Коалиция Справедливости

      Андайн удалось оттащить ослепшего от жуткой головной боли Папируса до Королевской Лаборатории, но даже сильное обезболивающее, которое дала ему Альфис лишь вывела боль до терпимого для начальника королевской гвардии состояния, но даже после этого попытки принять относительное сидячее положение заканчивались головокружением и слабостью, и Папирусу пришлось к собственному раздражению остаться в лаборатории.       Вечером того же дня Альфис, что взяла на себя обязанность сообщить о инциденте Асгору, зашла в палату. В её лапах был конверт со сломанной королевской печатью и письмо, на тонкой бумаге которого угадывался витиеватый почерк короля. — Асгор ответил на моё сообщение, — произнесла рептилия, не дожидаясь вопроса. — Я сообщила ему о той твари, с которой вы столкнулись в лесу Сноудина, в ответ он прислал это письмо. Он сообщил, что из всех населенных локаций измерения поступают жалобы о подобных монстрах, от них даже пострадало несколько фермерских хозяйств Ватерфолла.       Андайн, сидевшая на стуле возле койки Папируса, забрала письмо из рук своей девушки и углубилась в чтение. Папирус тоже попытался заглянуть в письмо, но из-за неудобного положения полулежа, казалось, что он больше смотрит на грудь советницы, чем на бумагу. Андайн едва слышно зарычала и грубо ткнула скелету бумагу в лицо. Тот закатил огни зрачков к потолку и сам углубился в чтение. Рыба в это время поднялась со стула и подошла к учёной. Раздражение всё ещё ясно читалось на её лице. — Слушай, — голос был не менее раздражённым, чем взгляд. — Эти твари вообще без души, и урон получают только от магических атак. Причём, судя по всему, довольно сильных магических атак. — Вы образец-то этой штуки взяли? — Альфис посмотрела на Андайн поверх очков. — Конечно нет! — прорычала советница. — Это плохо, — ученая устало вздохнула.       Андайн не нашла что ответить. Она все еще выглядела так, словно находилась на грани превращения в вареную рыбу. Папирус в это время дочитал письмо до конца, и нахмурился. Ситуация явно совершала новый виток проблем. — Асгор ещё пишет, что мобилизация была объявлена окончательно, — мрачно произнёс он, привлекая внимание девушек. — Он уверен, что рано или поздно Коалиция объявит войну, и мы должны быть готовы. Похоже, он принял решение не отдавать им моего брата. — Защищать того, кто нам пиздит? — голос Андайн хоть и был полон сарказма, прозвучал не особо уверенно. — Гениальнейший план! — Ну я ему не стала говорить, что Санс собирает какой-то тайный портал, — осторожно протянула Альфис и нервно сглотнула. — Я просто не рискнула. — Очень зря, — недобро фыркнула Андайн, — если он узнает про пиздёж — нахуй снесет головы нам всем!       Папирус вздохнул. Он до сих пор не мог понять, на какой стороне оставаться. Он всё еще не мог доверять Сансу, поэтому не мог не согласиться с Андайн, но воспоминания о том, как брат несколько дней его выхаживал и безропотно потакал его желаниям, пытались склонить его на сторону Альфис. — Кстати, — учёная вдруг подошла ближе, внимательно осматривая Папируса. — Ты как себя чувствуешь? — Относительно… — начал было скелет.        Но Андайн его перебила резким голосом: — НИХУЯ ПОДОБНОГО! У тебя и до этого были эти сраные приступы! — А вот здесь можно подробнее? — серьёзно спросила рептилия, продолжая осмотр. — До этого приступ настиг его в баре, мы просто спокойно разговаривали, как он внезапно грохнулся на пол и начал вопить от боли. — Это продлилось всего несколько секунд, — отрезал глава гвардии. — Меня больше напрягает, что у меня внезапно получилось призвать гастер-бластер, хотя я ни разу в жизни до этого не умел этого делать!       