Salva e salva

Прошли сутки с того момента, как Намджун подчинился Саймону, застрелив своего друга, напарника, коллегу. Это сильно ударило по ментальному состоянию не только Чимина, но и, конечно же, Джуна. А еще предстояло рассказать это Хосоку, которому и без этого худо. На самом деле, все они подкошены нынешними событиями. Присутствие сестры в комнате заложников нанесло сильнейший урон Хоби. И как бы Намджуну ни было жаль друга, рассказать, что произошло, ему стоило. Да даже если не так, то Хосок бы сам поинтересовался. В солнечный кабинет мрачного альфы вваливается темноволосый. Вид у него уставший, за пару дней, пока глава мафии решал вопросы с покойным Юнги, тот носился по всему Сеулу, то выясняя мелкие вопросы, то заключая сделки. Естественно, под чутким контролем американцев. — Привет, — приветствует его Чон. — Что, как съездили? Что обсудили, что требовали? — он не церемонится и расспрашивает прямо с порога, также, как только достигает огромного роскошного стола Намджуна, садится на его край, уставившись на главу. — Здравствуй, — немного официально для их отношений, своему приветствию удивляется даже сам Ким. Мужчина пододвигает какие-то бумаги к себе, поправляет ручку, которая спокойно лежала на столе, а также шумно перекидывает ногу на ногу под столом. Все эти движения, лишь бы оттянуть момент. Чон непонимающе реагирует на явно нервные манипуляции альфы, но выжидает, не осмеливается прервать тишину. — Юнги мертв, — сказал как отрезал. Намджун прячет взгляд где-то в полу, поджимая сначала губы, а потом судорожно вздыхая. Он не хочет знать, какой сейчас ураган в голове у Хосока, потому что у самого тот еще тайфун. Сначала на пару секунд повисает тишина, а потом он слышит досадный «ауф» и соскок со своего стола. Еще пару моментов и Джун смотрит на шагающего по кабинету Хосока. Пальцы на переносице, глаза зажмурены. Если до этого момента Чон был подавлен, то теперь он разбит в дребезги. — Как это случилось? — парень резко останавливается, сосредотачивая свой взгляд на альфе. В кабинете сейчас напряженная атмосфера. Обоим нелегко, тяжело говорить о таком, но и молчание давит тяжелым грузом. Намджун уходит от зрительного контакта. Сейчас в два раза тяжелее, чем было до этого. — Мне поставили условие, что я должен его пристрелить, — накал эмоций, он не выдерживает и проворачивается на кресле на триста шестьдесят градусов. — Блять! — громкий крик со стороны Хосока, и он продолжает ходить по кабинету. На глазах мокро, причем у обоих. Никто не смел давать такую слабину, но сейчас эмоции сдержать было нельзя. Юнги для них значил много. Он был, как свежий глоток воздуха, как здраво оценивающий ситуацию человек, потому что почти всегда Намджун действовал в противоречие себе, а Хосок поддавался эмоциям. И именно Мин всегда успокаивал шторм в море. — Блять! Блять! Блять! — нервы машут белым флагом, говоря Чону «прощай». Парень хватает первую попавшуюся вазу, разбивает ее с силой, за ней отправляется какая-то фарфоровая фигурка, после он переворачивает соседний стол, благо легкий. Хаос и беспорядок создает Хосок, прямо как у него в голове сейчас. Намджуну ничего не остаётся делать, только наблюдать и сочувствовать. Ему самому хочется закричать, ударить себя, а лучше убить, потому что это слишком тяжелая ноша для него. Но он не может, единственное, что его держит сейчас, так это Сокджин и обещание вытащить их всех оттуда. Мало слов, но много действий. Прямое описание к Чон Хосоку в данный момент. Ему больно, страшно, непонятно. Столько эмоций он еще не излучал, наверное, потому что такого с ним еще не случалось. Хоть ему пришлось пережить смерть родителей, но это несравнимо. Слышать, что его друг пристрелил другого друга — что-то невообразимое. Ему сейчас больше хочется убить не Намджуна, а ту суку, которая дала такие условия. Хотя здесь мало чему надо удивляться — это мафия, детка. Хосок мог бы еще долго разрушать кабинет Джуна, пока тот сам его не остановил. Альфа схватил за плечо бушующего парня, тот сопротивлялся, но как только почувствовал мягкую руку, то не стал сдерживаться. Крепкие объятия, слезы, еще мгновение, и он опускается на корточки, а за ним и Намджун, успокаивающее поглаживая по спине. — Мы сможем, мы прорвемся, — почти бесшумно, под всхлипы Хосока, сказал Джун.

