Salva e salva

Юнги крупно вздрагивает от услышанного. Он медленно переводит свой испуганный взгляд на Намджуна — тот испытывает абсолютно тот же спектр эмоций. Он не меньше него напуган, удивлен, точнее будет сказать, шокирован. Убить лучшего друга своими руками — это самая ужасная пытка в его жизни. Мин смотрит на экран планшета, а именно на своего Чимина. На свое сокровище, за которое готов пойти на все, и сейчас как раз этот случай. Поставить на чашу весов Чимина и то, чем он владеет сейчас… Несомненно, его главная драгоценность перевесит моментально все остальное. Чимин смотрит ему в ответ. Он смотрит прямо в те самые, его любимые карие глаза, пытаясь найти в них ответ, признание и то, что ищут все — надежду. Но все улетучивается, когда Чимин просекает в его взгляде вспышку отчаяния и безвыходности. — Я полагаю, у меня нет выбора, — дрожащий голос выдает Юнги с поличным. Он паникует открыто, и дураку будет понятно, что в такой ситуации оставаться спокойным невозможно, только если ты не глава американской мафии, диктующий условия. — Конечно, нет. Можешь попрощаться и вот эти все телячьи нежности, — американец небрежно машет одной ручкой, морща нос. Наверное, это конец. Так заканчивается его история, вот таким ужасным образом, от рук друга на глазах мужа. Это карма за все грехи, думает Юнги, буквально за все содеянное. Принять такое невозможно, мозг отторгает реальность и события, происходящие в этот момент. Мин еще раз смотрит в экран планшета, он ощущает, пусть даже через камеру, взгляд Чимина. Язык не поворачивается сказать что-то, но он и не нужен, чтобы передать, как Юнги любит его. — Береги себя, дорогой, — единственное, что роняет Мин, после чего он отворачивается, опуская взгляд в пол. На глазах мокро. Юнги не надо смотреть на экран для того, чтобы услышать нечеловеческий вопль Чимина. Он орет, дергается, прыгает со стулом, брыкается, но отказывается принимать реальность. Он не может так поступить! Юнги не эгоист и никогда не был им. Сознания как будто синхронизируются и у обоих пролетает жизнь перед глазами. Как они случайно познакомились в баре. Чимин просто проспорил своими одногруппникам и ему пришлось делать боевой окрас профурсетки. Кто же мог подумать, что после одной едкой фразы Пака в сторону пьяного Юнги у них все завертится, как вихрь. Далее, как в фильме, всплывают воспоминания их первого официального свидания. Тогда омега даже не знал, что его парень только начинает свою деятельность в подпольном мире. Как сегодняшний день, он помнит, что краснел, как первоклассница от каждого смущающего слова Мина. Дальше, ураганом, пронёсся их первый секс. Такой жаркий и грязный. Никто не смущался и не краснел на этот раз. Оба ныряли с головой в друг друга, не сводили глаз и касались горячо. Они пробегаются по воспоминаниями, пытаясь ухватиться за самое сокровенное, но все тщетно. В один момент Юнги вскидывает голову и раскрывает руки. — Давай, стреляй, пока я не передумал, — говорит он, обжигая своими словами душу Намджуна. Ему нелегко. Знал бы он, чего ему стоит выстрелить в своего друга, которому он доверяет больше, чем самому себе. Ким паникует, не зная как поступить. Ему бы сейчас провалиться сквозь землю, уйти от такой ответственности, потому что ему дальше жить с этим. — Ну, чего ты стоишь? Стреляй, блять! — Мин орет, понимая, что его выдержка начинает набирать ненормальные обороты, слетая с рельс, искрясь и намекая — авария неминуема. Чимину будто вырывают сердце, когда он слышит звонкий, но короткий выстрел. Пак орет что есть мочи, пытаясь докричаться то ли до Юнги, то ли до самого себя. Это конец. Юнги сначала не понимает, что произошло, но когда опускает взгляд на свою грудь, туда, где сердце, то видит дыру, из которой вытекает алая кровь. В мыслях Чимин. Мин хватается за место, отшатываясь назад. Он чувствует нарастающую боль, но не может понять — ему выстрелили в душу или в сердце? Его Чиминни. Пока он ловит последнюю возможность, Юнги поворачивает голову к экрану. Силы, будто песок в песочных часах, уходят из него. Мин ныряет в последний раз в глаза Чимина, наполненные слезами, но все еще любящие. Его мальчик, он не должен страдать, он не достоин такого исхода. Еще шаг назад и Юнги падает на пол замертво. В комнате