И в прошлом кроется печаль: Вторая жизнь с тобой.

      Цзян Чэн проснулся в холодном поту от сумбурного сна, в котором он видел счастливые лица людей, которых никогда не встречал, но их голоса казались ему знакомы. Они были такими родными, что в уголках глаз скапливались слёзы, а взволнованный Вэй Ин из ночи в ночь сидел рядом с ним и пытался разбудить. — Ты в порядке?       Цзян Чэн каждый раз кивал, но на душе лежал камень и не давал покоя, сердце болезненно билось первые пять минут, когда он просыпался и пытался успокоиться. Ничего не было в порядке. Сны стали всё больше походить на реальность — там он был совершенно одинок, то и дело во сне он видел воспоминания, когда замахивался мечом на человека, крик которого заставлял его душу ухнуть куда-то вниз. Сны походили на воспоминания, что причиняли жгучую боль и не давали заснуть.       Утром Цзян Чэн был в худшем расположении духа и никак не мог сконцентрироваться на занятиях, а после них его ждали отдельные часы с репетитором.       Лань Хуань. Цзян Чэну было стыдно признавать то, что этот человек снился ему не один раз. В реальности он всегда держал расстояние, сдержанно и вежливо улыбался при встрече, но во сне всё было совсем по другому. Лань Хуань там был слишком… слишком близко к нему, он томно, интимно дышал в ухо своим горячим дыханием и не хотел уходить. Цзян Чэну было стыдно за свои фантазии, хотя мог поклясться, что не был геем. У него же, всё-таки, была девушка, хоть и было это в старшей школе. — Господин Цзян, господин Цзян, — не переставал звать Лань Хуань парня, что уставился в одну точку и совсем не слушал. Цзян Чэн почувствовал горячее прикосновение к своему плечу и дёрнулся. Брови вмиг сошлись на переносице, и он, словно дикий кот, глядел на удивлённого репетитора. — Не трогайте меня, — прошипел он, выглядя как никогда раздражённым, но он тут же вздохнул и успокоился. — Прошу прощения. — Вы устали? Если да, то можем передохнуть, — Лань Хуань по привычке улыбнулся, и Цзян Чэн почувствовал очередное раздражение. — Нет, я могу продолжать.       Цзян Чэн сконцентрировался и стал делать пометки в тетради. Вопросов не возникало, потому что Лань Хуань был прекрасным репетитором за бешеные деньги, но для его семьи это были лишь копейки. Мама хотела, чтобы сын учился и не маялся ерундой, хотя он сам никогда и не расслаблялся. Ни в средней, ни в старшей школах. Всё, что он делал — это учился и стоило отвлечься, как его напрягали вновь и ставили на место. Цзян Чэн уставал от ответственности, от постоянных порицаний и ругани и иногда завидовал Вэй Ину, что всегда улыбался и делал, что душе угодно. Он, будучи ещё в средней школе, приходил всегда поздно, гулял где-то там с друзьями, а когда папа узнал, то даже не решился его отругать. Мать же лишь равнодушно глядела на чужого ребенка в собственном доме.       Цзян Чэн посмотрел на репетитора и в который раз поражался его холодной красоте. Он был подобен льду: холодным и непринужденным, но в то же время от него веяло лживой теплотой, что заманивала и отвлекала. Черты лица были чёткими, ни одного изъяна, а кожа была белой подобно снегу. Парень был уверен, что в этого мужчину влюблялись не только девушки, потому что сам поддался его красоте и привлекательности. Поддался настолько быстро, что даже после первого занятия не мог унять часто стучащего сердца. Вместе с этим чувство глупости не уходило. Как ему, Цзян Чэну, мог приглянуться мужчина, что был ощутимо старше него и явно не был один судя по золотому кольцу на пальце? Сколько бы Цзян Чэн ни пытался, Лань Хуань не уходил ни из его мыслей, ни из снов, что с каждым разом становились всё отчетливее, а чужие прикосновения казались реальнее. Всё это было невыносимой фантазией. Это было глупо и до боли обидно. — Увидимся, господин Цзян, — улыбнулся вежливо Лань Хуань и ушёл, оставив всё так же задумчивого ученика одного.       Он снова остался один в этой холодной квартире, пропахшей цветами, что приносила домработница. Эту жилплощадь дала ему мать, чтобы он мог спокойно заниматься с репетитором и ночевать здесь. В основном она пустовала. Цзян Чэн не хотел оставлять Вэй Ина одного в том доме и пытался уговорить маму позволить переехать им двоим в квартиру, но она лишь говорила строгое: «нет». И уходила.       