***
Утро… Во рту, будто кошки нагадили, глотка пересохла, глаза открывать совсем не хочется… Тут ты чувствуешь рядом с собой что-то тёплое и мохнатое, кое-как раскрыв глаза, видишь огромную морду волка, что лежит на твоей подушке. Дикий крик облетает небольшой дом эхом и в этот момент, появляется Шин, спрашивая: — Люций, ты опять напугал девушку?***
«Если б только… Если б только это пурпурно-лиловое небо могло меня услышать… Я хочу увидеть Его, обнять ещё раз, сказать те самые слова, которые не решалась произнести даже в самый последний миг…» — думала карминоглазая блондинка, сжимая свой серебряный крест в руке, и, бесцельно устремив взгляд заплаканных очей в сумеречную гладь. Но Всевышний не внемлил ей, ведь она — дитя демона. Юи прикрыла веки и перед глазами снова всплыла картина: волки врываются в особняк Сакамаки, а рыжеволосый юноша прикрывает её, испуганную, своей спиной. Огромный волк нападает на Аято, вгрызаясь клыками в глотку. Парень с рыком отбрасывает псину к стене. Та с глухим стуком падает на пол, едва взвизгнув. В ту же секунду, на Комори со спины, ощерив оскал, крадётся второй волк, а на подоконнике является красноволосый юноша, с повязкой на втором глазу. — Давай, малыш, убей её! — с садистской улыбкой молвит прародитель. Псина с ярым блеском в глазах, обнажив свои острые клыки медленно, но верно ступает к блондинке. Секунда — и серый готов был задушить Юи, но в этот момент резкий удар Великого валит несчастного волка в сторону. Аято падает лицом на колени своей дражайшей плоскодонки, с последним вздохом шепча: «Юи, беги. Беги, родная…» — после чего Тсукинами берет его за волосы, подняв в десятке сантиметров над полом и резким движением проводит ножом по глотке, из которой кровь резкими толчками выплескивается наружу. Шин откидывает труп Сакамаки к стене, подходит к Юи, промолвив: — Вот мы и одни, Ева. Что же ты не спасла его, не помогла тому, кто тебе так дорог, когда он до последнего бился за тебя? Мне не верится, что Карлхайнц выбрал невестой такую слабачку, как ты, — одноглазый садится перед ней на одно колено, одной рукой притягивает к себе, насильно впиваясь в губы. Юи пытается отбиться, но взамен лишь чувствует резкую боль в затылке от руки вампира. — Не смей дергаться, скотина! Сегодня ты станешь моей! — сквозь зубы говорит красноволосый, прижав Комори к столу. Одежда девушки в момент разрывается в клочья сильными руками вампира, обнажая юное тело. Шин сжимает до хруста одной рукой кисти Комори, не церемонясь вгрызается в нежную кожу жертвы. Она не кричит, лишь хрустальные слезы тихо льются из глаз цвета граната. Шин грубо сжимает грудь блондинки, оставляя на ней кровоподтеки от укусов и синяки. Грубо, одним движением проникает в лоно жертвы, буквально вдалбливаясь в тело бедняжки. Нутро Комори разрывает изнутри от жгучей боли, причиняемой зверем; остатки здравого смысла велят ей бороться за жизнь. Затихнув на миг, она даёт ложный сигнал Шину о том, что смирилась с ситуацией. — Эй, неужели так понравилось? — вопрошает парень с неким торжеством в голосе и, злорадно смеясь. — Что же, доставь и мне удовольствие, — продолжает второй Тсукинами, без тени сожаления стаскивая за волосы блондинку со стола. Всё также держа девушку за шевелюру, прародитель поднимает её на уровень своих глаз, после одарив презренным взором. Он выпускает Юи из крепкой хватке, фактически бросая к своим ногам, как мешок с картошкой, от чего та вскрикивает, разбив колени в кровь о каменный пол. Подойдя вплотную к «Еве», Шин самодовольно улыбается, глядя на неё истерзанную. Охватив свой фаллос, красноволосый подносит его ко рту жертвы, приказным тоном велев: ≪Соси! ≫