♫♫♫
Обедая в столовке университета, Юнги листал новостную ленту и, наткнувшись на ту самую статью, поперхнулся рисом. — Йа, — брезгливо сморщившись, сказал Сокджин, тут же отряхиваясь. — Что там? Ничего не сказав, Мин просто передал непонимающему Джину телефон и стал ждать, когда тот дочитает. Смотря, как у хёна от удивления широко распахиваются глаза, Юнги на всякий случай прячется за спину активно жующего Намджуна. Видя, как Джин давится салатом, Мин вылезает из своего укрытия и, резко взяв со стола пустой поднос, прикрывает Тэхёна и себя от плюющегося Сокджина. — Какого хрена, — тяжело кашляя, сказал Джин. Вытащив свой телефон, Сокджин стал искать нужный контакт, бросив тревожный взгляд в сторону Юнги. Тот, поняв без слов, забрал собственный телефон. — Я Чимину, — сказал Юнги. — Я директору, — ответил Сокджин. — Что произошло? — спросил Чин обеспокоенно, но ему никто не ответил. Смотря, как парни обеспокоенно ждут ответа, Чин выходит из себя. Достав собственный телефон и разблокировав его, он увидел всплывающее окошко ссылки на статью. Не понимая происходящего, Пак быстро нажал на неё и, читая текст, глубоко дышал. Его брат. Его Чимин был настолько сильно занят его, Чина, жизнью, что забросил свою. И вот к чему это привело. Сжав свой мобильный до дрожи в руках, Чин возненавидел сам себя за многолетнюю трусость. Громко закричав, Чин смахнул рукой все стоявшие на столе подносы. Гул в столовой тут же стих. Все удивлённо смотрели на Чина, который дышал глубоко и часто. Сидящие рядом с ним парни непонимающе смотрели на него. Намджун повернулся к Чину лицом с набитыми щеками. — Ты чего? — не понимая, спросил Джун, прожёвывая. — Какой же я трус, — прошипел Чин, хватаясь за собственные волосы, он с силой стал тянуть их. — Я трус! Громко унижая самого себя, Чин не обращал внимания на всех, кто смотрел на него, словно он сбежал из психушки. Не обращал внимания на направленные на него камеры телефонов. Ему на это было всё равно. Ведь теперь из-за него, из-за его трусости страдает Чимин. Сидящие рядом парни не понимают, что с ним происходит. Не понимают того, что им нужно делать. И откровенно говоря, им стало страшно. Первым в себя пришёл Тэхён. Подскочив к другу, он тут же стал пытаться разжать кулаки Чина. Но тот сопротивляется, причиняя самому себе ещё больше боли. — Может хватит? — спросил Юнги, увидев, как его парень потерпел очередную неудачу. Все посмотрели на него. Они словно знали, что это не последние его слова. Мин в свою очередь смотрел на непонимающего Чина, тот смотрел на него. — Заканчивай со своим самобичеванием, — хмуро сказал Юнги, отодвигая заплёванный поднос. — Думаешь, если сейчас доведёшь себя до нервного срыва, депрессии и суицида, то Чимину станет мгновенно лучше? Чин молчал. Он смотрел на серьёзного хёна и продолжал молчать. На его глазах начали появляться слёзы, но собственные кулаки уже ослабили хватку. Шум в столовке вернулся, на них больше не обращали внимания. — Мы знали, что этот день когда-нибудь настанет, — продолжил Юнги, несмотря на гнетущую тишину за их столом. — Знали, что рано или поздно его таинственности придёт конец. Он знал и понимал это. Но он всё равно пошёл на это, понимаешь? Смотря с какой серьёзностью говорил Юнги, Чин опешил. С каких пор он стал реагировать на всё как ребёнок? И с каких пор он стал сомневаться в своём брате? Чимин сильный. Сильнее его уж точно. Как морально, так и физически. Он справится с этим. — Простите, — виноватым тоном прошептал Чин, опустив голову. — Ещё раз так поведёшь себя, и я обрею тебя налысо, — пробубнил Тэхён, складывая руки на груди. Все рассмеялись. Все, включая Чина. К их столику подошёл обеспокоенный Хосок. С телефоном в руках. — Вы видели? — спросил он и кивком поблагодарил уступившему ему место Джину. — Статью о том, что Secret якобы рассекретили? — спросил Джун, решив не светить именем Чимина ещё больше. — Да, видели. Намджун кивком указал на заплёванный жеванной едой стол и ладонью — на Юнги и Сокджина. — Реакция была очень бурной, — хмыкнул Джун и тут же стушевался, увидев грозный взгляд Мина и яростный своего парня. — Я не об этом, — отмахнулся Хосок. — Secret сделал собственное заявление. Положив телефон на салфетку, он выдвинул его в центр, чтобы всем было удобно читать только что выпущенное заявление. «Добрый день, это Secret, ведущий ради-эфиров Moonlit Night. На данный момент в сети появились интересующие всех статьи о моём разоблачении. На этой интригующей ноте я решил сделать официальное заявление. Если моя настоящая личность будет раскрыта, то эфиры радио Moonlit Night будут прекращены. Мы с Agust D создали этот канал не для славы. Не для пиара. А для души. Мы создали это радио для тех, кому есть что сказать, но нет кому… Создали для мудрых и поучительных советов… Создали для приятной и атмосферной музыки, которая с первых аккордов поможет расслабиться или почувствовать себя лучше. Моя личность не имеет к нашим эфирам никакого отношения. Ни моя, ни Agust D, нашего сценариста, личности не важны. Но если наши преследователи не остановят своё расследование, то наше агентство предпримет меры. Да, моя личность будет