Вопреки

Она продолжала работать, а значит жила. Каждый день она поддерживала общение с Лондоном и знала обо всех, что происходило дома. Гарри сообщил что собирается навестить ее через пару месяцев, а Джинни намекнула что возможно появится вместе с ним. А ещё Гермиона включилась в весьма неожиданный «проект», хотя не понимала своей роли в нём. После того дня в кабинете Падмы, она попросила подругу более не поднимать эту тему и всё вернулось на круги своя. Но когда Падма и Симус Финниган предложили ей вести одного пациента ее жизнь пошатнулась. Кэтрин Осборн, девятнадцать лет. Так они назвали пациентку. Красивая темноволосая девушка. Красивая и уставшая. Так обозначила ее Гермиона при их первом знакомстве. Она была молода, беременна и больна. Гермиона как сейчас помнила свой разговор с Кэтрин через пару дней после их знакомства. — Я вам не нравлюсь, доктор Грейнждер? — спросила ее Кэтрин, во время забора крови. — С чего вы взяли, мисс Осборн? — в тон ей, ответила Гермиона. — Зовите меня Кэтрин. — попросила она. — Я вижу это по вашему лицу. — Кэтрин, об этом вам даже не стоит думать. Вы пациент, а я, один из ваших врачей, вот и всё. — усмехнулась Гермиона. — Вы считаете меня ненормальной. Все врачи в этой больнице считают меня такой. — Я не могу говорить за всех, но я не считаю тебя ненормальной. Я лишь не понимаю тебя. Ты воспитывалась в детском доме, ведь так? — девушка кивнула. — Ты знала, что у тебя рак. Знала что тебе нужно пройти лечение. А ты взяла и забеременела и даже не прервала беременность, когда это было позволено! Чем ты думала? — Да, я воспитывалась в детском доме. Моя мать отказалась от меня прямо после родов, про отца вообще непонятно. Но она дала мне жизнь и уже за это, я ей благодарна. Доктор Патил похоже вам не рассказала. Я забеременела намеренно, от случайного парня. Я даже имени его не знаю и думаю больше его никогда не увижу. Я лишь хочу оставить после себя жизнь, вот и всё. — Зачем, черт возьми? Тебе что не объясняли, что беременность лишь ускорит рак?! Он будет прогрессировать! Ты могла прожить еще долгие годы, а сейчас, рак и беременность убивают тебя! Ты даже до конца срока можешь не доходить! Ты умрешь, понимаешь! — Вы судите, как доктор, а попробуйте понять меня, как женщина. Я всё равно бы умерла, просто сделала бы это чуть позже. У вас есть дети? — Нет. — Значит будут и может тогда, вы меня поймете. — Я бесплодна. — Именно тогда Гермиона впервые заговорила об этом, причем совершенно с чужим для неё человеком. Даже ее друзья были не в курсе, лишь Падма. — Это плохо. — просто ответила та, а Гермиона была рада, что Кэтрин не стала ее жалеть. — Я может и эгоист и мой будущий ребенок возможно никогда не простит, что я покинула ее так рано, но я оставлю что-то после себя. Это будет моё наследие. После той беседы, что-то поменялось в самой Гермионе. Она уже не считала Кэтрин и ее выбор чем-то неправильным. Она просто решила помочь этой девочке, чем сможет. Всё шло довольно не плохо, но последний месяц Кэтрин была постоянно в больнице. Ей становилось хуже и ей было необходимо постоянное наблюдение. Врачи делали всё что могли, но в срок двадцать восемь недель, Кэтрин стало хуже. Ее организм отказывал. Она начала задыхаться и кашлять кровью. — Что ты собираешься делать? — прибежала в палату, запыхавшаяся Гермиона. Симус уже был там и подключал Кэтрин к аппаратам. — Кесарево. Больше она не выдержит. — отдавая приказы, сообщила Падма. — Что? Ребенок слишком слаб! Она может не выдержать операцию! — возмутилась Гермиона. — Если не сделать этого сейчас, она не выдержит и месяца. — отрицательно замотал головой Симус. — Доктор Грейнджер, не бросайте меня. — еле выговорила Кэтрин. — Конечно нет! — подскочила к ней Гермиона. — Ты только держись, слышишь меня? Всё будет хорошо! Кэтрин лишь слегка кивнула. Следующие пару часов Гермиона была слишком обеспокоена. Впервые она так сильно переживала за пациента, но всё оказалось не так уж и плохо. Падма провела замечательную операцию, по кесарево-сечению, а Кэтрин стойко всё выдержала. У неё родилась дочь. И хоть она и была весом чуть больше одного килограмма и пока что не могла дышать самостоятельно, ее мама была счастлива. Сердце Гермионы впервые так сильно екнуло, когда она привезла Кэтрин на каталке взглянуть на маленькую крошку. Парвати Патил, сестра Падмы, была неонатологом и заверяла, что с дочерью мисс Осборн всё будет прекрасно и она окрепнет. Гермиона после такого сумасшедшего дня отправилась домой, когда на часах уже была полночь. Она улыбалась.