Коалиция Справедливости

      Папирус захлопнул дверь в комнату Санса и запер её на ключ. Медленно выдохнув через носовую кость, он повернулся к Андайн. У обоих монстров вид был напуганный и напряжённый. Слишком много информации для одного дня. Разочаровывающей и пугающей информации. — Хватит на сегодня с нас приключений, — пробормотал скелет, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Лучше бы, блять, не начинал лезть не в своё болото. — А тебя никто и не просил искать его дом.       Папирус резко остановился. — В СМЫСЛЕ БЛЯТЬ, НИКТО НЕ ПРОСИЛ?! — рявкнул он, — А ЧЬЯ ЭТО ИДЕЯ БЫЛА, А?! — Я не агитировала тебя соглашаться на это, а просто сказала, что я бы сделала на твоём месте, даун! — Да иди ты нахуй вообще! — Боже мой… — процедила Андайн. — Почему ты иногда такой тупой… — К тебе же аналогичный вопрос!       Руки все еще тряслись. Капитан натурально ощущал себя преданным и было ощущение что старший брат просто плюнул ему в душу. Чуть ли не буквально. Скелет и рыба молча пошли обратно на первый этаж. — А дневник все-таки чертовски интересный, — устало протянула Андайн, спускаясь следом за ним и попытавшись сменить тему. — Ещё бы он не был интересным блять. Мир Мёртвых, личные мысли и какой-то пиздец.       Папирус хотел просто рухнуть на диван, сжать голову руками и обдумать, все что он узнал. Собраться с мыслями, принять решение. Но у жизни на него было другие планы.       Хлопнула дверь чёрного входа, и с кухни в дом зашел Санс. Легкий румянец на скулах и немного шаткая походка явно показывали, что он все ещё пьян и от него едва заметно несло перегаром. Непринуждённо стряхнув снег с капюшона накидки, он остановился на проходе. — О, дарова ёпта! — красноволосая попыталась говорить бодро, но теперь старший скелет вызывал у нее только тревогу. — Привет Андайн, — Санс удивленно посмотрел на нее, убирая руки в карманы плаща. — Ты какими судьбами здесь? — Не твоё дело! — резко оборвал его Папирус, глядя в упор на брата.       Воительница обеспокоенно оглянулась на высокого скелета и выражение его лица её напрягло. Оно медленно менялось с неуверенного и напуганного, на разъярённое, а в голосе заметно было скрытое напряжение. Санс, видимо, обратив внимание на резко накаляющуюся обстановку, напрягся. — У нас с братком Папирусом сегодня слишком охуительно-пугающие приключения, — медленно протянула Андайн, переводя взгляд на ширококостного. — Ничего особенного, в общем. — Прям пугающие? — раздался звонкий женский голос с кухни. — А ночью я видела вас у Гриллби. Только вы так быстро ушли!       Монстры повернулись на голос. У порога стояла Фриск, и непонимающе переводила взгляд с одного присутствующего на другого, не понимая, чем вызвала такую реакцию. Папирус физически ощутил, как его глазница нервно дернулась. Руки затряслись, а контроль медленно начал покидать его.       «Тебя только тут не хватало, человек! Ты тоже все испоганила!!!» — пронеслось у него в голове. — О, привет, Фрискан! — внезапно нервно начала говорить Андайн, постепенно поднимая голос. — А мы это… да, ушли. Мы там розвiдку кое-какую проводили гвардейскую, не более того. Всё же, работу никто не отменял и у нас помимо Коалиции есть ещё и обязанности в КГ! Ну, точнее у Папируса, я же ему помогаю… — краткое невразумительное молчание, — И вообще, — голос окончательно сорвался на крик. — ВАС ЕБАТЬ НЕ ДОЛЖНО, ЧЕМ МЫ С ПАПИРУСОМ ЗАНИМАЛИСЬ! ПОНЯТНОЕ ДЕЛО, ЧТО МЫ ПЫТАЛИСЬ ПРОПИХНУТЬСЯ К ПИДОРАСАМ ИЗ КОАЛИЦИИ! И… И работали. Ну да, по сути, это работа. У нас в КГ про Коалицию тоже всё знают. Короче вы поняли.       Снова повисла напряжённая тишина. Что-то Андайн явно недоговаривала и это было видно не столько по её нетипично скомканной речи, сколько по прожигающему злобой взгляду высокорослого. — Человек, — хрипло и медленно начал Папирус. — Да, Папс? — непонимающе отозвалась Фриск.       Тут терпение Папируса полностью и бесповоротно лопнуло. Осознание того, что это его всё заебало, всё взорвало. Все вокруг только и делали, что врали ему прямо в лицо, игнорировали прямые просьбы и приказы, и вели себя как последние лицемеры по отношению к нему. Он набрал воздуха в несуществующие легкие и прорычал на весь дом, до дрожания оконных стекол: — ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА, Я С ТОБОЙ ПОТОМ РАЗБЕРУСЬ!!! — на весь дом прохрипел Папирус.       