Андайн хотела было продолжить с ним спорить, как вдруг глаза Альфис в ужасе расширились, а слова застряли у нее в горле. — Папс? — медленно произнесла рептилия. — А что это у тебя на шее? — Грязь? — Папирус ощутил, как пальцы Альфис едва ощутимо надавили на что-то на нижней части его затылка и сам попытался нащупать то, что она увидела. — Что там? — Андайн заглянула за голову Папируса, ничего не понимая. — Блять… какая нахуй грязь, идиоты?! — голос ученой сорвался на панический крик.       Советница ощутила, как у неё в душе что-то оборвалось. От затылка Папируса расходились круги черного рисунка с неизвестными символами. Чёрные, хотя и едва заметные линии расползлись по черепу, после чего шестью лучами равномерно расходились чуть ли не до лопаток по шее и глазниц по скулам. Ученая вытащила из кармана халата свой блокнот и быстро начала его листать. Остановившись на последней записи, она побледнела — это было заметно даже через покрывающую её лицо горчичного цвета чешую. — Ебать, — голос рептилии прозвучал сипло. — Блять, Альфис, что ты там за хуйню увидела?! — Папирус ничего не мог понять, и начинал закипать от этого. — Что это вообще за хрень? — подлила масла в огонь Андайн. — Так сука, не дёргайся, дай подумать!!! — ЧТО СО МНОЙ?! — Это печать, — тяжело обронила рептилия. — Сука! — выругалась Андайн, топнув ногой. — Так и подумала!!!       На минуту в комнате повисла тишина. Папирус медленно вздохнул, прикрывая глазницы и как-то без эмоционально протянул: — Я умру, да? — Нет, ты не умрёшь! — раздался на входе незнакомый голос.       Все трое вздрогнули и обернулись. В следующий миг в руках Андайн вспыхнуло и материализовалось копьё. Возле двери стоял волк с эмблемой Коалиции Справедливости, но сильно отличался от других рыцарей, что они видели раньше. Шерсть его была белой с заметным голубым отливом, а броня была полностью белой с рыжеватой отделкой, за его спиной вместо привычного почти для всех коалициантов двуручного меча — тяжёлый, широкий тесак. — А ты еще кто такой?! — прорычала Андайн, выставляя копье в боевой стойке. — Мое имя — Запор, — ответил монстр с легким британским акцентом. — И я…       Андайн и Папирус не дали ему договорить, неприлично громко расхохотавшись. — Господи, кто это имя придумал?! — провыл скелет через смех, запрокидывая череп назад. — Мой имя расшифровывается как «за порядок»! — волк возмутился, сжимая кулаки. — ЧЕГО ВЫ РЖЕТЕ?! — Гы, Запор, — вторила скелету Андайн.       Папирус снова заржал, даже не пытаясь сдерживаться, пока советница вытирала слёзы с уголка глаза от смеха. Волк поджал зубы, дожидаясь пока их хохот утихнул, и едва они начали уставать, кашлянул, снова привлекая к себе внимание. — Я — генерал Коалиции Справедливости, — с патетикой выдал монстр, прижимая ладонь к нагруднику. — И я хочу сказать, что ваш друг скоро станет одним из нас! — Что за хрень ты несёшь?! — Андайн снова расхохоталась. — Ты — запор, ужас анальных глубин, а не генерал!       Альфис ткнула ее локтём, призывая к молчанию. Она единственная кто не смеялся в этой комнате и успела уловить смысл его слов. Он вызывал у рептилии тревогу. — С чего вы взяли, что Папирус перейдёт на вашу сторону? — спросила она, мрачно глядя на Запора. — Странно, я думал вы уже поняли, что такое печать, — саркастически заметил волк. — Во всяком случае, вы это обсуждали. — Ты следил за нами?! — рявкнула Андайн, почти мгновенно переходя со смеха на злость. — Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — Запор оскалился. — Я лишь пришел вам сообщить, что печать, которую на тебя, Папирус, поставил Блорф, имеет один очень занимательный побочный эффект. Эффект вербовки. Рано ли поздно ты по собственному желанию отправишься искать Санса. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, УБЛЮДОК?! — рявкнул Папирус так, что задребезжало единственно окно в помещении.       