириус самым наглым образом икнул и покачнулся, – нет, мне лучше сесть. – Да, пожалуй, – на лице Амелии было написано некоторое раздражение вместе с пренебрежением, – Мистер Поттер, где вы обнаружили мистера Петтигрю? – В замке. Он скрывался под видом крысы по имени Короста, жил в семье Уизли. Полагаю, следует узнать у самих Уизли, откуда эта тварь у них появилась и почему они её не пришибли, а сделали домашним питомцем… – Что ж, этого достаточно, – она, судя по всему, записывала наш разговор, – мистер Поттер, я сообщу вам о ходе расследования. Мистеру Блэку придётся пройти с нами. Сириус недовольно ощерился. Я тоже недовольно заметил: – Мистер Блэк пробыл с правосудием магической Англии тринадцать лет и осуждён без каких-либо прямых доказательств его вины, кроме сказанных в состоянии бреда слов, которые ровным счётом ничего не доказывают. Боюсь, вы позволили правосудию опуститься на уровень сплетен и домыслов, поэтому мистер Блэк никуда не пойдёт. Здесь он в безопасности. – Мистер Поттер, вы будете мешать департаменту магического правопорядка? – напряглась Боунс. – Есть все основания полагать, что мистер Блэк повторно может стать жертвой судебной ошибки и совершенно нелепого судопроизводства, в котором всеобщий настрой и домыслы важнее фактов и истины. Поэтому я не могу отдать его вам, и вы должны понимать, что тринадцать лет азкабана, проведённые без какой бы то ни было вины, просто по глупым домыслам толпы, требующей кого-то наказать… это серьёзный повод не доверять вам. Боунс была недовольна, хотя сохраняла лицо, но её магия выдавала то, что она просто пыхтела от злости и раздражения. – Хорошо, пусть остаётся с вами, но Петтигрю я забираю в ДМП. – Безусловно. Но прежде я должен вас предупредить, что если кто-то решит, что крысе лучше умереть в камере до суда, или сбежать, то на этот случай я принял все меры предосторожности. – За кого вы нас принимаете? – возмутился один из авроров, – мы профессионалы, чёрт побери. – Не больше, чем мистер Грюм, который упустил эту крысу однажды, – отозвался я, – и схватил невиновного человека. Так что держите ухо востро с теми, у кого есть метка волдеморта. Иначе можете ждать беды. Откуда-то со стороны кровати послышался хриплый голос Грюма: – Малец говорит правду, так что Грэгсон, хватит ерепениться, эту сволочь нужно стеречь так, словно это самая скользкая тварь во всём волшебном мире, способная ускользнуть откуда угодно, едва ты отведёшь свой взгляд. Тонкс, помоги мне сесть. Вот, спасибо, – он сел на кровати, нога его ещё плохо слушалась, – я бы пошёл с вами, да не могу, нога ещё не слушается... Вот что, оставьте этого малого на меня, я ручаюсь, что Блэк никуда не сбежит. Довольно напряжённая сцена немного разрядилась. Амелии нечего было возразить, но она всё ещё бросала на меня недовольные, сварливые взгляды.