заложников раздается отчаянный вой Пака. Его сердце сейчас вырвется из груди, как и душа. Он не сможет жить без Юнги. Он его отдушина. Умирает Юнги — умирает и он. Намджун роняет пистолет, сделав выстрел. Он много раз стрелял в людей и убивал их, но это никогда не сравнится с этим. Его лучший друг утопает в собственной крови от его рук прямо на глазах. Старший видит, как алое пятно противно растекается на безупречно белой рубашке. Он слышит, как истошно вопит Чимин, которому сморщенный от такого крика американец, заклеивает рот. Намджун переводит полный вины и раскаяния взгляд на Чимина, что мотает головой и скорее всего уже ненавидит Намджуна. Давон в немом крике застыла и только лишь плакала, наблюдая за всем этим, а потом теряет сознание, видимо, от переизбытка эмоций. И наконец он переводит взгляд на свой лучик света: Сокджин неверящим взглядом смотрит на альфу. Убийца. Ким не такой. Он никогда бы не застрелил своего друга. Лжец. Намджун смотрит на Сокджина, который открыл рот в немом вопле. Он не верит в произошедшее. Его альфа не такой, по крайней мере, был. — Красивое шоу, Намджун, — усмехается Саймон, после того, как всё же усыпил Чимина, уж сильно болит от него голова. — А теперь иди с моим человеком и передай все дела Юнги ему, — американец отключается, а люди, что находились с ними, двинулись к выходу. Намджун все еще стоит на месте и смотрит на бледного, как снег, друга. Он только что поддался давлению и убил своими руками того, кому можно было доверять больше, чем себе. В глазах застыли слёзы, ведь для всех них Юнги был хорошим другом. Намджун не хочет видеть такие обвиняющие взгляды. Он не имел права выбора и они оба с Юнги знали об этом, но почему же так, сука, больно? В груди образовалась дыра, как будто это ему выстрелили прямо в сердце, а перед глазами проносится первая встреча альф. Юнги тогда только начинал свое дело в Тэгу. Благодаря тому, что он изобрел уникальное шифрование, его поставки наркотиков и оружия не могли вычислить. Но не всегда, на него давили не только полиция, но и местные наркодилеры, которые уже имели свой опыт работы и которые не хотели делиться ни клиентурой, ни поставщиками. Но Юнги был упрямый и целеустремлённый, он быстро вышел вперёд, только конкуренты его не оставили просто так. Полиция в то время очень уж много начала копать под альфу и как раз тогда его и заметил Намджун. Он был уже на тот момент новым Главой мафии и искал хороших и толковых людей на главный пост наркодиллера и поставщика оружия. Намджун был наслышан о Мине, и решил предложить этот пост ему. Хосок на тот момент уже давно дружил с Намджуном и был как раз приближенным к нему. Чону не очень нравилась эта идея, просто потому что парень опасался, как бы Мин не вонзил нож в спину Намджуну, но вот кто же знал, что в итоге Намджун воткнет ему его. Никто так и не понял, как эти трое сдружились и вместе подняли мафиозный клан на такой уровень, на котором он сейчас. Но кажется все что было создано, начало рушиться, и Ким считает это полностью его виной. Он подставил дорогих ему людей. Он теряет мужа с неродившимся еще ребенком. Он теряет хорошую опору в лице Юнги и он теряет все, что было создано его отцом и им самим. Намджун на негнущихся ногах подошел к лежавшему в своей луже крови Юнги и от бессилия упал рядом с ним на колени, не волнуясь о том, что запачкает свой дорогой костюм. Альфа зажмуривается и хватается за грудь, надеясь унять боль, а потом произносит, хриплым и тихим голосом: — Прости, друг мой, — судорожный вздох и альфа смотрит на слишком бледное лицо Юнги. — Я спасу Чимина, я клянусь тебе. Он с пол-минуты еще сидит и встает, поднимая свой ствол и направляясь на выход, где стояли люди Саймона и ждали его. Выходя из здания, альфа поднимает лицо к небу и подставляет его первым каплям дождя. Он направляется к своей машине. Видит как несколько человек во всем чёрном проходят мимо и кивают ему, заходя в здание. Это группа зачистки, которая всегда убирает тела убитых и сжигает где-нибудь за городом. Намджун не знает, как будет объяснять Хосоку, что произошло, альфа боится предположить, что может быть дальше. Ему просто хочется безопасного будущего для Сокджина и их ребенка, но будет ли согласен Джин, после того, что увидел сегодня?