Запор ничего не ответил, он лишь таинственно улыбнулся и скрестил пальцы, почти сразу рассыпаясь на голубые магические огни, что, медленно кружась над полом, вскоре погасли. В тот же момент Папирус снова взвыл от боли, прижимая пальцы к затылку, если бы он не сидел на койке, то скорее всего бы сразу свалился на пол. — Вот пидорас! — выругалась Андайн, резко поворачиваясь к Альфис. — Вот видишь, у него снова приступ! А он обычно даже от прямого попадания в череп не орёт! — Дело плохо… — начала Альфис, как внезапно пролетевшая нескольких сантиметрах от головы Андайн острая кость, охваченная красным свечением, не заставила её резко оборвать свою речь, отшатываясь.       Кость вонзилась прямо в стол, заставляя разлететься в стороны бумаги и папки. Девушки резко обернулись к скелету. Он сидел, скрючившись на кровати, одной рукой он все еще цеплялся за голову, а вторая, замершая в замахе была охвачена гаснущей магией. В правой глазнице все еще горело магическое пламя, но мигало как лампочка, что вот-вот перегорит. — Твою мать! — воскликнула Андайн, которая едва успела отклониться от удара чисто на рефлексах. — БЛЯЯЯЯЯЯТЬ! — выругался Папирус, опуская ноги на пол. — Ты идиот?! — ещё громче закричала Андайн, указывая на скелета пальцем, пока Альфис выла что-то нечленораздельное, поняв, в какой заднице они оказались.       Папирус в это время медленно поднялся с кровати, все еще держась за голову. Он жмурился, словно пытался таким образом выйти из «боевого» режима, но у него не получалось. Глаз по-прежнему с перебоями горел, а от самого скелета нервными импульсами распространялись волны боевой магии. — Чёрт, Андайн, — просипел он виновато. — Прости… — Что значит прости?! Ты меня убить что ли хочешь?! — лицо Андайн перекосилось от злости. — Так пошли в лес — я тебе рожу сломаю в хламищу, потом кровавые сопли себе на кулак намотаешь! — Андайн, ты не понимаешь! — глухо простонал Папирус, закрывая лицо все еще подрагивающими фалангами пальцев. — ЧТО Я НЕ ПОНИМАЮ?! — голос советницы окончательно сорвался на крик. — Это был не я. — выдавил Папирус. — Да ну? — в голосе рыбы прозвучал откровенный сарказм. — Господи, не тормози, тупая ты, блять, пизда!!! — рявкнул глава гвардии, выходя из себя. — Я не по своей воле эту хуйню сделал! — А по чьей же? — Андайн была слишком зла, чтобы воспринимать информацию. — Запор же сказал, что печать имеет эффект вербовки, — медленно протянула Альфис, к которой наконец-то вернулся дар ясной речи. — Не похоже, что Папирус врёт. Это всё действие печати. — Словно я хочу тебя убить, — пробормотал Папирус, с трудом заставляя себя стоять на месте. — Ну только когда ты меня особенно бесишь… — Охуеть… — обескураженно выдавила Андайн, осознав в чем проблем. — Папирус блять, какого хрена? — Ты МЕНЯ спрашиваешь?       Альфис медленно выдохнула и покосилась на скелета. Магия гаснуть отказывалась, главу гвардии мелко трясло, а боевая аура нарастала, словно требуя выхода. Папируса нужно было срочно обезвредить, пока тот не натворил глупостей под действием печати. Да и умирать от его рук рептилии не особо хотелось. — Что ж, мне всё понятно, — наконец произнесла она, делая шаг назад к столу, не сводя глаз со скелета. — Что ж, Папирус, вариантов у нас сейчас не так много, поэтому предлагаю поступить следующим образом. — Каким? — не понял скелет — он был слишком сосредоточен на том, чтобы сдерживать свое непослушное тело. — Прости, — едва слышно выдохнула ученая, после чего схватила со стола бутылку с остатками минералки, резко развернулась и со всей силы швырнула её прямо в затылок Папирусу.       Скелет отреагировать не успел. Бутылка влетела прямо в центр печати, разлетаясь на осколки по всей комнате. Папирус, чья голова все еще болела и плыла, взвыл и упал как подкошенный на пол, лицом вперед, и перестал шевелиться. Магия погасла, боевая аура растворилась в воздухе и только сейчас Андайн вспомнила, что ей хотя бы иногда нужен кислород, захлопала жабрами и втянула носом воздух. — Сумасшедшая ты, Альфис. Ты бы хоть предупредила, что вырубить его собиралась, — она устало почесала лоб. — Что ты с ним хоть делать собралась? — Увидишь, — просто ответила Альфис. — Поможешь его поднять? Он не очень лёгкий.

