A Tale of Two Sisters

Порой Куджо Джотаро думал, что лучше бы он умер еще тогда, в Египте. Мир вокруг него будто исчезал из виду, растворяясь в его апатии, словно утренний туман. Дни, недели, месяцы — все слилось в один большой и тягомотный поток времени, несущий не особенно подававшего сопротивление Джотаро в неизвестность, к неизбежному концу его судьбы. Впрочем, не то что бы Куджо об этом сильно задумывался. Битва в Египте запомнилась ему надолго. По сути, именно тогда бойкий и готовый влезть в драку с кем угодно, лишь бы отстоять свое мнение Джотаро и понял, что порой подобного рода авантюры имеют последствия. Тогда, когда бездыханные останки Какеина, Авдула и Игги похоронили на одном из египетских кладбищ, Джотаро впервые почувствовал боль и страх. Впервые в жизни у его действий были реальные последствия. Разумеется, без увечий побоища с толпами местной шпаны, накинувшейся на него, словно толпа шакалов на льва, тоже не обходились, но в худшем случае зазнавшееся хулиганье отправлялось в больницу недельки эдак на две. Но ведь не умирали же! Уехал к себе в Америку Джозеф, исчез где-то на бескрайних просторах старушки Европы Жан. Мать, пятьдесят дней находившаяся на грани смерти, вскоре забыла о своей болезни, а Стар Платинум, верой и правдой прослуживший Джотаро в боях с наемниками Дио, исчез в подсознании Куджо и затих. Порой Джотаро таки пытался призвать свой станд, однако тот появлялся лишь в виде полупрозрачного силуэта, еле способного передвигать предметы, а уж тем более сражаться. Об остановке времени и речи идти не могло — станд попросту испарялся от столь энергозатратного приема, а время если и останавливалось, то на столь крохотное количество времени, что Джотаро попросту этого не замечал. Впрочем, оно и понятно: станд — в первую очередь воплощение боевого духа и стремления сражаться, а ни того, ни другого у Куджо после путешествия в Египет не осталось. Сказка про бравых героев, снова и снова одерживавших победу над коварными злодеями, закончилась, а на смену ей пришла серая, до жути унылая реальность, в которую Джотаро все никак не мог толком вписаться. Однако, реальность — не Дио, и ей просто так по морде дать было нельзя, отчего Куджо совершил то, что мешали ему совершить те самые «Боевой дух» и «Стремление к справедливости»: Джотаро сдался.