***

В течение недели Намджун с остальным занимался выполнением условий американца, Чонгук и Тэхён проводили поисковую операцию. Чонгук с помощью тех данных, которые нарыл Намджун со спутника НАР, всё-таки смог найти ту самую машину. Ушла неделя, чтобы взломать все возможные камеры окрестностей. Обычному хакеру понадобился бы почти месяц, а то и больше, но в такой ситуации, когда ты находишься под руководством мафии, Гуки смог, найдя машину во дворе одного из жилых домов. Им ни в коем случае нельзя было оставлять следов, ведь Намджун уже почти не контролировал город, как и в принципе страну. Так что с матами и психами, но Чонгук выяснил, что мужа главы корейской мафии с одной машины перетащили в другую и увезли прочь из города. В сторону Пусана. Чон откинулся на кресле, потирая чуть красные глаза. Мысли непроизвольно возвращали в прошлое, которое вспоминалась как с улыбкой, так и с печалью. Прошло много лет с того дня, как они с Тэхёном уехали из Пусана и Кореи в общем. Чонгук и Тэхён росли в неблагополучных семьях. Родителям обоих сорванцов было абсолютно все равно на своих детей, поскольку они даже не хотели их. Алкоголь, секс без защиты и здравствуй, ребенок! Мальчики познакомились в детском саду и, как ни странно, но Гук, хоть и с туманом, но всё же помнит их первую встречу с Кимом. Он тогда его кубиком по голове ударил. Возможно, именно этот поступок их сблизил. Или тот, когда Чонгук заступился за Тэхёна и получил вместо него наказание от воспитателей. Или когда они уже в школе крали деньги у других учеников и учителей, а потом сбегали в компьютерное кафе, прогуливая уроки. Им тогда было по восемь лет и в том кафе был классный хён, который, вместо арифметики с корейским языком, учил их играть и подкармливал вкусностями. Чонгука с первого класса школы интересовали компьютеры, поэтому всегда после уроков, они с Тэхёном начали сбегать в интернет-кафе. Если Ким рубился в игрушки, то Чонгук изредка ещё и познавал новые возможности. Хён, что владел тем кафе, научил маленького Гука многим интересным вещам. Парень схватывал на лету, поэтому к десяти годам уже мог взломать систему Сеульского метро. Естественно, без ведома хёна, но было весело. Тэхён же с удовольствием помогал своему лучшему другу. Он был хорошим стратегом и, как ни странно, научился этому не без помощи видеоигр. Составить план первого в их жизни ограбления было не сложно. С умениями Чонгука и умом Тэхёна, ребята без проблем смогли взломать первую кредитную карточку. К сожалению, она оказалась какого-то студента, на ней было немного денег, но на поход в кино и МакДак им хватило. С взрослением они стали профессиональными мошенниками и на раз-два обводили людей вокруг пальца. В восьмом классе Ким впервые познал ту эйфорию от взрывов, которую он любил уже сейчас. Учитель поставил на их с Чонгуком парту вещества и, Тэхён, имея под рукой пару реактивов, подмешал их в ту субстанцию. В результате, окно было выбито и их парта, которая как раз была к нему, была наполовину сожжена. В школе было долгое разбирательство, у Тэхёна дар убеждения, ну или просто он очень хороший актер, и их признали невиновными. С того случая Тэхён очень умело крал разные пробирки, а по химии у него была чистая пятерка. Позже, после школы, в одном из заброшенных домов, они с Чонгуком делали своего рода взрывчатку. Из обычных петард и химических веществ. С помощью пропорций, что сначала добывал Чонгук из даркнета, а потом уже из формул Тэхёна. В семнадцать, они впервые подорвали одно из помещений школы, а именно кабинет директора. Просто этот бета уж очень зажрался и тянул деньги не на школу, а к себе в карман. Поэтому обставить взрыв, как утечку газа, не составило труда, и взломать, выложить в сеть разного рода доказательства его ужасного отношения к ученикам. Но тогда семнадцатилетние Тэхён и Чонгук ещё не знали, что взрослый мир слишком жесток, и за все проказы ты получаешь в десятки раз больнее, чем обычный ребенок. У директора были свои связи и повесить убийство на семнадцатилетнего Тэхёна, было несложно. Та удачливая полоса в жизнях парней закончилась. Чонгук впал в панику, ведь они всегда работали в паре и один другого дополнял. Тэхёна забрали в СИЗО для несовершеннолетних, а сам Гук был избит дружками директора. Он месяц провалялся в больнице под надзором той банды. Чон не знал, что с Тэхёном, посадили его или нет. Тогда-то, Чонгук и понял, что чувства к другу не такие, какие должны быть. У него был месяц, чтобы разработать план, ведь если всё-таки Тэхёна посадят, то долго он там не продержится, его просто убьют. Парень предполагал, что его, возможно, уже продали этой группировке и тоже неизвестно, что может быть. Поэтому, за несколько дней до выписки, ночью, когда его «надзиратель» уснул, он по-тихому слинял из больницы. Ему хватило месяца, чтобы изучить все камеры, входы и выходы. Украв сколько смог денег и какую-то одежду у другого парня, альфёнок покинул стены