***

      Возвращение в реальный мир Папирусу точно пришлось не по вкусу. Мало того, что после приступа и удара бутылкой по голове мир продолжал вращаться, вызывая ощущение тошноты, так еще он обнаружил, что его приковали к стене. Сплав стали и серебра, блокирующий магию, холодными кандалами впивался ему в запястья, берцовые кости и шейные позвонки. Помещение так вообще было ему незнакомым. Оно напоминало мрачную лабораторию из какого-нибудь фильма ужаса, с металлическими стенами, погруженное в полумрак. Зловещий зеленоватый свет исходил только от двух цифровых табло на стенах, но Папирус был довольно далеко от них и не видел, что на них написано. Глава королевской гвардии скрипнул зубами, когда ему внезапно пришла в голову мысль, что он сейчас выглядит как какая-нибудь необычно сладкая и запретная мечта Санса. Мотнув черепом, он набрал воздуха в грудь и проорал как можно громче: — Я НА ТАКОЕ НЕ ПОДПИСЫВАЛСЯ, ПИДОРАСЫ!!!!!       Его голос мгновенно разгулялся звонким эхо по довольно просторному помещению. Едва оно начало стихать, как в глубине коридора раздались торопливые шаги, и в поле зрения Папируса появились Андайн и Альфис, и, если первая находилась в состоянии между глубоким шоком и злостью, вторая выглядела виновато. Рептилия подошла к Папирусу, снимая с носа очки. — Прости, что вырубила бутылкой, Папс, — произнесла она сконфуженно, протирая очки краем халата. — Но это лучшее решение в данной ситуации. Не бойся, попасть сюда могут только я и Санс, — она на секунду посмотрела на Андайн, — Или кто-то под моим присмотром… да и здесь хорошая система безопасности. — Что это вообще за место? — спросил скелет раздражённо. — Истинная лаборатория, — ответила учёная, возвращая очки на место. — Она находится в подвале Королевской и в ней проводились исследования под грифом «секретно» по личным распоряжениям Короля, так сказать, государственной важности. Сейчас нужды особо в них нет, поэтому лаборатория закрыта. — А НУ ВЫПУСТИ МЕНЯ, СУКА ТЫ ЁБАНАЯ…! — Я конечно слышала, что ты упоминала это место, — медленно протянула рыба, игнорируя нечленораздельные вопли Папируса, что последовали следом. — Но вижу в первый раз. Выглядит мрачновато. И кстати, я понимаю, как ты можешь сюда попасть. А Санс? — Когда-то эта лаборатория была основным местом работы Виндингса Гастера, предыдущего королевского ученого, — ответила рептилия. — Я так припоминаю, что Санс работал на него, пока… пока он не исчез. — Не исчез? — рыба приподняла вопросительно бровь. — По официальным данным он умер, но я без понятия, что с ним произошло, — Альфис неопределенно махнула головой. — Что-то связанное с Ядром, кажется. В любом случае, место достаточно тайное и укреплённое, чтобы сюда не смогли попасть рыцари Коалиции.       В это время Папирус устал орать и затих, почти повиснув на цепях. Не было похоже, что он смирился с позорным положением, скорее набирался сил для продолжения истерики. Ну либо пытался собраться с мыслями, чтобы начать задавать больше вопросов. О чём говорили девушки он пропустил мимо ушных отверстий за собственными криками. Бросив взгляд на друга, Андайн вдруг вспомнила, о чем хотела спросить учёную. — Кстати, — протянула она. — Ты говорила, что эти болотные твари расплодились по всему Подземелью, верно? — Вроде как да, — ответила Альфис обеспокоенным голосом. — Но мы точно уверены, что они оказались во всех жилых локациях. Черт их знает, может они и в Диких Землях завелись. — Похоже, разбираться с ними мне придётся в одиночку, — советница вздохнула, немного помолчала, после чего выдохнула сквозь зубы. — И как мне их кромсать, если я не особо умею управлять чертовой магией?! В жопы вставлять петарды