***
Ёнхва всю неделю ходила в школу, как на испытание, это стало для нее адом. Все уроки напролет Чонгук домогался ее, то под юбку нырнет рукой, то ущипнет там, где не следует, а его колкие и пошлые шутки просто выводили из себя. Каждый раз парень бросал ей вызов сколько она сможет еще выдержать. Но хуже всего, то что теперь весь класс говорит за ее спиной, теперь все знали, что она была в мужском туалете с Чонгуком. Каждый считал должным кинуть осуждающий взгляд в ее сторону. Теперь у девушки нет друзей, для них очень важно, чтобы репутация их друзей была чистой и незапятнанной, а Ёнхва больше не входит в этот список. У девушки остались только ее дьяволы, которые готовы ее сожрать, один их взгляд заставляет чувствовать себя голой и незащищенной. Каждый шаг контролировал Чонгук, а на уроке Юнги, он раздевал ее глазами каждый урок литературы. Голова шла кругом, постоянные истерики и срывы, страх, который не оставлял ни на секунду. За первую неделю Ёнхва умудрилась получить три двойки по литературе. Мин Юнги как только мог так и валил девушку, а после урока предлагал отработать, но в ответ получал отказ, и каждый раз он ее так просто отпускал, девушка не понимала, что это может означать. Учитель по математике возненавидел Чонгука и Ёнхву, теперь они стали двоечниками по этому предмету, за один урок они умудрялись получить до трех двоек. По химии завалила лабораторную, потому что Чонгук был с ней в паре, он все испортил и при этом намеренно, он хотел только веселиться и видеть ее злобное лицо, которое было готово разорвать его в клочья, но она молчала, ведь было ясно кто из них двоих может разорвать в клочья. Какой бы она не была сильной, все это ее ломало, каждый день, как апокалипсис, в голове поселилась мысль о суициде. После всех уроков девушка пыталась уйти как можно быстрей, чтобы не попасть на глаза одноклассника, который мог затащить снова в туалет. А так уже было пару раз, а потом приходилось придумывать почему она вернулась домой на сорок минут позже. Одна отговорка была глупее другой, но что оставалось делать еще.***
Настала пятница последний день и выходные. Все шло, как обычно, по математике двойка, остальные предметы прошли более или менее нормально. Чонгук все уроки жадно смотрел на девушку выражая, то что он хочет ее и что после уроков он ее так просто не отпустит. Если парень хочет секса, значит так и будет, никакие отговорки просто не могут сработать, они проходят мимо ушей, мольбы и слезы только сильней заводят и так и намекают, что сучка хочет, чтобы ее отшлепали как следует. После звонка на большую перемену Чонгук подошел к своей однокласснице, сев на ее парту. Этот дьявольские взгляд прожигал, сердце снималось и становилось трудно дышать. — Сученька, ты после уроков прямо-таки растворяешься, мне это не нравится, так что не исчезай сегодня после занятий. — Я не могу. — девушка понимала, что третьего опоздания родители ей не простят. Они ее и так уже подозревают, никогда в своей жизни она не задерживались после школы. — А ты смоги! — парень настаивал на своем, ладонь сжалась в угрожающий кулак. — Или хочешь предложить что-то еще? — Я действительно не могу. — Ёнхва смотрелась постронам, никого не было в классе, это и не удивительно, все обедают, кроме этих двоих. — Тогда пошли сейчас! — Чон раздвинул свои нахмуренные брови и улыбнулся. — Но сейчас урок будет. — У тебя два варианта либо сейчас, либо после уроков. — избавиться от Чонгука было просто нереально. — Мы же все-таки прощаемся на выходные, а я так сильно буду скучать по твоей киске, что прямо сейчас пробирает судрога ниже пояса. — Сейчас… — девушке ничего не оставалось. — Хорошо, пошли в нашу любимую кабинку, она стала для тебя такой родной. — Чонгук смеялся, ему нравилось чувствовать над одноклассницой полное превосходство. — Давай пойдем не вместе. — Ёнхва понимала, что одноклассники каждый раз, когда видят ее вместе с Чонгуком провожают ее испепеляющим взглядом, ее ненавидели, а парня считали самым настоящим самцом. — Не волнуйся. Они и так знают, что ты моя сученька, они все знают, что я тебя трахаю, не стесняйся. Это естественно, а что естественное, то не безобразно, не загоняйся. — эти слова звучали с такой лёгкостью и непринуждённостью. Пара пошла по уже известному маршруту, но резко Чонгук потянул девушку в другую сторону, от чего она еле слышно пискнула. — А в кладовой куда интереснее будет. — там было темно и немного тесно, там были швабры, тряпки и ведра с табличками " аккуратно скользко!» — Черт, а где тут свет включается, а то я так на одну из швабр насажусь. — хлопая руками по стенам, парень пытался найти включатель, но