Вэй Ин переходил в старшую школу, однако так сильно боялся оставаться в комнате один, что тихо перебирался в комнату родителей и спал на мягком ковре. Однажды, Цзян Феньмянь увидел эту картину и сильно удивился. С тех пор Цзян Чэн старался приезжать домой каждый день. Несомненно, он любил Вэй Ина как родного брата и так же с нетерпением ждал приезда сестры, что со своим мужем уехала за границу и родила там сына. Сердце наливалось теплом, стоило ему услышать её ласковый голос по телефону. Он сильно хотел попробовать суп с корнем лотоса и особенный чай, приготовленные её руками. Всякий раз, когда Цзян Чэну было тяжело, он мог посоветоваться с ней, почувствовать поддержку и всепоглощающую любовь. По праву ей можно было бы дать звание самой лучшей сестры, однако во снах её не было. Может, Цзян Чэн и слышал ласковый голос, но он всегда звучал где-то сзади и стоило ему обернуться, как силуэт шицзе в ослепительном свету тут же исчезал.       Цзян Чэн уснул на столе, но вновь пришедшие сны, подобно воспоминаниям стали тревожить его. Там было всё более отчетливо: горящие дома, взволнованный Вэй Ин и собственное, унылое бессилие. Оно было куда сильнее чем тогда, когда Цзян Чэн впервые завалил экзамен и боялся рассказать это маме. Оно было серьёзнее и заставляло сердце болезненно сжиматься. Голова гудела от голосов его родителей, сестры. Все растворялись в пламени и в запахе крови, отчего изнутри выворачивало наизнанку. Цзян Чэн открыл глаза, ощущая как в желудке что-то неприятно тянуло. Он позвонил единственному другу и попросил встретиться в кафе. Цзян Чэн не любил есть один, но приходилось оставаться одному частенько, потому что у него не было друзей, а были лишь простые знакомые, с которыми он пусть и не мог, но пытался обмениваться любезностями. Все эти знакомые были детьми актёров или наследниками каких-нибудь компаний. Все они были полезными и могли послужить в будущем делу.       Не Хуайсан был робок и не заметен. Он тихо сидел за столиком в кафе и ждал друга. Цзян Чэн шумно сел напротив и вздохнул, пребывая всё так же в плохом настроении. — Ваньинь, ч-что случилось? — спросил Хуайсан, глядя на парня. — Снова Лань Хуань, да?       Цзян Чэн и сам не знал из-за чего, то ли от самого репетитора, то ли от сна у него вновь испортилось настроение и не мог ответить однозначно. Он заказал еду, метая молнии из глаз, чему бедный официант был удивлён и быстро убежал. — Мне снятся сны, — начал Чэн и остановился, задумавшись. — Больше похоже на обрывки воспоминаний, там всё по другому, всё не так, как здесь, понимаешь?       Не Хуайсан внимательно слушал друга и было видно, что он рассказывал нечто важное, и затем он сказал: — Значит, не мне одному? Во снах… Я видел брата, он сражался и каждый раз умирал на моих глазах…       Цзян Чэн смотрел на друга и понимал насколько он дорожил единственным братом и насколько сильно его любил. — Что же получается, не я один схожу с ума? — ухмыльнулся Цзян Чэн и приступил к еде как только принесли заказ. — Не знаю, не знаю, — улыбнулся он. — Ещё… Там был ты. Совершенно один. — С сожалением сказал Хуайсан, наблюдая, как Цзян Чэн фыркнул. — Не привыкать. Ну, и как ты думаешь это могло происходить с нами?       Хуайсан неопределённо пожал плечами. — Странно, что подобное снится в принципе, но я боюсь, что с моим братом что-то может случиться, — смутился он. — Купить порт у компании Лань слишком сложно, он не спит ночами, понимаешь? — Не нахмурился и сжал руки в кулак.       Цзян Чэн слушал друга как тот рассказывал про своего брата и насколько он занятой. Он так же выведал последние новости касаемо университета, и Хуайсан умудрился рассказать сплетни про Лань Хуаня, но тут же замолчал стоило увидеть тяжёлый взгляд Цзян Чэна. Младший из братьев Не знал всё, но в то же время ничего. Всё, что он делал — это всегда где-то пропадал, иногда умудрялся не приходить на занятия, а Цзян Чэну приходилось сидеть в гордом одиночестве. Несомненно, прозвище «Незнайка» подходило ему, но были вещи, которые Хуайсан знал очень хорошо. Он знал то, что не было известно никому и подхватывал все свежие сплетни. Ваньинь думал, что лучше бы он хорошо учился.       