раскрыта, но мы примем меры против разглашения личной информации и вторжения в личную жизнь. Кроме того мы примем решительные меры против тех, кто распространяет ложные слухи Спасибо за Ваше внимание. До свидания». Сидящие не произнесли ни слова. Юнги вздрогнул, услышав собственный рингтон на телефоне. Посмотрев на дисплей, он увидел, что звонит Чимин. Посмотрев на рядом сидящих парней, Юнги решил поговорить с ним наедине. — Ты как? — спросил Мин, встав около широкого окна. — Я чертовски устал, — сказал Чимин, и Юнги услышал, как тот тяжело выдохнул. — Ну нахер эти дневные эфиры. — Я на счёт статей, — сказал Юнги. — Мини, мы ведь понимали, что этот день настанет. — Я и сейчас это понимаю, но мне просто грустно будет прощаться с радио. — Да, — сказал Юнги, глубоко вздохнув. — Мне тоже. Наступила тишина. Оба парня молчали, они не знали, что сказать, но и прекращать звонок пока не хотелось. Так или иначе даже в их молчании они ощущали поддержку друг для друга. — Как там Чин? — первым нарушил тишину Чимин. — Он видел статьи, да? — Видел, — угукнул Юнги, кивком подтверждая свои слова. — Немного расстроился, но он в порядке. Правда в порядке. — Шуга, вы с Джином единственные, кому я могу доверить своего брата, — еле слышно прошептал Пак. Он шептал настолько тихо, что Юнги пришлось напрягать свой слух по максимуму. — Мало мне тебя, спиногрыза, так ты мне ещё и своего брата решил подсунуть, — в очевидной манере сарказма ответил Мин и довольно улыбнулся, когда услышал, что на другом конце вызова посмеялись. — Скоро платить мне будешь за то, что я нянчусь с твоим хёном. — Удар ниже пояса, — сказал Чимин, Юнги почувствовал его улыбку и облегченно выдохнул. — Я старался, — и сбросил вызов. Юнги стоял с телефоном в руках и смотрел на двор. Студенты, обедающие на улице несмотря на холодный ноябрьский ветер, продолжают сидеть за столиками или на скамейках и общаться друг с другом. Снующие туда-сюда перваши стараются так или иначе показать себя перед старшекурсниками, чтобы заручиться их поддержкой в будущем. Смотря на это, Юнги начал задумываться… Чимину ведь всего двадцать один. Он также должен сидеть на парах и записывать конспект. Иногда прогуливать занятия ради развлечения со своими друзьями. Посещать разные мероприятия от университета со своей группой или потоком. Он должен быть тут, вместе со своим братом. — Он сильно расстроен? — спросил Джин, встав около Юнги. — Да, но он, по крайней мере, старался это скрыть, — ответил Мин. — Знаешь, о чём я думаю, о том, что Чимин и вправду должен тоже учиться. Он же ещё ребёнок, но уже пашет не покладая рук. — Я с тобой согласен, — кивнул Сокджин, складывая руки на груди, он также смотрел на двор. — Нужно будет с ним поговорить. — Это же Чимин, его не переубедить, — тяжело вздохнул Юнги. — Только если… — Что ты удумал? — заинтересованно спросил Сокджин, приподнимая бровь. Посмотрев на друга, он увидел, как тот смотрит в сторону, и, проследив за его взглядом, Джин резко посмотрел на Юнги, который хитро улыбнулся. — Юнги, не смей. — Да ладно тебе, — хмыкнул Мин. — Будет весело. — Он нас убьёт, — покачал головой Джин.♫♫♫
Зайдя за угол старого склада, Чонгук лениво кивнул всем собравшимся парням. Так же, как и они, он облокотился на бетонную стену и сморщился, когда холодный ветер стал противно дуть в лицо. Осмотрев некоторых парней, Чонгук молча удивился. Почти половина из присутствующих не из университета. — Сорян, что так долго, — сказал, запыхавшийся Джихён. — Препод задержал. Итак, джентльмены, наверное, каждый знает, зачем мы тут собрались. — Хорош речь толкать, холодно, — пробормотал Кихён, зарываясь носом в плотный шарф. — Говори быстрее, и валим, пока не спалили. — Окей, — сказал Джихён и хлопнув в ладони. — Послезавтра мы будем воспитывать нашего любимчика Чина. Кастеты, биты и трости с собой не берём, а то может кто увлечется. Маски у всех одинаковые и сразу после заварухи сожжём их около ближайшей помойки. Никто ничего не снимает. Ясно? Ещё нам не хватало таких улик. Ну, всё. Место и время сброшу сообщением. — А вопрос можно? — спросил какой-то парень, Чонгук заметил, что конец у одной из брови двойной. Наверное, шрам, — подумал Чон. — Что он вам сделал? — А ты кто? — спросил, не понимая Джихён. — С кем ты? — Сам сказал, нужен народ, — ответил какой-то второкурсник, стоящий около Чонгука, который молча наблюдал за всем этим. — Это со мной. Толковый парень. — Так объясни толковому парню, — рыкнул Джихён. — Ки, ты тут чужой и всех фишек не сечёшь, — начал тот самый второкурсник. — У вас в физкультурном, наверное, тоже есть те, которые ничем не выделяются, которые вечные тихони и любимчики преподов. Так вот у нас это Чин. Но потом он изменился. Стал забывать, кто он в нашем университете. Мы хотим ему напомнить. — Понятно, — кивнул парень. — Расходимся, — сказал Чонгук серьёзным тоном и ушёл первым. — Ему можно верить? — спросил Кихён, подойдя к хмурому Джихёну. — Говорят, они вместе по ночам в городе зависают. — Если попробует заступаться за Пака, тоже получит, нас в любом случае больше, с таким количеством им двоим всё равно не справиться, — серьёзно ответил Джихён.