тщетно. — Ладно, какая разница я и в темноте тебя оттрахаю, так скажем рамонтик в школьных стенах. Снова рубашка девушки была расстегнута, лифчик тоже был расстегнут, Чонгук мял грудь и облизывал соски, страстно целовал одноклассницу. Трусики Ёнхвы упали на пол, сзади Чонгук крепко сжимал талию девушки, что ее почти обездвижело, от пальцев по-любому останутся синяки. Через пару секунд она услышала, как парень чем-то зашуршал, это были презервативы. — Все же надо предохраняться, а то мало ли чего. — даже в темноте Ёнхва чувствовала, что на его лицу появилась ухмылка. в этот момент девушка почувствовала как член Чонгука приближается к ней, и вот он снова вошел в нее. Ёнхва больше не плакала, а разве есть смысл в этих слезах, они ее не спасут, они не смягчают ее душевной и физической боли, они уже все выплаканы. Чонгук знал свое дело, от таких мощных, сильных и быстрых толчков, Ёнхва с большим трудом держалась на ногах, его член был каменным и казалось, что он ранит ее тело изнутри, напряжение в теле становилось все сильней и сильней. Крепко сдайте челюсти начало сводить судорогой. — Сученька, не напрягайся так расслабься, тогда тебе не будет больно, получай удовольствие вместе со мной. — Чонгук вплотную прильнул к телу девушки, она могла почувствовать каждый сантиметр его тела, которое было так хорошо накачено, каждый кубик его пресса и его дыхание. Послышались первые стоны Ёнхвы, она просто полностью отдалась Чонгуку без остатка, тогда она и почувствовала некое наслаждение, которое начало заполнять всю ту пустоту, которую и вызвал Чонгук и его друзья. Больше ничего не оставалось, как просто все это принять, чтобы не сойти с ума. — Я конечно люблю, когда такие сучки как ты подо мной так стонут, но не здесь. — рука парня накрыла рот девушки. Урок был пропущен, но Ёнхва радовалась тому, что она сможет вовремя вернуться домой, хотя она замечательно понимала, о всех ее пропусках и двойках обязательно сообщат предкам и тогда ей здорово попадет, но пока они не узнали можно дышать. По крайней мере она так думала.***
Но придя домой, девушка поняла, что сегодня ей не выжить. Родители встретили ее уже у самой двери. Они все знали, им позвонили из школы и сообщили, что их дочь не явилась на последний урок, что она нахватала за первую неделю кучу двоек, что возможно на это повлияло общение с новым учеником — Чон Чонгуком, с которым она как раз и прогуляла урок совместно с ним. Он плохо на нее влияет и просили провести беседу со своей дочкой, которая раньше ничего подобного себе не позволяла. — Не хочешь объясниться? — отец смотрел на дочь, как на врага народа, он сжал кулаки, казалось, что вот вот она ее ударит. — Мне нечего сказать. — смысла что-то говорить было совершенно бессмысленно, сказать, что во всем виноват Чонгук, который каждый день ее насилует или что она должна им сказать, ей действительно совершенно нечего сказать. Все будет обращено против нее. — Сегодня, Чон Хосок нас приглашает в гости вечером, так что можешь благодарить его, что наказание ждет тебя после новоселья, а пока подготовь свое платье и приведи себя в нормальный вид, ты должна хорошо выглядеть, но учти, то что ты сделала непростительно. — мама Ёнхвы стояла сложив руки на груди, она осуждала ее, все самое ужасное было впереди. Хоть и сосед отложил жестокую расправу, но ее не избежать, перед смертью не надышаться. — Я вас поняла, пойду готовится. — девушка скрылась в своей комнате, колени дрожали, это был первый такой серьёзный проступок и что от этого ждать, она не знала. Посемуто в голове начали мелькают картины того, как после расправы, девушка умирает. Шум, удивлённые и напуганные соседи, растерянные родители, которые понимают, что что-то пошло не плану, но не чувствуют вины. В семь дочь вместе с родителями пошли в соседнюю квартиру, ей только не хватало Хосока, чтобы окончательно ее добьёт. Квартира соседа была уже обустроена, никаких коробок и пустых комнат. Хосок, как и всегда, озарял все своей улыбкой. Такой тихий, мирный и просто обаятельный молодой человек. — Я действительно очень рад вас видеть, здравствуйте! — парень начал кланяться, он был настолько хорош в своей игре good boy, что Ёнхва открыла рот. — Для меня действительно важно, что вы пришли, так как я еще ни с кем тут не знаком, а вы очень добродушны, передали мне пирог, мне действительно было приятно. Проходите на кухню. — Хосок указал направление, а сам пошел позади девушки. — Милая, я забыл тебе в прошлый раз кое-что дать — совсем тихо шептал парень, чуть наклонясь к ее уху.