Цзян Чэн так и не осмелился рассказать про свои странные сны с Лань Хуанем, потому что считал их слишком личными и извращёнными и на короткой ноте попрощался с Хуайсаном.              Дома Вэй Ин, улыбаясь, подбежал к нему с невероятно счастливым лицом. — Наконец я получил хорошие баллы за тест! — гордо сказал он и дал листок с оценкой. — В твоё время я писал ещё лучше, и что это за ошибка? Такая глупая! Но ты молодец, — улыбнулся тепло Цзян Чэн и потрепал волосы Вэй Ина, что хотел было возмутиться. — А, брат… — заробел он и посмотрел куда-то в пол. — Прикроешь меня сегодня? — Куда собрался? Ты ещё не совершеннолетний, если что, — Цзян Чэн сложил руки, смотря, как Вэй Ин смутился как-то слишком по-детски, а лёгкий румянец наводил на определённые мысли. — Обещаю, что я вернусь быстро, м? Дай мне час и я буду уже в кровати, пожалуйста.       Ваньинь честно пытался не закатить глаза, но Вэй Ин любил смотреть на него своими щенячьими глазами и не давать и шанса на сопротивление. — Только честно скажи, у тебя появилась девушка? — Не девушка… Мы просто погуляем! Обещаю, ничего такого! Ну, пожалуйста. — Зачем уговариваешь, если знаешь ответ? — улыбнулся Цзян Чэн. — И, Вэй У Сянь, никакого алкоголя. — Бла-бла, — засмеялся он и побежал в комнату.       Цзян Чэн смотрел, как быстро он собирался и через окно выбежал на улицу, помахав рукой. Вэй Ин делал подобное не раз и возвращался всегда поздно и под утро, а Цзян Чэн всегда его прикрывал. Он гулял с друзьями и порой бывало, что выпивал, но Вэй Ин приходил каждый раз свежим, как огурец и страдал только от недосыпа, будто никакой алкоголь не мог его взять.       Так или иначе, Цзян Чэн пытался его ругать, но все слова проходили мимо ушей, будто и не были произнесены. Вэй Ин лишь кивал и тут же переключался на что-то другое. — Мама, — сказал Цзян Чэн, когда увидел красивую женщину, что сидела на диване и вышивала на белом платке. Её зоркие глаза посмотрели на сына, и на него навалилась такая тоска прежде незнакомая и теперь уже необъяснимая. Цзян Чэн молча подошёл к ней и обнял. Её аккуратные руки чуть вздрогнули, а брови нахмурились. — Что случилось? — в голосе слышалась сталь, но вместе с этим нотки беспокойства проскользнули в её словах. Она отложила платок с иголкой и положила руки на его спину.       Цзян Чэн упорно молчал, не зная что и сказать. Он ощутил себя ребёнком, что ластился, жаждя внимания. Её спокойное дыхание было подобно успокоительному, а нежные руки согревали. — А-Чэн, — нежно произнесла она, позволив своей коре черствости треснуть. — Что тебя беспокоит, сын мой? — Я не знаю… Устал, — Цзян Чэн вздохнул и отстранился, он редко позволял себе подобное, но мама никогда не отталкивала его и не ругала, лишь глядела своим непроницаемым взглядом и внимательно слушала. — А что ты вышиваешь? — улыбнулся он и посмотрел на платок. — Лотос, — ответила она, показав свои труды.       Цзян Чэн смотрел на рисунок и пытался сосредоточиться, но голова резко заболела, а рисунок заставил его вспомнить нечто важное, нечто, что ускользало, стоило ему добраться до истины. — Ох… Я устал. Доброй ночи, матушка. Прошу, не беспокой меня, — Цзян Чэн откланялся и ушёл.       Голова разболелась сильнее, он выпил таблетки и лёг.       На следующее утро Цзян Чэн открыл глаза, чувствуя, как глаза были мокрыми, а на другой кровати спокойно спал Вэй Ин, с головой укрывшись одеялом. Парень встал и посмотрел в зеркало, глаза были красными от необъяснимых слёз, а сердце кололо невидимой иглой. Он не чувствовал себя ни выспавшимся, ни отдохнувшим. Изо дня в день становилось всё хуже. Сны, подобные воспоминаниям становились всё отчётливее, будто он собирал некий сложный и запутанный пазл. С каждым сном этот пазл собирался в одну единую картину, что путала его мысли ещё больше. Что могли значить эти непонятные, запутанные сны? Цзян Чэн вздохнул и потормошил Вэй Ина, что тут же открыл глаза. — Вставай, иначе опоздаешь в школу, и ты… снова вернулся под утро? — Ага, — потянулся Вэй Ин, выглядя невероятно довольным. — Девушка? — Цзян Чэн изогнул бровь. Он знал насколько Вэй Ин любил флиртовать с красивыми дамами и очаровывать их своей красотой, но с его характером возможно ли ужиться вообще? — Нет… — загадочно улыбнулся Вэй Ин и стал одеваться. — Я поеду первым, я не сделал домашнее задание, так что мне надо успеть списать, пока, братец! — Ты… — начал Цзян Чэн, но замолчал и покачал головой.       