больницы. Ему некуда было идти. Домой — бесполезно да и не зачем. Там его не ждут. Родители давно уже спились или валяются в диком припадке от наркотиков. Ночь на дворе, и единственное место наверное, о котором знали только он и Тэхён, — тот самый заброшенный дом. Хоть ему всего лишь семнадцать, но он всё ещё ребёнок, который один в этом мире, и единственный человек, который его мог бы поддержать, сейчас в тюрьме. Чонгуку страшно, ему реально страшно. Он сидит на пыльном и грязном диване, который они нашли с Тэ, и тихо плачет. Мужчины не плачут, скажите вы? Вы не правы. Слёзы — это один из способов выпустить страхи, переживания или счастье. Люди не роботы и каждый имеет право дать волю слезам. На следующие утро Чонгук, замёрзший и холодный, добрался до интернет-кафе. У него хватило денег лишь на то, чтобы заплатить за целый день пребывания за компьютером и чашку чая. Добрая девушка, что работала там, дала ему ещё и теплый плед со стаканчиком рамёна. Чон надеялся, что за день он сможет постараться вытащить Тэхёна. Нет, он не всесильный, но рискнуть можно ради дорогого тебе человека. И он смог, он вытащил Тэ, подделав улики и подтасовав документы в базе данных полиции. С горем пополам, но он успел подчистить за собой след, и вот на следующий день Тэхён, весь такой худой и измотанный, был на воле. Это было сложно, Ким действительно был сломлен и не только физически, но и морально. Неудивительно, ведь директор его больше всего ненавидел. Ким не рассказывал, что происходило с ним там. Он рассказывал лишь то, что избивали, но благодаря этому Тэ научился защищаться и драться. Они вместе вернулись тогда в кафе к хёну, в надежде, что он их накормит и хотя бы на немного прикроет, но… С тех времён, Чонгук и Тэхён поняли, что доверять они могут только себе и положиться только друг на друга. Хён их сдал директору. И сдал не просто, потому что дети и несовершеннолетние, а сдал их за крупную сумму денег. И причём не раз сдавал. Первое убийство? Они не хотели, Тэхён с Чонгуком были слишком злы и не сильно следовали формуле для взрывчатки. Они хотели лишь чуток подорвать кафе и чтобы там произошёл пожар, без жертв, но наблюдали совсем другую ситуацию. Небольшое, двухэтажное здание, с магазином и интернет-кафе на втором этаже, разлетелось на щепки. Полицией установлено, что было возгорание в интернет-кафе, а там уже взрыв из-за газа, но Чонгук и Тэхён знали правду. Тогда-то они и поняли один очень важный закон: «Или ты, или тебя!» Они сами за себя, они сами по себе. Работают только в паре и ни с кем больше. Подделать документы и улететь из Кореи было не проблемно. Выжить тоже, когда ты хакер и профессиональный подрывник. Популярность росла, заказчиков всё больше и беспредела тоже. Тэхён и Чонгук не поддавались контролю, ведь не было слабых точек. А разделить их было нереально. Они редко кому помогали, они сами работали и сами решали, кого можно завалить. Редко брали заказы на кого-то. Парни любят масштабное шоу, поэтому устроить теракт, ну или чисто по приколу затопить метро — для них дело двух дней. Они и в правду никогда не помогали никому и ни на кого не работали. Чонгук усмехается этой мысли и вспоминает всё, что было за эту неделю. Да, как же жизнь меняется, а Чон даже и не надеялся найти уже людей, которые были готовы на всё ради семьи, особенно в подпольном мире. Даже на добровольную смерть от руки лучших друзей. И ради чего? Ради любимого человека! Чон смотрит в сторону кровати, где сладко спит измотанный Тэхён, и со вздохом возвращает взгляд к экрану. Программа уже закончила сканировать, и все камеры, что были на трассе, показали направление машины в сторону Пусана, но возле Соннама, машина меняет курс, направляясь в сторону моря и Инчхона. Чонгук хмыкает, не переставая наблюдать то и дело всплывающие окна видеонаблюдения, которые взламывает программа. Похитители проезжают мимо Сувона и мимо Аняна с Гунпо. На трассе между Ансаном и Кванмёном машина съезжает с трассы и пропадает с камер. Чонгук выругался, а ведь так хорошо шло, но ладно, это хоть что-то. Омег явно не вывезли из страны, Намджун всё еще может контролировать границы. Значит, они могут быть где-то рядом с морем, а могли таким образом запутать след. Чон устало выдохнул и потянулся, хрустя суставами. Всё же это хоть что-то, у него есть идея, как можно выяснить хотя бы приблизительное местоположение омег, но для этого они, к сожалению, должны очень сильно рискнуть. Поэтому об этом он поговорит завтра с Тэхёном, а потом свяжется с Намджуном. А теперь можно и поспать перед тяжелыми днями. Чон несколько суток не спал нормально. Тэхёна вон вырубило еще вчера, а он держался до последнего. Чон сохраняет данные, выключает программу и ставит защитный ключ, который подчищает все следы альфы. Шифрует все находки и сохраняет на его личном сервере, о котором знает только Тэхён. Сделав всё это, альфа с блаженной улыбкой ложится в постель, моментально проваливаясь в сон.