Blackout

      Марк готовится свалиться от усталости прямо на пути к парковке, поскольку два дня на солнцепёке выматывают его изрядно, как и то, что у них с Джексоном сегодня моральное напряжение из-за утреннего разговора.       — Но…       — Я не хочу это обсуждать.       — Но ты сказал ему, что думаешь… — Марк поджимает губы и кладёт ладонь на запястье Джексона, стараясь понять его и мучительно хмурясь.       — Так и есть. Правду сказал.       — Но…       — Давай просто закроем эту тему, пока не поссорились? Мне хватает негатива, а ты и так устал, — последнее в точку, а потому рыжий замолкает, хотя это против его внутренних ощущений, которые подталкивают решать проблему, а не забивать на неё.       Юноша хмурится и спотыкается, едва не заваливаясь вперёд… Но рядом, совершенно неожиданно, оказывается брат, который выправляет ситуацию и тело Марка в пространстве, весело уточняя:       — Ноги не держат?       — Ты почему не на учёбе?       — Так выходной же, — весело пожимает плечами, заглядывая за спину старшего и улыбаясь гораздо ярче. — Привет, Джексон.       — Привет, — хмыкает тот, проходя мимо них к машине, так и светясь бодростью и свежестью, хорошо скрывая реальное положение дел. — Ты с нами едешь?       — А можно? — загорается надеждой, якобы невинный, а на деле — заранее предполагавший такой исход.       — Конечно, — Ван взгляд кидает на Марка и мягко ему улыбается. — Но мы сегодня… Ко мне, да? — прикусывает губу изнутри, через пару секунд добавляя. — Мы там будем одни.       — Хорошо, — старший радуется, что настрой фотографа поднялся, автоматически делая счастливее его самого. — Но заскочим ко мне ненадолго, я не взял с собой ничего, слишком сонный утром был.       Джисон молча наблюдает за парочкой, про себя отмечая их сходства и различия. Он комфортно располагается на заднем сидении, наслаждаясь прохладой, столь быстро созданной кондиционером, и спрашивая:       — А у вас еды там много? Умираю с голоду…

***

      Ужиная в компании сразу трёх человек и раздумывая о том, что завтра хотелось бы остаться дома, Марк и не замечает, как активно болтают двое младших, пока они с Джексоном конкретно подвисают и кидают лишь односложные фразы в вихрь бурного общения.       — … Круто как! — восторженно изрекает Минхо, подпирая щёку рукой и улыбаясь новому знакомому. — А какой курс?       — Четвёртый… После собираюсь в аспирантуру, — белка старается скрыть радость от того, что им настолько интересуются, хотя улыбка совсем не сходит с его лица. Пребывая в некотором смущении, он пытается втянуть брата в разговор. — Марк, а ты?..       — Я наелся, — довольно усмехается, прекрасно понимая, что вопрос должен был быть совсем на другую тему. — Минхо, спасибо большое, что приготовил для нас.       — Только лапшу, — отмахивается, невольно зардевшись. И оба Туана отлавливают его реакцию, про себя усмехаясь. — Остальное — заказал ведь.       — Прошу прощения, — неожиданно изрекает Ван, отодвигаясь вместе со стулом и вставая из-за стола. — Голова раскалывается. Приму таблетки и лягу спать. Никто не против?       — Конечно, брат, — первым отвечает Ли, тут же оказывающийся рядом и на ухо спрашивающий. — Тебе помочь чем-то?       — Нет. Брось, — тихо усмехается, после покидая компанию, которая резко затихает. Хотя Джисон ничуть не стесняется произнести очевидность вслух:       — Марк, думаю, тебе стоит пойти к своему парню. А я поеду домой, — кидает косой взгляд на нового знакомого сразу после этих слов и ждёт его реакции больше, чем ответа брата.       — Я провожу, — с серьёзностью констатирует, после принимаясь убирать со стола и оставляя братьев наедине.       — Джексон в порядке? Что происходит? — чересчур по-взрослому спрашивает Хан, что непривычно для старшего, который мягко гладит его по плечу и устало выдыхает:       — Всё будет прекрасно, не бери в голову. Я действительно пойду прямо сейчас к нему, хорошо? Вверяю тебя Минхо, он хороший парень. Плюс я знаю его место работы и, при желании, легко узнаю, где он живёт…       — Шаблонно играешь роль старшего брата, молодец, — хихикает Джисон, подталкивая Марка в спину и выпроваживая его очень быстро, чтобы иметь возможность поскорее перейти на кухню.       Модель же медленно поднимается по лестнице, нервничая из-за возможного разговора грядущего, который не обещает закончиться ничем хорошим. Именно из-за этого парень выбирает, всё-таки, ванную комнату, что на первом этаже. Он туда с вещами идёт и лишь отстранённо отмечает, как хлопает входная дверь, закрывая их с Ваном вдвоём в доме.       Джексон, проторчав в душе более двадцати минут, чтобы остыть и смыть с себя больше моральную грязь, чем физическую, обнаруживает на постели Туана, устроившегося в центре кровати, скрестившего и поджавшего ноги, на которые поставил локти.       — Нам надо поговорить, — очевидностью режет чужие расшатанные и так эмоции, вызывая лишь одну реакцию — усталую злость.       — А стоит ли? — садится рядом, смотря куда-то рядом с коленкой Марка, на которую осторожно кладёт ладонь, не совсем понимая — можно ему это сделать или нет.       — Определённо, — пододвигается ближе, умудряясь не скинуть нежность чужих прикосновений. — Прошу, поделись со мной мыслями. Не могу уже видеть тебя таким загруженным, — кончиками пальцев поднимает остроту подбородка, заглядывая в глаза, — пожалуйста.       — Я хочу уехать в Китай, — говорит прямо, не надеясь даже на толику понимания. И прекрасно осознаёт — его объяснения не убедят Туана и не заставят поддержать решение, которое уже практически принято. — Ты против, так ведь?       — Конечно. Свою позицию я очертил довольно чётко, — вздыхает, тут же добавляя мягкость. — Но это не значит, что твоё решение приму за неверное. Видишь ли… Я знаю, как ты хочешь разобраться с этой ситуацией раз и навсегда. Знаю, но…       — Много есть «но». Я продумал их все, — кивает Джексон, тяжело вздыхая. — Мне нужно уехать не потому, что он так просит, а для решения собственной проблемы. Я хочу вызволить мать. В первую очередь.       — У тебя нет, кроме неё, никого там, — шепчет обессиленно, едва подавляя собственное отчаяние. Старается держать себя в руках по одной-единственной причине — Джексону тяжелее и поддержка нужна именно ему. — Если твой отец годами продумывал что-то и собирается теперь воплотить это в жизнь… Насколько ужасны будут последствия для всех? — сглатывает и нехотя договаривает, сжимая тонкость пальцев на сильном плече. — Я чувствую, что ему точно нельзя доверять. Не могу доказать, однако…       — Ты так говоришь, будто собираюсь поехать и быть примерным сыном-слугой, исполняющим все приказы, — злится Ван, хмурясь и выдавая явность обиды на слова, которые задевают слишком сильно и царапают изнутри, заставляя только больше отгораживаться, без шанса на адекватное выяснение.       — Не слышишь абсолютно, — морщится в ответ. — Я боюсь не того, что ты допустишь ошибку, — склоняет голову и заставляет ладонью сделать то же самое фотографа, чтобы соприкоснуться лбами и заглянуть более проникновенно в глубину глаз, которые так чаруют. — Я боюсь, что он заставит тебя её совершить.