— Ты должна пойти в уборную и засунуть в свою дырочку, будь так добра. — парень расплылся в улыбке, когда девушка положительно кивнула головой. — Извините! — начала Ёнхва. — Чон Хосок, вы не подскажите, где у вас уборная комната? — девушка наблюдала за реакцией родителей, она не хотела, чтобы они увидели в ее руках маленькую коробочку. Хосок объяснил где, а потом занялся родителями девушки, он так мило им что-то рассказывал, интересовался их жизнью, делал вид, что ему действительно интересно. Просто подмывал им мозги и узнавал интересующую его информацию о их прекрасной дочери. В этот момент Ёнхва сидя на унитазе достала из коробки анальную пробку, она не могла поверить, что ей придется это делать, что она просто загнана в угол, а еще ее страшила мысль о том, что будет, когда она вернется в свою квартиру. Отвлекаясь на все эти мысли, девушка вводила в себя эту штуку. Когда все было сделано и Ёнхва вернулась на кухню, то она наблюдала дружескую беседу, отец и мать выпивали вместе с Хосоком, они смеялись, им было весело, девушка почувствовала себя ненужной в этот момент, что она лишняя, хотелось растворится, превратиться в жижеобразную субстанцию, по крайней мере она себя именно так и чувствовала. — Чего же ты стоишь, присаживайся, вот рядом со мной свободное место. — указал ей парень на место рядом с ним. Ёнхва послушно села и разглядывала лица родителей, которые были так довольны и счастливы. За одним столом сидело три монстра, которые друг перед другом строили святых и невинных. — О, Хосок, вы говорили, что занимаетесь бальными танцами, ведь так? — Да, это так, я всю свою жизнь посвятил этому делу, даже некоторое время работал в студии танцев преподавателем. — Хосок понимал к чему это вопрос был задан госпожой Пак. — Как я понимаю вы сейчас без работы, поэтому наверное, мое предложение вам будет выгодно, как вы смотрите на то, чтобы наша Ёнхва к вам приходила на занятия, а мы конечно договоримся о цене. Просто, в этом году выпускной, а наша девочка совсем не дружна с танцами, она не может ударить лицом в грязь, а то мне сразу вспоминается, как в начальных классах она нас опозорила своим ужасным танцем. Не сочтите за трудность. — Конечно, я не могу отказаться от такого предложения, обещаю, что ваша Ёнхва поразит всех своими танцевальными способностями. Я думаю, что было бы неплохо, если она будет ходить ко мне каждый день, так процесс пойдет быстрей. И вы сможете собственными глазами это увидеть и оценить проделанную работу вашей дочерью. — Конечно, я буду сам лично контролировать, чтобы она к тебе ходила. — вмешался в разговор отец. На лице Чон Хосока появилась улыбка, но не та лучезарная, теплая и добрая, а человека, который понял какую власть теперь он имеет над девушкой, что теперь каждый день он сможет пробовать с ней что-то новое. Он мельком посмотрел на Ёнхву, которая была просто потрясена этим, она замечательно понимала, что танцы будут горизонтальными. Весь вечер родители пытались убедить Хосока, что их дочь невероятный талант, что она очень умная и прочую ахинею. Чтобы попасть в абсолютное доверие парень поддерживал во всем предков свое теперь уже ученицы, говорил что понял это сразу как ее увидел, что от нее просто так и веет харизмой, что у нее острый ум. Когда все эти бессмысленные посиделки закончились и представилась возможность вернуться домой, девушка хотела вздохнуть с облегчением, но вспомнила, что все только начинается.***
Не успев толком зайти в квартиру Ёнхва получила удар по лицу, которые свалил ее с ног. Отец смотрел на нее с презрением, он ждал пока она поднимется, чтобы сделать еще один удар. Во второй раз девушке не повезло и она ударилась головой о дверной косяк, потекла алая струя крови. Удар за ударом наносили новые увечья на лице: разбитый нос, рассеченная бровь, разбитая губа. Это был не конец, теперь подошла мать, у которой в руках был ремень. Она расстегнула платье, оголив спину и начала хлестать так, что на спине оставались кровавые рубцы. Девушка сдерживала крики, она знала, чем обернется излишний шум, она уже очень хорошо это знала. Просто поджав губы, прокусывая их до крови, зажмурившись, она ждала, что еще один удар и Ёнхва уйдет в отключку от нестерпимой боли. — Снимай, платье полностью! — крикнула мать, которая была красная от злости. Ёнхва так и сделала, теперь она стояла в одном нижнем белье, прямо, как она это делала перед своими насильниками. Ремень хлестал руки, живот и ноги. Это была адская боль, девушка постоянна падала, она вся истекала кровью, пытки не прекращались пока, она не пришла в предобморочное состояние. Родители молча ушли, она оставили еле живое тело своей дочери на полу дальше истекать кровью. Казалось, что душа покидает бренное тело.