Коалиция Справедливости

      Первым вниз, прямиком в таинственный подвал, пошёл Папирус, а прямо за ним шла Андайн, подсвечивая мрачный коридорчик своей магией. Почти сразу в конце каменистой лестницы на стене обнаружился небольшой рычажок, а напротив скелета — большая металлическая дверь без ручки. Папирус, чуть поколебавшись, опустил его вниз. Раздался звук ионных ламп, дверь взмыла вверх, и дальнейшее помещение осветил яркий болезненный свет. Увидев, что находится в подвале, Папирус ощутил, как его душа ухнула вниз.       Лаборатория. Уже по одному виду и запаху можно было это установить. Тайная, мать его, лаборатория! Прямо под его собственным домом. Андайн, похоже, была с ним солидарна. — Твою мать, — прошипела она. — Санс походу реально какой-то злой ученый или нарковарик охуевший. А вообще, очень не красиво с его стороны МОЛЧАТЬ О ТАКИХ ВАЖНЫХ ВЕЩАХ! — И как мне это понимать, сука??? — севшим голосом пробормотал Папирус.       Комната была совсем небольшой, примерно с гостиную в доме скелебратьев. Здесь было не менее пыльно и нечисто, а в углу можно было обнаружить паутину. Стены были выкрашены в неровный голубой цвет, а на полу лежала местами треснутая фиолетовая кафельная плитка. С одной стороны, помещение занимал огромный стол, заваленный документами, запчастями и инструментам. С другой — всю стену занимала витрина с разложенными на ней чертежами, и несколькими большими ящиками. Посередине стояло нечто большое, под самый потолок высотой, накрытое брезентом. Папирус подошёл ближе к витрине, и увидел знакомые символы. — Это Виндингс… — прошептал он. — Язык Виндингсов, созданный Гастером. И что это за чертежи?       Немного подумав, он начал бесцеремонно открывать ящики. В первых двух ящиках он обнаружил несколько свëрнутых чертежей неизвестной машины, но подписи на них уже были не только на знакомом ему Виндингсе, но и совсем незнакомыми символами. В третьем ящике валялись какие-то дурацкие значки с кадрами из человеческих фильмов и мультиков, а вот в последнем ящике он обнаружил странный альбом. Пролистав его, Папирус обнаружил фотографии и рисунки. Среди них были и как известные ему личности, так и совсем незнакомые. Словно… словно в нем были портреты каждого жителя Подземелья. Ещё в ящиках были различные ингредиенты для всего: для зелий, для амуниции, для различных инструментов и подручных средств, к слову, различные лабораторные снасти и приборы также небрежно лежали в них. — Всё нахуй, мне страшно! — заявила Андайн после недолгого осмотра комнаты, — У Санса есть лаборатория, мы добились своего: узнали, что Санс в край ебанутый. Можно валить отсюда и вешаться. — Тихо! — цыкнул на неё скелет. — Чëрт, — он всё ещё смотрел на витрины, — Я ведь знал этот язык, но так давно его не использовал, что совсем его забыл... его ж, сука, даже в КЛ уже не используют! — А ты его что, учил что ли? — Э… Это было в АКГ, Андайн. — Как только я пошла на работу - я тут же эту поебень из головы выбросила от греха подальше. — Ну и тупица. —  процедил Папирус, вздохнув, - В последний раз этот язык лично я использовал лет… десять назад… Сука, я его ВООБЩЕ не помню. — Его знает Альфис, — заметила девушка. — И как нам сейчас твоя Альфис поможет? — Ну... позвонить ей можем. — Ага, даже если так — мы пока будем ей эти символы в трубку перечислять, она охуеет их записывать.       Андайн промолчала в ответ.       Она сделала шаг к Папирусу, но в тот же момент замерла. Под плотным с виду брезентом, которым была накрыта непонятная конструкция, она увидела мигающий свет. — Па-апс, — протяжно позвала Андайн, ощущая, как душа чуть ли не буквально сбегает в пятки. — Что ещё? — не глядя на неë, спросил Папирус, он все силился вспомнить, как переводятся надписи на чертежах. — Там что-то не по-доброму мигает, — красноволосая указала пальцем в сторону закрытой штуки.       