Фриск замерла и её лицо отразило крайнюю степень шока. Ей показалось, что от крика высокого скелета у нее даже барабанные перепонки лопнули. Чуть прикрыв глаза и немного обиженно выдохнув, она развернулась и ушла из дома, проглотив все комментарии и обиду в его сторону. Она все-таки еще жить хотела. Андайн, чьи уши пострадали еще больше, ухватилась за спинку дивана, чтобы ее не снесло криком. Ушные плавники даже подрагивали. — Нихуя тебя распидорасило… — сипло пробормотала она. — Ты знаешь, что она сделала, Андайн! — взревел Папирус, но уже не так громко. — Успокойся, дуралей. Я все конечно понимаю, но…       Папирус прервал её речь низким рычанием. Санс молча переводил слегка пьяный взгляд от брата к рыбе и обратно, не понимая, какого чёрта вообще происходит. — Знаешь, Санс, — Андайн в упор посмотрела на ширококостного. — У нас с Папирусом к тебе очень много вопросов накопилось. Рано или поздно мы тебя прижмём к стенке и ты в подробностях ответишь на каждый. — это прозвучало крайне пренебрежительно, но и скрывать она это тоже не стала, — Считай это если не угрозой, так… предупреждением.       Развернувшись, почти задев хвостом огненно-красных волос лицо Санса, она ушла следом за Фриск, сжимая кулаки. Она совершенно не понимала поведение и поступки старшего скелета, но при этом невольно жалела их обоих. Особенно своего лучшего друга.       Санс моргнул и посмотрел на брата. Его чуть плывущие красные зрачки встретились со зрачками Папируса — напротив, чёткими и острыми. — И что это сейчас было.? — медленно спросил Санс.       Его душа наполнялась самыми разными догадками и они все абсолютно ему не нравились. Он даже начал трезветь. — Я не собираюсь молчать и что-то там утаивать, — наконец дрожащим от ярости голосом заговорил Папирус, надвигаясь на брата. — Мне этот ебучий цирк с конями твой надоел! Мы с Андайн были в твоей так называемой лаборатории.       Зрачки Санса из глазниц пропали. Его худшие опасения оправдались. Словно ночной комар на блюдечке подали. — Да, сюрприз, брат! — рыкнул Папирус с наигранным весельем. — Мы видели твою машину времени, чертежи и только на твоё счастье я забыл долбаный виндингс. А еще мы нашли твой сраный дневник.       Санс нервно сглотнул. Капитан подошел к нему в плотную, схватил за грудки и потянул наверх, фактически отрывая ноги старшего от пола. Теперь их лица были ровно друг на против друга. — А теперь, мой дорогой и любимый брат, — со смесью угрозы и обманчивой ласки прошипел капитан. — Ты мне сейчас всё расскажешь. Что за Мир Мертвых, нахуя тебе потребовалось туда свалить и зачем тебе вообще нужен я в этой эпопее?! Мне, думаешь, делать больше нехуй?!       Санс нахмурился и медленно вздохнул. Кончик его красного языка нервно облизал нижние зубы. Душа трепыхалась в горле и сжималась от ужаса и боли. Он узнал. — Я… я не хотел, чтобы ты узнал об этом вот так, — тихо и виновато произнес он, отводя взгляд от лица Папируса. — Тебе рано ещё знать такие вещи, хех.       Он нервно и печально рассмеялся. Вот он и попался. Выход у него определённо оставался один. — В СМЫСЛЕ БЛЯТЬ РАНО?! — взъярился Папирус. — ДА У МЕНЯ ТВОИ ЕБУЧИЕ СЕКРЕТЫ УЖЕ КОСТЬЮ ПОПЕРЕК ГОРЛА ВСТАЛИ!       Вдруг Папирус ощутил то, как из Санса стали ощутимы магические приливы. Что-то сейчас произойдёт. Внутренне Папирус напрягся ещё больше. — Мне жаль, Папс, н…о мне придётся это сделать, — грустно выдавил Санс, прикрывая глаза.       Но Папирус никак не мог предугадать следующее, что выкинет Санс. — ЧТО СД…-       В этот же миг вокруг Санса распространилась бело-красная аура, которая словно стёрла цвета вокруг них. Его душа проявилась перед рёбрами и ярко засветилась. Пространство вокруг начало искажаться, греметь, словно началось землетрясение. Яркая вспышка отбросила Папируса в сторону от брата, а потом все вокруг затопил ослепительный белый свет. — САААААААААААААААААААААААААААНС!!! — закричал от бешенства так громко высокорослый, как только мог.       Но больше он ничего и не видел. Санс пропал как и всё вокруг.