***

После снотворного Пак приходит в себя, но он истерит еще на протяжении пары часов, после же у него просто заканчиваются силы и эмоции. Он замолкает, сидя на стуле со стеклянным взглядом. В душе просто огромная рана, которую залечить теперь невозможно. Он как подбитый волк, его уже не спасти. Он падает на снег, истекая кровью и утопая в слезах. Видеть смерть любимого — это худшее, что может быть. Чимин бы никому бы такого не пожелал, ведь больно не только любимому человеку, но и тебе. Из омеги как будто вынули душу и разрезали на кусочки, при этом растоптав и выкинув на съедение волкам. Это слишком больно. Картинка того, как Юнги падает, не покидала Чимина. На разговор и обеспокоенные взгляды Сокджина омега вообще не реагировал. Он не мог понять, как Намджун посмел это сделать, ведь тот постоянно говорил, что они друзья и семья. В голове омеги никак не хотело это укладываться и почему Юнги, так легко сдался. Чимин дал себе понять, если он выберется отсюда, то первого он убьет Намджуна. Потому что он не сможет жить на свете, зная, что Намджун, убив лучшего друга, преспокойно будет жить припеваючи с мужем и ребенком. Но это если они выберутся от сюда. Возможно, пора уже действовать, он мог бы выбраться, ведь терять ему уже нечего, на всех остальных уже плевать. Потому что у него уже отняли то, что ему дорого, и Чимин бы начал действовать, но приглушенный стон Джина и его тихий скулёж останавливает весь этот гневный поток мыслей. Он видит, как морщится старший и старается удобнее сесть на этом жестком стуле. Чимин видит его впалые щеки и капельки пота, видит округлившийся животик. Пак останавливается и еще смотрит на него, он понимает, что они все в одном положении и сейчас только пешки в игре мафии. Он никогда не простит Намджуну то, что он сделал, никогда! Сокджин все пытался найти удобное положение, сидеть становилось все больнее. Его руки затекли, а ног он уже почти не чувствовал. Внизу живота тянуло, не так сильно, терпимо, но все же больно. Правда, легче сказать сейчас, что не болело. Омега не мог все ещё прийти в себя после случившегося пару часов назад. Он все пытался найти объяснение поступку Намджуна, но как бы ни старался, все не мог поймать смысл. Джин ощущал, что вот она, мысль, вертится в голове, но уловить не мог. Омега вздохнул и размял затекшую шею, он чувствовал взгляд Чимина на себе и посмотрел на него, но ничего, кроме холодности и безразличия, не увидел. Поджав губы, старший отвернулся, у него нервы не железные и ему так хочется уткнутся уже в грудь Намджуна, вздохнуть его запах тепла и морского бриза и просто тупо поплакать. Ведь он тоже человек и на него это всё давит. Он не знает, что сейчас с его ребенком, ведь в таких условиях не сильно будешь здоров. Он не знал, чего ожидать, и, если всё же самое плохого, Сокджин хочет иметь возможность хоть раз уткнутся в грудь своего альфы и напоследок обнять его, дав тому почувствовать их сына или дочь. Омеге плохо, не только физически, но и морально. Он со слезами на глазах проваливается в беспокойный сон, каждый раз мечтая проснуться рядом с Намджуном и понять, что это был лишь очень страшный сон, но вместо этого он просыпается опять под звук открывшейся двери.