Папирус с неохотой перевел взгляд с чертежей на брезент и тоже заметил свет. Он положил чертеж на витрину, и подошëл ближе. Из-под брезента доносилось едва слышное гудение. — Ну, — вздох, — есть только один способ узнать, — решительно произнёс он.       Скелет ухватил края брезента и втянул воздух, словно собирался прыгать в воду. Ему действительно было жутко. Но он всë же резко потянул ткань на себя. Она легко соскользнула вниз, открывая вид на странного вида конструкцию. В основании находилась круглая, отделанная малахитом платформа. От нее вверх поднималось три широких плоских «рукава», загибающиеся во внутрь, к центру платформы. Причем задний «рукав» был немного толще, чем те, что отходили по сторонам. По ним так же шли малахитовые полоски. Сбоку от платформы стояла прямоугольная коробка, чем-то напоминающая старый компьютер. Сразу на нем стоял широкий монитор. Экран светился, но кроме слова «Деактивировано» ничего больше не было. — И что эта за штука-елдука? — медленно спросила Андайн. — Бля, в натуре три елды. Сука!       Ответ она услышала далеко не сразу: — Доггриц мне говорил, что Санс создал какой-то запрещëнный портал, — Папирус нервно сглотнул. — А эта штука очень похожа на портал. Знаешь, как в старых человеческих фильмах про путешествия во времени?.. То есть… блять, серьëзно! Я что, в сраном фильме?! — Ты прав… — девушка была напугана. — То есть, ты думаешь, что и всë остальное тоже… — Андайн! — Папирус вдруг замер, и его зрачки из глазниц пропали. — Что? — Ты тоже это видишь? — скелет указал пальцем на задний «рукав».       На остром конце рукава висела прозрачная сфера, от которой в «рукав» уходили прозрачные трубки с проводами внутри. А внутри сферы, переливаясь красноватым светом, мигал знакомый кристалл. Именно его свет заметила Андайн под брезентом. — Это же… — мутный зрачок в глазу рыбы резко приобрел круглую форму и расширился. — ЭТО ЖЕ… — Именно, — голос Папируса стал злым. — Стоп. — дëрнулась рыба, — Не поняла… ты… — она посмотрела на скелета с скепсисом, — Ты, бля, его разве не Фриск отдал? — Отдал. — И что это значит?! — Санс точно знает, с чем он имеет дело. — стальным голосом тут же ответил высокорослый, — Если он знает про свойства этого кристалла, значит он действительно знает и о Коалиции, и был в их мире, и действительно он строит сраный портал какой-то. — А взял он его откуда?! — Либо Фриск сама ему отдала, — медленно протянул скелет. — Либо он его спиздил. — лицо стало больше задумчивым, но чистая злоба никуда не делась, — Оба варианта прекрасно подходят, даже не знаю, что сказать. — Мне кажется первое. — сказала рыба, — Ты же не говорил Сансу про этот кристалл?       Папирус пару секунд промолчал, после чего рявкнул: — СУКА, ОН ЖЕ РЕАЛЬНО НЕ ЗНАЛ ПРО КРИСТАЛЛ!!! ФРИСК, Я ТЕБЯ…       Андайн стукнула его по спине. — Не ори. Не факт, что так оно и есть. Может, он реально про него сам вынюхал, с его-то способностями, а… а… — рыба немного помолчала, прежде чем выдать другой вариант, — может он… — Убил ещë одного? — подхватил мысль скелет, — Если бы он это сделал, та шизанутая парочка бы мне уже всю плешь проела! — А если это произошло вчера? — прищурилась Андайн. — Я ведь тоже не сразу узнала про стычку в баре. — Блять, Андайн, не выдумывай! — рявкнул Папирус. — Если бы это было так, Санс снова валялся бы весь в кровище с пробитыми костями. А он очень даже целый был!!! — Согласна, пиздец… — вынуждена была признать рыба, уже не зная, как утешить друга, если бы она могла утешить хотя бы себя.       