***

— Яре-яре дазе… Под ногами скрипел снег, которого в этот вечер намело видимо-невидимо. Он все падал и падал — на деревья, на невесть что забывших в столь поздний час прохожих, и на самого Джотаро, закутавшегося в черное пальто и опустившего на глаза фуражку, успевшую полностью покрыться снегом. Своим мрачным видом Куджо отчасти напоминал не то призрака, не то еще какую нечисть, которой частенько приписывают склонность появляться на ночных дорогах в дешевых фильмах ужасов, которые время от времени брали в прокат его одноклассники. Джотаро запустил успевшую покраснеть от холода руку в карман и вытащил оттуда обжигающе-холодную металлическую зажигалку и пачку сигарет. На первых порах мать и дед кое-как пытались отбить у него склонность к курению, однако та лишь усугубилась на фоне тоски по погибшим товарищам и воспоминаний о неоднократно пережитом за время путешествия ужасе, который Джотаро успешно скрывал под маской невозмутимости. — «Курение убивает», — ехидно процитировал он надпись с небольшой картонной пачки, — Пусть попытается, я не против. Зажав сигарету между губ, Джотаро поднес к ней зажигалку и с легким щелчком закурил. Курение для него еще с начальной школы было главным способом избавиться от всяческой дряни в голове. Хотя, не столько «Избавиться», сколько попросту отвлечься и забыть об этой самой «Дряни» хотя бы на пару мгновений, прежде чем та вновь настигнет его и вновь начнет пытать его сломленный разум. А ведь он мог бы их спасти В приступе бессильной ярости Джотаро швырнул бычок на землю и со всей силы вдавил его в снег подошвой сапога. Их смерти уже давно позади, так почему он попросту не может оставить их в прошлом? Ответа на этот вопрос Джотаро, увы, не знал. В такие моменты он поражался своей сентиментальности. Он, Джотаро Куджо, главный отморозок своей школы, гроза шпаны по всему городу, «Человек-дьявол» — и горюет по людям, которых знал от силы месяца полтора. Видели бы это его одноклассники — засмеяли бы, после чего вполне заслуженно получили бы в зубы, а то и вообще отправились бы в реанимацию на месяц-другой. За спиной Куджо послышались легкие, почти бесшумные шаги. Поначалу Джотаро решил не придавать им значения — мало ли кто ошивается на улицах поздним зимним вечером, однако почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд он таки ускорил шаг. Чувство паранойи, глубоко засевшее у него в душе после бесконечных нападений со стороны наемников Дио, никуда не делось, и даже год спустя не покидало Джотаро. Крепко сжав кулаки и призвав дрожащий силуэт Стар Платинума, Куджо мрачно оглянулся, ожидая увидеть очередного прохожего, которому лишь по чистой случайности было по пути с Джотаро, а не очередного головореза со стандом. Стар Платинум по сути был обессилен, так что даже самый откровенно бесполезный станд имел бы над ним значительное превосходство. Ожидания Джотаро оправдались: в тусклом свете придорожного фонаря стояла розововолосая девушка лет шестнадцати, одетая в легкое зимнее пальто. Не считая довольно эксцентричного цвета волос (Впрочем, после цилиндрического недоразумения на голове у Польнареффа Джотаро даже этот стилистический ход не казался чем-то из ряда вон выходящим), девушка показалась Джотаро вполне обычной, отчего тот облегченно испустив вздох продолжил свой путь, на всякий случай ускорив шаг. Перспектива заполучить очередную крикливую фанатку Джотаро не нравилась от слова «Совсем», так что Куджо предпочитал избегать их при любом удобном случае. Девушка, однако, тоже убыстрила свой ход, словно боясь потерять Джотаро из виду. Нагнав его, она окинула его взглядом и взволнованно вздохнула, будто перед ней был не простой отморозок, а второе пришествие Иисуса. Поняв, что девушка от него определенно что-то хочет, Куджо резко остановился и грозно навис над ней, словно удав над кроликом. — Чего надо? — мрачно прошипел Джотаро, опустив козырек фуражки еще ниже, отчего тень от козырька окончательно скрыла его глаза, — Если ничего особенного — пиздуй отсюда по-хорошему! Девица возмущенно ахнула и сделала пару шажков назад. На момент Джотаро показалось, что он видел за ее спиной зеленоватый силуэт, однако Куджо списал это на случайный блик света, отражаемого падающим снегом. — Так и знал, что ничего особенного… — Нахмурился Куджо, закурив очередную сигарету. В последний раз посмотрев на девчонку хмурым взглядом, Джотаро пошел дальше, оставляя за собой тяжелый запах сигаретного дыма. Судя по всему, какая-то вертихвостка с параллели (А может и из другой школы) прознала о нем и попыталась завязать отношения, оставшись в конце концов с носом и разбитым навеки сердцем. Кто-то счел бы этот случай трагическим, однако Джотаро было до лампочки — чуть ли не вся его жизнь состояла из моментов различной степени трагичности, варьирующихся от травли в начальной школе до смерти близких (И по сути первых в его жизни) друзей в Египте. Такова уж жизнь, что поделать. Однако, что-то не давало стремительно удалявшемуся от девушки Джотаро покоя. Он определенно что-то почувствовал, будучи рядом с ней, какую-то странную ауру, казавшуюся Куджо чертовски знакомой и, как бы парадоксально это не звучало, незнакомой одновременно. Джотаро на миг вспомнились слова Авдула об «Особой энергетике стандоюзеров», однако предположение о том, что какая-то случайная девчонка владеет стандом, было тут же отвергнуто — столь безобидная особа попросту не сумела бы совладать со своим стандом из-за недостатка боевого духа, и померла бы, как чуть не случилось с его матерью. «Яре-яре», — мысленно произнес Джотаро, скрипя сапогами по заваленному снегом асфальту, «Когда уже мне перестанет повсюду мерещиться всякая чертовщина?» Внезапно, Куджо услышал у себя за спиной до жути знакомые легкие шаги. Оглянувшись, Джотаро угрюмо вздохнул: за его спиной стояла та самая девушка с розовыми волосами, понуро смотревшая куда-то вниз, дабы ненароком не взглянуть Джотаро прямо в глаза. Поняв, что просто так он от нее не отделается, Куджо закурил очередную сигарету и повернулся к спутнице. — Тебе больше заняться нечем? — угрожающе произнес парень, сжав в кулаке пустую пачку сигарет, — Если собираешься что-то мне сказать — говори в лицо, а не следуй по пятам, словно ебучий серийный убийца. Девушка тяжело вздохнула и с трудом подняла голову, словно у нее на шее висел тяжеленный камень. — Дж-Джотаро-сан, — пробормотала она дрожащим голосом, — У-у меня есть к вам дело… — Дело? — удивленно усмехнулся парень. Быть может, эта девушка была не так проста, как казалось на первый взгляд… Девушка бегло осмотрелась по сторонам, после чего подошла ближе к Джотаро. — Обещайте, что никому не расскажете… — Да что у тебя за дело такое? — в прежде лишенном энтузиазма голосе Куджо начали проблескивать нотки заинтересованности, — Впрочем, ладно, как скажешь… — Видите ли, Джотаро-сан… На меня открыли охоту адепты Дио…