блять? — Вообще-то умеешь, — скептически возразила Альфис. — У моих магических атак слабый урон, — рыба покачала головой. — Я чаще использую физические атаки. А у этих кусков блевотины души нет от слова совсем. Вот что делать? — Ладно, я попробую решить этот вопрос, — пожевав губу, произнесла Альфис. — Кстати, похоже тебе придется временно вернуться на пост главы Королевской гвардии, пока… — ЧТО?! — прорычал Папирус, снова подаваясь вперед, натягивая резко зазвеневшие в тишине лаборатории цепи. — ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ УЖЕ, ЗЛОЙ НЕДОЁБАННЫЙ ХУЕСОС!!! — Андайн надоело, что Папирус никак не может утихомирить свою совершенно неуместную истерику, и прописала скелету леща в челюсть, отчего тот откинулся к стене, и едва слышно зашипел, когда его затылок встретился со стальной обшивкой. — Иначе я лично из своего арсенала найду самый грязный и заплесневелый фаллос, припрусь сюда и вставлю его тебе в рот вместе с кольцевым кляпом, как детскую соску.       Андайн ударила по стене рядом с Папирусом. — Понял, хуесос? Я шутить не намерена! — Да пошла ты нахуй! — ответил Папирус. — …пока Папирус проходит «курс лечения», — закончила рептилия немного растеряно. — А ты точно знаешь, что делать? — Андайн посмотрела на ученую со смесью страха и сомнения — состояние боевого товарища ей совершенно не нравилось, но она не желала ему превращения в вечного пленника, с его-то нравами. — Не знаю, — честно выдохнула Альфис. — Если вдруг встретишь Санса, скажи ему чтобы он сюда пришёл. Может, он знает, как эту хрень деактивировать. Он в целебной магии посильнее будет. — Хорошо, я ему передам, — советница кивнула. — Кроме как доверить это вам, ботаникам, ничего другого не остаётся. — И да, Андайн, — рептилия покосилась на девушку. — Постарайся раздобыть образцы этой твари. Хотя бы пару капель слизи. — Постараюсь, но тоже пообещать не могу, — пожала плечами рыба. — А сколько Великий и Ужасный Я буду тут торчать? — наконец спокойным голосом спросил Папирус, который от удара в челюсть и последующих возможных угроз от сумасшедшей подруги смог вернуться к относительно ясному мышлению. — Без понятия, — выпалила Альфис, делая шаг назад — она боялась еще одной вспышки гнева, но скелет действительно пришёл в себя, раз бросил ехидный взгляд на Андайн и протянул саркастическим тоном: — Удачи с монстрами, Андайн. Ибо драться ты походу за бумажками совсем разучилась. — ЗНАЕШЬ, ЧТО?! — советница обратилась в разъяренную фурию, перехватив Папируса за шарф. — СЕЙЧАС Я ВЫКОПАЮ ТВОЕГО САНСА ИЗ-ПОД ВАШЕЙ ХАЛУПЫ И ОТДАМ ЕГО КОАЛИЦИИ! — Не посмеешь, — челюсть скелета расплылась ироничной ухмылкой. — Тогда тебя выебет Асгор, — добавила Альфис, хихикнув. — НЕТ, ЭТО Я ЕГО ВЫЕБУ! — не подумав ляпнула Андайн. — Сильное заявление, — Альфис внезапно рассмеялась, хотя её смех был больше похожий на нервный. — Я бы даже посмотрел на это, — Папирус подмигнул Андайн, хотя и не имел возможности выдернуть шарф из её руки.       Для рыбы это стало последней каплей. Она отпустила шарф скелета, чуть толкнув его назад к стене, и развернувшись на пятках своих военных ботинок, направилась к выходу, всей своей позой и видом излучая обиду, злобно прорычав: — Да пошли вы оба в жопу, жирные тупые тролли! — Да погоди ты обижаться, дура, это же была шутка! — Альфис, хоть и продолжала похихикивать, бросилась за ней. — ЭЙ БЛЯТЬ, МЕНЯ ВЫПУСТИТЕ!!!       Послышался лишь в ответ смех, который был адресован не ему вовсе. — Заебись… — прошептал Папс, когда до него дошло, что он остался в гордом — хотя в каком гордом в таком-то положении, скорее в позорном — одиночестве. — Просто, сука, заебись…       Он дёрнул руками. — Блядские цепи…