Они оба замолчали, каждый думал о своем. Пока Папирус пытался отчаянно убедить себя, что сам по себе портал ничего не доказывает и что всё это лишь одно огромное недоразумение, Андайн оглядела стол, стоящий рядом. И среди инструментов и запчастей увидела толстую приметную книгу. Она подошла ближе и выдернула её из-под какой-то неведомой херни. Этот фолиант был в недешёвой кожаной обложке и выглядел довольно старым и потрёпанным. Но было заметно, что им постоянно пользуются. — Пааапс… — Я не готов к очередным… — Да не ной ты, ёпт! Смотри. Это его… записи?       Папирус перевёл взгляд. — Было бы больше странно, если бы он НЕ ВЁЛ записи. — Точно злой учёный, пидорас недоёбаный!       Андайн открыла первую страницу. На ней почерком Санса было выведено «Дневник костлявого». Девушка пролистнула книгу и даже присвистнула. — Нихуя тут понаписано! Пиздец, у меня бы рука отвалилась столько писать… ДА СУКА, СТОЛЬКО СТУДЕНТЫ МЕДА НЕ ПИШУТ ЛЕКЦИИ! — Просто уже открой что-нибудь!!! — потребовал Папирус. — Предлагаю прочитать последнюю страницу, — предложила девушка. — Новые записи нам сейчас будут полезнее старых, хоть узнаем, что за хуйню он творит сейчас. — Похуй, давай, что угодно! — голос Папируса звучал напряжённо, лишь бы что-то.       Но открыли они… предпоследнюю страницу из исписанных. У самого дневника было не так много свободных страниц, даже несмотря на то, что их тут свыше тысячи.

День сто третий.

      Я устал.       Я смертельно устал.       Коалиция ищет меня. Не удивлён. Я знаю, что рано или поздно мне придётся посмотреть им в лицо. Но, если мне грозит тюрьма в этом дебильном Мире JUSTICE_X, то я должен закончить портал в Покойный Мир Мёртвых как можно скорее, (сокращённо — ПММ) и уйти туда, а может, даже и вернуть того самого, кто мне нужен. Мне нужно немного времени и концентрации, чтобы закончить работу. Но, как всегда — жизнь шлёт меня нахуй с моими идеями.       К счастью, я нашёл достаточно хороший энергокристалл, точнее, его замену. Откуда он взялся — я не знаю точно (масса предположений, но не считаю это столь важным). Мне его отдала Фриск, которая, в свою очередь, получила от Папируса, с просьбой исследовать его. Меня пугает, что подобные вещи оказываются в руках у не слишком компетентного человека монстра. В любом случае, кристалл очень мощный, хоть меня и беспокоит его происхождение (а самое главное — нахождение кристалла Папирусом!), его хватит на несколько десятков лет! Мне повезло.       Но, проблем от этого становится не меньше. Наоборот, становится с каждым днём всё больше…       Два абзаца с едва разборчивым почерком. Андайн их не стала зачитывать.       Кстати, Папирус перестаёт мне доверять. Снова.? Я чувствую это, он что-то заподозрил. И это ещё хуже, он же неугомонный пиздец. Если он перестанет мне помогать — я не смогу исполнить свой план… (блядь, как же это тупо и эгоистично).       Я не хочу ему ничего рассказывать, ибо, он воспримет эту новость слишком эмоционально, у него будет очень много вопросов, ответ на которые я не смогу дать, потому что сам ещё не уверен в их правильности. И я уже молчу о его реакции… Он взорвётся.       Но, что-то мне подсказывает, что скоро мне придётся раскрыть все свои карты.       Хотя бы перед Папирусом. Потому что молчать становится       Он — важнее.       На него вся надежда…       Прости меня, за все проëбы, брат. Может, когда-нибудь мы скоро увидим свет в этой кромешной тьме, но это точно не будет скоро.       Печально, что только таким образом я могу разговаривать. — Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э… — протянула Андайн, — Э-э-э-э-э-э… Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э… Э-э-э-э-э… Э… Э-э… Я нихуя не поняла. Вот вообще. Хуй мне в рот — но я слишком свежая и молодая для такого шизоидного дерьма. Кого он там, блять, спасти пытается?       