Она любимая племянница известного в России-матушке политика Жириновского.
Дядя не чает в девушке души, растит с пелёнок, даря заботу и достойное воспитание. Уроки этики, эстетики, бальные танцы и престижная школа для девочек — всё это Владимир Вольфович предоставляет ей, как единственный и лучший опекун.
Но маленькие гадкие утята рано или поздно вырастают; став прекрасными белыми лебедями, они должны покинуть отчий дом. Так должно было случиться и с ней.
Едва достигнув возраста, когда хорошие милые девочки начинают сходить с ума по хулиганам, племянница В.В. поступила в институт. Она решила сполна отплатить дорогому дядюшке за заботу, пойдя по его стопам.
И этим целям суждено было сбыться, если б не одно «но» — против дяди-политика началась хейтерская кампания, в связи с которой могла пострадать его любимая élève.
Решив уберечь племянницу, В.В. отправляет девушку на курорт (О, Великий деятель! Знал бы ты, на что отправляешь своё чадо…)
Три дня у тёплого южного моря проходили относительно спокойно, пока однажды на пляже она не повстречалась с высоким красавцем-мужчиной средних лет.
Его похожие на снег волосы, искрящиеся в лучах солнца, ниспадавшие с плеч до самых колен, необыкновенно прекрасные золотые глаза и бархатный голос, действовали гипнотически. Весь его вид внушал доверие, глупое, как окажется позже.
Из разговора с ним, воспитанница В.В. узнала, что этот человек — известный политик Японии, имеет ШЕСТЕРЫХ сыновей и очень мечтает о наследнике.
Вроде бы слово за слово, но краем здравого полушария мозга élève начала понимать, что дело пахнет дизелем, речь о ней и пора сваливать. И тут… на дурную юношескую головушку прикладывают отшлифованный водой и временем булыжник, отчего бренное тельце валится навзничь в лапы светловолосого мужчины-политика.
Сквозь пелену мутного сознания девушка слышит разговор двух мужчин о дяде и то, как те злорадно ликуют.
— Спасибо, Гои, на сегодня ты свободен. Не забудь прислать вертолёт, вылетаем через час, — последние слова, что их жертва слышит проваливаясь в бездну сознания.
Утро. Élève русского политика открывает глаза, понимая, что этот вид из окна — нифига не Россия, параллельно заорав от трёх голосов незнакомых парней.
— Утречка, Сучка!
— Эй, плоскодонка! Дай мне своей крови!
— Тедди, из этой невесты выйдет прекрасная кукла!
День за днём тянулись, как слизь. Кроме Сакамаки, к девчонке проявили интерес и Муками. Уже прошла неделя с момента похищения.
Телефон разбит вдребезги, благо SMS-жалоба дядюшке накатана и остаётся только ждать.
Тело всё ноет от укусов и ссадин, хочется выть, как уличной псине на луну, но она терпит. Дядя всё разрулит.
Треск, гомон и ор в гостиной.
— Руки на землю, морды в пол ска! — рычит, приходя в бешенство толпа каких-то русских.
Пинок одного из Сакамаки в морду тяжёлым ботинком.
— Где Т.И.? Где моя племянница? — разносится ором до боли знакомый, родной голос.
Стремглав ринувшись навстречу родному человеку, она истошно кричит «Дядя!» и зарывается в крепких объятьях общественного деятеля.
— Блинчик, Сучка, Мазо-кошка, Свинья… А сами Вы кто, скоты? — вопрошал на суде Жириновский, поочерёдно попинывая каждого по морде. Даже для него, сильно любящего дяди это было перебором.
И Сакамаки, и Муками просили пощады, прощения, но в ответ получали по загривку с вертухана.
***
Вот так всегда: родишь ребёнка, воспитаешь, а он тянется ко всяким непорядочным личностям…
Юма Муками — счастливый отец новорожденной «Евы», появления на свет которой пожелал их покровитель — Карлхайнц.
Малышка растёт не по годам умной и что не очень приятно — всеми фибрами детской души тянется к «дедушке».
А «дед»-то неспроста хотел явления этого маленького сверхсущества, явно что-то замышляет, старый комбинатор.
Тоуго часто заходит к братьям в особняк — то под предлогом про дела узнать, то девочке яблочко притащит, а ребятёнок, — как та первородная женщина, тянется к запретному плоду, жалобно плача.
Естественно, ≪Медведю≫ это не нравится, хоть он и благодарен покровителю за многое. Есть что-то нелицеприятное за этими хождениями и любопытством…
Так случилось, что девчушку не с кем было оставить, пусть она уже подросла, может самостоятельно за собой ухаживать, любящий отец не мог бросить всё вот так. Разве что Азуса приглядит за ней?!
Рискнув, Юма оставил дочь на дядю, о чём позже горько пожалел. Решив все свои дела, и вернувшись домой, он не обнаружил девочку дома, а от брата получил ответ, что она ушла вместе с Карлхайнцем ещё утром.
***
Проливной дождь плотной стеной рушится на вечерний город. Люди спешат покинуть улицы, затапливаемые небесными слезами: кто-то несётся по мокрой дороге на своей машине, кто-то на своих двоих бежит до ближайшего укрытия.
И Аято с Юи спешат домой, к тёплому камину.
Внезапно, когда сигнал светофора для водителей сменяется с красного на зелёный, Комори вырывается из объятий и попадает под массивный внедорожник.
Удар оказывается настолько сильным, что на теле блондинки едва ли можно найти хоть одно «живое» место. Аято подрывается с места, проклиная всё на свете и, припав на одно колено, приподнимает любимую с мокрого асфальта. Из глаз предательски, маленькими ручейками сползают слёзы, а подступивший к горлу ком, позволяет лишь выдавить хриплое: «Юи…нет!» — девушка слабо улыбается и едва шепчет:
— Прости, Аято… Я такая неуклюжая… — девушка ещё дышит, но нить её жизни вот-вот должна прерваться.
Из внедорожника, сбившего Комори, к удивлению, выходит отец — Карлхайнц. Он разводит руками, приветствуя тебя, и говорит:
— Какая интересная встреча и неожиданная! Не правда ли, сын? Ох! Я случайно сбил твою девушку… Но она сама виновата, полезла под колёса. А знаешь, она весьма мила… — сын с ненавистью смотрит на своего родителя, желая, чтоб этот урод оказался на месте девушки, убить и спалить его ко всем чертям, да вот только Тоуго вновь начинает говорить.
— Я могу спасти её, обратив в вампира. Но у всего в этом мире есть своя стоимость. Готов ли ты отдать её мне навсегда и дать шанс на жизнь?
***