Отец завтракал с матерью за столом, они о чём-то беседовали, выглядя счастливыми. — Доброе утро, — поприветствовал их Цзян Чэн. — Что-то случилось? — Просто вспоминали былое, — улыбнулся Фэньмянь и обеспокоенно глядел на сына. — Так, с учёбой всё хорошо? Лань Хуань хорош в обучении, верно? — Да, отец, — кивнул Цзян Чэн и начал завтракать. — Как поживает Не Хуайсан? — спросила Юй. — Хорошо, рассказал, что брат хочет выкупить порт у компании Гу, — пожал плечами он. — Этот порт очень важен для них, так что… Буду удивлён, если Не его выкупят. — Господин Лань Чжань — дальновидный человек, а Не Минцзюэ не сдаётся просто так, — сказал Цзян Фэньмянь и чему-то улыбнулся. — Не знал, что ты так хорошо осведомлен о порте. — Меня мучает вопрос почему Лань Хуань преподает, хотя мог бы спокойно управлять компанией на пару с братом, — задумался Цзян Чэн.       Ваньинь читал в газете давным-давно, что Лань Хуань передал управление компанией своему младшему брату, а сам решил идти к своей мечте. — Господин Лань сам рассказывал, что всё подготовил для брата, который сам захотел встать на его место и, честно, справляется со своими обязанностями очень хорошо. Всё же, у них есть свои причины. — Он просто спихнул ему работу, — нахмурился Цзян Чэн, оставаясь при своём мнении.       Университетский день ничем не отличался от предыдущих, разве что ученики с трепетом ждали новогодних выходных. Становилось холоднее с каждым днём и приходилось сменять одежду. Цзян Чэн отправился в квартиру, у двери которой его уже ждал Лань Хуань, держа в руке неизменную чёрную сумку с материалами. На свету, совершенно один в коридоре он выглядел почти загадочно и по прежнему холодно, словно глыба льда, отчего, казалось, температура опустилась ниже нуля. Цзян Чэн застыл, удивлённый такому раннему приходу, обычно он приходил за пять минут, а здесь целых за двадцать. — Добрый день, господин Лань, не ожидал увидеть здесь Вас так рано, — вытащил из себя слова парень и открыл дверь. — Здравствуй, я закончил с делами раньше,  — Лань Хуань привычно прошёл и снял обувь, а тапочки уже заботливо были приготовлены для гостя. — Может, чаю? — вежливо спросил Цзян Чэн. На кухне в вазе стояли новые цветы, что благоухали по всей квартире. — Не откажусь.       Цзян Чэн налил гостю напиток и сел напротив него. Он совершенно не знал о чём можно было поговорить с человеком, которого почти не знал. Лань Хуань почти не светился на экране телевизора, только его брата освещали вспышки сотни камер, когда он выступал на различных конференциях. Холодный, стальной тон Лань Ванцзи Цзян Чэн узнал бы из тысячи, всё же с этим человеком ему придется сотрудничать в будущем, когда он сам встанет на место отца. А Вэй Ин был слишком для этого мал, да и всё его лицо говорило о том, что ничего с бизнесом он не хочет иметь дело. Цзян Чэну казалось, что он зажат в тиски и сам ничего не мог с этим поделать. Он вздохнул, чем привлёк внимание Лань Хуаня. — Что-то случилось? Вы сам не свой, — поинтересовался вежливо мужчина. — Выглядите уставшим. — Всё хорошо, — нахмурился Цзян Чэн действительно чувствуя усталость, что мигом пронеслась по всему телу. — Просто не выспался. Уже который день — пронеслось в его голове.       Ваньинь достал тетради и решил задать вопросы по материалу, который они проходили сегодня на занятиях. И снова близость чужого тела не давала спокойно ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сердце болезненно сжималось стоило Лань Хуаню приблизиться близко-близко, что тот почти дышал в его ухо. Цзян Чэн мигом алел и тут же краска слезала с его лица, когда репетитор отстранялся. — Цзэу-цзюнь, какая разница между этими цифрами? Разве они не должны совпадать? — спросил Цзян Чэн и посмотрел на вытянутое лицо Лань Хуаня. — Что ты сказал? — спросил он.       Цзян Чэн потупил взгляд, сам не зная что на него нашло. — Цзэу-цзюнь, — Ваньиня передёрнуло, он решился посмотреть на Лань Хуаня, что тепло ему улыбнулся. — Саньду-шеншоу, — он сложил руки в приветственном жесте и поклонился. — Ты помнишь, Цзян Чэн?