Папирус судорожно перечитывал текст. — ЭТО ЧТО ЗА ХУЙНЮ Я СЕЙЧАС ПОСМОТРЕЛ??! — воскликнул Папирус на всю лабораторию, глядя на дневник, словно на ядовитую змею. — КАКОЙ НАХЕР МИР МЁРТВЫХ?! ОН СОВСЕМ СПЯТИЛ?! И что он от меня скрывает?! — ТИХО БЛЯТЬ! — рявкнула Андайн, — Надо ещё почитать дневник, мы же не знаем, для чего ему туда надо. И вообще, что это за мир. Название — это одно, а вот то, что там происходит — это, может быть, другое. — Это-то понятно! — нервно затараторил Папирус. — А что он мне не хочет рассказывать?! От чего я, по его мнению, взорвусь?! — Заткнись! — рыкнула на него Андайн и перевернула страницу назад. — Давай читать по порядку. — Скорее уж в обратную сторону, — фыркнул скелет. — Я это и имела ввиду!       Но на предыдущей странице они обнаружили чертежи. И на нескольких страницах дальше тоже были только схемы и зарисовки непонятных деталей. — Опять чертежи, — разочарованно протянула Андайн. — Охуеть как интересно. — Похоже, это всё имеет отношение к этому порталу… — протянул Папирус, на пару секунд переведя взгляд на портал, а затем на рыбу. — Можно я пролистну? — Ну, давай, — красноволосая отдала дневник ему.       Папирус быстро пролистнул еще с десяток страниц, пропуская даже дневниковые записи, практически не читая их. Андайн в непонятках подняла бровь. Наконец, скелет остановился почти в самой середине книги. — НАШЁЛ! — Что? — Зачитывай! Чую, что это то, что нужно!       Покойный Мир Мёртвых…       На самом деле, перечитав записей и литературы, которую я смог раздобыть в Подземелье, мне даже страшно. Если я туда зайду — я могу больше не вернуться в обычный мир. Ведь я живой. И нет, я не хочу совершать самоубийство (пока что, мои желания такие же хаотичные, как и март в Мире Людей). Не то чтобы это много меняло, но всё же. Тогда я точно не вернусь в Подземелье. Но, я должен. Кто-то должен вернуть его. Иначе мы точно не увидим свет.             У меня столько осталось вопросов. Например, к своему существованию. Я правда не понимаю, что происходит.       Каждый день я чувствую себя странно. Очень, очень странно.       Стоит вести записи не только о себе, ради статистики и оценки, если я хочу полностью разобраться в том, что происходит. Ведь я уже ничерта не понимаю.       Далее шли странные фразы, вообще почти несвязанные друг с другом. Будто это был хаотичный поток мыслей. — Знаешь на что это похоже? — вдруг произнесла Андайн. — М? — Почему-то это похоже на... Доджа.       Папируса данный факт взбесил: — БЛЯТЬ, АНДАЙН. Я И ТАК НА ПРЕДЕЛЕ. — Ладно-ладно. Но просто… эм… не знаю почему. — ДА ТЫ МОЖЕШЬ ПРОСТО ПРОЧИТАТЬ И НЕ ПИЗДЕТЬ НЕ ПО ДЕЛУ? — Успокойся. — НЕТ.       Папирус уже вырос: он стал гвардейцем, окончив академию, и сейчас неплохо зарабатывает. У меня наконец-то появилось время вернуться к своим делам. Странно, почему малец не спрашивает, где же его родители?       Хехе.       Я боялся этих вопросов, но, даже рад, что Папирус их избежал. Либо не интересуется и считает только меня… Своим родителем, хотя, это бред. Он чётко знает, что я его брат. Но. В последнее время… Он повышает на меня голос. Это пугает, но, парень ещё не вышел из переходного возраста, поэтому, буду надеяться на то, что это просто гормональные всплески.       P.S. Если подумать, в словах Папируса всё чаще и чаще появляется нецензурная лексика, его крики становятся громче, он позволяет себе гораздо больше, чем раньше. И в свой адрес я слышу одно сплошное «Ненавижу тебя, Санс».       Я начинаю понимать, что в воспитании я ноль. Конечно, обстоятельства этому тоже вина, ведь что мне оставалось делать, кроме как мотаться вокруг да около, чтобы прокормить брата?       P.P.S. А вообще, вся эта вакханалия началась с Мракобеса, тогда он окончательно, видимо, решил, что является богом судя по всему. Наблюдаю всё более и более деструктивное поведение. Странно, почему я даже не сопротивляюсь.       Я очень странный. — Этой записи уже не год. — сказал Папирус смиренно. — Конечно, ты её на самой середине открыл. И это всё равно ничего нового не дало, — покачала головой Андайн. — Забрать бы этот дневник и изучить досконально, — скелет со вздохом захлопнул дневник. — Вопросов стало еще больше. Тут, видимо, можно узнать столько черни... — последние два слова он протянул чуть ли не мечтательно, всё ещё не сбавляя скепсиса и какой-то обиды в голосе. — Пиздец блять реально. Так! — Фиш разбросила руки в разные стороны. — Ну погоди, давай порассуждаем. Санс, вроде как, был учёным в своё время, верно? Работал на Гастера до его смерти. — А… Что-то… Что-то такое было… Из-за смерти Гастера он окончательно слетел с катушек. — Значит, логично, что у него есть лаборатория? И ясное дело, что он, вроде как, любит химичить и что-то там изобретать? — Ты это подразумеваешь как его хобби?       «Действительно, чем Санс вообще увлекается…? Я конечно знаю, что у него есть книжки по квантовой физике вперемешку с блядословниками и сборником матерных частушек, но кроме этого?» — Вполне возможно, кстати. Ну не сидеть же ему постоянно дома и бухать! Я конечно тоже люблю попить самогонки до беспамятства и подрочить с Альфис, но… Хобби должны быть хоть какие-то!       Правда, Андайн была не столь всесторонней. Больше всего она любила смотреть аниме, заниматься тренировками, читать книги, иногда что-то рисовать и готовить. — И это прекрасно, если он, несмотря на то, что давно отказался от своей работы, продолжает этим заниматься из любви большой к естественнонаучному дерьму. — Ага, ты так уверена в том, что он тут делает ЧТО-ТО, кроме портала? — Ну, мало ли… Ты посмотри, сколько тут всяких железок и прочих хуёвин! И макулатуры тут пиздец… — рыба взяла в руки случайную папку и вслух зачитала её, — «Биофизика органов у скелеподобных монстров: мнемонические органы, неоновые половые признаки, расщепление пищи за секунды»… Э… Что? — рыба тут же отложила папку, — Ладно, эту возьмём, кхм: «Таймлайны: сигнал перезапусков.»       Андайн скисла в лице и взяла ещё одну папку: — «Опыт В.Д.Гастера №385: Гастер-бластер версии 3A».       Она отложила папку и взяла уже книгу. — «Магиролльные черти», э… — Андайн отложила одну книгу и взяла сразу две, — «Теории Сальтаблателлы», потом… «Легенда Тихого Омута». О, у него тут не только естественнонаучное дерьмо, ну надо же, легенды ему нравятся! Я бы харкнула, да не хочу.       Андайн отложила книги. — Как видишь — у него тут всякий бред валяется. В основном с наукой, но, окей, он более разнообразный в этом плане.       Папирус параллельно пролистывал дневник, но он даже и не знал, с чего начать, а где остановиться. — Почему я про это тогда СЕЙЧАС узнаю? В такой ОБСТАНОВКЕ?! — Потому что Санс даун. — Андайн смиренно выдохнула, — Если учесть то, что запись последняя была написана относительно недавно, нам лучше оставить его тут, — резонно заметила девушка. — А также нам вообще лучше съебать отсюда, пока Санс, к примеру, сюда не пришёл и не застал нас с поличным. Мы и так тут задержались на долгое время. — Ты права, — Папирус положил книгу обратно на стол. — Мне еще бы переварить то, что я узнал. — Ключ тоже положи на место, — сказала Андайн, кладя книгу на столик. — От нас не должно быть ни следа. Я тоже подумаю, что это всё значит. — Умоляю, не говори Альфис про это… — Но она может по камерам отследить! — Всё равно не надо.       Скелет и рыба направились к выходу, но прежде, разложив предметы так, будто никто сюда и не заходил.